1.
Мы так часто слышали старые известные сказки, что они превратились для нас в обыденность. Драконы, волшебники, дивный народ, загадочная магия, храбрые рыцари – обычное дело для сказки. Но за выдуманными сюжетами скрываются порой обычные люди, полные чувств, сомнений, идей. И у каждого своя история, как и у нас с вами, Уважаемый читатель.
Так магия и чудо ли толкает принцессу сбежать из дома, или же сложный выбор?
2.
Настоящая принцесса – пример для всеобщего подражания. Грация, воспитание, манеры, учтивость. Она не должна спорить, ее фразы и мысли должны быть заученно правильными. Правила есть вообще для всего. В этикете есть даже глава про виды улыбок для разных ситуаций: вежливая, благосклонная, гостевая приветливая, сдержанная повседневная… Что говорить о бесконечном числе реверансов, танцев, столовых приборов, позволительных занятий!
Юные принцессы с детства обязаны быть идеальными представительницами королевства. Младшая из двух – Рослин, всегда старалась соответствовать всем нормам, никого не расстраивать и стать идеальной дочерью. Но в сравнении со своей старшей сестрой, Урсулой, она всегда проигрывала. Златовласая Урсула изящна, красива и грациозна. У неё идеальные манеры и она никогда не перечит старшим. И отец – король Генрих, и все воспитатели отмечали ее усердие. А про младшую за спиной шептались, что она вечно ни к месту витает в облаках, говорит невпопад, и слишком много думает.
Все вокруг говорят, что принцессой быть – счастье. Надо всего лишь соответствовать ожиданиям и законам, не спорить, усердно учиться и не расстраивать отца.
«Не сутулься. Учи танцы. Шаг слишком широкий! Не будь неуклюжей! Ты должна нравиться гостям».
Почему же от счастья быть принцессой иногда становится тяжело дышать?
«Твоя мама – королева, всегда была примером грациозности, Урсула так на нее похожа, так почему ты неуклюжа и в танцах отдавливаешь всем ноги?» – на лице короля при виде младшей дочери всегда всплывает досада и раздражение.
Королеву Рослин не помнила, хотя та правда на портретах кажется нежной, как цветок. Она умерла сразу после рождения младшей дочери. Когда Рослин подросла, то поняла, что Король просто остался жить с разбитым сердцем, поэтому так холоден.
Может быть, каждому человеку отпущено ограниченное количество любви? Или сильная боль ее убивает? – Размышляла Рослин, пока бродила по улицам города.
Аристократия в город без особой надобности никогда не выбирается. Но Рослин нравилось бродить в одиночестве, и с шестнадцати лет ей позволили эту нелепую странность, если она не будет раскрывать жителям, кем на самом деле является. Поэтому несколько раз в неделю принцесса накидывала легкое платье фрейлины, плащ какой-нибудь дворцовой прислуги и уходила подальше от дворца.
На улицах города кипит жизнь, все постоянно движется и меняется. Люди суетятся, общаются, торгуются, спешат по своим делам. В разношерстной толпе нет жестких навязанных правил поведения, и никто особо не скрывает настоящие чувства и эмоции. Улицы с самого утра заполняются запахом свежего хлеба, лаем собак, гулом и разговорами, хлюпаньем мостовых. Этот шум отражается от каменных и деревянных стен невысоких домов, гуляет среди таверн и торговых рядов. Интереснее всего находиться на городских площадях. К самой большой во время празднеств жители города стекались, словно к сердцу.
На высокой горе над городом возвышался светлый и холодный королевский замок: множество башен, шпилей, зубастые стены, решетки, кованные железные ворота, узкие стрельчатые окна.
Рослин кидает взгляд на родной замок и спешит от него к площади, на ходу сдувая с лица выбивающиеся из-под капюшона светлые локоны. Кудрявая светлая копна волос досталась ей по наследству от отца, но не похоже, чтобы его это сильно радовало.
Центр города гудит. С одного края городской площади всегда стоит небольшой деревянный помост. Раньше там проводились казни, но в последнее время жизнь в королевстве была тихой и бывший эшафот приспособили для более мирных развлечений. Сегодня явно выступают новые, приезжие музыканты. Этих Рослин еще не слышала, но толпе зевак явно нравится, судя по радостному улюлюканью. Надвинув капюшон почти на нос, принцесса аккуратно подбирается поближе к краю сцены.
Трубадуров на сцене пять, среди них только одна женщина, почти каждый, кроме флейтиста, и поет, и играет на музыкальном инструменте. У каждого хоть и поношенный, но хороший и яркий костюм из разноцветных тканей. Ближе всех к краю оказывается самый молодой парень с лютней, он едва ли старше самой Рослин, лет восемнадцати на вид. Ветер во все стороны растрепал темные волосы. Именно лютнист заводит звонким голосом следующую песню:
И сердце бьётся едва-едва,
И гулок стук его в тишине -
Твои зелёные рукава
Мне грезятся в полусне 1.
Сердце отзывается бешенным стуком. Есть несколько популярных песен, которые знакомы любому сословию. «Зеленые рукава» – песню покинутого возлюбленного с разбитым сердцем можно услышать и в домах крестьян, и на увеселительных приемах знати.
Молю, чтоб скорби моей слова,
Услышал наш всемогущий бог.
Стоя у сцены, Рослин подхватывает:
И эти зелёные рукава
На мой возвратил порог.
Нестройный хор горожан тоже выводит на свой лад знакомый старинный мотив. Когда песня заканчивается, музыканты раскланиваются и скрываются за сценой. Принцессе остается только вздохнуть, что застала самый финал выступления, и отойти к торговцам безделушками.
– И как зовут соловьиный голосок? – внезапно раздается из-за спины. От неожиданности Рослин подскакивает, наступая подошедшему на ногу.
– Ой! Прошу прощения … – она испуганно отшатывается от молодого музыканта. Капюшон предательски съезжает и открывает лицо.
– Ну, будь Вы тяжелее, было бы хуже, – корчит забавное лицо лютнист.
Через секунду оба начитают смеяться с абсурдности ситуации.
– Эм, я – Роуз, – икая добавляет принцесса. В городе лучше не привлекать внимания с настоящим именем и немного изменить его. Обычно любых разговоров за стенами дворца приходится избегать.
– Я – Алан. Услышал тебя со сцены, – у трубадура пронзительный изучающий взгляд зеленых глаз. – Похоже, ты из знати?
– С чего бы? – Принцессу сбивает с толку эта проницательность.
– Произношение, манеры, осанка, привычка называть незнакомцев на «Вы»… и золотая булавка на плаще.
– Ах, ну да, – смущается Рослин, пытаясь завернуть булавку за край плаща. – Мой отец из средней знати.
Почти не соврала же. И как так можно было проколоться с булавкой?
– Бывает. – С ехидной улыбкой соглашается Аллан. – Если леди это не претит, то могу угостить медовыми яблоками, в той палатке продаются. – Машет он в сторону.
– Обожаю яблоки в меду! Но только… – улыбка девушки резко вянет.
– Что?
– Настоящие леди не гуляют по городу с незнакомцами. И не садятся за стол в незнакомой компании без позволения, а еще… – заученным голосом цитирует этикет принцесса.
– За тобой разве кто-то следит? – Фыркает трубадур.
– Нет! Но я же…
– Вот и забудь на день про свои правила, Роуз. Пойдем. – Музыкант непринужденно разворачивается и прокладывает себе сквозь толпу путь к палатке со съестным, оставляя собеседницу в полном замешательстве.
Что значит – забыть этикет и правила? Что самоуверенный трубадур может в этом понимать, и в своем ли он уме? И куда вообще так спешить?
– Подожди! – подбирая плащ, сдувая на ходу с глаз надоевшую прядь волос, она спешит за удаляющейся фигурой.
3.
Теплый весенний день начинал медленно клониться к закату. Они сидели на нагретой солнцем крыше небольшого дома, долго и оживленно споря. Когда еще принцессе удастся тайком полазать по крышам, так что почему бы нет?
– А после праздника в небо взлетел и разорвался разноцветный огонь! Прямо над морем!
– Страшно?
– Нет. Красиво. Он же далеко. Говорят, это чудо привезли путешественники с Востока.
– Все ты придумал.
– Ничего подобного! Что, в ваш город не привозят чудеса из других стран?
– Бывает… но не часто. Да, недавно приезжал мастер, который из дерева умеет делать даже раскладные крылья.
– А вот ты точно выдумываешь, Роуз.
– Да ну!
Принцесса выдавала себя за младшую фрейлину из дворца. Аллан же рассказал, что был музыкантом всю свою жизнь. Его родители и еще несколько музыкантов много лет путешествуют по континенту в фургонах, играют в разных городах, задерживаясь в каждом всего на несколько недель. Родители говорили, что свой путь все они начали в одной теплой и древней приморской стране, но это случилось еще до рождения младшего трубадура.
Они были очень разными, и дело было не только в сословии и деньгах. Мир принцессы складывался из белых стен дворца, правил, запретов, политики и нравоучений. Мир трубадура дышал музыкой, дорожной пылью и приключениями. Им сложно было соглашаться друг с другом хоть в чем-то. Но, вопреки логике, им нравилась самобытность другого, иная точка зрения и взгляд на жизнь. Они смеялись над своей непохожестью задорно, как дети, и каждому казалось, что они знакомы и дружат так вот уже сотню лет. Только, в отличие от застенчивой принцессы, трубадур оставался шумным балагуром, разрушая все представления Рослин о вежливом и правильном общении.
Задержавшуюся принцессу могли начать искать, поэтому вместе с первыми закатными лучами она засобиралась домой. Аллан помог ей спуститься с крыши и нахально заявил:
– Если леди заскучает, то ты знаешь, где нас найти. Каждый день играем примерно до полудня.
– Я наверняка еще приду, – отозвалась Рослин, но ее собеседник уже скрылся среди толпы.
4.
Каждое утро принцесс в замке начиналось одинаково, из года в год, изо дня в день. Они просыпались, когда солнце уже поднималось над горизонтом. Дальше шел утренний туалет, сборы, официальное приветствие короля и придворных, завтрак, за которым они отчитывались перед отцом, церемониальные поклоны, потом уроки… и снова уроки. Танцы, этикет, манеры, политика, законы, литература, письмо и вышивание – нужно многое знать и уметь. Даже общение с близкими строилось по определенным правилам. Старшей Урсуле было девятнадцать, и ей нравилось все, связанное с общением и приказами. Тихая Рослин в свои семнадцать любила одиночество, прогулки и читать в библиотеке. А вот правила этикета и танцы не переваривала. Каждый день все необходимое повторялось, закреплялось, заучивалось наизусть.
Зато во второй половине дня у подросших принцесс часто оставалось свободное время. С точки зрения придворных, Урсула тратила его идеально: общалась с чопорными подругами и вышивала. А сумасбродная принцесса Рос тратила время на что угодно: то читала книги по истории, то каталась верхом на лошади (для чего этой девчонке вообще карета?), а в последнее время – гуляла среди простолюдинов по городу. Хорошо, что придворные не знали о тайной дружбе с трубадуром, а то король из дворца больше бы не отпустил.
Для Рослин каждый побег становился глотком свежего воздуха. Алан ничего ей не навязывал, не заставлял разговаривать заученными фразами, позволяя просто быть собой. Они быстро подружились, им было комфортно общаться, каждый неплохо умел слушать другого. Поэтому жизнь вдруг начала открываться с новых сторон, границы «правильного и неправильного», «хорошего или плохого» стали размытыми.
Друзья вместе наблюдали за жизнью богатых и бедных, счастливых и несчастных. Перелезали через ограды и крыши, наблюдали за небом, сидя на ветке огромного дуба, грызли яблоки наперегонки. Рос пересказывала трубадуру интересные книги и события из дворцовой жизни, а он рассказывал о дорожных приключениях. Алан мог отличить любое съедобное растение или гриб, с закрытыми глазами безошибочно угадывал птиц по первым нотам их песен. Принцесса же знала многое о людях и политике, тканях, металлах, одежде и некоторых ремеслах. Но оба точно не могли жить без музыки.
Город дышал весной, улицы каждое утро заполнялись медовым запахом цветов, которыми торговали молодые девушки. Для молодежи стали проводить гуляния-знакомства с танцами. К осени за этими гуляниями последует волна свадеб. Музыканты были нарасхват, работы у них хватало.
5.
В один из таких дней трубадуры заканчивают работать позже обычного. Алан находит скучающую подругу у пруда в небольшом парке рядом с площадью.
– На площади гуляния, а ты решила здесь уснуть? Часть наших сегодня играет до ночи. Пойдем потанцуем? – Встряхивает он Рослин.
– Да ну, танцы – это занудство.
– Что же вы на своих балах и приемах танцуете? – Удивляется трубадур.
Принцесса молча показывает шаги: бесконечные плавные повороты, поклоны, реверансы, взмахи руками.
– А вот на этом моменте я всегда путаюсь, какой длины делать шаги, и балетмейстер называет меня неумехой. Особенно по сравнению со старшей сестрой, – ворчит она.
– Ну и тоска! Танец должен быть бодрым и напоминать полет. Особенно если подкидывать девушек в воздух, – дразнится Алан.
– В тебе говорит отсутствие благоразумия.
– Роз, не занудствуй, лучше пойдем. Я научу, как танцевать правильно.
– Я не знаю ни одного шага и движения! – Упирается принцесса, пока трубадур тащит ее за локоть на площади.
– И не надо, по ходу дела разберешься. Я подскажу. Два шага влево, шаг вправо, хлопок, поворот…
Сначала Рослин теряется, путается в шагах, пару раз наступая другу на ногу. Но он терпеливо продолжает вести и показывать движения по кругу. Вокруг также кружатся и перескакивают множество пар, компаний и даже хороводов. Некоторые громко подпевают какую-то веселую танцевальную песню. Страх отступает, а танец быстро затягивает с головой. Впервые в жизни принцессе просто нравится танцевать, не задумываясь о правильности длины шага.
Когда музыка заканчивается, пары рассыпаются по площади, как горошины. Алан и Рослин сбегают из толпы на менее людные узкие улочки.
– Что, танцы для тебя все еще полнейшая скука? – Подтрунивает трубадур.
– Нет. Свобода, – радостно улыбается принцесса. – Но поначалу было страшно.
– Это не так страшно, как петь на сцене, – радостно заявляет Алан. – Вспомнил! Завтра к концу выступления снова будем петь твои любимые «Зеленые рукава».
– Жаль, что не сегодня. Я обязательно должна успеть.
6.
Флейта и скрипка в унисон завершают красивый финал мелодичной баллады. И практически сразу вступает барабан, а скрипка уже поет совершенно иной, танцевальный мотив. На сцене поет женщина в возрасте, лет сорока. В своей грациозности она прекраснее большинства аристократок при дворе короля.