Прежде я очень часто ездил в Лавру. Время находилось. Я ничего там не делал особенно. Ходил на службы только, читал в номере гостиницы и спал. И всегда возвращался другим – сколько бы ни был: день или почти неделю.
Что во мне поменялось, я уловить никогда не мог. Но всегда силился сохранить какую-то накопленную монастырскую тишину. В этой тишине что-то шептало о неотмирной Любви. О нездешней красоте и смелости. И о мире, о тихом и очень правдивом мире.
И этот мир внутри, не давая себя как следует распознать, все же более всего убеждал в том, что есть мир больший, мир, гражданином которого я не являюсь, но вон те ребята, возможно, уже там. Им что-то уже открыто. Так мне казалось. И сейчас кажется.
Многих монахов я узнал потом лично, многие стали моими друзьями. Как же мы смеялись. И сейчас смеемся. Я ни с кем в жизни не смеялся так. Наполненной и такой непраздной радостью. Про других из братии монастыря я только слышал истории, смотрел на них на службе, но не заговаривал никогда. Вот старичок, он не пропускает ни одного братского молебна, который начинается в пять утра всегда. Он прихрамывает и очень неразговорчив. Много-много лет назад его ударом палкой по ноге разбудил сам преподобный Сергий. Явился ему и сказал никогда не пропускать братские молебны. С той поры монах слегка прихрамывает на ту ногу, по которой Сергий ударил.
Я засматриваюсь на них на каждой службе и в трапезной. Просто смотрю, как на какую-то красоту. Как на цельное счастье – потому что, когда ты решился оставить все – ты больше не раздираем нашей неопределенностью, этими сомнениями и точками с запятой.
Кажется, Серафим Саровский говорил, что единственное, что отличает великого святого от последнего грешника, – это решительность. Программа канала «Спас» «Как я стал монахом» и вышедшая из нее книга – ровно про это: про то, как они решились! Мы запустили этот проект, потому что было важно увидеть человека на таком взрывном развороте судьбы. Постриг в монахи – и ведь ничего больше – начинает писать твою жизнь заново. Да, такое происходит и после каждой исповеди. Но так глубинно – чтобы и под другим именем, и отрекаясь от всего – и всего себя прежнего – такое только в постриге…
И дело совсем не в том, чтобы нам самим повторить этот путь. Нет, служить надо на том месте, «на котором поставлен», и у каждого свое призвание. А дело в том, ради чего или ради кого они это делают. Ведь это люди, которые без купюр, – всю жизнь отдали Богу. И вглядываясь в них, в их судьбы, в их мотивы, мы можем и про Бога очень многое понять. Про Того, Который и сообщает всему, что Его касается, этот тихий, наполненный и очень осмысленный мир, Который отвечает на вопросы – даже незаданные. Про Того, с Кем хорошо. Я переживаю это в монастыре, апостолы переживали это на Фаворе, пережить это может каждый, и, когда эту близость с Богом переживаешь, понимаешь, почему Иннокентий Сибиряков, дореволюционный миллионер, бежал от мира со словами: «Помогите мне. Я сказочно богат». Потому что за подлинное переживание полноты Бога можно правда все отдать.
Иннокентий Сибиряков станет после монахом на Афоне в грандиозном Андреевском скиту. Когда в нем находишься, понимаешь, что такое предсказанная когда-то здесь же, на Афоне, «осень монашества», – когда-то в скиту подвизалось до 3000 монахов, а еще трудники, послушники, паломники… Он огромный. После революции скит опустел. Сейчас здесь живет едва ли 20 монахов. Скит больше не относится к русской церкви.
И так всюду. Уже трудно представить ту Россию, в которой стояли заполненные монастыри, но тем интереснее и удивительнее судьбы тех, кто сегодня идет этим путем. Теперь нет в этом шаге ни моды, ни отсутствия выбора, а чаще – только Любовь.
В этой книге не будет похожих судеб, не будет и штампов о монашестве, мол, несчастная любовь, долгие страдания привели в монастырь… Нет, этот шаг чаще делают не потому, что потерпели фиаско в этом мире, не на эмоциональном крушении, а очень выверенно и взвешенно. И потому еще в этом шаге столько красоты и мужества.
Не помню, чья это мысль, что монах – это жертва общества Богу. Пока она приносится, то и общество способно процвести. Когда эта жертва прекратится – общества начнут киснуть. Книга Юлии Варенцовой про жертву уже совсем малую, но тем более ценную. А значит, и про надежду для всех нас.
Борис Корчевников, генеральный директор телеканала «Спас»