– Заснёшь тут, – вздохнул Валера, – голова, кипит от мыслей!
– Брат, да ты не накручивай себя раньше времени. Расслабься и хорошенько выспись. А то, на тебе нет лица. Бледный, как спирохета!
– Постараюсь.
– Ладно, утро вечера мудренее, – Лёха встал и направился в ванную. – Надо спать ложиться! – он громко зевнул.
– Можно, я здесь ещё посижу?
– Валяй.
– Спасибо дружище.
– Да на здоровье.
Ночь пронеслась, как один миг. Алексей был разбужен грохотом телефонного звонка. Он автоматически потянулся, пытаясь взять трубку с тумбочки закрытыми глазами, но та, выскочила из неуклюжих и ещё сонных пальцев, с грохотом свалилась на пол. Ему пришлось-таки открыть глаза. Мобильный, лежал под кроватью и громко трезвонил на всю квартиру. Лёха, кряхтя и с большим трудом пересиливая себя, свесился с края постели, протянул руку и поднял телефон.
– Да… я слушаю… – сказал сонным голосом в трубку.
«Алексей, ты что ещё спишь?» – услышал парень голос своего отца.
– Да… Пап, привет. А сколько времени? – сам же поглядел на часы, висевшие, на противоположенной стене, над телевизором.
«Двенадцать!» – строго ответил ему Алексей Алексеевич.
– Чёрт, довольно поздно уже. Хорошо, что я в отпуске… Вчера, очень поздно лёг. Пап, мы вчера допоздна, у Марины Владимировны и Семёна Михайловича были…
«Вот это хорошо! Голова, как, не болит?»
– Па, вопрос не по адресу. Я бросил. Говорю же, мы вчера к Лемехам на дачу ездили. Чай пили и поздно вернулись. Можешь, сам спросить у них!
«Ну, молодец, что соизволил в коем-то веке, съездить к старикам. А то, я им одни приветы от тебя передаю. Ладно, ближе к делу. Ты видел бумаги, которые я тебе послал?»
– Па, когда?! – Алексей, ещё раз громко зевнул и потянулся сидя в кровати.
«А ну да, ты же ещё спишь. Ну, как проснешься, перезвони. Там, очень много странного и непонятного. Мои люди вчера, полдня и всю ночь работали! И вылезли из архивов под утро. И ещё кое-что сегодня уточняли днём. Ну, в общем, давай просыпайся, умывайся, завтракай и читай. А потом позвони мне. Нет! Лучше, пусть, твой друг сам созвонится со мной! Мне интересно что он сам скажет!».
– Что, настолько серьёзно? – голос Алексея мгновенно стал деловым и серьёзным.
«Не знаю. Всё зависит от того, что вы замыслили».
– Пока ничего. Пытаемся найти, хоть какую информацию о девушке.
«Ну-ну».
– Ладно, пап, я позвоню, как прочту.
«Жду звонка».
– Ага!
В трубке послышались гудки. Алексей, ещё немного повалявшись в постели, поднялся и, потягиваясь, подошёл к столу, на котором стоял факс. Он взял тонкий лист бумаги в руки, оторвал его и, не читая, пошёл в соседнюю комнату, где должен был спать Валера. Но там, его не оказалось.
– Не понял?! – удивился Андреянов-младший.
Развернувшись на пятках, парень быстрыми шагами пошёл в зал, и то, что он там увидел, вызвало у него ехидную улыбку. Григорьев спал в кресле, свернувшись в нём, совершенно непостижимым образом, это при его-то росте! На столе, перед креслом, высилась гора пустых банок из-под пива.
– Ты посмотри на него! Алкаш проклятый! Всю жизнь мне испортил! – нарочито громко воскликнул Лёха. – Он выпил, всё моё пиво! Засранец! А ну вставай, алкоголик, чёртов! Я тут за него, его проблемы решаю, а он, видите ли, дрыхнет! Подъём, кому говорю! Блин, нажрался, как скотина… Приговорил в одно рыло, весь мой НЗ!
Григорьев отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и что-то замычал на нечленораздельном языке, и опять захрапел.
– Вставай, говорю! Тебе бумаги пришли! – и Алексей начал толкать гостя в бок. Его тычки, были весьма ощутимые, что смогли и мертвецки пьяного привести в чувства.
– Сейчас… Мм-м… да… Ещё пять… мм-минут… – бурчал друг.
– Если не встанешь, обкачу тебя холодной водой! – прикрикнул на спящего Валеру Лёха. – Я, не шучу! Ты меня знаешь.
– Мм-м не посмеешь… кресло намочишь… Потом сам жалеть будешь…
– Ну, всё, ты меня достал! Я пошёл за водой!
– Э… ээ-э! Я же сказал, что встаю…
Григорьев неуверенными движениями и нарушенной координацией, стал подниматься. Его опухшее от большого количества пива лицо, вызвало презрительную улыбку у Алексея.
– Брр-р! А, это ты?! – тряхнул головой Григорьев и мутными глазами, посмотрел на своего друга.
– А, кого ты хотел видеть? Вампира или Наташку? Иди в ванную и приведи себя в порядок. Посмотри-ка, на кого ты похож. А вчера, «я чуть-чуть посижу, подумаю», – передразнил его Алексей.
– Чё ты пристал, с утра. Пилишь и пилишь! Ты мне, не жена! Не видишь, у человека голова болит. А вчера, между прочим, не я был виноват, а твоё пиво! Оно оказалось очень хорошим и вкусным! – пошатываясь, он прошёл в ванную комнату.
– Будешь должен две упаковки «Миллера»!
– Почему «Миллера»? Это же была «Золотая Бочка»? Причём, далеко не полная упаковка… – послышался из ванной комнаты возмущённый голос.
– Потому что, оно дороже! Ха! – засмеялся Андреянов. – А я, как ты уже знаешь, избалован дорогими напитками! У меня же папа, генерал! Ты забыл, что ли?
Холодный душ, сладкий чай и две таблетки «Цитрамона» привели гостя в чувство. Григорьев оделся и сел в кресло. Вскоре к нему присоединился и Алексей, с двумя чашками крепкого и сладкого чая в руках.
– Держи! – протянул он вторую дымящую чашку другу. – А вот это, тебе отец по факсу прислал. Читай! – Лёха передал чашку с чаем, а в левую свободную руку друга, вложил лист бумаги с текстом.
– Угу.
– Так, – Валера отхлебнул с фарфоровой чашки, поставил её на газетный столик, и посмотрел на первый абзац: – «В настоящий момент, личность девушки, изображённой на фотороботе установить невозможно. Возможно, такая гражданка не проживает в данное время на территории Российской Федерации. Но, из архивов дореволюционной царской России, среди сохранившихся бумаг тайной полиции, был найден портрет девушки с похожей внешностью, (рисунок прилагается ниже). Её полное имя Топилина Наталья Эрнестовна. Как пишется в документах, пропавшая при невыясненных обстоятельствах в январе 1877 года (копия прилагается)».
– Что?! – изумился Алексей, глядя на друга.
– Чё смотришь на меня?! Я сам в шоке! Это ещё не всё, вот рисунок! – Валера показал другу портрет, а сам второй раз бегло пробежал глазами по листу, с печатным текстом на нём. – Это она! Точно она! Только, одета по-другому. Мать, мая женщина! Как такое может быть?!
– Я бы сказал, по старинке, – согласился Алексей. – Как графиня.
– Ага. Княжна.
– Ну, неважно. Читай дальше.
– Не понимаю… – задумался на секунду Валера.
– Чи-та-й! – повысил голос Лёха.
– Хорошо! Хорошо! Читаю: «…родители умерли в 1900 году тридцать первого декабря. Где похоронены, неизвестно. Крещённые, русские, не привлекалась, в партиях и движениях не состояли. Древнего Княжеского рода. Имели свою швейную и обувную фабрику. Попытка отыскать потомков ни к чему не привела. Для более детального изучения генеалогического дерева, необходимо много времени и людей. Если будет…» так дальше какая-то фигня пошла. А тут… неинтересно. Здесь что? Тоже неинтересно… Ага, вот! Что-то есть, – Валера добрался до последнего абзаца и принялся читать: – Это пропускаем, вот слушай! «В тысяча девятьсот девяносто девятом году, в списке пассажиров, поднявшихся на борт самолёта, разбившегося в Иркутске, находилась гражданка Топилина Н.Э. Работниками Аэропорта подтверждено, что данная гражданка, действительно села на борт самолёта. При разборе обломков самолёта на месте катастрофы, её тело обнаружено не было. Очевидно, попала в эпицентр взрыва. Авиалайнер, рухнувший по технической неисправности…» тыры-пыры… Дальше неинтересно, – молодой человек опустил прочитанный лист обратно на колени и уставился в камин, держа в руках лишь портрет и копию документа допроса царской полиции, из дела об исчезновении девушки.
– Да-а, братишка. Ну и в какое ты, ещё дерьмо вступил, остаётся тока догадываться! – воскликнул Андреянов.
– Сам в ужасе! – откликнулся Валера. – Получается, что я спал с девушкой, которой сто пятьдесят лет! Хреновина какая-то…
– Может, это шутка такая? – задумался на секунду Лёха. – Непохоже. Отец, мне это говорил совершенно серьёзно… И, кстати, просил ему позвонить, после того как мы, всё это прочтём. А спрашивается, зачем ему надо?
– Зачем? – насторожился Григорьев.
– И я говорю, зачем ему это надо?! Тут, шутки не уместны.
– Нет, я не об этом. Я по поводу звонка.
– А! Он хочет с тобой поговорить. – Алексей залпом выпил остывший уже чай.
– О чём?
– Да откуда я знаю! О твоей старлетке, наверное! – предположил Лёха. – Позвонишь и узнаешь!
Он взял мобильный телефон и быстро набрал номер отца. На другом конце провода никто не отвечал.
– Может, не надо? Мне, что-то не хочется, да и голова болит… – Валера попытался отделаться от разговора с Алексеем Алексеевичем-старшим.
– Ты же знаешь, что мой батя генерал ФСБ, и если он хочет с кем-то говорить, то этого человека, хоть из-под земли, но достанут! – Алексей нажал на повтор вызова.
– Жуть как не хочется, но по ходу дела у меня нет выбора, – вздохнул Валера.
– Жуть, брат, это спать с девушкой, которой полторы сотни лет! Но выбора у тебя, действительно нет, это верно! – в динамике послышался голос отца. – Да пап, это я. Всё прочитали и разбитые параличом, сидим и кумекаем, что ты нам такое накопал?! Это, блин, мистика какая-то!
«Да я и сам не ожидал. Ничего себе, находочка! А Ромео, рядом?» – спросил Алексей Алексеевич.
– Рядом… Передаю…, – он закрыл рукой микрофон и шепотом произнёс, – Он тебя просит! Говори правду, иначе, помощи от него не жди! – с этими словами, он передал трубку своему старинному другу.
– Здравствуйте, Алексей Алексеевич, – как можно бодрее, сказал Валера в трубку, поднеся её к уху, стараясь не выдать своё похмельное состояние.
«Здравствуй Валера. Как дела? Почему ты пропал? Хоть бы раз в гости зашёл?»
– Да так, то работа, то в больнице лежал, – стыдливо опустил свой взгляд парень.
«Наслышан».
– Откуда? – изумился Валера.
«Забыл где я работаю? У каждого, свои источники! Вот, кто из нас закрутился на работе, так это я. Забыл сказать об этом Лёшке. Поэтому он не заходил к тебе. Прошу прощения!» – Голос Алексея Алексеевич звучал искренне.
– Да не за что. Честно сказать, я был почти всё время без сознания, поэтому особенно не переживал об этом. А когда пришёл в себя, не хотел никого беспокоить… Необходимо было отлежаться…
«Ладно, забыли. Ты мне, лучше, вот что скажи, ты, где познакомился со своей Наташей?»
– На улице.
«Не понял?»
– Ну… она выходила, вернее, выбегала из подъезда и едва не сшибла меня с ног. Я поймал её, практически на лету, и мы… в общем, слово за слово и познакомились.
«Ты часто виделся с девушкой?»
– Раза четыре, пять.
«Что-нибудь странное, в её поведении заметил?»
– Дядь Лёш, – Валера поднял глаза в потолок, – даже затрудняюсь вам ответить… Я, влюбился в неё, по уши…
«А ты, постарайся!»
– Да всё странное! Никогда не брала трубку своего телефона. Какие-то братки, вечно сующие свой нос, в наши дела. Папа, который не даёт или не хочет давать, своей дочери и шагу ступить, без его разрешения. Последний раз, его охрана ворвалась ко мне в квартиру, забрала Наташу, а меня избили, так и не дав даже сказать, ни единого слова в свою защиту. Так что, выбирайте сами, что вам здесь, кажется странным. Алексей Алексеевич, если, ко всему выше сказанному мною, ещё добавить то, что вы нам прислали, то вообще дурдом получается! Я до сих пор, не могу прийти в себя…
«Согласен. Ты пойми, что с неё, ещё не сняты подозрения в пособничестве террористам…» – последние слова Андреянов-старший сказал скорее для устрашения, а не истины ради.
– Я её не укрываю и не защищаю. Хочу найти Наташу, только и всего! Без неё, у меня пропал интерес к жизни. Мы любим друг друга! И я, не остановлюсь, пока не найду её! – голос Григорьева стал сухим и решительным.
«Я рад за вас!» – услышал он добродушный и по-настоящему радостный голос Алексея Алексеевича, и тон его смягчился.
– Мне кажется, она добрая и чувствительная девушка, неспособная на всякие подлые штучки. Во всяком случае, мне так кажется.
«Я тебе верю. И ещё, в наше время, у неё могут быть другие документы»
– Спасибо, дядь Лёш.
«Да не за что. Свои люди, сочтёмся. Э… Валер, я хочу тебя попросить об одном деле… Деле, личного характера».
– О каком? Для вас, всегда пожалуйста! – парень напрягся.
«Если она вдруг, появиться, или вы как-то пересечетесь, то позвони мне. Хорошо? Мне нужно задать ей, всего пару вопросов».
– Не уверен…
«Лично мне позвони. Я хочу с ней просто поговорить по поводу аварии в Иркутске. Ничего больше. Это простая формальность. Может, твоя Наташа, вообще однофамилица и ничего не знает, о крушении и никогда там не была. Но опросить, требуется. Понимаешь?»
– Хорошо. Постараюсь.
«Всё, до встречи! И смотрите мне там, не пейте много!»
– До свиданья дядь Лёш. Мы ни-ни. Вы ж меня знаете, я прослежу…
В трубке послышались гудки. Валера облегчённо вздохнул.
– Ну-у, что там? – с плохо вскрываемым нетерпением, спросил Лёха.
– Я согласился ему позвонить, как только объявится Наташа.
Телефон не успел коснуться стола, как зазвонил вновь.
– Кого там ещё, черти несут! – выругался Андреянов, и поднёс его к уху – Да! Семён Михайлович? Здравствуйте.
«Добрый день, Лёша. Тебе невозможно дозвониться! Я уже подумал, что твой отец второпях, дал не тот номер. Отцу твоему звонил, та же картина. Вы что, сговорились?»
– Нет, долго разговаривали… В смысле, я с отцом разговаривал!
«Тогда понятно. Твой друг случайно не с тобой?»
– Случайно да, а что случилось? – настало время насторожиться Алексея.
«Спроси у него, секс между ними был?»
– С кем? С бандитами или Наташей? – косясь на товарища, пошутил Андреянов.
«Да между Наташей и твоим другом Валерой, был секс или нет?» – не понял шутки профессор. Его мысли находились очень далеко от веселья.
– Одну минутку, – Алексей повернулся к другу и спросил у него, – Профессор спрашивает, спал ли ты со своей девушкой?
– Извини, но это, личный вопрос. Я не могу об этом говорить первому встречному! – возмутился Григорьев, не отводя глаз, от портрета Натальи присланного Григорьевым-старшим по факсу.
– «Да» или «нет», быстро! – и Лёха скорчил гримасу, глядя на которую, Валера не сразу понял, что Семён Михайлович не первый встречный. И вместо слов, кивнул головой. – Алло, Семён Михайлович, говорит, что был. А, что нам это даёт? – молодой человек подошёл к окну.
«А случайно, твой друг, не заметил ли какой-либо странности в её поведении, или чего-нибудь необъяснимого?» – кричал в трубку профессор.
– Мне кажется, этот вопрос, ему не понравиться…
«Пусть подумает!» – резко оборвал его слова старик, да так громко, что Алексей поморщился и отодвинул подальше телефон от уха.
– Вспомни, пожалуйста, что тебе не понравилось или показалось странным и непонятным? – Андреянов передал вопрос Григорьеву, мысленно представляя, как его посылает по матушке лучший друг.
– Может, охрана или… Нет, не думаю, а если… тоже не оно. Не знаю! – Валера явно кривил душой и Лёха это понял, и решил отделаться парой однообразных вопросов.
– Ты хорошо подумай! Может, что-то произошло? – он подмигнул другу. – Может, ты не хочешь об этом говорить?
– А… Нет. Не помню.
– А ты, ещё подумай!
– Не з-на-ю! Не по-м-ню!
– Может, мелочь, какая?
– Да пошёл ты на хер, со своими вопросами! – закричал на него Валера, выходя из себя, от игривой настойчивости друга.
– Может, мелочь какая, мелькнула, как искра… – с издёвкой в голосе спросил Андреянов, чётко понимая, что оказался прав, его таки, послали куда подальше.
– Отвали! – Валера отвернулся в другую сторону.
– …ты, тут же удивился, но… – Лёха продолжал прикалываться над другом.
– Ну-у, не помню я! Ты, вообще, слышишь меня? Ты чё, придурок? – лицо Григорьева, от злобы, налилось кровью.
– …но ты отвлёкся, и выпустил это из виду, – закончил Алексей свою фразу, – А сейчас, упёрся как баран, и не хочешь говорить…
– Стоп! Есть, я вспомнил! – воскликнул Валера и стукнул себя по голове ладошкой, делая вид, что он действительно только что вспомнил.
– Быстро рассказывай! – Лёха поднёс к нему телефон, сам же перестал улыбаться, понимая, что его шутка, оказалась ненапрасной.
– Это произошло, когда мы шли в кафе. Проходя мимо большой витрины, я краем глаза заметил, что в ней нет нашего отражения! Приглядевшись, разглядел своё, а Наташино не успел, зашли в тень. – Выпалил Григорьев, он именно в это мгновение по-настоящему осознал, что это было неспроста. Тогда, ему показалось это забавной шуткой. Игра света и тени, только и всего. А ныне, узнав столько странных и загадочных подробностей о своей девушке, вспомнил этот интересный эпизод, понимая, что это не было игрой света и тени или разыгравшимся воображением.
– Профессор, вы всё слышали? – спросил Лёха у Семёна Михайловича. – Или повторить?
«Да. Спасибо не надо. Сейчас, я точно могу сказать, что его девушка вампир! Это она его укусила, причем произошло это во время секса! Твоему другу, может угрожать опасность! Постарайся доходчиво объяснить ему. Тебя, должен послушать!»
– Семён Михайлович, а с чего вы взяли? Может, всё не так страшно? – голос Алексея предательски дрогнул, и Валера быстро повернулся и внимательно посмотрел на него. Парню не хотелось, чтобы за его спиной, обсуждали в деталях, его интимную жизнь.
«Я у себя откопал одну книжицу, там написано вот что: «…вампиры, прежде чем укусить человека и выпить его кровь, должны смертного, совратить на секс!» По словам автора, вампиры, это дети Демона Крови. А тот, в свою очередь, находиться в родстве с Сатаной – Дьяволом! А он, как известно, страсть, как падок до женского полу!»
– Кх-кх! Профессор, а насколько можно верить этой… книжонке? – на лице Лёхи Андреянова, появилась саркастическая улыбка.
«Не знаю. Но автор, авторитетный. И самое главное, что случай твоего друга, полностью подходит под описание аналогичного случая в этой книге. Что меня сильно и встревожило, и я решил, сразу тебе позвонить».
– И, что делать? – серьёзно спросил Лёха.
«Там сказано: «…что вампир, должен обязательно появиться и убить жертву, лишив её последней капли крови. Или дать смертному, испить своей крови, что превратит его, через трое суток, в вампира. Но этот обряд, проводят не с каждой жертвой…» Вот в чём суть! Поскольку у них любовь, то можно смело предположить, что она вернётся и закончит начатое дело!»
– Вы меня совсем… э… – Алексей посмотрел на друга детства, – смутили своими словами. Я теперь, вообще не понимаю, что происходит! Тем более, что нам, вернее ему, делать?
«Немедля поезжайте к отцу Константину. Там, святая земля, храм и благодать божья!».
– Пожалуй, нам надо согласиться на ваше предложение.
«Доберётесь до места, обязательно позвоните мне. Я буду ждать вашего звонка».
– Обязательно, Семён Михайлович.
«Кстати, когда вы едете?».
– Мне почему-то кажется, что уже очень скоро… – неуверенно ответил Алексей, глядя на Григорьева, а тот в свою очередь смотрел на друга.
«Правильно, чем, скорее, тем лучше! – согласился с ним профессор и тут же добавил, – И вообще Алексей, держите меня в курсе всех дел. Чтобы с вами не произошло, ставьте меня в известность. Я всегда приду на помощь!».
– Не обещаю, но постараемся по мере возможности. Ой! Чуть не забыл! Вот вам информация к размышлению. Девушку зовут, Топилина Наталья Эрнестовна. Умерла… Тьфу! Пропала в январе одна тысяча восьмисот семьдесят седьмом году в возрасте, двадцати лет отроду…
«Что? – крик профессора был полон удивления. – Да ладно?! Вы меня разыгрываете?».
– Никоим образом. Семён Михайлович, если вы удивлены, то про нас и говорить-то не приходится! Мы, до сих пор, сами не свои сидим.
«Ещё бы! Этого не может быть!».
– А теперь, представьте состояние моего друга! Он сидит и пялиться на её портрет, то на текст, с датой её исчезновения. Позвоните отцу, он вам подробней всё расскажет. Ладно, до скорой встречи.
«Хорошо, прямо сейчас наберу Алексея Алексеевича и узнаю всё до последней мелочи! Такое событие нельзя упускать из виду! До свидания. Леша, пожалуйста, не забудьте держать меня в курсе всех событий!» – на прощанье напутствовал профессор Лемех.
– Обещаю! – Алексей нажал на красную кнопку и небрежно положил телефон на стол, заваленный пустыми банками.
Григорьев посмотрел на друга, безумно сгорая о нетерпения услышать слова профессора. Но Андреянов, не торопился с повествованием. Он прошёлся по комнате, глядя себе под ноги, о чём-то напряжённо думая. Остановился у окна. Отодвинул занавеску и, прижавшись лбом к прохладному стеклу, глядя на разворачивающуюся у подъезда легковушку, почесал указательным пальцем ухо, повернувшись к другу лицом, спокойно, взвешенно, стараясь чётко произносить, каждое слово, неторопливо заговорил:
– Брат, ты в дерьме. Не по яйца, как мы ещё вчера предполагали. И даже не по пупок, как оказалось сегодня утром. А, сука, по самые уши, а то и по макушку! Если верить, самым свежим сведениям от Семёна Михайловича.
Леха принялся ходить по комнате.
– Что случилось?! Чего, я ещё не знаю, а должен знать? – лицо друга стало белым. – Братишка, не томи. Гнусные новости, это твоя прерогатива. Больше, никому это не позволено.
– Спасибо, ты настоящий друг! Тогда открой уши и слушай. Профессор, откопал у себя в загашнике, какую-то старую книжку, о жизни вампиров…
– И что? – Валера подался вперёд.
– Если на твою историю, наложить текстовое содержание книги, добавить кое-какие факты, то получается такая херня! – Алексей провёл руками по коротким волосам на голове. – Что не в сказке сказать, ни топором вырубить.
– Не тяни кота за яйца, мать твою!
– Это, по словам профессора, конечно. Я, не ручаюсь за достоверность фактов и выводов. Но, просто так получается, что твоя Наташа вампир, – и уже тише добавил, – и шутки у неё, вампирские…
– Какие шутки? – не понял Валера юмора.
– «Какие, какие»! – передразнил Лёха своего друга, – Да такие! Что тебя укусила она! И она же, обязательно вернётся и превратит тебя в вампира! На худой конец, лишит твоё бренное тело крови, и душа твоя преспокойно отправится к Богу! – взорвался Андреянов. – Или к дьяволу!
– Не понял? – Валера тряхнул головой, – Ты, прикалываешься?
– Прикалываюсь?! – Алексей остановился в самом центре комнаты и округлив глаза затараторил, – Ну, знаешь, брат, как представлю себе, что она появляется у тебя ночью в спальне, вся голая, возбуждённая! Соски торчат! Клыки тоже! Сначала, вы хорошо потрахаетесь, а потом, твоя любимая и ненаглядная, острым длинным ногтем, режет себе любую часть тела, и заливает свою гнилую кровь в твою глотку, а через трое суток, у тебя острые клыки, да страшная жажда крови. Затем, ты при первой же встрече со мной, набрасываешься на меня и с большим удовольствием, перегрызаешь мне, своему лучшему другу, горло. Такой, знаешь, смех разбирает, что живот лопается!
– То есть, ты хочешь сказать то, что ты мне наплёл, это чистая правда? – Григорьев напрягся и привстал с кресла.
– Ты тупой, или прикидываешься? Если верить профессору, то да. Валить тебе надо отсюда. Валить! И чем быстрее, тем лучше!
– Валить…, – задумчиво повторил Валера, – Куда и зачем? Бежать от Наташи?! А если, это всё ошибка? И мы, и профессор ошибаемся? Ведь по факту, мы можем ошибаться?
– Можем. Но лучше, как говориться, перебдеть, чем недобдеть. А куда, да к отцу Константину, про которого профессор нам говорил. Михалыч сказал, что там земля святая, они не должны туда сунуться, – не смотря на всю свою уверенность, Алексей почувствовал сомнение в словах профессора. Скорее всего, профессор и сам многого не знал, лишь имел свои догадки, предположения, основанные на тех или иных данных. Какие-то из них были верные, а какие-то требовали проверки. Это-то и смущало Андреянова. Профессор сам говорил, что в ходе долгих, кропотливых поисков, ни одного вампира, он так и не нашёл!
– Насколько? – Валера не заметил сомнения в голосе друга.
– Он не сказал. Но мне думается, пока твоя рана не заживёт.
– А как же работа?
– Возьми отпуск, за свой счёт.
– Не дадут, я и так долго провалялся в больничке.
– На худой конец, позвони и скажи, что пошло осложнение и врачи отправили в санаторий.
– Это уже кое-что. Когда выезжаем? – спросил Григорьев.
– А мне зачем? Езжай сам! – Андреянов-младший, отошёл от окна и плюхнулся в кресло и потряс пару банок, но те, были совершенно пусты. – Б… и пива даже нет! Как назло, так хочется надраться!
– Ты мне друг, в конце концов, или нет?!
– У меня, две с половиной недели до конца отпуска осталось. Может, правда, рвануть с тобой? Но могу опоздать на службу…
– А ты скажи, что открылись старые раны! – в тоне Валеры появились саркастические нотки.
– Чего-о?
– Или сделай ход ферзём! Папе позвони, он тебя и меня отмажет.
– Сэр, а вы умеете уговаривать! – Лёха хлопнул ладошками по коленкам. – Нам любо-ое мо-о-о-ре, море по колено, нам любые го-оры, горы по плечу!
– А то!
Друзья, покончив с мелкими бытовыми делами, собрались на скорую руку, и вышли на улицу. Поймали такси и прямиком направились к автовокзалу. Людей в зале ожидания вокзала, было немного. И те немногие, стояли небольшими группами в ожидании своих маршрутных автобусов и не обратили, на вошедших парней, никакого внимания. Только два сотрудника транспортной милиции, проводили их взглядом. Молодые люди направились к крайней кассе, около которой никого из пассажиров не было. Вежливо обратились к сидевшей там пышногрудой девице, с роскошной причёской.
– Девушка, милая. Нам, пожалуйста, два билета, до деревни Весёлая Жизнь. Если можно, места рядом, – вежливо попросил Андреянов кассиршу, молодившуюся под юную красавицу, но так, и не сумевшую до конца, скрыть свой истинный возраст.
– Рейс восемьдесят четыре, номер автобуса тридцать четыре восемьдесят четыре. «Краснодар – Волгодонск», до поворота «Весёлая Жизнь». Места тридцать четыре – тридцать пять. С вас тысяча шестьдесят шесть рублей! – улыбаясь, произнесла она в микрофон. – И ваши паспорта, пожалуйста.
– Почему, до поворота? – поинтересовался Алексей, протягивая деньги и паспорт в окошко. Григорьев подал свой документ.
– Это проходящий автобус, к тому же и последний в ту сторону. Отправление в семнадцать ноль-ноль. Следующий рейс, завтра в восемь десять.
– Спасибо. Улыбайтесь чаще! У вас, очень красивая улыбка! – женщина, заслышав комплимент от молодого человека, зарделась, и улыбка её, стала ещё шире, что действительно добавило ей привлекательности.
Путники, скоро нашли нужную им площадку. Проходя мимо ларёчка с выпечкой, остановились и купили в дорогу десяток пирожков с картошкой и бутылку минеральной негазированной воды. Автобус уже стоял на платформе, и двери были открыты, что означало, посадка разрешена. Без лишней суеты, свойственной путешественникам, парни вошли в салон видавшего виды «Лаза» и расселись согласно купленным билетам. Тут же принялись жевать пирожки.
– Ну что, с Богом?! – произнёс Валера, как автобус тронулся со стоянки, он достал пирожок из прозрачного пакета.
– С Богом, – отозвался Алексей, держа пакет открытым.
Ехали молча, лишь изредка перебрасывались ничего незначащими короткими фразами. За окном проносились поля, густо поросшие озимой пшеницей и ячменём. Стало смеркаться. Лесополосы виднелись на фоне полей, чёрными полосами, уходящими, куда-то вдаль. Под монотонное гудение шин и рычание двигателя, парни уснули.
К одиннадцати часам вечера, автобус остановился у перекрёстка. Двери распахнулись со страшным скрипом и выпустили, сонных молодых людей, в ночную мглу, предоставляя им, полную свободу действия. Звёзды яркими россыпями были разбросаны по всему небосводу, но луна ещё не взошла. Она только нарождалась. Пассажиры поёжились и вышли. Огляделись по сторонам, соображая в какую сторону им идти.
– Ну что, пошли что ли! – воскликнул Андреянов, и похлопал друга по плечу.
– Сдаётся мне, что мы сильно протупили, что сразу поехали, – громко вздыхая, сказал Валера.
– Боишься ножки натрудить?
– Нет. Боюсь, что на ночь глядя, мы никому не нужны будем. Даже с письмом! – ответил Григорьев и застегнул лёгкий плащ, очередной раз, поёживаясь от прохладного порыва ветра. Вздохнул, мысленно пожалел, что не одел ни свитера, ни тёплую куртку. – Да и вещей, никаких не взяли…
– Вот блин! Зануда! – воскликнул Лёха. – А так, всё хорошо начиналось! Какие вещи? Весна на улице. Скоро, в одних трусах бегать будешь.
– Можно в поле заночевать. Я лично не против.
– И жрать, что-то хочется… А, тут ещё темень такая… В поле, так в поле…
– Да тебе всегда жрать хочется…
Разговор иссяк сам собою, в место того, чтобы перерасти в привычную для них, в таких случаях, перепалку. Парни двинулись по дороге, которая медленно уходила вниз с косогора. Ночной аромат степи благоухал всевозможными запахами, приносимыми новыми порывами ветерка. Спустя час, дорога пошла на подъём. Идти стало тяжелее, но друзья, держали тот же быстрый темп, лишь Валера вновь расстегнул свой серый плащ, и уже к часу ночи, поднялись на вершину холма.
– Ну, что будем делать? – спросил Алексей.
– Спать ложиться! – ответил Григорьев. – Что-то я не вижу впереди ни единого огонька. Наверное, все спят. Но хоть один фонарь-то, должен гореть, а? – в его тоне чувствовалось сомнение. – Или тут, такая дикая глухомань, до которой ещё не докатилось, благо цивилизации?!
– Ты их не видишь, потому что там их нет, – философски заметил Лёха и посмотрел на товарища.
Но тот и глазом не повел.
– Зато, я чувствую, как пахнет свежим навозом! И мы не в голой степи стоим, а коровнике!
Лёха громко рассмеялся, и с трудом, задыхаясь от смеха, сказал:
– Ага! Ты в нём как раз и стоишь! Ха-ха-ха! И это не коровник! Ха-ха! Интересно, чьё оно? Коровье? Или это ты, от страха навалял?! Ха-ха-ха!
Григорьев посмотрел себе под ноги и выругался.
– Тьфу, чёрт! Надо же, не смотря на полную темень, наступил в самую середину лепёшки! И главное, она ещё не высохла! Свеженькая… Чёрт возьми…
– Ха-ха-ха! Ну, ты брат даёшь! Ты, даже в темноте, не можешь пройти мимо кучи дерьма! Ха-ха-ха! – закатился Лёха очередным приступом смеха, сгибаясь пополам. – Я смотрю, тебе нравиться это дело! Не успел вылезти из одной кучи говна, как тут же, прыгаешь в другую!
Чертыхаясь, Валера отошёл к обочине и принялся с усердием первоклашки, выводящего первые буквы, вытирать о придорожную молодую траву испачканный кроссовок.
– Говно, оно обычно к деньгам…
– Валерчик, не в твоём случае!
– Блин… Пока ототрешься…
– Я согласен! – закончив смеяться, сказал Алексей. – Здесь остановимся. Давай разведем в лесополосе костёр и заночуем. А утром, пойдём прямиком к отцу Константину. Может, на завтрак успеем.
– Угу… Если он, у них есть. Как же меня, так угораздило… И, кто, блин, разрешил, коровам гадить на дороге… Им что, полей мало…
Алексей усмехнулся в темноте, глядя на своего друга, и не решаясь больше шутить над ним, направился собирать дрова, для костра. Наступившая ночь, принесла с собой прохладу, какая иногда бывает весной. А хороший костёр, соответственно, принёс уставшим путникам, тепло и уют.
– Сейчас бы, шашлычка! М-м-м… – Андреянов от удовольствия закрыл глаза и потёр ладони друг о дружку, представляя, что ест горячее мясо.
– Лёх, не трави душу, а?! Давай лучше, подложим побольше дров и на боковую.
– Как скажешь, шеф! – Андреянов быстро встал, вытянулся по струнке и приложил руку к виску.
– Да пошёл ты!
– Слушаюсь, пошёл я!
Сказано сделано. Лесополоса была широкой и густой. Сухих веток валялось под ногами вдоволь. Выбрав самых толстых и сухих, бросив их в огонь, парни отправились спать. Так они и заснули, под неугомонный хор кузнечиков и прочих насекомых да треск костра. Ночь прошла тихо и спокойно. Никто не потревожил сон наших путешественников. Комары и те, вели себя доброжелательно по отношению к гостям, их попытки наполнить брюшко свежей кровью, были редки. Скорее всего, им мешал холодный ветер, но к утру и он стих. На поля, опустился густой туман.
Первым проснулся Григорьев. Встал, поднял свой плащ, которым укрывался всю ночь, одел его и неторопливо вышел на дорогу, поёживаясь от утренней прохлады.
– Твою ж мать! А?! Нет, такое разве бывает? Ну, идиоты! – он побежал к месту ночлега. – Вставай, лягушка путешественница! Надо же быть такими придурками!
– Валерчик, ты, что с утра кричишь? У-у-ух! – потягиваясь, спросил Алексей, – Это ты, сейчас, про себя сказал?
– Идиот! Вставай и выйди на дорогу! «Я согласен! Спать здесь будем! Дров наберём!» – передразнил Григорьев друга.
– Дорога, как дорога, – нехотя сказал Андреянов, – что я, дорог не видел? – и тут, он вспомнил слова классика, что запомнились ему, со времён уроков литературы, и громко процитировал: – «Выхожу один я на дорогу; свозь туман кремнистый путь блестит; ночь тиха…»
– Ты такого, не видел! Если кому сказать, засмеют! – Григорьев продолжал возмущаться. – Хорошо, что мы не в армии, и не в разведвыходе! А то, старшина Головко, нас сгноил бы в нарядах, за такую подставу.
Алексей, не спеша, поёживаясь от утренней прохлады, встал и вышел из лесополосы на просёлочную дорогу. Валерий двинулся за ним, дабы увидеть реакцию друга.
– И что? – зевая, спросил тот.
– Только не говори, что ты ничего не видишь?! – Валера был вне себя, от напускной ярости, которого на самом деле душил смех.
– «ВЕСЁЛАЯ ЖИЗНЬ»! – прочитал вслух Алексей название поселения, написанное на дорожном знаке, стоящем в полусотне метров от них. – Ха!
– Вот тебе и «ха»! Мы устроились на ночлег в трёхстах метрах от деревни! Ютились у костра, на холодной земле! Вместо того, чтобы поднять свои задницы и пронести их три минуты до тёплой деревенской печки! Или кровати.
– Не знаю, а мне и тут неплохо спалось. Я знаешь, за тять лет армии, ко всему привык. Война и не такому научит… И вообще, какая собака тебя укусила, да ещё с утра пораньше?
– А тебе, по-моему, всё равно где и как спать! – отмахнулся Валера, – Сам не знаю. Просто разозлился, когда увидел в низу деревню. Потом стал смеяться, понимая, как всё нелепо получилось.
Друзья затушили кострище и, не теряя больше времени, на пустые споры, направились в сторону деревни. Они шли, не спеша, наслаждаясь весенней утренней свежестью. Чистым деревенским воздухом. Поселение находилось в ложбине меж двумя холмами, и делилось на две половины неширокой и тихой речкой со странным названием «Кундрючка». Мост, который соединял оба берега, не видел ремонта полвека, а может и того больше, и держался на честном слове. Если б не старания местных умельцев, он бы уже давно рухнул. Но люди, год от года продлевали ему жизнь, как могли. Где доски новые приладят, то сваю укрепят. Поручни старые, на новые заменят. Прямо за мостом, к асфальтированной дороге, являвшейся центральной улицей и единственной, с твёрдым покрытием во всей округе, примыкала наезженная грунтовая дорога. Она извивалась серой лентой вдоль берега реки, затем резко поднималась вверх по пригорку и упиралась прямо в церковь. Вокруг которой, расположились несколько приземистых домов, ещё, наверное, дореволюционной постройки. Между храмом и рекой, не было никаких строений. И благодаря этому, открывался прекрасный вид, как на саму реку, так и на раскинувшийся, на противоположном берегу густой лесок, начинавшийся прямо у деревенской околицы.