Сегодня прошлое с шоколадными глазами ворвалось в мою жизнь.
Он привел на первое занятие по танцам маленькую девочку с длинными вьющимися волосами, так похожую на него. На его локте висит молодая длинноногая красотка. Едва ли это мама девочки, она даже не смотрит в ее сторону. А он… Он смотрит прямо на меня.
Бывший муж, как всегда, уверен в себе и что уж говорить, хорош собой.
К ним подходит педагог младшей группы, знакомится, заигрывает. С Черновым просто невозможно иначе. Шесть лет назад и я попала в сети обаятельного, уверенного в себе, успешного Святослава. А дальше скорое замужество вопреки уговорам матери и через три года такой же скоропостижный развод после известия о том, что другая ждет от него ребенка и как настоящий мужчина, бросить ее он теперь не может.
Розовые очки, как и водится, разбились стеклами внутрь. Я думала, что за эти годы вытащила все осколки. Оказывается нет. Один остался где-то очень глубоко, но подняв подбородок выше я иду навстречу к бывшему мужу, чтобы поздороваться.
Глупо бежать от своего прошлого, оно как твой собственный хвост, все равно будет где-то рядом.
– Маша… привет, – его голос проходится прямо по нервам.
– Здравствуй, Свят, – приветливо улыбнулась в ответ. – Привет, – присела на корточки и протянула ладонь смущающейся малышке. – Меня зовут Мария Витальевна, а тебя как?
– Соня, – надув пухлые розовые щечки представилась крошка.
– Приятно познакомиться. Хочешь научиться танцевать? – ее глазки тут же загораются и губки растекаются в счастливой улыбке.
– Очень, – чисто, не коверкая звуки как многие дети ее возраста, шепчет маленькая копия своего отца.
– Тогда вы пришли по адресу, – подмигиваю ей. – Отпускай папу и беги с Катериной Андреевной, она все тебе покажет.
Катя взяла девочку за руку и повела в свой зал, где сегодня для самых маленьких пройдет пробное занятие по современному танцу.
– У нас есть кофейный автомат. В нем очень неплохой кофе. Можете взять и посидеть вон там, – киваю в сторону диванчиков, где уже собрались обеспокоенные мамочки таких же деток как София.
– Какой ужас, – пафосно кривится приложение к Святославу. – Кофе из автомата! Свят, я хочу нормальный кофе. Сколько нам вообще здесь торчать?
Мне кажется, если можно было бы убить взглядом, Чернов сделал бы это. Зло дернув девушку за локоть он бросил мне «Извини» и потащил ее в сторону кофейного автомата.
Не стала дожидаться, когда бывший муж вернется. Быстро ретировалась в малый зал, чтобы посмотреть вводное занятие.
Наблюдать за малышами всегда интересно. Они как-то по-особенному чувствуют музыку. Кто-то хлюпает носом, потому что мама сюда привела под лозунгом «Надо!», а у кого-то, как у маленькой Сони, глаза горят от восторга при первых звуках, раздающихся из динамиков.
Ловлю себя на том, что уже минут десять не свожу с нее глаз и представляю, что такая же малышка могла быть и у нас со Святом, если бы не два выкидыша за три года совместной жизни. А потом страх забеременеть снова и маниакальное желание предохраняться. Все это стало фатальным для нашего брака. Свят спутался с какой – то девочкой из рекламного отдела компании своего отца. Результат этой связи сейчас танцует прямо передо мной.
Его родители наверняка довольны внучкой и тем, что не я ее мама.
– Маша, – услышала от двери.
– Уйди, – махнула рукой, потому что, увидев папу, Соня отвлеклась и тут же сбилась с ритма. – Чего тебе не сидится в холле? – вышла в коридор.
– Извини. Просто захотел узнать, как у тебя дела. Мы давно не виделись.
– Все хорошо. У тебя я вижу тоже. Это все? Если да, то мне надо работать, – собираюсь уйти. Свят ловит за руку. Это прикосновение обжигает, я отдергиваю свою.
– Маш… я думал о тебе…
– Чернов! – злюсь на бывшего. – Давай не будем. Мне пора. Вернись, пожалуйста, в зону ожидания и не срывай занятие!
Думал он! Знаю я, чем он думал.
Чтобы больше не пересекаться со Святом, ухожу к себе в кабинет. У владелицы хоть и маленького, но все же центра развития для детей дошкольного и школьного возраста есть чем заняться, кроме как просматривать «пробники» вновь прибывших.
Вечером заезжаю в ближайший к дому супермаркет, беру бутылку красного, коробку любимых конфет и салат с креветками из отдела готовой продукции.
В небе сверкают молнии разрезая черное полотно на неравные куски. Сильные порывы ветра поднимают вверх подол легкого летнего платья. Крупные капли дождя срываются с высоты. Я успеваю промокнуть насквозь, пока нахожу свой автомобиль на парковке, сгружаю в багажник пакет и скользкими пальцами открываю дверь.
В салоне смотрю на себя в зеркало. Грустные серые глаза, тушь потекла и волосы свисают мокрыми сосульками до самых плеч. Тонкая ткань платья прилипла к телу и обтянула грудь. По коже бегают морозные мурашки. Но я все равно улыбаюсь.
Люблю дождь.
Непогода расходится, видимость на дороге ужасная. Все еле плетутся, боясь попасть в аварию. Вместо пятнадцати минут, я трачу почти сорок на то, чтобы добраться до дома. Дождь заливает лобовое. Дворники какого-то черта вдруг перестают работать, я вслепую заруливаю на свое место у подъезда и слышу характерный удар бампера о чужую машину.
Приехали…
– Черт… – со стоном пару раз бьюсь лбом о ладони, все ещё лежащие на руле. – Только этого мне и не хватало для полного счастья!
В стекло постучали. Мысленно прощаясь с запланированным вечером, опускаю его. Передо мной красуется промокший насквозь Чернов. С волос, носа и даже его шикарных черных ресниц капает вода. Темная рубашка прилипла к телу, брюки обтянули сильные ноги.
– Что ты здесь забыл, Свят? – перекрикиваю шум дождя.
– Может мы поговорим в более подходящем месте? – очаровательно улыбается бывший муж.
И правда. Ещё не хватало, чтобы этот придурок получил воспаление лёгких. Потом меня обязательно найдет его мама и скажет, что это я виновата. Не надо мне такого счастья.
Забрала свою сумочку с соседнего сидения, подняла её над головой и выскочила из машины. Несчастный кожаный прямоугольничек не спас меня от льющегося с неба потока. Я опять промокла насквозь.
Бежать до багажника уже нет смысла, так что я подняла выше подбородок и красивой походкой, утопая в лужах по щиколотку, гордо дошла до него. Забрала пакет с продуктами и только после глянула, в кого же я вписалась.
– Мда… Тачка за несколько миллионов. Вот влипла, – грустно вздохнула прикидывая, сколько буду расплачиваться за ремонт этого монстра.
Потому что я только по документам крутой владелец целого детского центра. А по факту, мы открылись недавно, и чтобы взяться за это непростое дело, мне пришлось поменять доставшуюся от отца квартиру на убитую двушку далеко не в самом престижном районе города. Еще и кредитом добирала недостающую сумму. Зато сбылась моя школьная мечта – это раз. И два – я ни разу со дня развода не просила помощи ни у своей матери, ни у Святослава. А кредит постепенно гасится, центр приносит неплохой доход, но пока недостаточный, чтобы позволять себе бить такие вот чужие машины.
– Маша, это моя тачка, – успокаивает Свят. – Но, если мы сейчас не уйдём с улицы, я предъявлю тебе нечто посерьёзнее стёсанной краски.
– И откуда ты только свалился на мою голову, Чернов? – фыркнула на него заходя в подъезд.
Поднялись ко мне. Здесь тепло, сухо и мой единственный мужчина с длинным чёрным хвостом презрительно оглядывает с тумбочки незваного гостя.
Васька очень настороженно относится к чужим людям. Я его котенком подобрала, когда переезжала с нашей со Святославом квартиры. Он был такой же побитый жизнью, испуганный и никому не нужный. Первые пару дней прятался под кроватью, отказывался есть, но мы все же смогли с ним договориться. Ветеринар подлатал животное, но Васька помнит, как его обижали. Я, к сожалению, тоже.
– Ванная там, – киваю в сторону одной из деревянных дверей и сбегаю в спальню.
Быстро снимаю мокрое платье, нижнее белье. Надеваю тёплые носки, любимые пижамные штаны в крупную синюю клетку и голубую футболку с улыбающимся облачком на груди. Почему-то мне кажется, что сейчас эта улыбка жутко ехидная.
Влажные темные волосы просушила полотенцем и оставила рассыпанными по спине.
Сделала пару глубоких вдохов. Вышла из комнаты и чуть не подавилась от увиденной картинки. Она откинула меня на несколько лет назад, когда вот так же Свят мог забрести на нашу с ним кухню в трусах просто, чтобы выпить воды или стянуть пару любимых карамелек из подаренной моей мамой хрустальной вазочки.
Сейчас же бывший муж развесил свою одежду сушиться в ванной, а сам, сверкая шикарным подтянутым телом, накрывает на стол и что-то неразборчиво бубнит коту. Кажется, черному лохматому предателю мой бывший пришелся по нраву.
– Ты всегда любила этот сыр, – улыбается Святослав, раскладывая нарезанные ломтики по тарелке.
– Странно, что ты помнишь, – сажусь на табурет, подгибаю под себя одну ногу и наблюдаю за тем, кого так сильно любила.
– Я все помню, Маш. Поэтому и приехал, – закидывает в рот остатки сыра с ножа и довольно жмурится.
– Зря. Все давно закончилось. Обратной дороги нет, – стараюсь быть равнодушной, но одно его присутствие на моей кухне дергает за тайные ниточки где-то в животе сигнализируя о задвинутых далеко, но живых чувствах.
В мою ладонь ложится высокая ножка бокала с рубиновым вином. Уютная атмосфера, слишком родная и знакомая кружит голову. Свят улыбается, делает пару глотков из своего бокала.
– Эй! Ты же за рулём, – напоминаю ему. – Как ты домой теперь поедешь?
– Ну точно не в трусах… – заразительно улыбается эта сволочь.
– Блин! – бью себя по лбу своим же бокалом. – Ладно, не гнать же тебя под ливень. Постелю в гостиной, но чтобы утром даже запаха твоего в моей квартире не было!
– Это будет сложно.
Свят подходит слишком близко. Его прохладные губы оставляют на моих безумно нежный поцелуй со вкусом любимого вина.
Святослав
Она поддается. Всего каких-то несколько мгновений я могу прикасаться к ней и это кружит голову лучше любого вина. Губы тоже холодные, как и мои. Хочется согреть обнимая поцелуем каждую.
Маша растерялась, я чувствую и да, немножко пользуюсь, потому что знаю эту женщину, помню даже интонации ее дыхания, когда ей хорошо.
Я приехал поговорить, ведь тогда, чуть больше трех лет назад, все вышло по-идиотски, совсем неправильно. Ошибся, поверил не тому человеку и потерял любимую женщину.
Всю дорогу подбирал слова, волновался как мальчишка перед первым свиданием, но даже не надеялся на поцелуй.
– Ай! – жмурюсь от резкой боли.
Маша залепила мне пощечину, сложила руки на груди и недовольно сопит, нервно жуя нижнюю губу.
– Ты чего творишь, Чернов?! – сверкает своими красивыми серыми глазками.
– Греюсь, – немного дразня копирую ее позу.
– Знаешь что? – быстро проскальзывает мимо меня, встает у окна.
Подхожу сзади, закрываю форточку, чтобы ее не продуло. Наклоняюсь к аккуратному ушку с маленькой сережкой в мочке и выдыхаю:
– Что, Машенька?
– Иди в задницу, Чернов! Какого черта ты себе позволяешь? – разворачивается, утыкается носом мне в грудь. Щечки краснеют от смущения и возмущения.
– Машка, ты же педагог. Что за выражения? – убираю с ее лица темные пряди волос, намеренно касаюсь подушечками щеки. – Кстати, ты все так же офигенно пахнешь и, – глажу большим пальцем нижнюю губку. – офигенно целуешься.
Замахивается, чтобы врезать мне снова. Ловлю за запястье, целую в него. Отхожу, хотя очень не хочется, но ругаться с ней желания нет совсем. Уступаю бывшей жене этот раунд. Я возьму свое позже. Это уже без вариантов.
– Ты домой звонил, Свят? – проходит к плите, ставит на нее прозрачный чайник с оранжевой неоновой подсветкой.
– Домой? – удивленно моргаю не сразу понимая, куда она клонит.
– Да, Свят, домой. У тебя там жена и дочка, а ты ночевать не явишься. Они волнуются, наверное.
В каждом слове столько обиды. Хочется подойти, обнять, прижать к себе крепко и не отпустить больше никогда.
– Соня спит уже, – глянул на часы. – Она с няней проводит большую часть времени. Я хоть и стараюсь быть с ней чаще, все равно не выходит. Ты же помнишь, – улыбаюсь. – семейный бизнес, разъезды, встречи. С тех пор ничего не изменилось.
– Сочувствую, – бурчит моя женщина, разливая по кружкам чай.
Про жену говорить не стал. Сам не знаю, почему. Вроде специально для этого ехал, но мне кажется, момент совершенно неподходящий. Маша не готова услышать правду. Она просто не поверит, не примет ее сейчас. Да и не на этой уютной кухне делать такие признания.
Здесь хочется обнимать эту хрупкую женщину, целовать ее. Усадить на стол и напомнить, как нам было хорошо вместе и моя она. Всегда была только моей. До меня никого, я был первым. После меня скорее всего тоже. Эгоистично хочется верить в то, что я так и остался единственным в ее жизни и постели.
– Разложишь диван или тебе так постелить? – спрашивает Маша, грея ладони об кружку.
Протягиваю руки через стол, накрываю ее ладони своими.
– Свят! Я тебя сейчас в мокрой одежде на такси домой отправлю, если ты не прекратишь распускать руки! – снова злится и снова забавно краснеет. Дергает головой. Волосы каскадом падают на лицо.
– Какая же ты красивая…
– Так, Чернов! Иди ка ты… спать! Спокойной ночи.
Машка сбегает из кухни, а я, посмеиваясь, закуриваю у окна.
Нет. Точно у нее никого нет. На комплименты реагировать так и не научилась. Прячется, краснеет, сбегает. Мне всегда это казалось забавным. Маша безумно сексуальна в своем смущении и искренних эмоциях. Такие не найдешь сейчас среди современных женщин. У большинства глаза загораются лишь при виде дорогой тачки или платиновой карточки в бумажнике.
Быстро засыпаю на ее диване уткнувшись носом в подушку, которая пахнет ею и сны остаток ночи тоже приходят лишь о ней, о моей Машке.
Просыпаюсь от звонка.
– Ты время видел? – рявкает в трубку отец.
– Свят, – с огромными глазами в гостиную вбегает растрепанная Маша. – я на работу проспала. Это все из-за тебя, – хнычет она.
– Ты с кем? – подозрительно интересуется отец.
– С женой, пап, – подмигиваю оторопевшей Маше. – Все, пока. Скоро буду в офисе.
Она разворачивается и уходит.
– Маш… Маша, стой! – кричу ей вслед и тут до меня доходит, как для нее выглядела эта ситуация.
Идиот!
– Маш, давай подвезу, – предлагает Святослав, но я сажусь в свою любимую машинку.
– Счёт пришли мне за покраску. Я переведу тебе деньги, – бросаю ему, нечаянно слишком громко хлопнув дверью.
– Маш, ты обалдела?! – злится Чернов.
– Жене привет, – завожу двигатель и сдаю немного назад, чтобы ещё больше не поцарапать его «танк». Хотя, очень хочется, если уж честно признаться самой себе.
Хорошо, что у новеньких малышей сегодня нет занятий по танцам. Мы с ним точно не увидимся, а там я придумаю что-нибудь.
Кружась от одного дела к другому, только в конце дня замечаю несколько пропущенных от единственной подруги.
– Привет, Том, – начинаю улыбаться сразу же, как она снимает трубку. На заднем фоне визжат её близнецы.
– Ну наконец то! – возмущается подруга. – Я уже думала, у тебя там случилось что-то.
– Прости, дорогая. Бегаю весь день, а телефон оставила в кабинете.
– Ты не забыла, что суббота наша? Костик отменил все свои дела, берет на себя детей, а мы идём гулять! – счастливо вещает Томка.
– Урааа!!! – поддерживаю её настроение. – Тома, а можно я сейчас к тебе приеду?
– Значит все-таки что-то случилось, – напрягается она.
– Святослав объявился. Мне надо с кем-то поговорить, – признаюсь, разглядывая собственное отражение в оконном стекле.
– Жду. Бросай все и ко мне, я пока малых угомоню.
– Вам прихватить что-нибудь из магазина? – у неё всегда лучше уточнять этот вопрос.
– Только себя, Маша. Я прямо жажду услышать, какого лешего объявился придурок Чернов!
Время семь почти. В центре кипит жизнь аж до девяти вечера. Старшим группам мы разрешаем заниматься и дольше. Сейчас вот как раз ребята готовятся к соревнованиям. Это будет наш первый серьёзный выезд и очень важно заявить о себе правильно, чтобы люди шли потом именно к нашим педагогам.
Перед уходом задерживаюсь в большом зале, чтобы пару минут посмотреть репетицию.
– Мария Витальевна, – ко мне тихонечко подходит руководитель группы. – Ну как вам? Думаете, мы готовы? – она очень волнуется. У нее тоже дебют.
– Конечно, – поддерживаю ее. – Ребята молодцы, – говорю громче, чтобы и дети услышали. Они тут же заулыбались и засвистели. Одно слово – подростки. – До завтра ребят, – махнула им и пошла на парковку.
По дороге цепляю взглядом МакАвто. Беру себе большую пачку картошки фри и стакан колы. Можно раз в месяц впихнуть в себя какую-нибудь дрянь для поднятия настроения. Калории отработаю беготней по лестницам на каблуках. Шикарный фитнес. И бесплатный! Приятный такой бонус.
Вот ещё одна лестница, на восьмой этаж к Томе. Лифт у них опять не работает, так что лишнего на моей попе сегодня точно не отложится.
– Привет, – запыхавшись висну на подруге.
– Проходи. За бардак уже не извиняюсь, – смеётся она. – ты тут как дома.
– Кости нет? – заглядываю в детскую, машу рукой четырёхлетним сорванцам.
Игорек и Матвей тут же срываются ко мне и с визгом врезаются в обе ноги обнимая их каждый со своей стороны. Отцепляю детей, присаживаюсь, целую в щёчки.
– Том, – зову подругу. – ты не ответила.
– Да нет его, но звонил. Будет скоро. Так, я вам мультики включила, – строго смотрит на сыновей. Они довольно кивают.
Ясно, что это были за вопли. Из-за моего приезда эти маленькие манипуляторы добились своего.
– Сидите тихо, иначе выключу все и спать будем ложиться.
Мы с Томой устроились на кухне. Подруга сначала сделала мне чай, потом вздохнула и поставила греться тарелку с супом в микроволновку.
– Тамар, да я же поговорить приехала, не есть.
– Знаешь что? – складывает она руки на груди.
– Нет, – смеюсь я.
– Одно другому не мешает, а ты на работе весь день.
Микроволновка запищала и передо мной поставили ароматный грибной суп, ломтики ржаного хлеба, свежие помидоры и нарезку из колбасы и сыра.
– Кушай, Маш. И рассказывай.
Под "Вот же кобель!", "Какой же он придурок!", "Сволочь", "Да как он посмел?!" Тома меня внимательно выслушала, а потом подозрительно сощурила свои яркие зеленые глазки.
– Маш, а Маш, – рвет в мелкую крошку хлебный мякиш. – А тебе ведь понравился его поцелуй, да? – вкрадчиво интересуется подруга.
– Кто кого поцеловал? – к нам заглянул Костя. – Привет, – прошел, чмокнул меня в щеку и стянул со стола кусочек хлеба с долькой томата.
– Костя, выйди. У нас тут важный разговор, – беззлобно гонит его жена. – Так, Ковалева, я ответа жду. И если ты скажешь, что понравился, я лично дам тебе по голове!
– Да при чем тут это вообще, Тома?! – возмущенно всплеснув руками подскакиваю с табуретки и тут же плюхаюсь обратно. – Я растерялась, а теперь не знаю, как правильно себя с ним вести. Нам ведь придется видеться, это неизбежно.
– Игнорируй, Маш. Знаешь, как мужиков это бесит? Возьми себя в руки и каждый раз, когда видишь Чернова, мысленно посылай как можно дальше и глубже, а внешне просто игнорируй. Только вот знаешь, о чем я сейчас подумала?
– Нет, – теперь и я нервно ломаю на части кусочек хлеба, только в отличие от Томы, складываю их сразу в рот медленно разжёвывая.
– В городе ведь с десяток таких вот частных центров, если не больше. Почему именно твой?
– Думаешь, он специально привел свою дочь ко мне? – перестаю жевать. Об этом я старалась не думать.
– Да я уверена в этом, Маш! Только вот с какой целью, пока не понятно, – грустно вздыхает подруга.