Я вернулась домой как раз вовремя. То есть в тот самый момент, когда, открывая дверь своей квартиры, услышала пиликанье сотового телефона в сумке. Звонила незнакомая девушка, объявившая, что она желает переговорить со мной по очень важному делу.
– Важному для вас или для меня? – поинтересовалась я.
Я, разумеется, сразу же вспомнила настырную «девятку», провожавшую меня до «Таруса». Может быть, эта девушка – отголосок той странной погони?
После секундной паузы незнакомка робко пояснила:
– Для меня… У меня дело… важное… У меня пропал мой друг. Меня зовут Светлана, Светлана Болотникова.
Повисла пауза. Я уже хотела сама ее нарушить, как девушка продолжила:
– Я искала частного детектива, и одна из моих коллег посоветовала обратиться к вам. Я работаю бухгалтером в газовой компании.
– Вообще-то, у меня сейчас нет свободного времени, – предупредила я ее, но девушка продолжала настаивать:
– Ну пожалуйста, я вас очень прошу! Хотя бы выслушайте меня!
Я задумалась. Отказаться выслушать потенциальную клиентку было бы опрометчиво с моей стороны. Ведь уже сегодня вечером может оказаться так, что я останусь без дела, если досточтимый Павел Владимирович Загороднев благополучно вернется домой. И опять мне придется страдать и маяться от безделья.
– Ладно, можете подъехать ко мне домой, – предложила я. – Но я не обещаю, что смогу вам помочь. Продиктовать вам адрес?
– Да, конечно! – воскликнула девушка.
Я вздохнула и продиктовала ей свои координаты. Собеседница в первый раз за весь разговор оживилась и сказала, что она находится как раз где-то в районе моего дома, поэтому сумеет подойти быстро.
И действительно, я успела только включить электрический чайник и еще сделать кое-что по мелочам, как в дверь позвонили.
Я нажала на кнопку домофона и вскоре увидела стройную, достаточно высокую брюнетку. На ее лице, довольно обычном, но тем не менее привлекательном, читались следы усталости и слез.
– Вы Светлана? – уточнила я.
– Да, это я, – ответила она, нерешительно переминаясь на пороге с ноги на ногу.
Решив подбодрить ее, я улыбнулась и сделала широкий приглашающий жест.
– Пойдемте в кухню, – предложила я.
Она кивнула, уже не столь настороженно, и проследовала за мной. В кухне я сразу же поставила перед гостьей чашку фруктового чая, конфеты и печенье и попросила ее озвучить свою проблему.
– У меня пропал близкий друг, – механически помешивая ложечкой сахар в чашке, проговорила Светлана безжизненным голосом. – Я прошу вас его найти…
– А… почему вы думаете, что ваш друг пропал? – осторожно спросила я.
Светлана взглянула на меня и, увидев в моих глазах деловой интерес, быстро и просто ответила:
– Почему я так думаю? Все очень просто. Мы со Станиславом вчера должны были встретиться, но он не пришел.
– И это все? – искренне удивилась я.
– А что еще? – Светлана, похоже, удивилась еще сильнее, чем я.
Немного подумав, я задала осторожный вопрос:
– Вы живете вместе?
– Нет, мы только собираемся зажить вдвоем…
– Тогда, если честно, я не понимаю. – я откинулась на спинку стула и внимательно поглядела на свою собеседницу, отметив попутно, что, несмотря на ее заторможенность и неуверенность, впечатления неадекватности она не производит. – Он ведь пока что не должен отчитываться каждый день, – намекающе произнесла я. – Что страшного в том, что один вечер он провел с друзьями? Нехорошо, конечно, что он не предупредил вас, но, может быть, у него были на то причины? Встретил давнего приятеля, идея провести вечер вместе возникла у них спонтанно, они пошли к приятелю домой, потом выпили, не рассчитали, ну и… Забыл он про вас, уж простите его!
– Нет, вы не понимаете, – заспорила Светлана. – Такого еще ни разу не было! Если он даже задерживается где-то, то обязательно звонит и предупреждает.
«Прямо образцовый молодой человек, – подумала я, – можно только порадоваться за его подругу». Но из-за его исчезновения повода для радости у той, увы, не было.
– А вы не думали, – медленно спросила я, – может быть, у него… как бы это помягче выразиться… появился интерес на стороне?
– Нет. – Светлана замотала головой даже интенсивнее, чем это было необходимо – вероятно, для большей убедительности. – Вы знаете, женщины это чувствуют.
– Согласна, – кивнула я, не став спорить. – Но все же чувства иногда нас обманывают. И, к сожалению, не всегда поймешь, кто обманул первым: чувства или мужчина?
– Я просто уверена, что ничего такого не было, – настойчиво произнесла Светлана. – У него есть одна… поклонница на работе, он мне сам как-то об этом рассказывал. Но у него с ней чисто дружеские отношения.
«Вот как?» – отметила я про себя, вслух ничего не прокомментировав.
– А где работает ваш Станислав?
– В рекламном агентстве «Стайлинг».
– Чем он там занимается?
– Он рекламный агент, – пожала плечами Светлана.
– Да, действительно, вопрос не по делу, – согласилась я и улыбнулась, чтобы немного разрядить атмосферу. – Кем еще можно там работать? Если только не директором…
На это мое заявление Светлана даже ответила мне улыбкой, в первый раз за все время разговора.
– Хорошо, тогда следующий вопрос, – я методично продолжала расспросы. – Когда он должен был к вам прийти?
– Вчера вечером, часов в шесть-семь, точнее мы никогда не договариваемся, – ответила Светлана.
– И на его работу вы звонили?
– Да, сегодня. Два раза, больше звонить не стала, постеснялась.
– Его не было на месте?
– Не было.
– Его сотовый молчит?
– Молчит. Но он не отключен.
– Как фамилия Станислава?
– Неделин…
Я поймала себя на мысли, что вопросы задаю сухо и кратко, но для этого имелась причина: я пыталась прощупать почву и найти повод для начала расследования. К сожалению, пока он не проявлялся. А точнее, наверное, к счастью.
– Где он живет?
– Там его нет, я уже съездила к нему, – тусклым голосом ответила Светлана.
– А, скажем, у родителей?
– Родителей у него нет, они погибли два года тому назад, – вздохнула Светлана. – Станислав мне рассказывал об этом… У него никого не было, кроме меня.
Голос ее стал еще печальнее.
– Может, он у приятелей заночевал? Или на работе что-нибудь отмечали, вот он и отсыпается?
Светлана лишь покачала головой. Наклонилась ко мне поближе и, стараясь убедить меня в том, что дело действительно серьезное, доверительно сообщила:
– Мы собирались пожениться!
Я в ответ пробарабанила по столу пальцами нечто, напоминающее марш Мендельсона. Мне предстояло не очень приятное дело: я вынуждена была отказать этой девушке, хотя и очень ей сочувствовала. Но у меня имелись веские основания для отказа: во-первых, я не верила в серьезность беспокойства Светланы, я не услышала в ее рассказе ничего такого, что могло бы навести меня на мысль, что в исчезновении ее жениха кроется нечто криминальное. А во-вторых, я уже взялась за одно дело – об исчезновении господина Павла Загороднева. Которое, несмотря на оптимистичные заверения его коллег, никак нельзя было считать ясным и тем более законченным. Вести два дела одновременно – занятие, мягко говоря, напряжное. Если бы они хоть были связаны между собой, но и этого не наблюдалось. А значит, придется отказать ей. Вежливо, но решительно. Поэтому я вздохнула и сказала:
– Простите, Светлана, но я не вижу причин для беспокойства. Думаю, вы просто слишком любите своего жениха. И это хорошо! – поспешила добавить я, видя, что Светлана пытается с жаром что-то сказать. – Но… Вы слишком уж все преувеличиваете. Скорее всего, ваш жених скоро появится.
– А если нет? – воскликнула Светлана, с надеждой глядя на меня.
– Ну, а если нет, и при этом появятся основания заподозрить что-то нехорошее, вы всегда можете обратиться ко мне повторно, – ободряюще улыбнулась я. – Вы знаете мой телефон и адрес, и если что – милости прошу!
«Если такое и произойдет, то дело с Загородневым я уже завершу и буду свободна», – мелькнула у меня мысль, но вслух я не стала ее высказывать.
– Значит, вы меня отфутболиваете… – медленно протянула Светлана, глядя мне прямо в глаза.
Мне не очень-то был приятен этот полный упрека взгляд, но жизненный опыт и особенности профессии выработали у меня устойчивость к подобным психологическим нюансам.
– Мне жаль, – развела я руками. – Но ваша проблема может решиться и без моего участия.
Светлана только вздохнула и молча прошла в коридор. Так же молча обулась и вышла.
– Прощайте, – бросила она мне через плечо.
– До свидания, – ответила я.
Смотря в спину удалявшейся Светлане из окна своей квартиры, я думала, что бегство перед самой свадьбой – не такая уж редкость для мужчин. Может, он осознал, что погорячился, что еще неплохо бы ему погулять, заработать денег, в конце концов! А может быть, и правда нашел себе новую подружку и решил, что она лучше прежней… А может, он просто закрутился с делами. Какие еще проблемы могут возникнуть у молодого парня, работающего рекламным агентом?
И все-таки на душе у меня было не очень хорошо. Прямо-таки даже муторно. И я чувствовала, что это не только от жалости к Светлане Болотниковой. Вздохнув, я достала мешочек с гадальными костями и рассыпала их на подоконнике.
13+30+8 – «Внимание! Рядом неизбежное горе, и оно не заставит себя долго ждать».
Мне не понравилось, как прошел день. Вроде бы я и выполнила все намеченное, но… Остался некий неприятный осадок. И я, как человек, опирающийся на анализ и логику, не могла не понимать, что для этого осадка имеются реальные причины. Во-первых, та слежка за мной: таинственную «девятку» я ведь не выдумала. Но эта слежка ничем не продолжилась, что было само по себе странно. Во-вторых, я почти ничего не прояснила в фирме «Тарус», кроме того, что оба заместителя пропавшего Загороднева нервничают. Это могло говорить как о том, что они не в курсе произошедшего с их шефом, так и об обратном. А мне требовались факты. Ну, и третье – предсказание костей. И хотя многие сочли бы мое беспокойство по этому поводу надуманным, я была уверена в обратном: слишком долгое время я общаюсь со своими двенадцатигранными помощниками, и еще не было случая, чтобы они меня подвели. Просто нужно научиться правильно истолковывать их предсказания.
Погрузившись в раздумья, я решила, что теперь следовало бы прощупать фирму «Тарус», раздобыть сведения о ней из некоего третьего источника. Для получения информации по этому вопросу мне потребуется помощь того самого источника. Мысленно прокрутив в голове все подходящие на эту роль кандидатуры, я остановилась на одной: человек этот обладал достаточными полномочиями, чтобы выяснить интересующие меня подробности, а также он хорошо ко мне относился, чтобы охотно согласиться мне помочь. И этим человеком был не кто иной, как подполковник Андрей Александрович Мельников.
Мельников был моим старым приятелем, с которым я сдружилась еще со времен работы в прокуратуре. С той поры прошло немало лет, и некогда молодой и подтянутый старший лейтенант Андрюха превратился в солидного подполковника убойного отдела Кировского РУВД – Андрея Александровича Мельникова. С выросшим недавно животиком, округлившимся лицом и появившейся в его манерах вальяжностью. Тем не менее он сохранил дружеское расположение ко мне и готовность оказать мне услугу. К тому же Андрей наверняка помнил о том, что своими погонами он во многом обязан мне: мы вместе раскрыли не одно дело, и если мне доставался лишь денежный гонорар от клиентов, то Мельникову – все лавры: отчет о раскрытом преступлении перед начальством, похвала и слава.
День близился к концу, и я набрала домашний номер Андрея. Мельников был женат, но долгие приятельские отношения позволяли мне не опасаться ревнивых вопросов со стороны его супруги, с которой я была знакома. Однако супруга сообщила мне, что Андрей еще на службе. Поблагодарив ее, я набрала его рабочий номер.
– Да, – голос Мельникова звучал устало.
– Привет, Андрюша, привет, дорогой, – заговорила я. – Как дела?
– А, Таня, привет, – небрежно ответил Мельников, пыхтя и отдуваясь. – Жара замучила, вот мечтаю, как только с работы приду – сразу под душ. М-да! А ты как?
– Жара мне тоже надоела, дома спасаюсь сплит-системой.
– Ну, тебе-то хорошо! А нас, знаешь ли, кондиционерами не балуют. И душем – тоже. Никого, Таня, не интересуют наши человеческие проблемы, всех лишь сухие цифры интересуют, статистика, график раскрываемости… А то, что в такое пекло он вниз ползет из-за человеческого фактора, – никого не волнует! Никто не думает, что для повышения раскрываемости нужны комфортные условия для сотрудников. Элементарные вещи не предусмотрены! М-да… Далеко нам еще до цивилизованного Запада, ох, далеко!
– Очень тебе сочувствую. Надеюсь, что, когда ты станешь генералом, ситуация изменится, – решила я польстить Мельникову. Жаловаться на начальство и администрацию у него в последнее время вошло в привычку, причем чаще он это делал без оснований. Чем больше Мельников получал подарков от судьбы, тем серьезнее он жаловался. Так уж, видимо, устроен человек: с повышением уровня жизни повышаются и его претензии…
– Я не доживу до такого, – притворно вздохнул Мельников. – У меня работа нервная. А тебе-то отчего неймется в такую жару? Ладно, я человек подневольный, а ты-то? Взяла бы да махнула на недельку куда-нибудь, хоть вон на Волгу!
– Спасибо, у меня клиент один как раз махнул – третий день не возвращается, – усмехнулась я.
– Да? – довольно-таки безразлично спросил Мельников. – Ну, а я-то при чем?
– При том, что человек этот возглавляет некую фирму «Тарус», торгующую оргтехникой. И ездил он отдыхать вместе со своими компаньонами. Ребята мне показались несколько мутными, но это может оказаться моим чисто субъективным впечатлением. А мне бы хотелось фактов. Одним словом, я была бы весьма признательна, если ты раздобудешь досье на эту фирму.
– Прямо сейчас? – поинтересовался Мельников, и по его тону я поняла, что ему совсем не хочется заниматься моей просьбой, а возмечталось ему отложить ее выполнение до лучших времен. До осени, например.
– Очень желательно, – коротко ответила я.
– Ох-хо-хо, – тяжело вздохнул Мельников. – Никто меня не жалеет и не понимает! Даже старые друзья. Ведь только что я тебе рассказал, как мне тут трудно приходится, что я мечтаю о прохладном душе, что дома я должен был быть уже полчаса назад и задержался лишь по служебным делам… Думал, вызову хотя бы твое сочувствие, а ты! А ведь я уже человек пожилой, меня болезни одолевают… Давление у меня скачет, одышка…
– Одышка у тебя от лишнего веса, – не удержалась я, чтобы не подколоть Мельникова, который в последнее время действительно начал расплываться. – Работа сидячая.
– Какая сидячая?! – я прямо-таки увидела, как Мельников аж подпрыгнул в своем кресле. – Да ты знаешь, сколько мне приходится мотаться?! Оставь все на совести подчиненных – ни черта ведь не сделают! Да ведь и не только одышка! Нервы шалят, желудок опять же сразу реагирует… Ты знаешь, что все болезни – от нервов?
– Ладно-ладно, – с улыбкой перебила я Мельникова, который был вполне способен еще долго стенать и перечислять длинный список своих заболеваний, как реальных, так и мнимых, а дело так бы и зависло. – Ты у нас еще ого-го какой орел! Кого попало ведь не наградят подполковничьими погонами, а, Андрей?
Мельников молчал и лишь сопел. Я чувствовала, что его раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, ему было приятно, что его считают орлом, а с другой – ну очень уж ему хотелось домой!
– Или, если тебе это уж совсем невмоготу, – поручи кому-то из своих сотрудников меня принять. Дежурному, например, – предложила я, сжалившись над Мельниковым.
– Ай, ладно! – с досадой ответил он. – Я тебе уже говорил о своих подчиненных – ничего им поручить нельзя, лично не проверив. Так что подъезжай. Но имей в виду, Таня: я жду тебя ровно пятнадцать минут, после чего отбываю домой не просто с чистой совестью, а с кристально чистой. Поскольку и так торчу здесь уже сверх отведенного мне рабочего времени!
– Я уже лечу! – прокричала я в трубку. – Спасибо, Андрей!
– Давай, – буркнул подполковник и отключил связь.
В Кировском РУВД я была даже раньше оговоренного Мельниковым срока: минут через восемь, благо дорога от моего дома до его работы была короткой. К моей радости, Андрей Мельников, уже в гражданской одежде, шествовал мне навстречу мимо сидевшего в стеклянной кабинке дежурного.
Молоденький сержант, увидев Андрея Александровича, вытянулся, как и подобало ему по должности. Мельников кивнул ему и небрежно бросил:
– Пропусти, это ко мне.
Я прошла через турникет, и Мельников, поприветствовав меня еще раз, двинулся по длинному коридору в кабинет службы информации. Я – за ним. Войдя туда, Андрей велел парню, сидевшему за компьютером:
– Сережа, уступи даме место.
Молодой лейтенант сразу же оторвался от компьютера и встал. Подвинув мне кресло, он любезно, с улыбкой, произнес:
– Пожалуйста, вам помочь?
– Набери все, что есть по фирме «Тарус», – за меня ответил Мельников, стоя за моей спиной.
Лейтенант быстренько пощелкал мышью и вскоре открыл нужный файл. Ознакомившись с ним, я не могла скрыть своего разочарования: ничего! Вернее, там было лишь несколько строк, типа: «нелегальным бизнесом не занимается, фирма, надежная во всех отношениях».
– Андрей, и это все? – спросила я.
– А что ты там хотела увидеть: убили десять человек, живыми закопали пятнадцать? – хмыкнул подполковник. – «Тарус» делает деньги другими методами.
– Какими? – заинтересовалась я.
– Разными. Но не такими, которые могли бы нас заинтересовать, – как мне показалось, с некоторым сожалением ответил Андрей. – Мы их проверяли, все чисто. Так что… Пока у нас к этой фирме никаких претензий.
– Фирма «Тарус»? – вдруг заинтересовался лейтенантик. – А у меня там друг работает – консультантом. Говорит, хорошая фирма. Особенно сейчас, поднялись они здорово и еще выше прут. Платят там хорошо, зарплату не задерживают… – мечтательно проговорил он, но, поймав неодобрительный взгляд Мельникова, спохватился и добавил: – Но мне моя работа нравится! И я ее менять не собираюсь!
– И это правильно, – сухо сказал подполковник.
Чуть понизив голос, Сережа продолжил:
– Ходят слухи, правда, что у них были небольшие проблемы с конкурентами: «Тарус» у них договор перехватил, с япошками.
– А что за конкуренты? – я решила получить максимум информации, если уж появилась такая возможность.
– ЗАО «Плазма», – ответил словоохотливый Сережа. – Тоже довольно крупная фирма, работает в том же секторе рынка, но не тот размах. Я консультировался, мне посоветовали в «Тарус» обратиться, я туда и пошел. Кстати, нисколько об этом не жалею.
Я кивнула ему в знак благодарности.
– Ну что, утолила свое любопытство? – спросил Мельников, которому не терпелось покинуть душное помещение.
– Еще один вопрос, – попросила я его и обратилась к Сергею: – Можно еще и данные на «Плазму» посмотреть? Где находится, как зовут генерального директора, ну, и все остальное.
Сережа вновь пощелкал мышью, и вскоре я уже записывала в свой блокнот адрес фирмы, а также данные на ее основных сотрудников.
– Ну? – Мельников нетерпеливо поглядел на меня.
– Вроде все, – пожала я плечами.
– Тогда пошли. – и Мельников решительно повел меня к двери.
Довольный нашим уходом, Сережа сел к компьютеру и зачем-то начал его перезагружать. А Мельников неожиданно проводил меня не к выходу из здания, а в свой кабинет. И как только закрылась дверь, он сказал:
– Вот, мне тут свежие сводки за день принесли, можно взглянуть. Как, говоришь, фамилия твоего потеряшки?
– Загороднев Павел Владимирович, – ответила я, и Мельников, кивнув, начал перелистывать сводки.
– Нет… нет… не похоже, вряд ли… – бормотал он, разворачивая перед собой длиннющий лист бумаги, словно папирусный свиток. – Ну вот, – наконец-то доложил он, – нет тут твоего Загороднева. Рада?
– Не знаю, – честно призналась я.
Подполковник отложил свиток, и я взяла его в руки. Быстро просмотрев весь список происшествий, я убедилась в том, что Мельников прав. Ничего похожего на дело Загороднева.
– Ты сама-то была там? – поинтересовался Мельников. – На острове этом?
– Нет, но собираюсь. Вместе с его коллегами, – сказала я.
– Ну и отлично! – преувеличенно весело сказал Андрей. – Завтра все и выяснишь. Сидит там, поди, живой и здоровый… У него водка осталась?
– Да, две бутылки, – машинально ответила я.
– Ну вот видишь! – еще больше развеселился Андрей. – Что еще мужику надо? Да я бы на его месте вообще здесь не появлялся!
– Как измельчали мужчины, если все, что им надо, – это бутылка водки, – вздохнула я.
– Две! – подняв палец, уточнил Мельников. – Ну, а если серьезно, нечего тебе переживать. Завтра все выяснится. Потерпи.
Мне оставалось лишь развести руками и поблагодарить Андрея за помощь. Мельников запер кабинет, и мы вместе вышли на улицу, где каждый сел в свою машину.
– Если что-то новое появится, я тебе позвоню, – пообещал мне Андрей на прощание, и я, кивнув, отправилась домой.
Когда я приехала, был уже поздний вечер. Жара за окном немного спáла, и я даже сподобилась приготовить себе омлет из двух яиц, правда, не на плите, а в микроволновке. Жара жарой, а обед, как говорится, по расписанию. А у меня это расписание во время расследований и так летело в тартарары.
Поужинав, я позвонила Жене Загородневой и выяснила, что отец ее дома так и не появился. Я подытожила все, что узнала. Вроде бы никакой тревожной информации пока нет. Кроме предсказания костей, которое не шло у меня из головы. Фирма «Тарус», похоже, чиста. Решив, что, если завтра следов Загороднева на острове не обнаружится, я все-таки встречусь с Маргаритой Витальевной, а также, если понадобится, пообщаюсь с руководством фирмы «Плазма», я набрала номер Марченко, чтобы договориться насчет завтрашней поездки на остров.
– Юрий Павлович, Павел Владимирович не звонил? – с ходу спросила я.
– Нет, – коротко ответил Марченко.
– Так что, мы завтра утром едем? – уточнила я.
– Да не нужно, мы уже туда съездили, – огорошил меня Юрий Павлович.
– Как съездили?! Когда?! – спросила я.
– Да сегодня и съездили, только что вернулись. На машине-то недолго, потом – на лодке…
– И что?! – воскликнула я.
– Там… Никого нет, – поведал мне Юрий Павлович.
– Ничего себе! А лодка? На которой вы туда в первый раз поплыли?
– И лодки нет! – усталым голосом сказал он.
– Но вы хоть понимаете, что это означает?!
– Татьяна Александровна, я очень устал, – вежливо, но со скрытым раздражением произнес замдиректора по финансам. – Я сам позвоню Маргарите и все ей скажу. Надеюсь, что Павел все-таки появится дома, что он просто уехал с острова, и мы разминулись. Всего хорошего.
И я услышала короткие гудки, после чего просто не могла усидеть на месте.
Ничего себе! Значит, никаких следов? Но почему Марченко и Копылов поехали без меня? Не хотели, чтобы я увидела… что-то? Что? Не успели замести следы? Но что это означает? Что они убили своего шефа?
Я быстро ходила по комнате туда-сюда, пытаясь успокоиться и решить, что делать дальше. Придя наконец к выводу, что завтра я сама наведаюсь на остров, а также сообщу Мельникову об исчезновении Загороднева, я все-таки отправилась спать. Но сон мой был неспокойным: я то и дело просыпалась, то ли от духоты, то ли от мрачных мыслей. Ворочалась с боку на бок, вставала, чтобы выпить сока, и лишь под утро с грехом пополам провалилась наконец в сон…
Но внезапно затрезвонивший телефон разрушил мне все мечты о покое.
Взяв трубку, как мне показалось, в ту же минуту, как телефон зазвонил, я, однако, услышала только короткие гудки. Выругавшись в адрес этого неизвестного, я собралась снова заснуть, но через минуту мне пришлось открыть глаза из-за нового звонка.
Бросив взгляд на настенные часы, я с удивлением обнаружила, что уже девять тридцать утра. Быстренько взяв себя в руки, я нажала на кнопку соединения и услышала голос Мельникова. На сей раз мой старый друг был бодр и свеж.
– Привет, я тебя не разбудил? – осведомился подполковник.
– Разбудил, но это совершенно не важно, – ответила я. – Что, новости есть?
– Для тебя – есть! – несколько загадочно, но вместе с тем радостно ответствовал Мельников.
– Какие? – тут же насторожилась я.
– Труп, – коротко ответил Мельников.
– Труп? – невольно переспросила я. – Чей? И почему ты так радуешься?
– Радуюсь я за тебя! Ты вчера мне говорила, что директор «Таруса» затерялся на волжских берегах? А у нас – не просто труп, а утопленник! Причем, возможно, кто-то постарался, чтобы он таковым стал.
Я так и села на постели. Какой уж тут сон! Впрочем, судя по голосу Мельникова, это были еще далеко не все новости.
– Но это еще не все, – слово в слово подтвердил он мои мысли. – На всякий случай я позвонил жене Загороднева… опознание надо было провести.
– Ну и…
– И она его опознала, – выдохнул Андрей. – Но я думаю, прежде чем делать какие-либо выводы, ты должна сама посмотреть на этого директора. Подъедешь?
– Угу, – без всякого энтузиазма ответила я и, отключившись, побрела в ванную.
Посещение морга с утра не входило в список моих любимых занятий. Но я успокоила себя следующей мыслью: если бы предложение посетить это заведение поступило вчера вечером, мне было бы еще сложнее настроиться на него. И вообще, главным для меня всегда было дело, а к таким неприятным (по-человечески) моментам я давно, в общем-то, привыкла относиться философски. Никуда не денешься, трупы, как детали деятельности людей, расследующих различный криминал, – обычное дело…
Но настроение мое было все же отнюдь не лирическим, когда я подъехала примерно через час к городскому моргу. Подполковник Мельников уже нетерпеливо маячил перед замшелым входом этого скорбного заведения и покуривал. Рядом стояла его служебная машина.
– Не могу сказать, что рада тебя видеть, – призналась я.
– Почему? – искренне удивился подполковник.
– Пейзаж, знаешь ли, не располагает.
– Ты же сама ждала новостей, – пожал плечами Андрей. – Теперь хотя бы какая-то ясность появилась. Ну что, идем? Только предупреждаю сразу: твой оптимизм может еще больше поугаснуть. Вид у нашего утопленничка еще тот.
– Ладно, мне не привыкать, – со вздохом махнула я рукой, но Мельников все же поддержал меня под локоть.
Мы прошли по коридорам, выложенным плиткой. Впереди нас шествовал служитель – старенький, сухонький, похожий на гриб сморчок. Вскоре мы вышли в большую комнату. Вид вокруг и впрямь был, мягко говоря, совсем не живописный. Ряд каталок, накрытых серыми простынями, светло-зеленые стены, холодок, вызывающий весьма мрачные ассоциации… И даже попав сюда прямо с уличной жары, я не ощущала приятности этого холода. Но это было далеко не первое мое посещение морга, поэтому я прекрасно отдавала себе отчет в том, что меня здесь ждет, и была готова к этому. Однако увиденное заставило меня невольно отшатнуться и подавить вдох, когда служитель подвел нас к одному из столов и откинул простыню…
Лицо утопленника выглядело ужасно. Точнее, лица, можно сказать, просто не было совсем. Тело было распухшим и безобразным.
– Что у него с лицом? – безо всяких эмоций поинтересовалась я, сглотнув слюну.
– Рыбы объели, – коротко пояснил Мельников.
– А с телом?
– Эксперты не исключают того, что перед тем, как он утонул, его сильно избили. Хотя это и спорно. Очень сложно что-либо утверждать.
– Да его и опознать-то нельзя! – воскликнула я. – Никак. Ни по каким признакам!
– А жена опознала, – хмуро сказал Мельников.
– И как же она это сделала?
– Сослалась на какие-то особые приметы. Прижала платок к глазам, прослезилась… Ну, словом, все остальное как обычно.
– Какие же тут могут быть особые приметы? – я заставила себя повернуться и еще раз взглянуть на труп.
Андрей вместо ответа только развел руками.
– Когда она его опознала?
– Совсем недавно укатила. Его выловили на утренней зорьке рыбаки из Рыбушек. Как раз неподалеку от того места, где отдыхала вся компания. Перепугались, но позвонили нам. Я не успел на планерку подъехать, и тут – такая новость. А мы с тобой только вчера говорили о том, что твой Загороднев пропал на Зеленом острове. Вот я и распорядился вызвать вдовушку, нарушить, так сказать, ее утренний сладкий сон…
– И как она тебе показалась?
Мельников скептически скривил губы и сказал:
– Ну… Ахнула, конечно. Почти сразу отошла от трупа. Ну, сама понимаешь – зрелище-то не для слабонервных. Нашатырь пришлось ей предложить, но она отказалась. Поскорее на воздух попросилась. Я ее показания оформил да и отпустил ее с миром. Дело-то ясное!
– А вот мне кажется, что вовсе оно не ясное! – возразила я. – Сам говоришь, что она пробыла у трупа совсем недолго! Несколько секунд, так?
Мельников осторожно кивнул.
– Вот видишь! – воскликнула я. – А труп-то – вон какой… разложившийся! Его час разглядывай – и то ничего не определишь! И потом, почему она так легко решила записать своего мужа в мертвецы? Обычно ведь родственники отказываются поверить в смерть близкого человека, рыдают, кричат, что это не он, даже когда все однозначно видно! Ты сам знаешь, сто раз же присутствовал на опознании!
Мельников недовольно хмурил брови, но молчал.
– Ты что от меня-то хочешь? – наконец мрачно осведомился он. – Чтобы я уголовное дело открыл? Так у меня нет оснований для этого! И, поверь, желания – тоже! Мужик исчез на острове! Он остался там один! К тому же был выпивши. И я не могу никого обвинить в его убийстве, поскольку никаких доказательств нет! Даже если его грохнули его компаньоны, то это никак не объясняет поведения вдовы! Или ты думаешь, что она с ними в сговоре? Ладно, им, допустим, это из-за денег выгодно, из-за власти там – понятно. А ей-то какая выгода?
– Не знаю, – сухо ответила я. – Но непременно постараюсь это выяснить. По утверждению дочери Загородневых, ее родители жили не очень-то хорошо.
– Ох, Таня, покажи мне такие семьи, где супруги живут очень хорошо! – со вздохом произнес Мельников. – Пересчитай, по-честному, сколько семей подобных наберется? Процентов тридцать? И то вряд ли!
– А твоя семья, интересно, в какую процентную часть попадает? – поехидничала я.
– У меня образцовая семья! – парировал мой выпад Мельников, подняв указательный палец. – Таких мало. Можно сказать, единицы! Да и то… Скажу тебе по секрету: думаешь, мы никогда с женой не ссоримся?
– Ты сам неоднократно декларировал, что никогда бы не хотел развестись со своей женой, – буркнула я.
– Да, только это как в анекдоте: развестись – никогда, зарезать – да, – засмеялся Мельников.
– Думаю, что твоя жена вряд ли столь же радостно записала бы тебя в покойники! – не выдержав, сказала я. – Прости, ради бога, не про вас будь сказано.
Мельников посерьезнел.
– Не обижайся, Таня, – произнес он. – Хочешь откровенно? Я думаю, все произошло примерно так: друзья на острове выпили хорошенько и полезли купаться. Пьяному-то море по колено! Ну, двое вылезли, а третий… Сама знаешь, сколько у нас на Волге летом по этому самому делу народу тонет! А если не знаешь, я тебе могу статистику показать – так ты ахнешь! А те двое, поняв, что случилось, перетрухнули до смерти да и свалили поскорее, от греха подальше. А тут уже сочинили историю: дескать, ничего не знаем, уехали, оставили шефа живым-здоровым, так что к нам никаких претензий.
– А лодка Загороднева где? Вещи его где?
– Ну откуда я знаю, где лодка! – раздраженно отмахнулся Мельников. – Течением отнесло!
– Отчего наступила смерть?
– Пока не установлено.
Я со значением посмотрела на Мельникова.
– И что, ты даже не собираешься проверять показания этих компаньонов? – спросила я.
– Обязательно собираюсь! – кивнул Мельников. – Хотя проверить все это будет трудно. Я уже распорядился их вызвать.
– Хорошо, если все было так, как ты предполагаешь, откуда тогда у него следы от побоев? – не согласилась я с версией Мельникова.
– А кто тебе сказал, что это именно следы от побоев? – развел руками подполковник, которому, что уж греха таить, очень хотелось, чтобы это дело оказалось несчастным случаем. – Заметь, я тебе говорил – пред-по-ло-жи-тель-но! Даже эксперты не могут точно ничего утверждать! А что труп в таком состоянии – ничего удивительного! Жара-то вон какая стоит!
– Но он пробыл в воде совсем недолго! Всего лишь с вечера воскресенья до утра вторника!
– Это уже немало! – возразил мне Мельников. – И потом, может быть, не с воскресенья, а с субботы. Может, все еще в субботу произошло, откуда ты знаешь?
– Тогда бы его друзья и вернулись в субботу! – заспорила я. – На их глазах утонул их друг, а они остались спокойно пьянствовать до воскресенья? Да они протрезвели бы моментально! Они же все-таки нормальные люди. Не забулдыги какие-нибудь, у которых все моральные принципы давно атрофировались!
– Может, они подозрения от себя отвести хотели, – в сторону буркнул Мельников.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – скептически спросила я.
Мельников только вздохнул.
– Подождем еще результатов. Сегодня вскрытие проведут, причину смерти установят точно, – примирительно сказал он.
– Подождем, – вздохнула в ответ я. – Только я все равно сидеть сложа руки не буду. Теперь мне просто необходимо лично наведаться к Маргарите Витальевне Загородневой.
– Тебя подвезти? – предложил Андрей.
– Спасибо, у меня, вообще-то, своя машина, – заметила я. – Кстати, когда похороны?
– Завтра, – ответил Мельников. – Завтра супруга должна его забрать, прямо отсюда.
– Что-то очень уж скоренько, – заметила я.
Расстались мы с Мельниковым быстро и скомканно. Разговаривать нам обоим больше не хотелось.