– Я на это не пойду! – Максим поглядел на друга, как на сумасшедшего.
Он уже битый час пытался вразумить Прохорова, но тщетно.
– Тогда сядешь за то, чего не делал! Не знаю, что ты недоговариваешь, брат. Но я тебе сесть не дам. Думай, что хочешь. – Анатолий ходил вокруг него кругами, как волк, сверля пристальным взглядом
– Они вызовут её и тогда всё накроется… – Максим взъерошил свои светлые волосы.
– Ты знаешь, как это делается, Макс. Конечно, не являться по вызову она не может. Явиться девчуля обязана. А далее, в соответствии со статьёй, она имеет право отказаться давать показания, касающиеся её мужа. И никто её не может принудить к даче этих самых показаний, – воодушевлённо декламировал Анатолий. – Это дело ведёт Хворостин. А ты знаешь, как он дела делает. И так, перед началом допроса он обязан ей разъяснить данное положение. Имей в виду, я совершенно уверен, что он предупредит её об уголовной ответственности за отказ от показаний и, запугивая, принудит их давать. Тут главное не поддаться на эту удочку!
– А мы объясним ей, что не нужно давать никаких показаний ни о том, когда зарегистрировали брак, ни о том, сколько имеется общих детей и всю остальную чушь, – Светлана присоединилась к их безумству, ровно повествуя. – Девочка просто скажет, что отказывается давать показания в отношении мужа. Поскольку, если даст показания в этой части, то остальное следствие истолкует буквально. Вроде как гражданка Сиверина не хочет давать показания против мужа.
– Нет! – Максим тряхнул головой, обеими руками отмахиваясь от коллег. – Я не собираюсь делать это! Я даже не знаю, кто она!
– Поверь, брат, то, чего она о тебе не знает, гораздо прикольнее… – Прохоров потрепал друга по плечу. – Она сдаст тебя и тогда уже никому не будет дела ни до пропавшей пули, ни до всего остального. Хворостин раздует это дело до таких размеров, что начальству проще будет скинуть всё на тебя и быстренько закрыть его, чем разбираться. Иваныч не дотянет до окончания расследования. А замена, она всегда хуже. Ты ведь и сам это знаешь. Новому шефу плевать на тебя будет.
– Что помешает этой девчонке пойти в полицию, Прохор? Как кольцо её остановит? Или у тебя есть заговорённое? Может, ты волшебник чёртов или прикажешь хорошенько стукнуть её, чтобы память потеряла? – Максим понял, что нечаянно подал очередную идею другу и просто схватился за голову.
– Сдаёшься? – сощурился Анатолий.
Максим не мог себя заставить произнести это слово.
– Мы убедим её. Она узнает тебя и поймёт, что ты просто не мог это сделать. Делов-то!
Прохоров осторожно заглянул на склад, где сидела их пленница. Вероника кинула на него презрительный взгляд и отвернулась.
– Смотри, ей уже лучше, – ухмыльнулся Прохоров. – Она почти обвыклась!
– Я, наверное, сошёл с ума… – глухо пробормотал Максим.
– Молодца! – Анатолий радостно обнял его и расхохотался, потирая руки. – Сделаем всё быстро! Нужны паспорта…
– ЗАГСы забиты под завязку. Как ты собираешься это провернуть? – Максим устало прислонился спиной к пыльной стене, пряча руки в карманы джинсов.
– Завтра тринадцатое, – вмешалась Светлана. – Ни одна пара не станет расписываться в этот день. Люди такие суеверные.
Светлана снова говорила так, будто к этим самым людям не принадлежала. Максим прикусил губу, прикидывая дальнейшие действия, но казалось, друзья уже всё распланировали.
– Кольца у меня есть. После развода остались. Валяются где-то, нужно поискать. – Светлана поправила манжеты чёрной рубашки. – Но вот платье…
– Тут нужен Семёныч, – оживился Анатолий.
– Прохор, прошу, не надо Семёныча… – Максим глядел на него умоляюще, но его уже никто не слушал.
***
Прохоров остановился у нескольких мусорных баков. Из-под погнутой крышки одного из них торчал зад в старых штанах. Ноги в растоптанных ботинках отчаянно махали, но бедняга не мог вылезть наружу, слишком увлёкшись поисками брошенных «сокровищ».
Анатолий схватил беднягу за линялый пиджак и вытащил на свет божий. Пиджак когда-то был зелёным. Теперь его цвет скорее напоминал болото, которое затянуло бурой тиной. Но это не помешало его хозяину украсить верхний оттопыренный карман помятым пластиковым цветком, наверняка стянутым с какого-нибудь кладбищенского венка…
Всклокоченные волосы торчали в разные стороны, но сухопарый мужичок ловко пригладил их. Семёныч элегантно закинул за спину конец длинного полосатого шарфа, на котором красовалось несколько впечатляющих дыр.
– Чем может услужить паразит на теле общества, уважаемый Анатолий Фёдорович?
Голос у мужичка оказался на диво приятным и звучал так чисто, что никак не вязалось со всем его внешним видом.
– Семёныч, короче, такое дело…
Анатолий принялся жарко жестикулировать, строя выразительные физиономии. Его бомжеватый собеседник внимал ему, опёршись о бак, над которым роились взволнованные мухи. Немного погодя, Семёныч задумался, сцепляя в замок пальцы рук, которые были скрыты порванными перчатками.
– Вы заставляете меня поступиться своими принципами. Более того, своею гордостью, молодой человек.
– Семёныч! Ну вот так надо! – Прохоров провёл ребром ладони по собственной шее, придавая себе скорбный вид.
– Что ж… Только в память о нашей доблестной милиции. Прошу вас, Анатолий Фёдорович, ожидать меня около трёх часов дня у этого пристанища бытовых отходов.
– Дорогой ты мой человек!
Анатолий хотел было обнять мужичка, но притормозил с раскрытыми объятьями, опасаясь, что Светлана его и на метр к машине не подпустит после подобных манипуляций. Выравнивая спину и расправляя плечи, Семёныч прошествовал по улице. Он галантно кланялся при встрече с представительницами прекрасного пола, которые спешили домой с сумками полными продуктов. Дамы в ужасе отходили на обочину, словно завидев чёрта, что ничуть не смущало бомжеватого кавалера.
Немногим позже, оказавшись в нужном месте, Семёныч толкнул стеклянную дверь двухэтажного новенького здания и вошёл внутрь. Он вздохнул, неспешно оглядываясь.
– Даже самая таинственная жемчужина, если её не обрамить в прекрасное ожерелье, не порадует вас чарующим блеском. Даже самая красивая женщина, если её не зажечь изнутри, останется просто красивой представительницей слабого пола. Что нужно для того, чтобы прелестница поверила и осознала свою драгоценную уникальность? Конечно же платье…
Семёныч прошёлся по сверкающему зеркальному полу ателье, со знающим видом рассматривая манекены. Вечерние платья поражали своим изяществом и качеством кроя. Быстрый стук каблуков раздался в пустом зале салона, и появившаяся женщина изумлённо замерла с приоткрытым ртом, глядя на чудного посетителя. Пауза затянулась, и хозяйка это прекрасно поняла, неожиданно восклицая:
– Не могу поверить глазам! Не могу поверить!
Она быстренько, на носочках пробежалась вокруг Семёныча, прижимая к груди руки с идеальным маникюром. Подол лёгкого шёлкового платья мягкими складками повторил её движениям.
– Я уже отчаялась…
– У вас полчаса, моя дорогая. Ни минутой больше!
– Тогда чего же мы ждём? – Хозяйка салона увлекла своего гостя в служебное помещение, которое оказалось уютной мастерской.
Семёныч остановился, оглядываясь. Затем выбрал место у окна, где было больше света. Он уселся на высокий стул и повелительно заявил:
– Мне понадобится остро наточенный карандаш и лист бумаги любого формата. Но лучше простой, альбомный.
Хозяйка салона метнулась к столу, разбирая разноцветные папки, волнуясь, словно у неё в гостях был сам Пьер Карден.
– Он должен быть максимально плотным. Конечно, современные технологии существенно упрощают нашу жизнь, в том числе и работу. Но лишают нас части творчества. Именно поэтому предпочтительнее создавать эскизы карандашом, чтобы чувствовать своё будущее детище, видеть, как рождается чудо и помогать ему появиться на свет. Это всё равно, что заменить бумажное издание электронной книгой. Конечно последнее изобретение более удобное, компактное, многофункциональное и долговечное. Но несравнимо с обычной книгой, которая имеет неповторимый шорох страниц, свой запах, свою историю.
Семёныч кивнул, принимая с рук женщины несколько карандашей, и деревянный планшет с закреплённым на нём листком бумаги. На мгновение он задумался и в этот момент глубокая морщинка пролегла на его лбу, а во всём виде читалась некоторая загадочная мечтательность.
Хозяйка, не сводя с него взгляда, терпеливо дожидалась, пока маэстро начнёт творить своё чудо. Семёныч приоткрыл один глаз, возмущённо поглядел на женщину и махнул рукой, веля отодвинуться дальше. Она покорно присела на банкетку, устеленную многочисленными лоскутами разноцветной ткани.
Гость взял в руки карандаш, и едва касаясь листка, начал рисовать с основных пропорций фигуры, обозначая силуэт. Даже не намечая главных очертаний, он уверенной рукой принялся тщательно прорисовывать свой шедевр, в подробнейших и мельчайших деталях прописывая элементы украшения. Более мягкими прерывистыми штрихами обозначил направление складок, оживляя лёгкое платье, придавая ему ни с чем не сравнимое очарование. Закончив, Семёныч молча протянул женщине своё творение. Она дрожащими руками приняла планшет, с восторгом рассматривая набросок.
– Поверх пойдёт итальянское кружево, а шнуровка вот здесь, моя дорогая, – гость провёл обратной стороной карандаша по одной из линий эскиза.
– Аристарх, вы бог! Показ уже через неделю! Вы мой спаситель. Я в неоплатном долгу…
– Что вы, сударыня, я никак не смею оставлять вас в должниках.
Семёныч поцеловал руку даме и чинно прошёлся обратно в зал. Он остановился перед одним из манекенов, на котором красовалось простое, но с несомненным очарованием платье. Гость задумчиво разглядывал его, затем указал пальцем. Хозяйка замялась, но потом махнула рукой.
– Берите!
– Это прошлогодняя модель. Вам его никогда не продать. Так пусть платьице послужит доброму делу.
Женщина отдала распоряжение одной из своих помощниц. Та сняла платье и принялась укладывать в подарочную коробку. Когда закончила, Семёныч остановился перед диванчиком, на котором лежал его подарок.
– Дорогая, вынужден просить вас завернуть сей дар в газетку, ввиду того, что создаётся некоторая дисгармония. Не находите?
Хозяйка скептически поглядела на своего посетителя, и на прекрасную, жемчужного цвета коробку, перехваченную белоснежной лентой. Всё же он прав…