…Это не выдумка, а истинное происшествие.
Прозвучали и затихли последние слова благородного отца Муромского: «Бежать, матушка, бежать! от срама бегут!» На сцену и зрительный зал Московского Малого театра упала напряженная тишина. В это время элегантный, спортивного сложения мужчина в черном фраке незаметно вышел из ложи. «Я надел шубу, взял шляпу – и ускользнул из ложи как человек, сделавший хороший выстрел, и в коридоре услышал целый гром рукоплесканий. Я прижал ближе к груди портрет моей милой Луизы – и махнул рукой на рукоплескания и публику». Аплодисменты не утихали, будто лавина сорвалась; крики «браво! браво!» неслись отовсюду; весь зал поднялся и аплодировал стоя. Кто-то в экстазе выкрикнул: «Где автор?!» – и весь зал подхватил:
– Кобылина на сцену! Ура! Ура!
– Найти его! Качать!
– Автора! Автора!
Но автор не пожелал выйти поклониться восхищенным зрителям. «Успех, успех – и только! Не стоят они того, чтобы я перед ними поклонился». Отныне это стало его правилом – драматург Сухово-Кобылин не выходил кланяться публике.
А.В. Сухово-Кобылин. Художник В.А. Тропинин
Так 28 ноября 1855 года в Москве прошла премьера пьесы Александра Васильевича Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского». Автор, философ и аристократ, человек, подозреваемый в убийстве доверившейся ему беззащитной женщины, создал великое драматическое произведение.
«Что я? Вытерпел, выжил или страшно много во мне силы? Куда ведет Судьба – не знаю. Странная Судьба. Или она слепая, или в ней высокий, сокрытый от нас разум. Сквозь двери сырой “сибирки”, сквозь Воскресенские ворота привела она меня на сцену Московского театра – и, протащивши по грязи, поставила вдруг прямо и торжественно супротив того самого люда, который ругался мне и, как Пилат, связавши руки назад, бил по ланитам… Публичному позору и клеймению предает честное имя, – и я покорен тебе, судьба, – веди меня – я не робею, не дрогну – не дрогну, если и не верю в твой разум, но я начинаю ему верить. Веди меня, великий слепец Судьба. Но в твоем сообществе жутко…»
Пережитая трагедия, борьба с произволом чиновников, бездушное любопытство светского общества заставили Сухово-Кобылина по-другому взглянуть на окружающее. Оскорбленный в своей дворянской чести, преданный самыми близкими друзьями, он не считал нужным следовать общепринятым правилам, не желал делить с публикой свой успех, выслушивать панегирики профанов.
В этой пьесе было так много личного, наболевшего, выстраданного. Это не могло оставить зрителя равнодушным. С момента премьеры и далее в 50–60-е годы «Свадьба Кречинского» приобретала, подобно грибоедовскому «Горю от ума», все большую популярность «абсолютно как комедия», и комедия гениальная. Более того, из нее возросли еще две пьесы и сложилась необыкновенная триада «Свадьба Кречинского» – классическая комедия, фактически водевиль; «Дело» – трагедия, а «Смерть Тарелкина» – гротеск, фарс. Реплики героев вошли в повседневную жизнь, использовались в фельетонах и пародиях. «Замечательное впечатление свежести и жизненности производит комедия А.В. Сухово-Кобылина…» – написал корреспондент «Нового времени» А.В. Амфитеатров в 1895 году.
И в наше время его пьесы не потеряли злободневности, не утратили актуальности. Но мало кто знаком с захватывающей историей подлинной жизни драматурга, с трагедией, изменившей его судьбу. Перипетии этой истории – настоящий любовно-детективный сюжет, разгадку которого каждый может найти для себя сам.