Ноющая боль в висках заставляет открыть глаза. Наступило утро. С трудом пополам удается подняться и сесть. Тело словно деревенело и совсем не слушается. Ощущается ломота в руке.
Скривившись, Эвелин направляет взгляд на руку, с непониманием разглядывает пластырь, приклеенный на сгибе. И вдруг вчерашний вечер, а точнее его события, словно снег сыплются на рыжую голову. Беззаботный Оскар, веселящаяся толпа счастливых молодых людей, грохот музыки, и обалденный вкус коктейля, который Дэвид приготовил специально для нее…
Голова закружилась и жар начал разливаться по всему телу… Ноги с трудом отрываются от пола, пытаюсь добраться до лестницы… Слабость накрывает… Чья-то рука ощущается на талии… Падение на кровать… И туман…
На руках густо проступают мурашки. Хозяин вечеринки – Дэвид! Да, это был он, однозначно. Это его голос прогремел, как гром среди ясного неба!
– Эй, вы – гребанные извращенцы! Вы чего тут творите?! Эй, урод, быстро слез с девчонки! Алиса, ну ты и мразь! Отвали от нее, живо!
Аромат его парфюма, и крепкая ладонь запутывается в огненных волосах…
Сердце колотится в груди, пытаюсь выпрыгнуть из нее, Эвелин непроизвольным движением касается висков. Только не это… Это невозможно…! Я не могла…! Умоляю, пусть это будет просто дурной сон!
Девушка в отчаянии, она вскакивает с кровати и начинает расхаживать по комнате, раскачивать головой из стороны в сторону, отказываюсь верить в произошедшее, напрочь позабыв о слабости.
Боже мой… Боже мой… Она целовала парня, не просто парня, а кумира миллионов – Дэвида Гибсона… Можно позабыть обо всем, о чем угодно, но только не об этом. Прикосновение горячего языка, жесткие губы, и его запах… С ума сойти… Они целовались!
Дышать стало совсем невмоготу. Как…? Как можно было на такое решиться? И как здесь очутилась Алиса? В голове всплыла картинка, как та лежа на полу, корчится от боли.
Память застала Эвелин врасплох и накрывала бурной лавиной снова и снова. Малейший звук раскатом грома отзывался в ушах. Это просто невыносимо! Внезапный рвотный порыв, сбивает с ног, Эвелин с грохотом валится на пол. Что за непруха? Только не здесь и не сейчас.
– Лесли, выручай! … мою знакомую наркотой отравили.
Эта фраза и сам момент четко врезались в мозг девушки. Кряхтя, она упирается руками в пол, пытается подняться. Давид у кого-то просил помощи, и объяснял, что Рыжую накачали наркотиками. А затем все свелось к поискам Алисы.
На этом память обрывается, словно поленом приложили по голове. Девочка была в шоке. Она просидела неподвижно с каменным выражением лица минут десять.
Слезы пытались литься из глаз, но в последний момент останавливались. И кожа лица по-прежнему была сухой. Таким жалким ничтожеством она чувствовала себя лишь однажды, когда собственный отец пьяным в компании своих дружков пытался ее изнасиловать.
В правоте Гибсона не было ни капли сомнения. Других адекватных причин для такого идиотского поведения шлюхи Рыжая найти не могла. В твердом уме и трезвой памяти она никогда не позволила бы себе даже думать о том, чтобы прикоснуться к «звезде».
Из стопора его выводит резкий в дверь. Рыжеволосая девчонка как ужаленная вскакивает на ноги и лихорадочно пытается удержать равновесие. Тело с трудом слушается. До нее только теперь доходит, что кроме нижнего белья на ней больше ничего нет. Куда могла подеваться одежда? Еще вчера она была в одежде – это факт.
– Эй, я могу войти? – голос Оскара казался надломленным.
– Конечно, бро! – отзывается Эвелин практически шепотом. Звук ее голоса настолько тихий, что могло показаться, как будто жизненные силы вышли из ее тела, и возвращаться обратно отказывались. Брюнет, опустив голову, зашагал по комнате. Его поведение сбивало с толку. Оно было каким-то кротким что ли.
Все сошлось. Прям сто к одному. Получается, что Алиса Мартинес опоила ее, а что могло произойти дальше одному Богу известно… Она планировала…
– Если бы Дейв не вмешался… Хотя впрочем, кроме меня бы наверное больше никто не расстроился… Предкам вообще пофиг, что я есть. – прошептала Эвелин, пытаясь понять, что известно ее другу о вчерашнем позорном вечере.
– Эвелин, ты гонишь! А как же я, как Дэвид? Вот ты сейчас ни разу не права! Да Гибсон вообще в бешенстве! Страшнее, наверное, только лев с гранатометом. Гости были в ужасе. И сами выкладывали ему все, как на духу, что только знают и не знают. Еще потом полночи кому-то названивал.
– Еперный театр! Мартинес! Мы же в универ опоздали. Чего расселся? Давай шевелись! Может быть, успеем к началу последняя пары.
– Сядь и угомонись! Ты что, из себя бессмертную возомнила? Я смотрю, что ты давно теряла сознание. А если грохнешься прямо в универе? Успокойся, никуда твой университет от нас не денется.
Как насчет – скоротать день за киношкой и попкорном? Брюнет протянул Рыжей руку для пожатия, и та заметила, что костяшки элегантных пальцев сбиты в кровь.
– Тебе пришлось подраться с Дэйвом? Я слышала, как он орал на тебя, когда пытался найти Алису.
– с Дэйвом я не дрался. А на остальное – забей. Не бери в голову. Обычно Гибсон – милаха. И лишнего себе никогда не позволит. Сколько его знаю, он всегда весел, обходителен и галантен. Хотя-я-я, наш именитый «блондик», не на шутку вчера разошелся. После такого грандиозного «шоу» многие могут отвернуться от него, ну или триста раз подумают, прежде чем принимать приглашения на его вечеринки.
– А твоя сестра нашлась? – Эвелин, еле справлялась с волнением в голосе. – У вас все в порядке? Ты сильно на нее не злись, лучше постарайся понять. Она вовсе не плохая, Оскар.
– За кого ты заступаешься? Совсем с ума сошла? Эта стерва подсыпала тебе наркоты и хотела, чтобы тебя отымел под шумок какой-то ушлепок. Сама наверняка хотела снять на камеру, чтобы потом шантажировать! – возмутился брюнет. – Лучше бы она мне, действительно, на глаза не попадалась. Даже думать противно о том, что эта тварь – моя сестра! – Оскар потер сбитые костяшки пальцев.
*****
Алиса выскочила из дома Дэвида, как ошпаренная. Сейчас ей было безразлично, куда бежать, главное, поскорее унести отсюда ноги. И лучше, чтобы это происходило вдали от назойливых глаз встречных прохожих.
Темные безлюдные переулки подойдут для этого как нельзя кстати. Не соображая, в каком она движется направлении, Алиса пробежала наверное метров двести прежде, чем оказался неподалеку от набережной. Девушка сбавил темп. Переводя дыхание, торопливым шагом она направилась поближе к воде.
Ночная Темза тиха и беззаботна. Ее темные воды спокойно двигались в своем направлении, не обращая внимания на ежедневную суету людей, их страхи мысли и эмоции.
Алиса остановилась, низко опустила голову, словно боясь взглянуть реке в глаза. Нет, ее не мучила совесть, она не считала свой поступок подлостью. Девушка, лишь, пыталась отвоевать то, что по праву принадлежит ей. А значит, она имела полное право использовать тайные желания врага против него самого, и распоряжаться телом конкурентки по своему усмотрению.
Алисе было абсолютно все равно, кто и что о ней подумает. А вот, что действительно было не кстати, так это появление Гибсона в самый неподходящий момент.
И то, насколько он был разъярен, убеждало Мартинес в том, что в лице именитого знакомого, она приобрела злейшего врага, который будет мстить за эту выходку, что бы не случилось.
Боже, а когда Оскар узнает, как его сестра обошлась с Эвелин… блондинке не жить. Бывший любовник теперь ни за что не встанет на ее сторону, как это бывало раньше. Теперь он просто отдаст сестру на растерзание, если сам не растерзает быстрее. Их отношения, даже отношениями-то сейчас назвать нельзя, они разбиты в пух и прах, так с чего же Оскару теперь напрягаться ради нее?
Неизвестно сколько прошло времени прежде, чем Алиса вернулась домой. Единственным желанием сейчас было сорвать с себя до жути мешающую одежду, принять прохладный душ, улечься в свою мягкую постельку, и закутаться в теплом одеяло, укрываясь от всего мира.
Девушка настолько была вымотана эмоционально, что стоило коснуться ее белобрысой головы подушки, так тут же царство сна распахнуло перед ней свои объятия.
Но стоило блондинке только задремать, как раздался громкий хлопок двери, приводя спящую в сознание. Испугавшись, она соскочила с кровати. Это грохотала дверь ее комнаты, она была распахнута настежь, яркий свет проникая из коридора, нарушал созданную темнотой ночную гармонию. Завораживающая картина. Но длилось это великолепие недолго, так как препятствием на пути стал грозный силуэт Оскара.
– Ах, ты ж маленькая сучка! Ты совсем рехнулась?! Тварь, да как тебе такое, вообще, в голову могло прийти, гребанная ты извращенка?! – прорычал Оскар, и словно ягуар, загнавший в угол свою жертву, в один прыжок долетел до кровати и с кулаками набросился на Алису, сбив сестру с ног и прижав ее тело к кровати собственным весом.
Не тратя больше времени на лишние разговоры, Оскар схватил стерву за горло мертвой хваткой, и принялся ее душить. Алиса, словно рыба, оставшаяся без воды, жадно ловила губами воздух. Она задыхалась. Но брюнета было уже не остановить.
Его прекрасные черты лица изуродовала злость. Многоэтажным конструкциям нецензурных выражений, исходивших из самых недр растревоженной души, мог бы позавидовать любой прораб, на любой, даже не самой глобальной стройке.
Нет, они конечно несли в себе определенную смысловую нагрузку и мощный эмоциональный посыл, с которыми даже японские хокку не стояли рядом. Но Алиса не могла разобрать ни слова. Кровь от ужаса стыла в жилах, мозг подвергся панической атаке, пульс зашкаливал, щемящая боль в груди разрывала тело на части. Алиса смотрела на сводного брата и не узнавала его. Он был словно одержим бесами, которые разработали четкое руководство по братоубийству.