Татьяна Толстикова В тридевятом царстве

12-летняя Полина резво забежала в дом со двора, размахивая тряпкой. Ей надо было помочь маме убрать в доме перед Пасхой, а после она собиралась пойти гулять на соседнюю улицу.

Полина бодро приступила к вытиранию пыли.

В какой-то момент, девочка точно не заметила откуда, вроде из-за иконы, на пол спланировала, кружась, бумажка. Полинка спрыгнула со стула, чтобы ее подобрать. Развернула. Замерла. Маленькая бумажка за одну секунду навсегда изменила Полинину жизнь. Ее удочерили!

Мама не стала отрицать. Полина была уже достаточно взрослой, к тому же не по годам рассудительной девочкой. Все равно когда-нибудь пришлось бы открыть ей тайну ее появления в семье. Тем более что уже несколько лет родители понимали – это может сделать любой сосед, обронивший случайную фразу при их любопытной и вездесущей дочке.

Однажды все уже почти раскрылось. Еще когда Полинка была в первом классе, она как-то прибежала с улицы зареванная. Оказалось – поругалась с подружками, а те стали обзывать ее подкидышем.

Пришлось спешно сочинить, что девочки просто разозлились и ругались какими попало словами, а Полинка, конечно, самая родная. И это, кстати, было чистой правдой – всегда мама с папой ощущали Полинку абсолютно своей, как будто действительно она – плоть от плоти. Очень уж долго они ее ждали.

В обычном районном центре в Костромской области, жили-были юноша и девушка – Мария и Петр. Познакомились еще в школе, а когда стали взрослыми, поженились. Жили хорошо, дружно, только не было у них детей. Год, другой, а там и десять лет прошло. Маша собралась и поехала в Ленинград. Там жила ее родная тетя Вера, которая обещала отвести племянницу к хорошему врачу.

Который поначалу Машу обнадежил. Но увы, в 60-е годы XX века медицина могла гораздо меньше, чем сейчас, лечение не помогло.

Еще пару лет у Петра и Марии ничего не получалось. Они уж было смирились – не судьба, ну что тут поделаешь, когда тетя Вера снова позвала Машу. Да как-то загадочно, телеграммой вызвала.

Мария, надо сказать, слегка даже испугалась. Думала, заболела тетка. Жила она одна, мало ли что. Но дело оказалось совсем в другом. У Веры к племяннице был серьезный разговор. После обязательного застолья начала без предисловий:

– Мне, Машка, уже пятьдесят. И, я тебе скажу, не дело быть без детей. Я-то и без мужа, а вам с Петькой надо!

– Теть Вер, ну ты что! Ну ты же знаешь, мы не можем… – У Маши даже слезы выступили на глазах.

– Знаю, – продолжила Вера, – потому и говорю. Сами-то, вижу, не догадываетесь или боитесь. Взять ребенка вам надо. Усыновить. Сколько их, брошенных… Выберете похожего. Воспитаете хорошим человеком. А стареть, не вырастив молодого поколения себе на смену, нехорошо это.

– Ох, теть Вер!

– Да ты не охай, ты подумай.

– Хорошо.


Домой Маша вернулась в задумчивости. Почему-то боялась завести разговор с Петей. Но он сам подошел, обнял да и выспросил все. Поплакали вместе. Решение приняли – ребенка взять. Маше больше хотелось девочку, а Пете хотелось, чтобы Маша была счастлива.


Через несколько месяцев поехали к тете Вере в Ленинград. Думали, что будет правильно, если ребенок будет не из местного детдома. Чтобы слухов меньше ходило. Понятно, что от людей правду не утаишь, но так хоть не будут знать, откуда и по какой причине привезли. Все-таки хорошо, когда тайна усыновления хоть частично остается тайной.

Тетя Вера подключила свои связи и к приезду родственников хорошо подготовилась. В детском доме Машу с Петей уже ждали. Выбрали им хорошую девочку.

Перед встречей с будущей дочкой Маша волновалась. Не спала ночь, ворочалась с боку на бок. Переживала, как воспримет ее девочка, как воспримет девочку сама Маша, проснется ли материнский инстинкт сразу? Или позже? А вдруг совсем никогда? А как Петя? Понравится ли ему девочка, полюбит ли он ее? А вдруг он тайно хочет сына, но согласился на дочь ради жены? Как вообще повлияет ребенок на семью? Петя с Машей уже столько лет живут вдвоем, и неплохо живут, душа в душу, понимают друг друга не то что с полуслова, с одного взгляда.

Под утро, почувствовав, как заворочался от ее беспокойных метаний по кровати Петр, Маша встала и тихонько ушла на кухню. Налила себе чаю. Там ее и застала через полчаса тетя Вера. Ей тоже не спалось. Еще бы, к такому серьезному шагу подтолкнула племянницу с мужем! Может, не надо было, сами бы разобрались? Ай, да чего уж теперь! Вера зашла на кухню и молча обняла Машу. Так сидели недолго. Почувствовав, видимо, что в кровати без жены стало пусто и холодно, Петя тоже пришел в кухню. Мгновенно оценил обстановку.

– Чего раскисли, девчонки? Все будет хорошо!

Он так уверенно это сказал, что и у Маши, и у Веры сразу отлегло от сердца. Конечно, все будет хорошо!


Заведующая в сопровождении молоденькой нянечки встретила Веру, Машу и Петра в холле. Душевно поздоровалась, а смотрела испытующе. Мол, кто такие и с чем пожаловали? Сразу, без вводной экскурсии, повела к ребенку. Нянечка семенила следом. По дороге заведующая деловито рассказывала:

– Девочка хорошая, Анечка, 11 месяцев, здоровая, улыбается, сидит уверенно. Не говорит пока. Но у нас тут, сами понимаете, нет возможности подолгу каждого малыша учить индивидуально. Но мы стараемся. Анечка развитая, взгляд умный, она у вас быстро заговорит!

– Ладно, ладно, мы научим, – ответила Маша лишь бы что-то сказать и прервать, наконец, демонстрационный монолог. Все-таки она волновалась, хотелось помолчать.

Дальше шли в тишине.

До поворота в конце длинного коридора оставалась пара шагов, когда небрежно покрашенная толстым слоем белой краски дверь со следами от оторванной таблички с громким скрипом отворилась, и на пороге появилась худенькая беленькая девочка. Взрослые остановились. Девочка посмотрела прямо в глаза Маше и четко произнесла:

– Мама!

Маша едва слышно ответила:

– Доченька…

Заведующая строго посмотрела на девочку, потом на Машу.

– Нет-нет, что вы, это не она! Эта уже большая, два года скоро будет. Оля, отведи ребенка в группу, – обратилась она к нянечке и снова повернулась к Маше: – Пойдемте! – и мягко подтолкнула ее в спину.

Но Маша не двигалась с места. Все смотрели на нее вопросительно, и только Петя, как ей казалось, с пониманием.

– Я уже пришла, – сказала Маша, – вот моя дочка.

Она шагнула к девочке, присела на корточки и обняла ее.

Напрасно заведующая уговаривала, приводила доводы. Мол, девочка большая уже и сама может запомнить, что до встречи с родителями в другом месте жила, и соседи заметят. И не очень-то похожа на Машу с Петей. Но нет, Машу ничто не могло переубедить. Обнимая хрупкое тельце, она почувствовала, что ее в один миг покинули все страхи и сомнения, осталась лишь безграничная уверенность – она все делает правильно.

Муж сразу и полностью поддержал Машу. Тетя Вера тоже, правда, осторожно удостоверилась, окончательное ли решение приняла Маша, не передумает ли, не пожалеет ли. Маша была тверда в своем намерении. Так что процесс удочерения запустили. В конце шестидесятых процедура эта была значительно проще, чем сейчас, так что ждать пришлось не слишком долго.

Наконец маленькая Полинка с родителями впервые приехала домой. Маша с Петей опасались, что после детдомовской среды девочке понадобится много времени, чтобы освоиться на новом месте и не бояться, но они ошиблись. Малышка была игривой и любопытной и быстро привыкла. Семья жила в своем доме, держали скотину. Девочка познакомилась со всеми зверями, залезала и в хлев, и в собачью будку, Маша только и успевала ее доставать из разных уголков дома и двора. Озорная росла девчонка.

Конечно, в тот день, когда Полинка обнаружила, что ее удочерили, Маша не открыла ей всех подробностей. Это она сделала много лет спустя, когда Полина была уже совсем взрослой, выросла, выучилась, вышла замуж и родила детей. А в тот далекий весенний день, утешая плачущую дочку-подростка, Маша рассказала ей только самое главное – как она стала мамой в ту секунду, когда впервые обняла маленькую девочку в коридоре детдома.

Конечно, Полину новость поначалу пришибла.

Но она со временем приняла ее как факт. Еще сильнее стала любить и уважать родителей, давших ей столько любви, сблизилась с тетей Верой, сыгравшей роль доброй феи в ее судьбе. Не очень простой судьбе, надо сказать.

Не миновали и болезни, и сложности с работой, и безденежье.

Но Полина не унывает и точно знает, что жизнь в любой момент может приподнести подарок.

Не каждые кровные родственники так дружно живут, так радуются друг другу, как радовались Полина с родителями. К сожалению, Маши и Петра больше нет, но в их доме живут их внуки.

Бабушка с дедушкой успели понянчиться с ними. На старости лет сбылась их мечта о доме, полном детей. Люди, не знающие о семейной тайне, говорили, что они похожи. И знаете что? Внуки действительно похожи на Петра и Машу. Впрочем, Полина не удивляется. Она уверена, что это не просто совпадение, а закономерный результат любви, которой хватило на всех.

Загрузка...