– Ладно, – сказала Мэри, и Бен услышал в ее голосе усталость после долгого сражения. – Я уже говорила тебе, что работала участковой медсестрой?
– Вот откуда у тебя лекарства, – произнес он. – Хорошая медсестра.
Она быстро улыбнулась:
– Сейчас я отстранена от работы, и у меня проблемы… с моей семьей. – Мэри глубоко вздохнула. – Хорошо, я расскажу все по порядку. Моя мать умерла, когда мне было восемь лет. Она болела целый год, и отец ужасно измучился. Казалось, после ее смерти его жизнь тоже закончилась. Потом он познакомился с Барби. Она целительница и самопровозглашенная ясновидящая. Она предложила моему отцу выйти на связь с умершей женой во время спиритических сеансов, и он от отчаяния согласился. У Барби три дочери. Прежде у нее были финансовые проблемы, и она стала охотиться за деньгами моего отца. Он вкладывал деньги в бизнес в Тайкойе. Барби просто переехала к нам и взяла его финансы под свой контроль. Она уничтожила все напоминания о моей матери. И она по-прежнему хочет избавиться от меня.
– Золушка против злой мачехи?
– Она никогда открыто не относилась ко мне плохо. Она просто заставила моего отца не интересоваться мной. С Барби он вообще потерял смысл жизни, если такое возможно, а она высмеивает все, что мне дорого.
– Есть гораздо более худшие способы обращения с ребенком, чем физическое наказание, – тихо сказал Бен.
Какое-то время Мэри молчала. Ветер снаружи усилился.
– Школа стала моим убежищем, – произнесла Мэри. – Я любила школу и хорошо училась. Мне нравились… правила.
– Правила необходимы, когда теряешь смысл жизни, – согласился Бен. – Иногда они единственное, что спасает. – Вероятно, именно поэтому он и Джейк отправились в армию.
– Во всяком случае, я выучилась на медсестру, обслуживающую больных на дому. Теперь у меня собственный коттедж…
– С кошкой? – поддразнил он ее.
Она улыбнулась:
– Когда я умру старой девой, одинокой и нелюбимой, меня сожрет Хайнц. – Она ткнула Бена локтем в ребро.
– Ой!
– Так тебе и надо. Это тебе за мужские стереотипы.
– Так что ты говорила про злую мачеху? Расскажи доктору Бену.
– Как врач, ты должен быть тактичнее.
– Нет более тактичного врача, чем я. – Он обнял ее за плечи и притянул к себе. – Что случилось потом? Расскажи мне о ребенке.
Мэри долго молчала и лежала неподвижно. Бен запустил пальцы в ее волосы и стал их поглаживать. Он думал, что она от него отстранится, но этого не произошло.
– Хотя я выросла, я продолжаю жить в том же районе, с мачехой, сводными сестрами и отцом. Он по-прежнему относится ко мне прохладно. Остальные меня игнорируют. Я одинокая медсестра, использующая традиционную медицину, которую они презирают. Они терпят меня, когда я навещаю отца. Все мои сводные сестры – Сапфир, Рейнбоу и Санрайз – рожали дома. Они отвергают больницы и традиционную медицину. Они родили шестерых здоровых детей. Моя мачеха обвиняла традиционную медицину во всех бедах мира, а потом случилась катастрофа.
– Катастрофа?
– Один ребенок родился мертвым, – мрачно произнесла Мэри. – Санрайз, моя младшая сводная сестра, очень тучная. Начало родов запаздывало на две недели, но она отказывалась показаться врачу. Она рожала дома двое суток. Рядом с ней были ее мать и сестра. А потом приехала я.
– Чтобы помочь?
– Мне даже не сказали, что у нее начались роды, – ответила Мэри. – Когда я приехала, выяснилось, что отец в командировке в Окленде, а дом превратили в родильное отделение. Я приехала, когда Санрайз почти обезумела от боли и усталости. У нее открылось кровотечение, ребенок мог погибнуть. Я вызвала скорую помощь, но уже знала, чем все закончится. Сердцебиение ребенка было очень слабым.
– Ребенок умер?
– Они назвали ее Сансет. Она умерла от гипоксического повреждения мозга в возрасте трех дней. Санрайз повезло, и она выжила. Но она больше не сможет иметь детей.
– А как же ты стала детоубийцей?
– Раньше я не подозревала, как сильно ненавидит меня моя мачеха, – мрачно ответила Мэри. – Во время коронерского расследования, в котором она проходила свидетелем, мачеха поклялась, будто я сказала Санрайз, что с ней все в порядке. Она заявила, что меня выбрали акушеркой, и это подтвердили мои сводные сестры. Они сказали, что роженицу следовало отвезти в больницу, но я их якобы отговорила. И знаешь что? Мой отец им поверил. Им поверил коронер. Когда они вышли из зала суда, Санрайз плакала, а моя мачеха ухмылялась. Она взяла отца под руку, и они от меня отвернулись. В конце концов она своего добилась. Меня изгнали из семьи.
Наступило молчание.
– Меня исключили из команды роллер-дерби, – продолжила Мэри. – Мой отец или Барби задействовали двух девчонок из команды. Некоторые мои коллеги поддержали меня, но городок слишком маленький, поэтому я уехала. Сейчас я в неоплачиваемом отпуске, но должна жить дальше.
– И ты приехала в огромный «мегаполис» Хайдевей. – Бен поглаживал ее по голове. – Теперь мне понятно зачем.
– Мне нужен тайм-аут.
– Что ты пишешь?
– Пишу?
– Ты писала у костра. Пока я дремал.
– Не твое дело, – выпалила Мэри в шоке.
– Извини. Дневник? Нет, я не должен спрашивать. – Бен помолчал всего пару секунд, потом спросил: – Ты написала в нем что-нибудь приятное обо мне?
– Только то, что ты весишь целую тонну. – К счастью, ее настроение снова улучшилось.
– Какая ты злючка, – обиженно произнес Бен.
– Но у меня разболелось плечо, пока я тебя тащила.
– Моя нога сильнее болит.
– Тебе нужно обезболивающее? Можно удвоить дозу.
– Да, пожалуйста. Если ты из-за меня повредила плечо, то тебе тоже нужно принять обезболивающее лекарство.
– Я на дежурстве.
– Ты не при исполнении служебных обязанностей, – сказал он, снова смягчаясь. – Ты должна поспать.
– Во время циклона?
– Он только начинается.
– Не хотелось бы мне попасть в него, когда он наберет полную силу.
– Надеюсь, он пройдет стороной, – произнес Бен. – Надеюсь, когда мы проснемся, он уйдет в море.
– Продолжай надеяться. – Она принесла ему пару таблеток.
– Мэри?
– Да?
– Поспи со мной.
– Кажется, выбора у меня нет. – Она легла рядом с Беном, и он обнял ее и притянул к себе.
На рассвете циклон обрушился на побережье со всей силой, и даже в безопасной пещере казалось, что все вокруг взрывается.
Впоследствии Мэри прочла, что ветер достигал двухсот миль в час или более. Точное значение установить не удалось, потому что измерительные приборы на соседнем острове просто унесло ветром. Когда Мэри проснулась, у нее возникло ощущение, что мимо пещеры, над ней и через нее проносится сотня грузовых поездов.
Ветер был таким, что в пещеру засасывало песок, гравий и листья. Импровизированная кровать находилась далеко от входа. Шум был невероятным. Хайнц сидел под одеялом, скуля от ужаса.
Мэри тоже хотелось скулить.
– Это просто шум и ветер. – Бен крепко обнимал Мэри, его глубокий голос немного ее успокаивал. – Циклон «Лайла» пытается снести наше убежище, но ему не удастся. Не удастся потому, что героиня по имени Громила Мэри нашла для нас пещеру. Мы окружены толстой стеной. И мы в безопасности.
Вырванное с корнем дерево швырнуло на скалу. При тусклом свете Мэри увидела, как ствол дерева сползает по входу в пещеру, и крепче вцепилась в Бена.
– Ты в безопасности, – сказал он ей на ухо, и она почти ему поверила.
Она сильнее к нему прижалась. В настоящее время ее единственное спасение от шторма – Бен.
Менее суток назад Бен думал, что умрет. Он чуть не утонул. Его тело было черным от ушибов. Его ногу по-прежнему пронзала невыносимая боль. Но, обнимая Мэри, он забывал о боли и ужасе прошедших дней.
Они очень похожи – оба настрадались в детстве, а сейчас ужасно одиноки.
Она чувственно льнет к нему, а он с трудом сдерживает желание.
– Мэри, – выдавил он, – я не выдержу. Ты уверена?
– В том, что хочу тебя? – удивительно спокойно спросила она. – Никогда еще я не была ни в чем так уверена.
– В твоей сумке медсестры есть презервативы? – Его голос прерывался от напряжения.
– А ты не положил парочку презервативов в карман спасательного жилета до того, как выпрыгнуть за борт? – Она старалась говорить беспечно, хотя с трудом переводила дыхание.
– Нет.
– Ты чем-нибудь болен?
– Нет, но…
– Тогда я хочу тебя, – легко ответила она, и он едва не ахнул.
– Мэри?
– Что? – Прижимаясь к нему, она поглаживала его по спине.
– Сколько лет Хайнцу?
Мэри хохотнула:
– Он достаточно взрослый и не будет шокирован. И потом, здесь довольно темно.
– Это меняет дело, – выдавил Бен и крепче прижал Мэри к себе. – И все равно, Хайнц, закрой глаза.