– Понимаешь, Танюш, – просвещал меня Юрка, энергично горяя вилкой по тарелке оливку, – физкультурники, они вообще народ особый…
Да уж, это я как раз поняла.
– И на последнем курсе особенно. – Юрка поймал оливку, прикусил, – у каждого практически есть уже не только разряд по тому или иному виду спорта, но и достижения. Их же не просто так сюда берут. Они с первого курса ездят на соревнования от университета, зарабатывают медали. Реклама… А на последнем курсе многие уже пристроены. Мало кто остается на тренерскую, сама понимаешь, деньги не те. А они уже попробовали денег. И призовых, и рекламных. А если уж спонсоров нашли… Ну, это звезды, те, кто потом на соревнования от страны будет ездить. А остальные… Девчонки, кто в художественной гимнастике или танцах, к этому времени уже завершают карьеру и устраиваются по специальности. Возможностей-то полно. Мальчишки в основном все при бизнесе. Либо в охране, либо в спорте. У них срок жизни спортивной подольше… Так что им диплом нужен исключительно для того, чтоб был. Это все понимают, и особо их не трогают. Ну не в головах у них сила, не в головах…
– Да, это я тоже поняла…
– Что ты поняла? Тебя обижали? – всполошился Юрка.
Е-мое! Я, что, вслух сказала? Надо срочно исправлять, а то Юрка сейчас кинется искать виноватых… А обо мне и так слава не особо хорошая, не хватало еще с первого дня скандал…
– Нет, все нормально… Не переживай.
– Тань, – он поймал мою руку, посмотрел пристально в глаза, – если тебя обидят, или даже просто посмотрят не так… Ты же знаешь, что я за тебя любого разорву.
– Да угомонись ты, зайчик с клыками, – я улыбнулась, провела ладонью по его растрепанной шевелюре.
Красивый, по-мальчишески бесшабашный… Прямо иногда даже жаль, что не по нашей стороне ходит. Наверняка мог бы какую-нибудь любительницу очаровательных хулиганов осчастливить.
– Сама разберусь. Не маленькая.
– Ты смотри, Тань, они наглые бывают, дурные. Физическое прет, ничего не поделаешь. Их потому и не брал никто, на кафедре прямо до матерного лая скандал был, кому физотделение отойдет. Там сложно вести, нервно. Я вот не присутствовал при распределении, а зря. Упустил момент. А они и подсуетились, заразы. Правильно, чего новенькой скучать?
– Юрик! Ты, кажется, забыл, откуда я? – я улыбнулась, опять провела рукой по его волосам, вороша прическу, он мурлыкнул, подставляясь под ласку. Рассмешил.
Я откинулась на спинку стула, посмеиваясь, и потянула из трубочки молочный коктейль. Подняла глаза и наткнулась на уже знакомый прищур серых глаз. Только теперь они были не смеющиеся, а какие-то острые, злые.
Я огляделась, не понимая причин злости. Может, не на меня смотрит?
Но нет, студент, Глеб, насколько я запомнила, смотрел именно на меня. И на Юрика. Так внимательно, что даже не сразу среагировал на вопрос своей спутницы. Ей пришлось его за рукав подергать.
А я лишь удивилась. На что злился? На ту неловкую ситуацию с утра? Но это странно и глупо. Тогда на что? Уж неужели на то, что мы с Юриком смеемся и болтаем? Так мы тихо, никого не отвлекая…
Тут мне пришла в голову мысль, что парень мог решить, что мы флиртуем. Да, со стороны наше общение выглядело флиртом. Все мои поглаживания его волос, все его прикосновения к моим рукам. А еще он меня кормил! Со своей вилки! Для меня-то ничего необычного, учитывая, что нам и спать вместе пару раз приходилось, а уж из каких только я его ситуаций не вытаскивала, и в каком виде… Но это знаем мы с ним.
А вот со стороны…
И что?
Юрка всему университету растрындел, что я – его подруга. Весь преподавательский состав с его легкой руки в курсе, что я блатная, по линии министерства. Скорее всего, и до студентов информация долетела уже. Мне ли не знать, с какой скоростью распространяются сплетни в учебном заведении! Не важно, будь то захудалая школа в поселке или довольно престижный вуз в столице. Все одно – большая деревня со своей Санта Барбарой.
Так что, ничего удивительного.
И нечего так смотреть, словно… Словно я что-то этому Глебу должна!
Я повернулась к Юрке, улыбнулась в ответ на какую-то его шутку, краем глаза опять уловив тяжелый жесткий взгляд.
Не особенно отдавая себе отчет, действуя исключительно на эмоциях, я придвинулась к Юрику и начала ему что-то тихо говорить на ухо. Со стороны выглядело очень интимно.
И очередное моральное удовлетворение от ставшего совсем злым неотступного взгляда не замедлило. Да, по-детски и глупо. Но почему нет?
На следующий день я, закончив пары, выходила из университета. Юрик умотал гораздо раньше, таинственно блестя глазами.
Никаких тайн, само собой, просто очередной роман – неделька. Это я так называла его увлечения, потому что длились они не больше недели.
Я посмотрела в телефон, понимая, что, еще немного – и попаду в час пик. А единственное, что мне не нравилось в столичном метро – это давка в час пик. Поэтому, следовало поспешить.
Со стороны стоянки раздался громкий взрыв смеха, я повернулась. И опять натолкнулась на знакомый серый взгляд. Ну надо же! Сегодня у меня не было пар в его группе, но все равно встретились.
Глеб стоял возле высокого массивного джипа, абсолютно черного, с какими-то хромированными деталями, очень брутально и дорого выглядящего, в компании нескольких парней и девушек из его группы.
Увидел меня и замер. А затем повернулся и что-то сказал в салон машины.
Водительская дверь открылась, и к Глебу подошел еще один парень. Выше его на полголовы и тяжелее килограммов на пятнадцать.
Очень большой, очень. Крупный, массивный, но двигающийся неожиданно легко для такой комплекции. Я бы не сказала, что у него сильно выделялись мускулы, как у любителей качалок. Нет, он смотрелся единой глыбой, ни углов, ни выдающихся частей. Как медведь, за кажущейся добродушностью прячущий звериное жестокое нутро и звериную же, дикую силу. Парень был явно южных кровей, темноволосый, небритый, улыбнулся белозубо Глебу и сразу стал смотреться гораздо моложе. Есть такая особенность у южных мужчин, с подросткового возраста они начинают выглядеть старше своих сверстников.
Глеб коротко что-то сказал ему, кивнул на меня, стоящую на крыльце с телефоном в руках. Я как раз думала, что, может, вызвать такси, или попробовать наземный общественный транспорт? Очень уж не хотелось спускаться в метро.
Парень обернулся на меня и замер, глядя так пристально, что я почувствовала себя неуютно. Поежилась, отчего-то напрягаясь и, решив рискнуть, направилась к станции метро, спиной ощущая неотступные взгляды.
Они гармонично смотрелись рядом, эти парни.
Глеб – сухая, жилистая сосна, которую не согнешь, не сломаешь, и его приятель – крепкий кряжистый дуб, еще молодой, но уже отвоевавший себе пространство своей необъятной кроной.
Внешне порывистый, но жесткий волк и внешне мягкий, но невозможно опасный в своей непредсказуемости медведь.
И моя идиотская филологическая привычка мыслить ассоциациями…
Парни как парни, ничего особенного. Мои студенты. С которыми мне еще год время от времени общаться.
– Татьяна Викторовна! – знакомый голос окликнул меня уже у перехода.
Я оглянулась. Ну вот он, знакомый джип и двое парней на переднем сиденье.
Глеб выскочил из машины и подошел ко мне.
– Здравствуйте! Вас подвезти, может?
Ой, а чего это мы на вы? А как же " садись ко мне на колени, вкусная"?
– Нет, спасибо, я на метро.
Вот уж чего я точно делать не буду, так это в машину садиться. Особенно, когда ее водитель того и гляди на мне дырку проглядит своими жгучими южными глазами.
– Да ладно вам, час пик же. А нам все равно делать нечего, – продолжал уговаривать Глеб, и руки его несколько раз отчетливо дернулись в мою сторону, словно хотел, как в первый раз, за локоть прихватить и сломить сопротивление. Силой.
Я, поборов инстинктивное желание встать подальше, а то и вообще побежать прочь, стояла, спокойно глядя в серые серьезные глаза, и никуда не собиралась двигаться. Уж точно, не в их сторону.
– Спасибо, мне так привычней. А у вас, если мне не изменяет память, по крайней мере по моему предмету есть домашнее задание. Это к вопросу о том, что делать нечего. До свидания, Глеб.
Развернулась и пошла, стараясь не вилять бедрами. И ловя себя на неуместном желании поправить прическу и провести рукой по юбке, проверяя, на месте ли подол, не перекрутилось ли чего. А все почему?
А все потому, что не надо так смотреть на свою учительницу.
Как не на учительницу.
Домой я добралась быстро, даже сама удивилась. И на ногу только один раз наступили.
Залезла в душ. Закрыла глаза, отчего-то вспоминая серый острый взгляд и жгучий черный. Рука сама, помимо воли, потянулась вниз, но я вовремя пресекла непотребство.
Это еще что такое?
Что это еще за мысли? Воспоминания?
Хочешь расслабиться, вспоминай своего первого парня! А нет, такое лучше не вспоминать… Ну тогда, не знаю, Джая Кортни, что ли… В образе Бумеранга…
Но уж точно не своих студентов! Это противоречит не только профессиональной этике, но и здравому смыслу!
Конечно, приятно, когда молодые парни так смотрят. Раньше на меня особо никто не смотрел. Не сказать, что я несимпатичная, но заучек не любят.
Это Юрка почему-то на меня внимание обратил. А так-то в основном все обращают внимание на говорливых, активных, смешливых. Ну, или просто красоток. А это не про меня.
Так что с точки зрения психологии все со мной понятно. А вот здравый смысл и инстинкт самосохранения страдают. И сильно.
Но я, конечно же, не собиралась никак реагировать на ситуацию, кроме как сугубо профессионально, разумеется.
Исключительно профессионально.