После того как она ушла, воздух перестал быть мягким и легким. Я опускался на дно. Я так думал, но был даже еще ниже. Все было до слепоты по-другому. Сказать, что все потерял – неверно. Маленькие ручки и вискозно-гладкая кожа незаметно меняли краски мира для меня. Ио росла слишком быстро, но каждый день был вечностью. Я понял одно – мы бессмертны, пока растут наши сердца и души. Как это? После того, как вдруг она исчезла на день, или я так подумал – я похудел, моя жизнь истончилась, часть меня утекла. Я стал маленьким и беспомощным, но не как дитя. Только дети самые могущественные создания, потому что они не знают иллюзорного мира взрослых. Они космос в телах. Мы делаем их смертными, мы заземляем их, уча совершенно уничтожающим вещам.
Я уже познал оперирование пространства, но это тоже самое что строить замки из песка, в то время как мой поиск её был задачей разгадать тайну создания этого песка. Я не связан с Эллин кровью, а вот Ио – да.
Я лишь вздохнул глубоко-глубоко и весь созданный мною остров сжался до размеров горошины. Вот я вижу будущие следы антилоп на воде, чувствую соединение клеток и рождение новой жизни, вкус молодых дынь, и шорох крыльев бабочки почти птицы разметавшей пыльцу от цветов. Где же Ио? Может она снова моделирует будущие события или выбирает их? Она вне моего острова-горошины. Еще секунда и я бы не заметил её. Она на земле. В пустыне откуда начался мой мир и мир Эллин.
Я бы хотел описать как изменилась моя среда обитания, но почему-то моё мышление было будто обрезано. Все как в клипах, только кадры, пунктиры.
Пустыня больше не была терракотовой. Песок теперь был как снег. Небо цвета моих любимых изумрудов. Все выглядело, как через какой-то теплый фильтр. Насыщенность, богатство, пафос, и даже весомость.
Я увидел её руки, которые перебирали песок, и он становился слюдой в её руках. Метаморфозы не могу не прельстить, если эта способность у тебя в генах. Камешки падали на песок, который менялся с снежно-белого цвета до глубокой охры. Почему-то мне стало тяжело все это определять. Все было сложно.
– Папа, почему ты мне рассказывал про звездную пыль? Помолчав, сказала, – Не отвечай,
Потом серьезно посмотрела на меня.
– Маму можно вернуть, но это будет не она. Мы все движемся каждый в своём треке времени. И если ты найдешь точку отчета движения всех звездных систем, ты сможешь прожить гораздо больше жизней за одну свою. Это все слишком сложно. Забудь, когда надо, тогда вспомнишь.
Я ничего не мог понять. Ничего не мог объяснить. Моя 3 летняя дочь рассказала мне в два предложения как устроено всё мироздание. Кого же я породил? Я не мог понять, что она говорит, и стал вдруг считать, что она ненормальна. Так думают большинство родителей. Они сразу боятся, потому что не понимают. Потому что далеки. При том, что я редко думал, мысли сверлили и бурлили.
Её золотисто-черные волосы пахли мной, записи все также плавали как у Эллин. Все напоминало мне что это дитя симбиоз любви Вселенных.
После её рождения я стал учеником. Она воспитывала меня. Вот о чем я не имел права забывать. Мне оставалось подчиняться моему ребенку. Я был так счастлив этому, потому что все было безоговорочно безошибочно. Никаких уронов и последствий для никого. Вот зачем мы рождаемся и почему. Рождаемся чтобы учить до периода взросления, потом обучаться у своих потомков. Закон будущих материй, пожалуй, я назову это так. Главным звеном в вопросе отцов и детей, являются вторые, а взрослые так отчаянно боятся подчиняться.
Это единственная система, которой следует беспрекословно подчиняться.
– Папа, через два оборота нашего солнца к нам приблизится один из прошлых периодов, где вы были с мамой. Но тебе туда нельзя, меня тогда еще одобряли, поэтому твоё появление повлияет на меня нынешнюю.
– Я не могу, потому что искривлю тебя, да дорогая?
– Да папа, ты умный, когда слушаешь меня. вы родители ничего не понимаете без нас. Только мы Вам даем знание и открываем глаза. Спасибо что вы с мамой приняли меня, я так хотела родиться. Там в мире людей в двухстороннем городе, так много маленьких, которые слоняются не рождёнными возле своих родителей и знают, что больше никогда не родятся. Я видела их. Они никогда не будут. Их даже не выбросили, от них отреклись еще в мыслях. Спасибо папа, что я жива. Нам нужно в тот грязный город. Он уже не тот что был при тебе. Там все перегорело. Не работают больше времена года и люди тоже совсем погасли. Их макают в грязь снова и снова.
Я мог только слушать. И выполнять. Возле меня уже стояли все двойники Эллин и меня. эти вести были для них, как сообщение о войне.
– Конечно дорогая Ио, мы отправимся туда. Все как ты скажешь.
– Мы должны взять несколько пар ваших двойников, они нужны чтобы сбалансировать каждое из времен, куда мы будем прыгать. Нельзя ведь быть без тени правда папа?
– Конечно дорогая, нельзя.
Я повернулся к своему народу. Двойники были воодушевлены и ждали этого очень долго. Здесь на острове, они были в заточении и застыли. Они не продолжались. Там в других мирах это могло произойти.
Кто-то вышел из толпы. Это была её копия.
– Я должна отправится с вами.
Девочка подошла к ней и тронула её застывшие записи на теле, они пошевелились и поплыли, словно корабли в плавании.
– папа мы будем оставлять каждую пару во определенном времени. Примени метод наслоения, сделай матрешки из них. Пусть у них будет большой вес в пространстве. Мы будет их оставлять по одной паре, как будто раздевая лук, надеюсь без слез.
Всех, кого ты копировал нужно продолжить. Иначе мы привлечем слишком много внимания к себе в информационных структурах. Никого не может быть много. Ты ведь это знаешь. Ты скрывался слишком долго от министерства.
– Да дорогая. Тогда я сверну свой мир.
– Папа, так не делают. Живое нельзя заставить застыть. Преврати его в какое-нибудь семечко. Везде должен быть баланс. А когда надо звездная пыль поможет ему прорасти. Не забывай мне рассказывать о таких вещах, как звездная пыль. Мне не нравится начинать разговор с того, чем он закончится.
Просчет. Я повернулся и посмотрел на остров и задумался. Легче конечно создать, чем наоборот, уничтожить. Я ведь создал остров из ничего, почти ничего. Я создал его из себя…
– Папа сожми остров до мысли.
Боже, такого я никак не мог ожидать.
Я только представил, что эта горошинка стала просто прозрачной птицей в потоке остальных летящих плазм, как открыв глаза вместо острова было только небо-полотно.
Она протянула мне стеклянный открывающийся кулон, а я легким движением запустил туда мою живую Вселенную. Теперь это корабль в банке. Утопия.
Ощущение что какой-то рубеж был пройден дало облегчение и какой-то тяжелый осадок. Так всегда после сложных воспоминаний. Вот так просто счастливые моменты жизни превратились в мысль. Дом стал прозрачным эфиром. Счетчики были сброшены на ноль. Мир стал капелькой. Нематериальной. Печально.