Магистр Тьмы и Черных сил и не подумал самолично принести мне чай или ужин. Но слово свое сдержал.
Через пять минут в мою комнату, неловко распахнув дверь, вошла… табуретка. Она была полностью сделана из снега и льда, сверкающего рублеными гранями, как драгоценность. Сверху оказалась ровная поверхность, на которую идеально встал серебряный поднос с чашкой. Когда таинственная табуретка аккуратно, вперевалочку вошла ко мне, чай опасно подрагивал, а красивый черный фарфор позвякивал.
– Ух ты, какая штука, – выдохнула я, выхватив поднос, чтобы рассмотреть удивительного фрикса.
А это, без сомнения, был он – таинственный монстр, созданный благодаря магии Хаоса и в данном случае – льда. Но, признаться, прежде я не встречала, чтобы фриксы представляли собой неживое существо. Это было нечто новое.
Как только поднос исчез со спины табуретки, она чуть наклонилась, словно взглянув на меня исподлобья, а затем вперевалочку отправилась обратно к своему создателю.
Я не сомневалась, что создал эту штуковину именно Анхель, и в некотором роде даже испытала к нему приступ уважения. Приступ – потому что после того, как Душечка собирался меня убить, уважение к нему было из серии чего-то болезненного и не слишком приятного.
Впрочем, Анхель определенно этого уважения заслуживал, и мне стоило признать, что он сильный соперник. Поэтому, если я хочу быть равной ему, придется соответствовать. Иначе я останусь жертвой, с которой можно творить что угодно, которую можно запугивать и чью судьбу можно решать.
А я привыкла свою судьбу решать сама.
Еще через час, пока я попивала свой чай, волшебная табуретка принесла мне ужин.
Солнце за окном уже наполовину пропало, а его красновато-оранжевые лучи облизывали горизонт, разливаясь по округе кровавым янтарем приближающейся ночи.
Я искоса поглядывала в окно, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Где-то вдали виднелся город, на который медленно ложилась голубоватая дымка тумана – частого спутника королевства Мхов и Облаков. От этого зрелища под ребрами что-то шевелилось. Что-то старое и щемящее… как ностальгия. Словно этих туманов я не видела много-много лет.
Кошки не наблюдают за причудами природы. За ее красотой или настроением. Для кошки есть много другого, не менее прекрасного: запахи и звуки, шорох мышиного хвоста там, где другие не заметят, шепот человека, который думает, что его не слышат.
А теперь я словно видела вдали старого друга.
Или врага…
И все это возвращало меня к невероятной, но становящейся все более реальной мысли: я и впрямь не всегда была кошкой.
Вонзив зубы в свежую булочку с белым кунжутом и уплетая очередную индюшачью ножку (Анхель явно подлизывается, раз снова принес мне на ужин именно ее), я раздумывала о том, кем была. К сожалению, память не подсказывала совершенно ничего. Однако, как бы мне ни было неприятно это признавать, фокус злобного Душечки с попыткой меня прикончить увенчался успехом.
Теперь у меня в голове появилась новая, пульсирующая огненными гранями картинка:
“Я стою на краю огромного обрыва, внизу которого плещется черное озеро. На мне платье, развевающееся на ветру, и его подол бьется о мои ноги. Мне холодно и грустно. Пусто…”
Что это за воспоминание и было ли оно вообще моим? Может быть, мне все это кажется и после превращения из кошки в человека между пушистых ушей у меня теперь мышиные мозги? Мало ли в чем там магия Душечки напортачила…
Я встряхнула головой, стараясь не думать о плохом. Но, к сожалению, что-то подсказывало: на самом деле вариант с мышиными мозгами был бы гораздо предпочтительнее первого. В котором мое видение – правда.
В любом случае сидеть без дела я не планировала. Едва солнце окончательно зашло и стало ясно, что ходячая табуретка не ошивается где-то поблизости, я поняла, что пора прогуляться. К счастью, Анхель не поднял кровать обратно к потолку и спуститься с нее не составило труда. Поэтому я отыскала аккуратные академические туфельки на небольшом, чисто символическом каблуке, нашла в шкафу черный плащ с серебристой вышивкой в виде колдовских символов, надела его на себя и поторопилась выскользнуть из дома.