Во вторник Гуров пришел в Управление ровно в восемь. Справился у дежурного, не искал ли его кто из посетителей. Получив отрицательный ответ, засел в кабинете. Еще вечером он снова пытался вспомнить, где слышал о родимом пятне красного цвета в виде овала. В итоге, когда стрелка часов перевалила за полночь, ему это удалось. Ответ не всплыл сразу по той простой причине, что личность адвоката никак не вязалась с тем списком, в котором имелось упоминание красного овала. Оказавшись в кабинете, Гуров первым делом извлек список, который только вчера упрятал глубоко в ящик стола и поклялся никогда больше не притрагиваться к нему. Третий лист подтвердил его догадку. Среди прочих особых примет одного из умерших в подмосковном доме бомжей имелось описание следующего характера: «Мужчина, возраст около пятидесяти лет. Рост средний, волосы русые, глаза голубые, крепкого телосложения. Имеет шрам в области аппендикса, глубокий порез в нижней части бедра. В правой части лба имеется родимое пятно красного цвета в форме овала».
Лев дочитал до конца, отложил бумаги в сторону и крепко задумался. Как так вышло, что у безвестного бомжа оказалась та самая примета, о которой вчера упомянула Ольга Камова? Адвокат вдруг заделался другом бомжей? Но зачем? Еще неделю назад, при обсуждении обстоятельств смерти группы лиц без определенного места жительства, Гуров обратил внимание на тот факт, что в подвале заброшенного здания была обнаружена новехонькая канистра с остатками технического спирта, употребление которого и привело к смерти десяти человек. Откуда бомжи взяли такую прорву пойла? Этот «подарок» им явно кто-то преподнес. Теперь появление этой самой канистры выглядело еще более подозрительно. Может ли быть совпадением столь характерная примета? Сомнительно.
Без четверти девять Гуров начал беспокоиться. Женщина сказала, что придет к восьми. Прошло три четверти часа, а ее все не было. За это время он дважды справлялся у дежурного, не появлялась ли она в дежурке, но всякий раз получал отрицательный ответ. «Не нравится мне все это, – беспокойно думал он, протягивая руку к телефону внутренней связи. – Подожду еще пятнадцать минут, а потом начну действовать». Набрать номер дежурки он не успел, в дверь ввалился Крячко.
– Здорово, Гуров! – шумно поздоровался он. – Вижу, тебе все бомжатник покоя не дает? – Бросив взгляд на разбросанные по столу листы, сочувственно покачал головой: – Угробишь ты себя когда-нибудь, Лева, как пить дать угробишь. Маша еще не вернулась?
– Гастрольный тур заканчивается в пятницу, – рассеянно проговорил Лев.
– Значит, до пятницы ты холостякуешь? Мы просто обязаны этим воспользоваться. Как насчет крутой вечеринки в окружении сговорчивых красоток? – подначивал Станислав. Он прекрасно знал, что Гуров патологически предан своей жене и никакими красотками его не соблазнишь, но шутки на эту тему поднимали ему настроение. – Что скажешь, ковбой?
– Похоже, я идентифицировал одного из бомжей, – без тени улыбки сообщил Гуров.
– Чего-чего? – Крячко застыл на полпути к своему столу. – Повтори-ка, что сказал?
– Думаю, я знаю имя одного из бомжей. – Лев выудил документ, в котором были перечислены приметы трупа, сходные с приметами Романа Камова. – Сейчас сюда придет вдова покойного.
– Ты и вдову успел разыскать? – искренне удивился Стас.
– Это она меня разыскала. Вчера у нас состоялся весьма странный разговор. Сегодня она должна прийти сюда.
– Как она узнала о том, что ее муж – один из тех? Насколько я знаю, приметы «жмуриков» репортерами не освещались.
– Она и не знает. О том, что ее муж входит в число погибших в подмосковном подвале, я сам узнал только сегодня. Не совсем уверен, так как там довольно запутанная история, но чутье мне подсказывает, что ошибки не будет.
– А вот с этого места поподробнее. – Крячко уселся верхом на стул и приготовился слушать.
– Рассказывать особо нечего, – заявил Гуров, но в курс дела напарника ввел.
– Да, дела! – протянул Крячко. – Собираешься ей сказать?
– Придется, – кивнул Лев и, в очередной раз взглянув на часы, добавил: – Если будет кому говорить.
– Не понял, так она придет или нет? – переспросил Стас.
– Должна была прийти час назад. Боюсь, как бы с ней беды не приключилось. Не стоило откладывать беседу, нужно было ехать к ней домой еще вчера.
– Не гони волну, Лева, – остановил напарника Крячко. – Придет твоя Камова, никуда не денется. А не придет, сами к ней сгоняем. Долго ли, имея под рукой транспорт?
– В том-то и беда, что я не знаю, куда ехать, – вздохнул Лев. – В сущности, я ничего о ней не знаю. Имя, фамилия, примерный возраст, вот и все. Ни адреса, ни телефона. Знаю, кем она работает, да только это мало поможет, работа у нее надомная, даже офис не посетишь.
– Спокойно, Лева, ты же не в цветочном ларьке ромашками торгуешь. Как-никак в Главке обретаешься. Вокруг тебя столько оперов, хоть лопатой греби. Дадим клич, отыщется твоя пропажа. – Произнося это, Крячко уже набирал номер на личном телефоне: – Привет, Славик! Дело к тебе есть. Мне бы дамочку одну пробить. Что? Официальный запрос? А печать гербовую в личное пользование не желаешь? Напомни-ка мне, кто твою задницу не далее как неделю назад прикрывал? То-то! И больше таких разговоров не веди. Что? А! Диктую. Ольга Камова, бухгалтер, работает на дому. Возраст около сорока-сорока пяти лет. Что? В каких трупах, дурень! Она нам с Гуровым живой нужна. Понял? Разумеется, да знаю я, знаю. Везде ищи, и в трупах тоже. Все, пока! До связи! – Положив трубку, Стас перевел взгляд на Гурова: – Подождем, Лева, Славик мужик ушлый, но дело свое знает. Глазом моргнуть не успеешь, как он всю подноготную на твою Камову отыщет и тебе на блюдечке преподнесет.
На самом деле прошло больше часа, но результат Славик обеспечил. По его данным, Ольга Камова полтора часа назад была на «Скорой» доставлена в НИИ Склифосовского. Дорожно-транспортное происшествие, предположительно, акт суицида. Подробности у патрульных и у врачей. Гуров раздумывал лишь минуту, после чего сорвался с места, игнорируя окрики Крячко. Он выскочил из здания, промчался до парковки, начал шарить по карманам в поисках ключей от машины. Там-то его и нагнал Крячко.
– Ты что это вытворяешь, полковник? Сначала «Стас, помоги», а потом бортануть решил? Нет, друг, так дело не пойдет!
– Я должен ехать к ней, – заявил Гуров. – Должен успеть, пока еще не поздно.
– Это я понимаю, – успокаивающе проговорил Крячко. – Мы и поедем, только вместе. Ты и я, слышишь? Ты и я.
– Ладно, садись в машину, – взяв себя в руки, согласился Лев. – Поедем вместе.
– Так-то лучше, – заулыбался Станислав. – И не паникуй раньше времени. Женщина в тяжелом состоянии, но ведь не умерла. Возможно, и выживет.
Гуров вывел машину на проезжую часть, посигналил лихачу, подрезавшему его авто, и поехал к больнице. Какое-то время в салоне стояла тишина. Даже вечно словоохотливый Крячко не нарушал тишины, давая время напарнику осознать произошедшее. Наконец он не выдержал:
– Что думаешь обо всем этом?
– Ты о возможном суициде? – догадался Гуров. – Хрень собачья, вот что я думаю об этом.
– Но ведь и такое возможно. Дамочка на нервах уже не первый день, сам говорил, что она совсем плоха. Пусть не суицид, но с управлением не справиться вполне могла. Заснула за рулем, вылетела с дороги – и вот результат.
– Это не несчастный случай, Стас, и ты это знаешь не хуже меня, – оборвал Крячко Лев. – Таких совпадений в жизни не бывает. Это тебе не индийское кино.
– Допустим, я с тобой соглашусь. Тогда что это? Покушение на убийство? Но кому могла помешать жена провинциального адвоката, которого и след простыл?
– Адвокат не пропал, его убили.
– Здрасте, приехали! И адвоката убили, и жену его грохнуть хотели. Теперь это не индийское кино, а американский вестерн, – неловко пошутил Станислав.
– Американский боевик, деревня! Вестерн – это про ковбоев.
– Пусть будет боевик, – не стал спорить Крячко. – Но и до боевика наши герои не дотягивают. Слишком мелкая сошка твой адвокат, чтобы за ним гангстеры охотились.
– Мы ничего о нем не знаем, – парировал Гуров. – Тот факт, что он работает в провинции, еще ни о чем не говорит. Придется покопать.
– Вот теперь мне все ясно, – вздохнул Стас. – Ты нашел себе новое дело. Старые закончились, в кои-то веки у нас наклюнулась передышка, так нет же, Гурову просто необходимо все испортить!
– Не я ее нашел, – напомнил Лев.
– Без разницы! Ты ее, она ли тебя, результат один: нам предстоит разгребать чье-то дерьмо, и легкой эта работенка не покажется.
– Не ворчи, Стас, дай подумать.
Остаток пути прошел в молчании. У больницы Гуров припарковал автомобиль, и оба полковника прошли в приемный покой. Показав в окно регистратуры свое удостоверение, Гуров потребовал отвести его в палату Ольги Камовой. На его требование сотрудница ответила категорическим отказом, сославшись на запрет главврача. Тогда Гуров потребовал аудиенции с главврачом. Та не стала связываться с сердитым полковником и переложила это бремя на плечи главврача. Она проводила Гурова и Крячко в кабинет главного, доложила о «настырных посетителях», после чего поспешно удалилась.
Главврач, лысоватый мужчина преклонного возраста, позволил им занять почетные места посетителей, затем хорошо поставленным голосом представился:
– Решетников Павел Андреевич, заведующий отделением экстренной хирургии. С кем имею честь?
– Полковник Гуров и полковник Крячко, – коротко ответил Лев. – Сегодня к вам доставили женщину, Ольгу Камову. Я должен ее увидеть.
– ДТП? Есть такая пациентка. Только вот требование ваше я исполнить не могу. В данный момент она находится в операционной, – невозмутимо проговорил Решетников. – Скажу честно, пациент тяжелый. Все, что от нас зависит, мы делаем, но исход неоднозначен.
– Она может умереть? – Лев нервно сжал кулаки.
– Скажите, кто она вам? Родственница или подозреваемая? – с любопытством рассматривал его главврач.
– Ни то ни другое, – не вдаваясь в подробности, ответил Гуров. – В момент аварии она направлялась ко мне в Главк. Я хочу быть уверен, что ваша пациентка действительно тот человек, которого я ждал.
– Вот как? Вы не уверены, что наша Камова это и ваша Камова? Что ж, бывает. Тогда вам придется подождать. Операция продлится еще час, после этого я смогу дать вам возможность взглянуть на нее через стекло. В палату я вас не пущу, – заявил Решетников.
– Еще я должен осмотреть ее личные вещи. Они ведь у вас?
– Кое-что действительно у нас, остальное – в полиции. Нам отдали ее сумку. Ну, и одежда, разумеется.
– Я бы хотел осмотреть сумку прямо сейчас.
– Сейчас попрошу дежурную медсестру принести все сюда, – кивнул главврач.
Как только Гуров увидел сумочку, сразу понял, что в операционной находится его Ольга Камова. С этой сумочкой она была в кафе. Не слишком изящная вещица, скорее практичная. Кофейного цвета кожзам, местами потрескавшийся от долгого ношения, нелепые кисточки на замках. Гуров хорошо помнил, как Ольга копалась в этой самой сумочке в поисках записки. Вытряхнув содержимое сумки на стол, он разворошил кучу бесполезных вещиц вроде пудреницы, губной помады и прочего женского хлама. Розоватый лист бумаги был на месте. Больше ничего полезного обнаружить не удалось.
– Благодарю вас, Павел Андреевич, вы нам очень помогли, – собирая вещи обратно в сумку, поблагодарил Лев. – У меня к вам просьба: как только Ольга придет в сознание, свяжитесь лично со мной. Вот номер моего телефона. Ведь вас это не затруднит?
– Конца операции дожидаться не будете, – догадался Решетников.
– В этом нет нужды. Вещи ее. Моей Ольги Камовой, – пояснил Гуров. – И мне просто необходимо поговорить с ней как можно быстрее.
– Не уверен, что она вообще выкарабкается, – заметил главврач. – Перелом позвоночника в трех местах, обширное внутреннее кровотечение, гематома в затылочной части головного мозга. Нам повезет, если она переживет операцию.
– И все же моя просьба остается в силе. Будем надеяться на лучшее, – проговорил Лев, направляясь к выходу.
– Скажите, зачем она вам? Почему вы ей так интересуетесь? – остановил его Решетников. – Она попала в беду, эта женщина? Поэтому вы здесь?
– Так и есть. Женщина в беде, – ответил Гуров. – Но вам об этом беспокоиться не нужно. Она не преступница, если вы об этом. Просто в ее жизни наступила черная полоса.
– Я позвоню вам, – пообещал Решетников. – Если она очнется, вы узнаете об этом первым.
Выйдя из больницы, Крячко поинтересовался у напарника:
– Что собираешься делать, Лева?
– Надо ехать к дорожникам. Возможно, в машине были те документы, что Ольга везла мне. Хотя я в этом сильно сомневаюсь. По крайней мере, узнаем, как все произошло.
– Думаю, надо поставить в известность генерала. Действовать официально будет куда проще и быстрее. Сам знаешь, сотрудники ГИБДД нашего брата, оперативника, не особо жалуют.
– Черт, мы даже не знаем, где это случилось, – сердито проговорил Гуров. – Звони своему Славику, пусть даст подробности.
– Вернемся в отдел, – настаивал Крячко. – Нас полдня на месте нет, Орлов на части разорвет, когда узнает, что ты снова самодеятельностью занимаешься. Все детали сможем узнать на месте, обдумаем все хорошенько, тогда и поедем.
– Хорошо, ты езжай в управление, а я – к дорожникам. Нужно успеть осмотреть машину по горячим следам. Они не станут искать то, что буду искать я. Место выясню по дороге.
– А я? – растерялся Станислав.
– Вызови такси, я оплачу, – ответил Гуров, завел двигатель и уехал, оставив друга стоять на тротуаре.
Тот тяжело вздохнул и заковылял к стоянке такси.
В отдел Гуров вернулся только к двенадцати. Заглянул в кабинет, дал знак Крячко следовать за ним и направился прямиком к генералу Орлову. Тот оказался на месте. После недолгих препирательств с секретаршей Орлова полковники были допущены в кабинет генерала. Увидев лицо Гурова, генерал отложил бумаги и встревоженно спросил:
– Что-то не так?
– Дело дрянь, Петр Николаевич, – опускаясь на свободный стул, произнес Лев. – Думаю, в подвале подмосковного дома произошло убийство. Я прошу разрешить нам со Стасом заняться этим делом вплотную.
– Вот те на! – протянул Орлов. – То вы с Крячко в один голос твердите, что заниматься бомжатником не ваше дело, а то вдруг являетесь и объявляете, что готовы расследовать его чуть ли не в одиночку. Чем вызваны такие перемены?
– Меня сюда не приплетай, Петр Николаевич, – заявил Крячко. – Я сам пока не при делах.
– Значит, снова Гуров, – вздохнул Орлов. – Ладно, выкладывай, что там у тебя.
– Вчера у меня состоялась беседа с женщиной по имени Ольга Камова. Ее муж работает в адвокатской конторе в Подмосковье. Чуть меньше месяца назад он пропал. Жена хотела, чтобы я помог с поиском. Сегодня она должна была привезти мне его документы. Я хотел ознакомиться с ними, прежде чем дать ответ. Ко мне она не доехала, попала в автомобильную аварию. А приметы ее мужа совпадают с приметами одного из найденных бомжей.
– И поэтому ты считаешь, что всех бомжей убили? Сомнительное заявление, – покачал головой Орлов.
– Я считаю, что это дело требует вмешательства. Адвокат мертв, его жена при смерти. Я ездил к ребятам, которые занимались ДТП. Документов при женщине не обнаружено, да и вся эта ситуация с аварией сильно смахивает на подставу.
– Поясни! – потребовал генерал.
– Авария произошла на участке дороги, где движение практически никогда не бывает интенсивным. Машина просто свалилась с объездного моста вниз на магистраль. Эксперты еще разбираются, но уже готовы подтвердить: скорости, с которой ехала машина, было бы недостаточно для того, чтобы утащить машину с трассы. Поэтому-то они и склоняются к варианту с суицидом. Убитая горем женщина решила разом покончить с душевными страданиями. Наверняка официальная версия будет такова. Муж ее бросил, она не смогла этого вынести и решила покончить с собой.
– А муж ее бросил? – переспросил Орлов.
– Опять же официальная версия. Когда Ольга заставила-таки полицию шевелиться, они отыскали любовницу Камова. Она-то и сообщила о намерении Камова убраться из города.
– Тогда почему же ты не веришь в эту версию?
– Потому что Ольга выехала из дома не для того, чтобы расстаться с жизнью. Она планировала продолжить поиски и найти подтверждение тому, что ее муж не имел любовницы и уж тем более не бросал ее. Она везла мне документы, однако ни в машине, ни в личных вещах ничего подобного не обнаружено. И бумажный, и электронный форматы документов исчезли.
– Ты не можешь быть уверен в том, что документы действительно были. И ты не можешь быть уверен в том, что найденный в Подмосковье бомж и твой Камов – одно лицо.
– Именно поэтому я прошу дать разрешение на проведение расследования. Хотя бы предварительного, в рамках идентификации подмосковных трупов. Мы с Крячко займемся этим, – повторил просьбу Лев. – Проверим квартиру Камовых, найдем кого-то из знакомых, способных опознать адвоката, и если моя версия подтвердится, ты дашь «добро» на возбуждение дела.
– Хорошо, можете заняться этим. В первую очередь найдите того, кто сможет опознать тело. Как только что-то выясните, сразу докладывайте, – приказал Орлов. – И, Лева, постарайся без самодеятельности.
– Не переживай, Петр Николаевич, я за ним присмотрю, – пошутил Крячко.
Семья Камовых жила в городке Ликино-Дулево Орехово-Зуевского района, находящегося в восьмидесяти километрах от Москвы. Городок довольно крупный, с населением почти в тридцать тысяч человек. Выяснив домашний адрес Камовых и адрес конторы, в которой трудился Роман, Гуров и Крячко поехали в поселок. Дорожный мост, с которого слетела машина Ольги, находился как раз на дороге, ведущей от Ликино-Дулево. Гуров остановился, чтобы лично осмотреть его. Как и говорили сотрудники ГИБДД, Ольга не превышала скорости движения. На асфальтовом покрытии моста не осталось никаких следов. Машина четко вписалась в узкий проем между секциями ограждения, так удачно нарушенными как раз накануне аварии. В этом месте велись работы по замене мостового ограждения, и в том, что некоторых секций не хватало, ничего удивительного не было. Да и в версию суицида картина вписывалась шикарно. Человек, решивший свести счеты с жизнью, заранее планирует, как и где он это сделает. Могла спланировать и Ольга. Сколько раз за последний месяц она проезжала по этому мосту? За такой долгий срок можно не только место присмотреть, но и график работы дорожных служб изучить.
В этот день дорожные работы были приостановлены. Гуров еще не успел выяснить причину, но собирался сделать это в ближайшее время. Из всех свидетелей был доступен только водитель микроавтобуса, который вызвал полицию. Машина Ольги свалилась на дорогу как раз перед носом его микроавтобуса. Парень чудом избежал столкновения. Видимо, от потрясения он и остался на месте. Больше никто из водителей не остановился. Это тоже не было из ряда вон выходящим событием. Столичные автомобилисты дорожат временем куда больше, чем чужой жизнью. У тебя проблемы, ты и разбирайся, примерно так мыслит большая часть людей. Связываться с полицией или влезать в чужие проблемы у них желания нет.
Вниз Гуров не спускался. Какой смысл? Если что-то и произошло с Ольгиной машиной, то случилось это наверху. Как ее недоброжелателям удалось провернуть дело, он понятия не имел, но предполагал, что тот, кто столкнул машину с моста, какое-то время находился в салоне вместе с Ольгой. Скорее всего, он ехал с ней от самого Ликино-Дулево. Вряд ли она стала бы подвозить незнакомца, голосующего на дороге, везя документы мужа в полицию. В этом вопросе Крячко был согласен с Гуровым.
В городке они в первую очередь посетили адвокатскую контору, но, несмотря на разгар рабочего дня и рабочей недели, нашли двери офиса закрытыми. В соседнем магазинчике им сказали, что в конторе служат всего три адвоката, двое из которых в настоящее время находятся в очередном отпуске. Почему вместе? Да потому что супруги. Муж и жена работают в одной конторе, почему нет? Кто остался? Адвокат Камов, но и его давно не было видно. Контора не открывалась по меньшей мере две недели, так сказал продавец, который лично знал всех трех адвокатов.
Контору пришлось на время оставить, без официального разрешения Гуров туда соваться не стал. «Ничего, это подождет. Получим доказательства смерти Камова, тогда и вернемся», – думал он, направляя машину к дому Камовых.
Квартира, как и офис, была на замке. Пообщавшись с соседями, Гуров выяснил, что, кроме Романа и Ольги, в квартире никто не живет. Детей у них нет, а родители давно скончались. Роман, так тот вообще родных не имел, с самого рождения рос в детском доме. Здесь уже Гуров не церемонился. При осмотре сумочки Ольги он забрал ее ключи, так что взламывать дверь ему не пришлось. Открыв замки, он впустил в квартиру Крячко, вошел сам и запер дверь на замок.
– Так нам никто не помешает, – ответил он на немой вопрос напарника.
– Откуда ключи? – поинтересовался Крячко.
– Стащил у Ольги. Знал, что пригодятся.
– Ладно, давай разделимся. Я беру гостиную, ванную комнату и кухню. На тебе спальня и кабинет. Идет?
– Идет, – кивнул Лев, скрываясь в кабинете.
Квартира у Камовых была просторная, а вот мебель относилась к той эпохе, когда вся страна зарабатывала тем, что открывала всевозможные кооперативы. Дешевая, безвкусная и недолговечная. Вся, за исключением той, что стояла в кабинете. Тут хозяева средств не пожалели. Высокие, под потолок, стеллажи изготовлены из натурального дуба. Из той же коллекции массивный дубовый стол на четырех подпорках. Шикарное кожаное кресло. Резное бюро с множеством ящичков, каждый из которых снабжен медной табличкой с выгравированным номером и литой ручкой с регулятором положения. Все чинно, достойно, основательно. Комната говорила о хозяине так отчетливо, что Гурову и голову ломать не пришлось. Роман Камов себя любил, вернее, себя в своей профессии. То, что Ольга говорила о затихших амбициях, было неверно. Владелец этого кабинета ни на минуту не переставал мечтать о славе и признании. Осмотрев ящики стола, Лев не нашел ничего, что навело бы его на след. Единственное, что бросалось в глаза, это отсутствие компьютера. Ольга упоминала о том, что основная часть документов хранится в портативном компьютере Романа, однако в кабинете его не было. Забрала ли Ольга его с собой, отправляясь на встречу с Гуровым? Скорее всего, так и было, и теперь он находится в руках того, кто всеми силами пытается увести полицию от семьи Камовых и от расследования причин исчезновения Романа.
– Что у тебя, Лева? – заглянул в кабинет Станислав.
– Пусто. Ноутбук пропал.
– У меня не гуще. – Крячко потряс потрепанным блокнотом: – Вот все, что удалось отыскать. Кстати, место для хранения этой вещицы хозяева выбрали специфичное. Знаешь, где я его нашел? В ящике со старой обувью. В прихожей стоит комод, в нем всякой всячины понабито, а в нижнем ящике старая обувь. Вот там господин Камов свою записную книжку и хранил. Странно, правда?
– Посмотрел, что в ней?
– Помимо списка телефонов, записи на каждый день. Имеются записи двухгодичной давности, но есть и свежие. Кстати, на стене возле телефона есть один номерок, я скопировал. Не желаешь позвонить?
– Давай попробуем, – согласился Гуров.
Набранный номер не отвечал. Механический голос повторял одно и то же: оставьте сообщение после звукового сигнала. Сообщение Гуров оставлять не стал, но связался с отделом и дал распоряжение установить владельца номера.
– Тут в записной книжке имеется еще один номерок, явно не клиента, – листая блокнот, сообщил Крячко. – Подписано: Леха Рыжий. Думаю, это друг Камова. Попробуем связаться?
– Давай, – кивнул Гуров, а сам направился в спальню.
Спальня выглядела ужасно. Широкая кровать занимала половину комнаты. Постельное белье не меняли по меньшей мере месяц. Наволочки хранили следы пролитой пищи, одеяло выбилось из пододеяльника и комком валялось в изножье кровати. Трехстворчатый шкаф раскрыт, часть одежды валялась тут же на полу, часть еще висела на вешалках. Лев осмотрел отделение с полками. Мужская одежда аккуратными стопками сложена на двух полках. Носки, трусы, майки и галстуки, все на своих местах. В глубине шкафа он нашел дорожную сумку. Если Роман и планировал побег, то вещи из дома забирать явно не собирался.
– Готово! – прокричал Крячко из гостиной. – Леха Рыжий действительно друг Камова. Он обретается в столице и готов к встрече. Назначил на три часа. Успеем?
– Отлично, значит, соседей на опознание дергать не придется. Думаю, больше нам здесь делать нечего, – заявил Гуров, возвращаясь в гостиную. – Поехали в отдел.
Из квартиры они вышли незамеченными. Защелкнув замки, спустились на первый этаж. На крыльце столкнулись с пожилым мужчиной, тот нес на руках облезлого кота. При виде незнакомцев кот зашипел, шерсть на загривке встала дыбом.
– Внимательнее надо быть, молодые люди, – отчитал их мужчина. – Не видите, животное травмировано. Не хватало еще нервного срыва.
– Простите, мы вас не заметили, – извинился Лев.
– Все потому, что по сторонам не смотрите. Рыскаете тут, вынюхиваете. Покоя от вас нет! – продолжал ворчать мужчина, поднимаясь по лестнице.
– Постойте! – остановил его Лев. – Вы сказали, что кто-то здесь рыскал и вынюхивал. Кого вы имели в виду?
– Да вот таких, как вы, и имел в виду, – не останавливаясь, проворчал мужчина. – Таскаетесь сюда, будто медом вам намазано, а потом бедный Хучик сутками с дерева спуститься боится.
– Нужно поговорить. – Гуров догнал мужчину и заставил его остановиться.
– Вам нужно, вы и разговаривайте, – грубо ответил тот. – Проваливайте, а то полицию вызову!
– Мы уже здесь, – доставая красные «корочки», заявил Крячко. – Полковник Крячко, это полковник Гуров. Потрудитесь ответить на наши вопросы, гражданин…
Но мужчина молчал, с вызовом глядя на полковников.
– Послушайте, нам нужна ваша помощь, – примиряющим тоном произнес Лев. – Вы сказали, что видели возле дома неких людей, которые, по вашему мнению, за кем-то следили. Можете рассказать подробнее? Это очень важно.
– Дайте-ка взглянуть на вашу ксиву, – потребовал вдруг мужчина.
Гуров подчинился. Он раскрыл удостоверение и дал возможность рассмотреть его.
– Ого, убойный отдел? Кого-то убили? У нас? – разволновался мужчина. Его волнение тут же передалось Хучику, и тот снова зашипел. – Не пугайся, Хучик. Эти люди из полиции, они не причинят тебе зла, – принялся успокаивать его хозяин.
– Расскажите, когда вы видели тех людей, что следили за вашим домом. – Гуров пытался направить разговор в нужное русло. – Это было недавно?
– А вот вчера и было, – поглаживая кота, заявил мужчина. – Я за Хучиком охотился, он, паршивец, снова из дома сбежал и никак не желал возвращаться. Четыре раза выходить пришлось. Последний раз поздненько, часов в двенадцать. Тогда я его и видел. Мужичонку на тачке. Он уже не первый раз в наш двор наведывается. Поставит свою колымагу у дальних деревьев и сидит часами, за подъездом наблюдает. А уж за кем именно, мне неизвестно.
– Когда первый раз появился, помните?
– Да с месяц назад, может, меньше, – напрягая память, выдал мужчина. – Потом пропал и снова появился. Потом долго его не было, я уж забывать начал, а вчера снова его колымагу заприметил. Подумал, может, к любовнице мотается. Выждет, пока муж уйдет, и к любаве в постельку. Такое бывает, знаете ли.
– Описать его сможете?
– Не выйдет. Он всегда в машине сидит, носа из нее не высовывает. Что мужик – точно. Сигарки курит не дамские, и локотки, что из окошка выставляет, на девичьи не тянут. Волосатые больно, – хихикнул мужчина. – Длиннючие такие волосья, чернючие, издали видать. А примет не знаю, извиняйте.
– Ну хоть машину описать можете? Марка, цвет, номер? – вступил в разговор Крячко.
– Цвет – грязно-серый. Марка – наша, «жигуленок», шестой модели. А номер я не рассматривал. Зачем мне это? Я ведь не сыщик и становиться им на старости лет не собираюсь, – заявил мужчина.
– Назовите номер квартиры, в которой вы живете, и фамилию, – потребовал Гуров. – Вы можете понадобиться.
– Кому это понадобиться? – забеспокоился мужчина. – Учтите, я на ваши допросы и опознания не пойду!
– Еще как пойдете, – с угрозой в голосе произнес Крячко. – Гражданский долг еще никто не отменял. Или для вас формулировка «препятствие следствию» привлекательней звучит?
– Не пугай его, Стас. Он и сам понимает, что дело серьезное, так ведь? – Гуров попытался смягчить резкие слова напарника. – Так как ваше имя?
– Ох, говорила мне мама: молчи больше, Бориска, язык тебя в неприятности втянет. Сколько лет прошло, и вот, сбылось, – запричитал мужчина. – Живу себе, никого не трогаю, Хучика воспитываю, и тут являются амбалы с красными «корочками», и вся жизнь под откос летит.
– Да не переживайте вы так, Борис, все будет хорошо, – успокоил его Гуров. – Имя мы уже знаем, что с фамилией?
– Коневодов моя фамилия. Борис Коневодов, бывший почтовый работник, ныне заслуженный пенсионер. Проживаю в квартире номер пятнадцать. Двухкомнатные апартаменты достались в наследство от матушки. Супруги не имею и не имел никогда. Бобыль я. Хучик вся моя семья. Вы бы оставили меня в покое, граждане уголовные розыскники. Я совершенно безобидный субъект.
– Пока дышите свободно, – усмехнулся Крячко. – Но будьте начеку. Если «шестерка» снова появится, звоните по этому телефону, – протянул визитку.
Мужчина взял ее, не глядя сунул в карман и засеменил вверх по лестнице.
– У вас хоть телефон есть? – крикнул вдогонку Стас.
– Найдется, – не оборачиваясь, ответил мужчина.
– Так звоните, не забывайте.
Покинув городок, полковники отправились в отдел – поджидать прихода друга Камова, Лехи Рыжего.