В тёмную больничную палату, где горели только лампочки мониторов и куда практически не попадал свет сквозь опущенные на окне в коридор жалюзи, проскользнула девушка с младенцем на руках и тут же в страхе замерла, увидев две неподвижные чёрные фигуры в изножье кровати.
– Вы кто? – дрожащим голосом произнесла Камилла, крепче прижимая к себе спящую дочь, но через секунду уже взяла себя в руки и сказала уже более уверенно: – Убирайтесь, или я закричу.
– Успокойся. Филипп должен был говорить о нас, – скидывая капюшоны с головы, Северина и Хантер на мгновение шагнули в полоску света, падающую из не до конца закрывшейся двери, и тут же снова отступили в темноту.
– Вы пришли, чтобы… – сообразив, кто перед ней, Камилла, казалось, испугалась ещё больше. Она никогда не встречалась с ними лично, но её муж очень много рассказывал о своём друге, а в последние полгода и регулярно созванивался с ним. Она не знала всей истории – Филипп решил, что так для неё будет безопаснее – но из того, что произошло неделю назад, примерно поняла, чего могли хотеть те, кто напал на них. – Он не виноват… Нам пришлось…
– Успокойся и закрой дверь, пожалуйста. Мы ничего не сделаем, – тихо сказал Хантер. – Просто хотим знать, что произошло.
Камилла несколько секунд с неуверенностью вглядывалась в две совершенно ровные напряжённые фигуры в чёрных спортивных костюмах, как будто стоящие на параде плечом к плечу, и по всему её телу бегали мурашки от того, какие ощущения у неё вызывала эта пара. Но совладав с собой, она выполнила просьбу, и Северина с Хантером смогли хотя бы немного расслабиться.
– Я Хантер, – он протянул девушке руку, а когда та её несмело пожала, представил и Северину. Они в первый раз встречались лично. – А это моя названная племянница?
– Да. Грейс, – Камилла прошла вглубь палаты и уложила спящую девочку в кроватку, которую поставили здесь, когда она отказалась уходить от всё ещё не очнувшегося мужа.
– Камилла, что говорят врачи? – Хантер бросил обеспокоенный взгляд на друга, но тут же перевёл его на его жену, потому что смотреть на Фила, на котором, казалось, не было ни одного живого места под скрывавшими всё его тело и лицо повязками, было страшно даже ему, видевшему слишком много ранений в своей жизни.
– Ничего не говорят… – Камилла шмыгнула носом, падая в кресло. – Всё слишком плохо.
Хантер это знал. Прочитав медицинскую карту за те несколько минут, что Камиллы не было в палате, он смог сделать для себя неутешительные выводы. Но слышать подтверждение этому было ещё хуже. Почувствовав, как Северина, стоящая рядом, нашла в полутьме его ладонь, он с благодарностью сжал её пальцы.
– Ты должна рассказать, что случилось, – жёстче, чем хотела бы, произнесла Северина, и Камилла подняла на неё испуганный взгляд. – Пожалуйста.
– Они пришли под утро. Просто вломились в дом. Мы даже толком понять ничего не успели. Грейс нас очень выматывает, и мы не ожидали… Вот и… – Камилла нервно заламывала пальцы, и Северине было искренне жаль её. Она помнила своё состояние после рождения Нейта, когда все эмоции были гораздо ярче, чем обычно, тем более плохие. – Они спрашивали про тебя, – Камилла перевела взгляд на Хантера. – И он бы ничего не сказал, если бы не…
Она уткнулась лицом в ладони, подрагивая в беззвучных рыданиях. Сжав зубы, Хантер присел на корточки перед ней.
– Если бы не что, Камилла?
– Они угрожали мне и Грейс. Отняли нашу девочку, а меня собирались…
– Я понял, – прервал её Хантер, догадываясь, на чём сломался Филипп. – Что потом?
– Он сказал им только то, что ты в Норвегии, что больше ничего не знает. И они начали избивать его. А я… я не могла на это смотреть. Они проломили ему голову битой. И Грейс так плакала. Это я сказала, что вы на островах, лишь бы они остановились. Господи, мне так жаль…
– Всё… нормально, – было сложно утешать ту, из-за кого их сын теперь был неизвестно где, но Хантер понимал и не винил её. – Они бы убили вас всех, если бы ты промолчала. Ты всё сделала правильно.
– Я хотела позвонить, предупредить…
Девочка в кроватке беспокойно заворочалась, тихо хныкая во сне, и, нервно дёрнувшись, Камилла уже собиралась встать, когда Северина шагнула к ребёнку.
– Давай я… Если ты не против.
Неуверенно кивнув, Камилла пару мгновений с опаской наблюдала за тем, как Северина прижимает к себе и укачивает её дочь, что-то едва слышно напевая, а потом всё же вернула своё внимание Хантеру.
– Я, правда, хотела позвонить. Но не знала, как с вами связаться, потому что Филипп нигде не записал твой номер. А он так ни разу и не пришёл в себя. И я не знаю, придёт ли…
– Придёт, – Хантер всё-таки положил руку на плечо тихо плачущей девушки. – Он выкарабкается, я уверен. Просто будь рядом, это важно. А если вам нужны деньги на лечение или ещё на что-то, мы поможем.
– Нет, у нас всё есть, – Камилла растерянно помотала головой, утирая слёзы. Она ожидала совсем другого: что они будут обвинять её, что захотят отомстить за то, что она их выдала. Но совсем не утешений и предложения помощи.
– Мы постараемся навестить вас, если сможем, – Хантер встал на ноги и подошёл к Северине, приобнимая её и поглаживая головку успокоившейся и сладко посапывающей девочки на её руках.
Ему было невероятно странно, но и очень трепетно видеть жену с младенцем на руках. С Нейтом он был лишён этой возможности и теперь ещё больше понимал, как много упустил.
– Нам пора, – прижавшись губами к виску Северины, прошептал Хантер и слегка подтолкнул её. Та с сожалением опустила маленькую Грейс в кроватку. Её и саму сейчас накрывали давно забытые ощущения, вкупе с потерей сына вызывающие лавину непонятных эмоций и желаний, от которых, как бы она ни старалась, не смогла до конца отгородиться.
– И, Камилла, – взяв Северину за руку, Хантер снова обернулся к жене друга. – Не говори ничего полиции. С его работой у Фила хватает доброжелателей, способных вытворить такое. А для нас так будет безопаснее.
– Я понимаю. Я и не собиралась. И я рада, что с вами всё в порядке.
– Да, с нами всё в порядке, – мрачно хмыкнул он и потянул Северину к выходу. – Если что-то понадобится или случится, мой номер на тумбочке. Сообщи, когда Фил очнётся. И будь осторожна, Камилла.
Украдкой проникнув обратно в квартиру Северины, они, не сговариваясь, отправились на кухню и уселись за стол друг напротив друга, сталкиваясь тяжёлыми взглядами в практически полной темноте. Только ноутбук слабо освещал небольшое помещение безостановочно мелькающими картинками с видеокамер по всему миру.
Оба совершенно не представляли, что делать дальше, оба были вымотаны этими несколькими днями как эмоционально, так и физически. Обоих терзало беспокойство о сыне. Разговаривать не хотелось, да и не было ни одной темы, которая была бы хоть сколько-нибудь значительна или не казалась неуместной на фоне всего произошедшего.
Опустив телефон на стол между ними, Хантер протянул руки, и Северина вложила подрагивающие пальцы в его ладони. Её жизнь снова перевернулась с ног на голову ровно в тот момент, когда она окончательно успокоилась, когда отпустила прошлое, когда Хантер уже практически перестал вздрагивать от резких и громких звуков. Когда самым сложным вопросом было, в какую школу осенью отдать Нейта, и стоит ли из-за этого рассмотреть вариант переезда в какой-нибудь большой город. В тот же Осло, где она смогла бы чаще видеться с братом, а у их сына появилось бы больше друзей его возраста.
А сейчас, смотря в тревожные глаза любимого мужчины, она не могла не думать о том, что им уже никогда не придётся решать эти вопросы, а её сердце всё больше и больше сковывало холодом с каждой попыткой отбиться от ужасающих картинок о том, что происходит сейчас с Нейтом. И только тепло, тонкими нитями тянущееся от мужских рук через её пальцы, не позволяло замёрзнуть окончательно. Хантер. Он был её константой. Постоянной величиной в мире переменных. И когда всё рушилось, он…
– Тебе нужно поспать, – слегка охрипшим от долгого молчания голосом произнёс он.
– Я не устала. Всё нормально.
– Колючка, если я валюсь с ног, то после того, что произошло дома, ты вообще должна несколько дней проваляться в кровати.
– После того, что произошло? – Северина криво вздёрнула бровь. – Ты имеешь в виду после того, как меня отделали, как дамочку, пришедшую на первое занятие по самозащите и самоуверенно решившую бросить вызов тренеру?
– Ну, судя по количеству разрушений и пятнам крови, явно не твоей, занятие было как минимум второе, – Хантер расплылся в своей обычной нагловатой усмешке, но Северина только покачала головой. Слишком неправдоподобной она была, слишком натянутой, не настоящей. Он не умел ей врать, зачем-то пытаясь сейчас утешить.
– Я больше ни на что не способна.
– В каком-то смысле я был бы этому рад. Но это не так, – наклонившись вперёд, Хантер поставил локти на стол и поднёс её руки к губам, мягко целуя пальцы со сбитыми костяшками.
Северина несколько секунд задумчиво смотрела на него, склонив голову на бок, а потом вдруг резко выпалила, заставляя его нахмуриться:
– Давай подерёмся.
– Что? Ты в своём уме?
– Абсолютно. Но мне нужно вспомнить, как это – быть сильной, уметь драться. Я знаю, моё тело всё ещё это может. Просто его надо разбудить.
– По твоей логике драка с парнями Чейза уже должна была это сделать.
– И сделала. Просто не до конца. Когда-то я могла больше. Мне просто нужна тренировка.
– Нет, – выпустив её руки, Хантер встал и отвернулся к раковине, доставая с полки над ней кружку и наливая воды. Подраться с ней. Вот ещё этого ему не хватало.
– Хантер, пожалуйста, – поднявшись следом за ним, Северина встала за его широкой спиной и упёрлась лбом между лопаток. – Мы не знаем, чего хочет от нас Фантом. Неужели ты готов оставить меня безоружной?
Это было низко. Запрещённый приём, играющий на его стремлении оберегать и защищать её. Но Хантер не хотел даже представлять, как сможет поднять на неё руку, ударить, как будет искать слабые места в её обороне, чтобы сделать больно и устранить её, как противника. Сама мысль о том, чтобы искать способы убить любимую женщину, заставляла его содрогнуться и разозлиться. А без этого толку от их “тренировки” не будет. Она помнила, как драться, но просила его сделать её сильнее, напомнить об имевшемся когда-то совершенном навыке убивать.
– Ты и так морщишься при каждом вдохе и иногда прихрамываешь. Хочешь получить ещё больше травм и быть неспособной даже передвигаться? – Хантер раздражённо развернулся, буравя Северину взглядом. Ну конечно, она думала, что он не видит всего этого, не видит, как она кривится от боли и вымеряет каждый свой шаг.
– Это не важно. Я потеряла шесть лет, пока ты поддерживал форму сначала на войне, а потом в этих своих дурацких боях, против которых, между прочим, я не сказала тебе ни слова. Так помоги мне, чёрт возьми, снова стать сильной, чтобы быть тебе ровней. Чтобы тебе не пришлось отвлекаться на защиту изнеженной принцессы, которую ты из меня сделал. Верни мне мою хренову жизнь и меня саму, пока ещё не стало слишком поздно, – сначала умоляюще, а потом яростно шипела Северина, сопровождая каждое слово ударами кулаков по мужской груди, и в конце концов Хантер схватил её рукой за горло, заставляя ошарашенно замолчать.
– Мы можем сделать это здесь, если тебе не жалко квартиру, – холодно процедил он в её губы. – Или подняться на крышу, с которой будет очень больно падать.