– Если ночевать, так только тут, на острове, – с усталым вздохом сказал отец, отправляя последнюю ложку ухи в рот. Берега покрывали травяные пляжи – один перетекал в другой, другой в третий… Сразу за пляжами поднимались пансионаты или частные турбазы. И только островок оказался пуст, в смысле, на нём не торчало никакого домика под съём, зато в поисках спокойствия и уединения приставали лодки то с парочками, то с целыми семействами. К середине дня это был очень людный уединённый островок. Костёр для ухи из наловленной рыбьей мелочи развели по-партизански – в яме за деревьями. Во-первых, чтоб ничего не загорелось, а главное – чтоб не заметило отдыхающее неподалёку семейство с суровой бабушкой.
– А тут можно палатку ставить? – Славка огляделся по сторонам, словно боялся, что прямо сейчас из-за деревьев вылезет лесник… или кто там отвечает за острова на озёрах, и прогонит их прочь.
– Табличек нет… – с сомнением откликнулся отец.
Табличка была, это Сева точно знал – потому что наткнулся на берегу на лёгкий каркас из труб, на который та крепилась. Что на ней было написано, оставалось лишь догадываться. Ну вдруг «Добро пожаловать»? «Ставьте палатки сколько угодно»? Сева в этом сомневался, но мало ли какие чудеса бывают на свете.
– Можем перебраться на другое озеро, – хмыкнул отец.
– А купаться? – завопил Вовка. – Ты обещал, мы будем купаться! И вообще на сытый желудок грести вредно!
– Тихо, тихо! – оборвал его отец. – Сперва посуду помойте…
– А потом лодку возьмём! – тут же позабыв, что на сытый желудок грести вредно, объявил Вовка. – Тут, чтоб мне окунуться, сперва два часа по воде идти надо!
– Ну уж прямо два! – Отец с сожалением поглядел на разложенные под натянутым пологом подстилки и начал подниматься.
– А сами мы никак? – немедленно возмутился жаждущий самостоятельности Славка.
– Вы уже сходили сами в кустики!
– Ты теперь нас будешь каждый раз в туалете за волосы держать, чтоб не засосало?
И опять Сева вздохнул, в очередной, бог знает какой раз. Неужели и он в двенадцать лет был таким же невыносимым? Тогда, может, они рассорились с отцом вовсе не из-за ларька?
– Пап… Мы тут будем, прямо у тебя на глазах. Только отплывём чуть-чуть, выкупаемся и вернёмся. А то тут и впрямь Вовке по колено.
– Ты, если что, к нам пешком на помощь прибежишь! – подхватил Славка.
Отец некоторое время напряжённо смотрел на них…
– Купаться по одному, – явно делая над собой усилие, процедил он. – И на большую глубину не заплывать. – И уселся, прислонившись спиной к сосне и явно намереваясь не сводить с них глаз, пока они не вернутся.
– Да где он тут видел эту большую глубину? – подгребая веслом, бормотал Славка. Весло чиркнуло по дну раз, другой… и наконец свободно заходило в воде. – Чур, я первый купаться! – Славка вскочил, разом сдергивая с себя и спасжилет, и футболку.
– Я-а-а-а купаться! – протестующе возопил уже раздетый Вовка, но Славка, по-акульи ухмыльнувшись, сиганул в воду с носа байдарки. Бубух! Взметнув фонтан брызг, он вынырнул в паре шагов от лодки.
– Ну хоть тут глубоко! – Он помахал рукой отцу и поплыл саженками.
– Плюх!
Сева только и успел увидеть взлетающие над кормой Вовкины пятки. С глухим воплем метнулся к борту…
Вовка стоял рядом с байдаркой… по плечи в воде.
– А тут – снова мелко! – разочарованно протянул он. – А мы, между прочим, почти на середине озера! – В голосе его звучала глубокая обида.
– Отец сказал купаться по одному!
– Я и не купаюсь, видишь? Я стою! А до этого я падал. Ой, гляди, чего тут? – Вовка ляпнулся на четвереньки, с головой уйдя под воду.
– А сейчас ты не ныряешь, ты просто ходишь по дну. В-в-водолаз, – процедил Сева.
– Это голубая глина, да? Ой, а мягонькая какая! – Вовка с шумом вынырнул, растирая между пальцами тёмный комок. Мокрый ком налился тусклой синевой. Вовка с размаху ляпнул найдённую глину себе на физиономию – лицо немедленно превратилось в жуткую блекло-серую маску. – Гляди, да её тут полно! – Рассекая воду грудью, помчался к торчащим, казалось, прямо посреди озера зарослям зелёной осоки. С каждым его шагом вода опускалась всё ниже – вот она ему уже по пояс, а вот – по колено.
Сева успокаивающе помахал отцу и опять вздохнул: Кисонька рассказывала, в Венеции какой-то Мост вздохов есть, а у него будет отпуск вздохов!
– Ага! – мелькнула тёмная тень, и на голые Севины лопатки с размаху ляпнулось мокрое, холодное… – Попался! – Поганец Славка ужом ввинтился между стеблями осоки. Высунулся снова. – Бе-бе-бе! – И язык показал.
– Нет, ну я не человек, что ли? – возмутился Сева, перепрыгивая через борт. Раздутая туша байдарки с шелестом вошла между стеблей и застряла там. Сева пошёл низом, на четвереньках, выковыривая из песка на дне вкрапления голубой глины.
Глина была мягкой, как пластилин, и на ощупь приятной, а месть – стррррашной! Незримой тенью Славка скользил вдоль зелёной стены осоки, не зная, что прямо за ним по пятам ползёт жуткий монстр болот. Буль-буль-буль! Монстр ушёл на самое дно… рядом с его носом появились эти самые «пяты», по которым он полз… в смысле, пятки! Такие чистые… беззащитные… и… цап!
– А-ха-ха-ха!
– Ииии! – Вопль Славкин был что надо, хотя со зловещим смехом Сева не доработал – получилось скорее бульканье.
Всё равно Славка взмахнул руками, как мельница, – и ляпнулся в воду, а налетевший Сева принялся с глухим зловещим уханьем натирать его глиной.
– Нечестно! – вопил Славка, разляпывая по плечу брата комок глины. – Ты сам намазался!
– Я болотный монстр, у-ха-ха-ха! Я обмажу тебя глиной и сожру!
– А без глины Славку – не, никак? Застрянет? А где, в глотке или в попе? – Сидевший в засаде на братьев Вовка не выдержал – очень ему было интересно меню болотного монстра. За что и был немедленно наказан. С пронзительным «виииии!» Вовка взмыл над осокой и тут же был утянут обратно в её глубины и обмазан в четыре руки. Одинаково жуткие, серые, похожие уже не на болотных монстров, а на удравшие из мастерской безумного скульптора статуи, все трое уселись прямо в воду.
– Справились с маленьким, да? – обиженно протянул Вовка и тут же вскочил, принялся выдирать стебель подлиннее. – Боевая раскраска есть, теперь ещё копьё, и буду я африканский ганнибал…
– Каннибал, – хмыкнул Сева. – Ганнибал – это из истории. Хотя ты больше похож на зомби! Тоже людей едят…
Вовка тут же выставил руки и дёрганой походкой пошлёпал вперёд, на ходу подвывая:
– Мозги… мозги… – проломился сквозь осоку и исчез за ней.
– Иди лови его! – махнул рукой Сева. – Если он на глубину зайдёт, отец нас навсегда рядом с собой на цепь посадит.
– Чтоб на глубину зайти, ему надо озеро пересечь, – буркнул Славка, отправляясь следом за младшим.
Возгордиться, что ли, тем, что с ним Славка почти не спорит? Уважает. Может быть… наверное… Понять бы только: как старшего брата или как потенциального работодателя?
Покрытое глиной лицо стянуло жёсткой коркой, Сева присел на корточки, чтобы умыться…
Тёмная тень накрыла его, на миг погружая серебрящуюся под солнцем воду в серый сумрак. Деревянный нос лодки раздвинул стебли осоки и ринулся на Севу, целясь тому точно в лоб! Сева завалился назад, целиком погружаясь в воду. Взбаламученная вода с частицами глины сомкнулась у него над головой. Широко раскинув руки, он распростёрся на дне, а лодочный киль надвигался прямо на него, норовя стесать кусок носа! Сева чуть не заорал и, подгребая руками, перекатился по дну, выворачиваясь из-под киля. Деревянное весло прорезало воду и ударилось о дно в сантиметре от Севкиной головы. По-змеиному извиваясь, Сева втиснулся между стеблями осоки… и, судорожно хватая ртом воздух, вынырнул за зелёной «стеной». Замер, глядя между стеблями.
Прямо сквозь осоку отчаянно удирала тяжёлая деревянная лодка с молодой черноволосой женщиной на вёслах и скорчившимся на корме пацанёнком лет пяти. За ними, пешком по воде, гнались двое в плавках и распахнутых камуфляжных рубахах, те самые гнусавый и очкарик, что приходили утром на турбазу вместе с молодым полицейским.