У меня даже слов не нашлось, словно кролик на удава, я смотрел на сестру, и до меня не доходил смысл её шипения и ненависти. Неужели это шипящее проклятья и оскорбления существо – моя старшая сестра? Я попал в ад.
А потом она начала плакать, как маленькая, и жаловаться, что её никто не любит. Любила мама, но я отнял сначала её, потом отца, потом Алекса. Из её рта лились оправдания, из глаз – страх. Мое сознание было распято и кровоточило, сердце бухало в висках, но я держал её руку и упрямо продолжал гладить и молчать, тупо глядя на губы, которые кривились от произносимых слов.
Потом пришёл врач, отодрал меня от руки и приказал выйти. Я стоял за его спиной, в ужасе наблюдал беснование. Лерка выгибалась и что-то кричала, а я не мог пошевелиться. Я думал, что тяжелее беды, чем потеря отца, в моей жизни не будет. Я был неправ тысячу раз, вот это хуже, видеть Леру такой. Меня начало знобить. Упрямо отмахнувшись от очередного приказа, я стоял не шевелясь. Алекс выдернул меня из оцепенения, вытащив в коридор.
– Тём, у неё отходняк. Тём, она не соображает, что говорит, – сжав мои плечи и встряхивая, быстро говорил он. – Ты, слышал? Забудь, после лекарств она ничего не вспомнит. Забудь, малыш, слышишь меня? – его губы захватили мои, причиняя боль, жуя и всасывая в себя, разрывая зубами и языком. Вовремя, иначе я бы так и умер там, у палаты, а так хук справа, и противник отпустил. Отступаю, стирая с губ слюни, кровь, всё-таки порвал губу, урод. Отомстил блин.
– Я понял, – шум в голове потихоньку стихает, мысли холодным потокам маршируют в мозгу. Когда мы взрослеем и перестаём быть сосунками? Для каждого свой путь, это был мой: осознание ответственности в принятии решений и силы следовать задуманному. – Я понял.
– Тём…
– Ты возвращаешь наши документы.
– Тём…
– Мой ответ – нет, – приблизившись к Алексу, я смотрю прямо в глаза, которые начинают темнеть под моим взглядом, и снова это ощущение полёта. Отстраняюсь и смотрю на парня уже спокойно, проговариваю то, что и так понятно. – Твоя одержимость – это то, что ты хочешь, Алекс, твои решения и поступки – не мои. Мне важнее Лерка, она моя семья. Секс, даже самый охрененный, этого не стоит. Что ты хочешь? Чтобы я признал, что секс с тобой был фееричным? Да, был. Но повторять я не стану. Я парень. Я не могу быть твоей комнатной собачкой и изображать пассива. Я не гей, и не стану им, даже если ты затрахаешь меня до смерти.
– Тём…
– Алекс, нет! Верни документы, и прекратим это прямо сейчас!
– Я люблю тебя, Тём…
– Любишь? – приближаю своё лицо к его и смотрю прямо в глаза. – Ты ошибаешся. Хотя бы раз услышь меня.
– Я могу…
– Нет! – не хочу его слышать, особенно сейчас, когда всё для себя решил.
– Хорошо, Тём, едем в офис, – он резко оттолкнулся от стены, к которой я его, можно сказать, припёр. Аккуратно отвёл мои руки, чуть задержав их в своих, и быстро пошёл по коридору. Я за ним.
Внедорожник принял нас в своё тёплое, пахнущее дорогой кожей и бензином нутро. Всю дорогу до кабинета мы молчали. Хотелось надеятся, что всё разрешилось. Ну не может он не понимать, что всё в прошлом, что тогда я просто поддался по собственной глупости и уверенности, что это игра. Если бы я знал наперёд, как оно сложится, свалил бы раньше, а не нырял в омут проснувшегося желания. Ведь мужчины меня не привлекали ни до, ни после, и этот сбой в своём мозгу я уже оправдал тысячу раз и забыл.
Не встреться мы в туалете, не будь я свидетелем сцены с сестрой, я бы продолжал жить как раньше, встречаясь с женщинами и не думая о нём. Ведь я и не думал. Какого чёрта ему понадобилось всё усложнять? Ну трахнулись и забыли. Зачем? Ну понравилось с парнем, нашёл бы любого, уверен, никто бы не был против занять место его игрушки. Только у меня другие планы, и менять их я не собираюсь. Местные служащие испуганно отступали, лишь завидев босса. Я понимал, что отказ такому человеку чреват неприятностями, но другого выхода не видел, просто не принял его подарка в виде любви. Он считал это любовью. Уверен, он бы на всё пошёл ради меня, во всяком случае, пока не насытится, а что будет со мной, смогу ли я вернуться? Мальчик при богатом покровителе? От одной этой мысли тошнило. Подставлять ему зад для удовольствия и ждать, когда отпустит? Нет, этот эксперимент я не стану ставить над своей жизнью, она и так не особо привлекательна, сейчас главное – это Лерка.
– Ты, конечно, не примешь мою помощь? – усмехнулся он, открывая дверь в кабинет, и направился к сейфу, бросая пальто в кресло. Я остановился на входе возле двери, глядя под ноги, давая понять, что разговор бессмыслен. Он смотрел на меня, видимо, дожидался ответа. Так и не дождавшись, хмыкнул и забряцал ключами. Шелест листов и щелчок. – Тём, подойди, – я подошёл, остановился рядом перед столом, на котором он разложил бумаги.
– Я хочу, чтобы ты ознакомился с этими документами. Не вздыхай, это займёт немного времени, – Алекс отошёл, и, направляясь к бару возле двери, принялся бряцать бокалами. Я присел на столешницу, перебирая бумаги. Документы были на открытие филиала фирмы в Екатеринбурге. Проекты, расчёты, деловые бумаги.
– И? – не понял я, посмотрев на мужчину, приближающегося ко мне с бокалами в руках. Он спокойно протиснулся между моих ног, встав передо мной, глядя в глаза, пригубил бокал, второй сунул мне в руку. От него приятно пахло дорогим парфюмом, а тепло чувствовалось даже сквозь одежду.
– Я предлагаю тебе открыть филиал фирмы в Екатеринбурге, – спокойно произнёс он, глядя в мои изумлённые глаза.
– Ты спятил? – у меня даже голос осип от подобного предложения.
– Я начал в восемнадцать. Тебе двадцать один скоро. И ты учишься.
– Заканчиваю – напомнил я. Мне улыбнулись снисходительно.
– Филиал будет практикой, пробой сил и возможностей. К тому же зависеть от офиса ты будешь, пока учишься, сам понимаешь, я не могу рисковать бизнесом. Если раскрутишь филиал, сможешь начать что-то своё. Я не могу тебя просто выбросить за дверь в никуда, Тём. Деньги ты не возьмешь, а они тебе понадобятся для той же Лерки. А так ты сможешь самостоятельно решать свои проблемы. Я виноват перед тобой, Тём, не отказывайся. Можешь спокойно ознакомиться с бумагами и проектами.
– Почему я? У тебя есть профессионалы, – облизнув вдруг пересохшие губы, заметил я. Он проследил за моим движением, и в его взгляде наметилось потемнение.
– Потому что ты – тот, кто мне нужен, Тём, – он с усмешкой смотрел в моё лицо, и я начал краснеть от этого взгляда. Горячий ком поднялся из паха, оставляя выжженную дорожку через бухающее сердце, расцветая огнём на щеках. Непрошибаемый мужик. – Я сейчас не о моей одержимости тобой, Тём, – рассмеялся он тихо, отпив из бокала.
– Тогда о чём? – начинаю злиться.
– В тебе есть качества, очень полезные для бизнеса. Упорство, умение достигнуть цели, держать удар и играть по своим правилам, оставляя иллюзию победы противнику. Ты ценный сотрудник, глядишь, станешь партнёром… Не красней, Тём, и не сверкай своими блядскими глазами. Заметь, Екатеринбург далеко, у вас с Леркой будет время остыть, да и мне, пожалуй, тоже, – он провёл ладонью по моим скулам, погладив подбородок. – Я понимаю, что мои чувства – только мои, твоё любопытство дарит мне надежду, но ты прав, секс – это только одна из граней, я хочу всё, Тём. Ты сильный, и ты мужчина, я вижу это, – и он потёрся, между моих ног, улыбнувшись, почувствовав член.
– Бля-адь! Козёл, ты что делаешь? Я же сказал нет! – прошипел я, как кот, ему в лицо, отталкивая и соскакивая со стола, на котором он меня почти разложил.
– А если снизу буду я, это решит проблему? – не, ну как вам, нравится? Он просто непрошибаем, выебать его, что ли? Решительно отодвигаю его, сгребаю бумаги.
– Ты дурак, Алекс, если хочешь попробовать, лучше не со мной. Я не буду в этом участвовать. Начинать такое из-за дурости и непонятных ощущений смешно. Я не отважусь на повторение, у меня неделю зад кровью плакал. Это не тот секс, который я бы практиковал. Хочешь попробовать – не со мной.
– Вот поэтому я люблю тебя, – тихий, чуть хрипящий голос. – Ты грёбаный рыцарь в сверкающих латах. Другой на твоем месте получил бы всё, а ты предпочитаешь свинтить. Меня это и бесит, и восхищает одновременно. Тебя легко развести. Когда я тебя трахнул в клубе, это была не блажь, а ревность. Мне хотелось присвоить тебя, чтобы ни одна из этих сучек даже в сторону твою не смотрела. Мне хотелось видеть тебя голым, податливым и в моей сперме. В тот день я хотел тебя забрать, признаться, но ты, моё Золотое Божество, сбежал, и охрана не смогла остановить. Они же чуть не обкончались все, когда ты вышел. Ходячий секс. Ты же даже на шлюху не похож, мой мальчик: все, кто с тобой сталкивается, тебя боготворят. Мой шофёр в тебя по уши втрескался. Тебя одного оставить нельзя: быстро найдутся те, кто решит прибрать к рукам. Ты же не видишь этого, мой Солнечный Зайчик. Я хотел тебя спрятать, чтобы никто не смог причинить тебе боли. Я не могу, как ты, просто взять и проявить благородство, я всегда беру то, что хочу, Тём.
– Ты же говорил, что не гей? Ты спал с моими подружками. Я вот только не пойму зачем? – Алекс обошёл меня и сел за стол, откинулся на спинку кресла и взглянул из-под ресниц.
– Хотел понять, почему они, а не я.
– Понял?
– Нет. Они же глупые, Тём.
– Это защита. Они ранимые и очень сильные. Я их Бог, они мои жрицы. А для тебя я каприз. Ты сейчас на папика похож, мне не нужен такой покровитель, я вполне сам справляюсь.
– Тебе было хорошо, Тёмочка. Я хотел извинится, что сорвался под конец, но ты просто себя не видел, насколько ты хорош, мой Золотой Бог, – он что-то достал из стола, и это оказались фотографии… мои фотографии во время секса с ним. Я замер перед столом, побледнев, потом покраснел.
– Откуда…
– Ты примешь предложение, мальчик мой, это не обсуждается.
– Или ты опубликуешь фото?
– Глупый. Тём, это моя личная коллекция, я никому не дам видеть тебя таким. Только я. А вот видео из твоей квартиры, где ты отрываешся с двумя кошечками, с некоторыми изменениями могут попасть к их папикам. Думаю, те будут не рады тому, как их пусички развлекаются, пока они работают на бриллианты да на шубы им зарабатывают.
– Ты меня шантажируешь? – растерялся, не ожидая что прилетит подобное, и от кого, от человека, которому я вроде как нравлюсь. Нормально так.