Невероятная Ступенька наконец стала реальной, и Артур запрыгнул на нее. Когда мальчик уже покидал чужой негостеприимный мир, в точке пространства, где он только что находился, скрестились сотни энергетических лучей… и один из них сбоку угодил Артуру в голову.
Даже магически преображенные кости и плоть не смогли выдержать подобного удара. Казалось, ледяное острие впилось Артуру прямо в мозг. Он даже на миг потерял сознание. Споткнулся на Ступеньке, едва не потеряв равновесия… Лишь некий первобытный инстинкт, не имевший отношения к разуму, заставил его, шатаясь, брести вверх по лестнице.
Золотая кровь текла по щеке и капала на Ступеньку. Артур пытался ее стереть, рука сама собой тянулась к ране, воображение рисовало зияющую дыру в голове, чуть повыше того места, где прежде находилось ухо.
«Правого уха больше нет, – подумал Артур. По телу растекалась холодная волна шока. – Я умру… Но я не могу умереть…»
Качаясь, он перешагнул еще несколько ступеней. Золотая кровь заливала мальчику глаза. Жуткий холод распространялся от раны на голове по всей стороне тела, правые рука и нога почти перестали слушаться. Двигаться стало труднее. Теперь Артур делал очередной шаг левой ногой и кое-как подтягивал правую. Если станет еще хуже, он точно свалится. И тогда снова скатится с Невероятной Ступеньки – в какой-нибудь еще более угрожающий мир…
«Нужно срочно попасть в безопасное место. Туда, где я смогу отлежаться», – думал Артур.
Он все пытался представить покои Четверга, но ему никак не удавалось. Раненое животное старается укрыться в своем логове, вот и он был способен думать только о своей постели, о своей комнате… там, на родной Земле.
«Нет, туда нельзя… От этого запустится время, и вояки сбросят бомбу на госпиталь… а я сейчас совсем не в форме, чтобы что-то предпринимать… Как же давно я не лежал в своей постели… как давно… моя кровать…»
Невероятная Ступенька исчезла из-под ног, и Артур свалился.
В свою. Собственную. Земную. Постель.
Ошеломленный, он лежал там, как ему показалось, очень долгое время. Мальчик совсем не мог двигаться, а немного позже до него дошло, что и правый глаз ничего не видит. Артур даже голову не мог повернуть, так и лежал на боку, медленно обводя комнату единственным уцелевшим глазом.
За окошком брезжил едва заметный свет, какой бывает в небе перед восходом солнца. Настольная лампа еще горела, отбрасывая тусклый световой круг. Часы на стене показывали десять с минутами, что, судя по слабому свету снаружи, было совершенно неправильно. Артур проследил за минутной стрелкой и убедился, что часы остановились. Возможно, даже более суток назад.
Если не считать остановившихся часов, комната выглядела в точности как всегда, и Артур решил считать это добрым знаком. В том числе часы – замершая стрелка могла означать, что время еще пребывало в заморозке, остановленное могуществом Пятого Ключа. Артур остановил время, поскольку военные под водительством «генерала» – а на самом деле подручного Субботы – Правуила собрались уничтожить госпиталь Восточного округа ядерными микрозарядами. Якобы затем, чтобы под корень истребить сонный мор, Серогниль и прочие вирусы, рассадником коих провозгласили больницу.
Артур ощутил надежду, что сейчас все еще пятница, до полуночи осталось несколько минут и он прибыл вовремя, чтобы остановить ядерную бомбардировку…
Но когда он останавливал время, всюду появилось странное красноватое свечение. А сейчас его не было. Более того, Артур – пусть и опосредованно – явился из Несравненных Садов. Возвращение на Землю из седьмого владения Дома означало попадание в воскресенье. А коли наступило воскресенье, значит время, замороженное в пятницу, успело основательно сдвинуться…
Получается, прошли сутки с лишним с тех пор, как военные подорвали госпиталь. И видимый порядок в комнате связан только с тем, что дом стоял достаточно далеко и уцелел при взрыве.
«Зато радиации, наверное, хоть отбавляй», – подумал Артур, и эта мысль подвигла его на попытку привстать.
Если кто-то из семьи находился дома, мальчик должен был им помочь… Он даже понадеялся, что мама окажется здесь, но в глубине души знал, что встреча не состоится, ведь маму забрали с Земли еще прежде, чем он победил Леди Пятницу. Теперь она была пленницей либо Превосходной Субботы, либо Лорда Воскресенья, либо даже Дудочника…
По крайней мере, отец пребывал где-то очень далеко, а стало быть, в безопасности – на гастролях со своей группой, «Крысюками». Самый старший брат, Эразм, служил в армии – по иронии судьбы в том самом отряде, которому приказали зачищать местность после атомных взрывов. Старья, Патрик и Сюзанна, подобно Эразму, давно повзрослели и жили в других городах. Оставались сестренка Михаэли и брат Эрик. Эти обычно жили в родительском доме. Точнее, посещали его в перерывах между длительным пребыванием в гостях у друзей… Но они могли находиться здесь, а значит, подвергались опасности.
Надо встать и найти их.
Однако стоило пошевелиться – и боль в голове усилилась, а ледяной паралич, охвативший правую половину тела, распространился еще дальше.
Артур прикрыл зрячий глаз. Его рука невероятно ослабла, поэтому он очень медленно открыл поясной карман и сомкнул окровавленные пальцы на Пятом Ключе. Он помнил, что использование магии здесь, на Земле, крайне нежелательно. Это могло скверно отразиться на этом мире, но особого выбора, похоже, не имелось. Разве что использовать не оба Ключа сразу, а только один, чтобы вредоносное влияние оказалось поменьше. Артур понимал, что его тело, вероятнее всего, сможет исцелиться самостоятельно, но сколько времени на это потребуется? Он не мог ждать. Придется использовать магию, чтобы прийти в себя как можно скорее.
Артур старался не думать об отверстии в голове и о том, что процесс излечения, возможно, включит в себя регенерацию части мозга. К чему это приведет?..
Он крепче сжал зеркальце, сосредоточился на своем желании и яростно пробормотал:
– Пятый Ключ! Исцели меня, пусть я стану как новенький! Исполни это так скоро, как только можешь!
В его пальцах буквально взорвалась неожиданная и невероятная боль. Он вскрикнул, потом стал невольно всхлипывать. Его тело дергалось и крутилось само собой, кости потрескивали и хрустели. Мальчик почувствовал, как срастается череп, натягивается кожа, наползая на рану… Сопровождалось это все с трудом переносимой агонией…
А потом все кончилось. Артур лежал изнемогший, весь в поту… но в целом чувствовал себя намного лучше. Он очень осторожно приоткрыл правый глаз. По первому ощущению зрение полностью вернулось, но все же Артур не отказал себе в удовольствии устроить проверку: перечитал все названия на корешках книг, стоявших на полке, и с радостью убедился, что даже при тусклом свете лампы разбирает самый мелкий шрифт.
Он уже собирался отвести взгляд, когда заметил небольшую книжечку в дальнем конце полки. От книжки исходил дрожащий голубой свет. Артур открыл оба глаза: уж не померещилось ли ему? Убедившись, что все так и есть, он вскочил на ноги и схватил книгу с полки. Затем снова сел, крепко держа ожившей правой рукой тонкую записную книжку в зеленом переплете.
«Полный Атлас Дома и ближайших окрестностей» вернулся к нему.
Погладив обложку, Артур бережно убрал Атлас в серебристый мешочек. Поднял голову – и заметил свое отражение в зеркале, висящем на двери. Это зеркало повесили там по настоянию мамы, чтобы он не забывал причесываться по утрам, прежде чем покидать спальню…
Артур несколько мгновений рассматривал свое отражение, потом подошел к зеркалу поближе, изучая, кем он стал. Все верно, он исцелился. Но вместе со здоровьем появились новые изменения. Его волосы превратились в золотые нити, безупречная укладка так и сияла. Кожа отливала красивой красноватой бронзой, даже самый зоркий взгляд не уловил бы на ней ни прыщиков, ни видимых пор. И белки глаз больше не были белками. Сплошное мягко светящееся золото с непроглядно-черным зрачком и такой же радужкой.
«Я превратился в какого-то андроида, – с горечью подумал Артур. – В статую, удравшую с пьедестала…»
Мальчик еще какое-то время смотрел на себя, потом перевел взгляд на кольцо-крокодильчик. Теперь оно было полностью золотым, без малейшего проблеска серебра. Это означало, что в его крови и костях не осталось ровным счетом ничего человеческого. Теперь его плоть на сто процентов стала плотью Жителя. Или даже обрела какое-то иное, высшее качество. Живое золото лучилось своим собственным мягким светом, а оттенки его переливались от розового до желтого, как масло цвета чистого металла.
Артур даже зажмурился и тряхнул головой, пытаясь избавиться от жалости к себе, настойчиво стучавшейся изнутри.
– Мне… Мне. Все. Равно, – тихо сказал он своему отражению. – У меня есть дело, и я должен его завершить. Какая разница, во что я превратился. Как я выгляжу, не имеет значения!
Он толкнул дверь и тихонько направился вниз по лестнице.
«Хорошо бы никого дома не оказалось, – лезла в голову мальчика навязчивая мысль. – Пусть они будут где-нибудь подальше и в безопасности. Не надо, чтобы они видели меня таким…»
В доме царила полная тишина. Артур почти крался, через каждые четыре-пять ступенек останавливаясь, чтобы прислушаться. Опасные приключения успели приучить его к осторожности. Еще он гадал, что же теперь делать. Оставаться здесь было нельзя, это он знал точно. Нужно как можно скорее попасть обратно в Дом. Только сначала, наверное, придется снова остановить время. Или попытаться исправить последствия случившегося…
На площадке перед самой гостиной Артур помедлил, набрав полную грудь воздуха. Он все еще удивлялся, что способен вдыхать так глубоко и свободно, беспрепятственно наполняя воздухом все уголки легких. И выдыхать без хрипа и спазмов. Его астма исчезла начисто – вместе с прежним телом… и прежней внешностью.
Переведя дух, Артур вышел в гостиную… И замер, точно на стену налетел. Он увидел маму – она сидела в кресле, читая медицинский журнал на планшете. Словно никуда и не исчезала, и мир за окнами оставался обычным, и всего пережитого Артуром, его семьей и родным городом на самом деле вовсе не происходило…
Артур шагнул вперед, готовый броситься к маме и обнять крепко-крепко… вернуть себе чувство безопасности и надежности, всегда посещавшее его в маминых объятиях…
Но, сделав первый шаг, Артур заколебался. Он же так изменился… стал непохожим на самого себя… Что, если Эмили просто не узнает его? Или даже испугается его нового облика?..
Думать о том и другом было одинаково жутко. Колебание Артура переросло в настоящую панику, и он попятился… Эмили отложила планшет и повернула голову. Теперь она смотрела прямо на него. Их глаза встретились… Артур не увидел во взгляде Эмили ни узнавания, ни испуга.
Она просто смотрела сквозь него.
– Мама, – кое-как выдавил Артур.
Эмили не ответила. Только зевнула, отвернулась, снова взяла планшет и касанием экрана открыла очередную статью.
– Мама? – Артур подошел к ней и встал за ее креслом. – Мама!
Эмили упорно не замечала мальчика. Артур протянул руку, желая дотронуться до ее плеча, но остановился на расстоянии дюйма. Мальчик ощутил в пальцах покалывание вроде электрического, в костяшках отдалась боль, сопровождавшая колдовство. Артур медленно отвел руку. Еще не хватало нечаянно запустить заклинание, способное навредить маме… а то и убить ее! Ради эксперимента Артур ладонью заслонил экран планшета. Эмили продолжала читать, словно его руки там и не было.
Статья была посвящена сонному мору. Она называлась «Первый анализ и исследование сонного мора, сомновируса F/201/Z», автором значилась доктор Эмили Пенхалигон.
Сонный мор был первым из вирусов, порожденных присутствием Первого Ключа и иных проявлений Дома. Его, правда, убрал Ночной Чистильщик, доставленный Артуром из Нижнего Дома… но могущество Дома породило еще множество вирусов, совершенно чуждых Земле. Не случайно даже Эмили, выдающийся медицинский исследователь, не могла вообразить истинную причину внезапного возникновения подобной заразы…
Артур убрал руку, отошел и сел в другое кресло. Какое облегчение мальчик ощутил в тот момент, когда увидел маму! Он успел решить, что она благополучно вернулась домой… но, кажется, ошибался. Облегчение медленно испарилось. Теперь он уже сомневался, что перед ним сидела именно Эмили. И что это действительно его дом.
– Пойду осмотрюсь, – сказал он вслух.
Голос его прозвучал громко, но Эмили не отреагировала. Артур еще понаблюдал за ней, потом встал и спустился еще на этаж ниже – на кухню.
Экранчик на холодильнике, где Артур рассчитывал почерпнуть информацию о времени суток, дате и прочие новости, оказался погасшим.
Отвернувшись от холодильника, Артур направился в отцовскую студию, где стоял компьютер… и заметил в кухонном окне кое-что необычное. По идее, за стеклом должен был просматриваться рассвет, но нет! К окну плотно прижималось что-то зеленое…
Артур подошел ближе. Вплотную к окну рос то ли густой куст, то ли очень пышное дерево: листва полностью закрывала весь вид.
Раньше никаких кустов и деревьев здесь не росло. И вообще не было ничего, лишь голая земля, потому что Боб еще не успел заняться ландшафтным дизайном.
Подойдя к кухонной двери, Артур отворил ее. Она открывалась внутрь; оказалось, что выход блокировала колючая стена живой изгороди. Такая густая и плотная, что Артур ничего не мог за ней различить. Не мог даже понять, как далеко она простиралась во все стороны.
Одно не подлежало сомнению: вся местность вокруг дома очень изменилась.
Подозрения Артура насчет того, что это вовсе не его дом, лишь укрепились.
Сев за кухонный стол, мальчик вытащил «Полный Атлас Дома». Атлас выглядел настоящим, да и Первоначальствующая Госпожа говорила, что книга вполне может появиться где-нибудь поблизости от Артура: поглядывай, дескать, на книжные полки.
Теперь следовало убедиться, реален ли Атлас, а заодно выяснить наконец, куда мальчик попал и что вообще здесь происходит.
Артур положил книгу на стол и произнес:
– Мне нужно знать, где я нахожусь.
Он готовился достать Ключи и воспользоваться их силой, чтобы пробудить Атлас, но этого не понадобилось. Его прикосновение теперь само по себе являлось достаточно могущественным. Атлас послушно распахнулся и стал расти, пока не приобрел размер глянцевого журнала.
Сначала разворот оставался полностью чистым, потом на левой странице начал возникать текст. Он проявлялся гораздо медленнее прежнего, так, словно пишущей руке что-то мешало, словно что-то задерживало ее. К тому же вместо былого каллиграфического почерка возникали едва читаемые каракули.
Артур угадал, что именно хотел сообщить ему Атлас, еще до завершения первого же слова.
Несравненн…
– Но каким образом это могут быть Несравненные Сады? – вслух спросил он, когда нескончаемую минуту спустя слово все же было дописано. – И почему здесь моя мама… мой дом?
Не могу ответить… не дает Седьмой Ключ… – кое-как нацарапал Атлас.
Последнее слово едва удалось разобрать, а последняя буква вообще представляла собой кляксу с хвостиком.
– Там, наверху, – настоящая Эмили? – спросил Артур.
Он изо всех сил сосредоточился на Атласе, даже сунул обе руки в карманы пояса, подпитываясь силой Пятого и Шестого Ключей: зеркальце в левой руке, перо в правой. Мальчик явственно чувствовал сопротивление, некая сила желала помешать ему воспользоваться Атласом. Как будто что-то незримое упиралось Артуру в лицо, пытаясь отпихнуть мальчика от стола, от распахнутой книги…
Артур вступил в борьбу. Хоть и помнил предупреждение Первоначальствующей Госпожи: Седьмой Ключ – верховный, самый могущественный и, как любой Ключ, особенно силен в своем владении. Но два Ключа против одного, даже верховного, должны иметь какой-то шанс?
Атлас с горем пополам выдал одинокую корявую буковку. Артур не смог сразу определить ее. Пришлось наклонить голову, и лишь тогда он понял, что это «Д», упавшая набок. Следом мучительно выползла еще одна буква.
– «Да», – вслух прочел Артур.
Но Атлас продолжал писать. Появилось еще слово. На каждую букву уходило по несколько секунд.
– «И… – читал Артур, – нет». Да и нет? Как это? – спросил он сердито. Внутри разгоралась ярость. Как смеет безмозглая книжонка еле-еле, словно нехотя, что-то корябать, да еще и загадками изъясняться! – Мне нужен ответ! – выкрикнул он. Стукнул Ключами по столу и послал Атласу гневную мысль: «Что ты имеешь в виду – да и нет?»
Но Атлас больше ничего не писал, и Артур лишь чувствовал, как противоборствующая сила становится все мощнее. Она продолжала толкать его в лицо, и мальчик невольно поворачивал голову – прямо смотреть на Атлас ему не удавалось, как он ни старался.
Потом что-то хрустнуло, и голову Артура вовсе отвернуло назад, за левое плечо. Атлас закрылся с громким хлопком и обрел свои обычные размеры.
Артур зарычал. Глаза застлала багровая пелена, пульсировавшая в такт ударам сердца. Осознанные мысли кончились. Только что он сидел у стола, сходя с ума от ярости. А буквально через секунду уже стоял над обломками стола со стиснутыми кулаками, из которых торчали щепки.
Атлас, нимало не поврежденный, покоился на груде разбитых досок.
Артур смотрел то на книгу, то на уничтоженный стол. Мальчика ошеломило то, что он сотворил. Старый стол был невероятно крепок, никакой силач не смог бы так раздолбить его без кувалды. А худшим потрясением стало то, что Артур все проделал неосознанно, его ярость достигла такого пика, что удар произошел, по сути, сам собой. Разум не только не руководил его действиями – он вообще ничего не заметил…
Гнев по-прежнему тлел внутри, точно пригасшее пламя: малейшее дуновение – и заново полыхнет. Артуру стало страшно: бешенство накатило из ниоткуда, притом с такой силой… «Я же никогда не был таким. Злым, вспыльчивым… Не был… пока не стал Законным Наследником…»
Уже в который раз Артур горько пожалел, что Волеизъявление избрало в наследники именно его. Да, конечно, оно сразу предупредило его, что в ином случае он бы погиб от приступа астмы. Поэтому, собственно, его и избрали. По крайней мере, так ему сказала Воля. Ей требовался смертный. И притом собиравшийся умереть.
Артур содрогнулся и заставил себя медленно вдохнуть, потом выдохнуть. На вдохе и выдохе он считал до шести, чувствуя, как отступает неистовство. Он попытался представить: вот он загоняет свою ярость в маленький ларчик и запирает на ключ, чтобы не вырвалась. А получать свободу гнев сможет лишь тогда, когда мальчик сознательно даст ему волю!
Через несколько минут Артур почти успокоился, во всяком случае обрел способность трезво думать о положении дел.
«Так. Ладно. Я в каком-то закоулке Несравненных Садов. Мне нужно выбраться отсюда, вернуться в Великий Лабиринт и поднять Армию Зодчей на штурм Несравненных Садов…»
Артур споткнулся, не довершив мысли. Именно это предлагала ему Часть Шестая Волеизъявления. Но действительно ли следовало предпринять именно эти шаги? Первоначальствующая Госпожа с маршалами Сэра Четверга управятся с армией и без него. И каков бы ни был исход сражения, Артуру все равно придется искать Часть Седьмую Волеизъявления и освобождать ее. А потом с ее помощью заставлять Воскресенье выдать Седьмой Ключ. Стоит Артуру завладеть им – и не будет иметь значения, завоюет ли Несравненные Сады войско Дудочника или Субботы. С семью Ключами в руках Артур опрокинет любого врага. И, что гораздо важнее, остановит прилив Пустоты, уничтожающей Дом.
«Мне надо лишь найти Часть Седьмую Волеизъявления, – с внезапной ясностью понял Артур. – Я уже делал подобное. И тут справлюсь. Я настроен на Волю, я чувствую ее. Я уже нахожусь в Несравненных Садах, и она небось где-нибудь здесь. Надо сосредоточиться на ней, и она отзовется. Даст знать, где искать ее…»
Так думал Артур и почти убедил себя, но где-то глубоко внутри скреблось легкое сомнение. Он пробовал сосредоточиться и понять, где в Несравненных Садах может находиться Часть Седьмая Волеизъявления, но подсознание продолжало намекать, что эта идея явно не из лучших. Такой усиленный поиск может только насторожить Лорда Воскресенье, сообщить ему о присутствии Наследника. И хотя Артур имел при себе два Ключа и оттого был до невозможности уверен в себе, но, вполне вероятно, Лорд Воскресенье с его Седьмым Ключом мог прихлопнуть мальчика, как муху. В особенности потому, что у Артура здесь не было никаких союзников. Ни одного.
Однако яростное торжество в Артуре пересилило осторожность. И он устремил свои мысли на то, чтобы дотянуться до Части Седьмой.
Мальчику даже показалось, будто он уловил некий слабенький отклик, когда зеленая завеса вдруг дрогнула и раздвинулась. В проем ступил мальчик – дитя Дудочника. И без малейшего предупреждения бросился на Артура с шестифутовыми садовыми вилами о трех зубьях, раскаленных докрасна: от страшного жара вокруг них буквально плавился воздух.