– Помочь тебе могла и вот эта, – заявила я, ткнув пальцем в фотографию девочки, у которой был нос картошкой и такие сальные волосы, как будто в них жарили рыбу.
Мы с Алексом сидели на кровати и рассматривали его школьный альбом. Мой друг уже окончательно проснулся. Настолько, что ткнул меня в бок.
– Брось, Лола! Только представь: а если бы ты сама так выглядела?
Я стиснула зубы. Я знала, что пора остановиться, но ничего не могла с собой поделать.
– Мари-Лу обязательно было к тебе приходить? – буркнула я. – С какой стати она сюда явилась, если у тебя температура?
– Но она же не знала, – защищался Алекс. – Нам обязательно сейчас ссориться?
Я хмыкнула.
– Ты все каникулы будешь с ней заниматься?
– Маман на этом настаивала, – пробормотал Алекс, – но я заболел…
Будем надеяться, что на том дело и кончится, подумала я, и мне сразу же стало стыдно за собственные мысли.
– Значит, вы ничего не планируете на каникулы? – спросила я. – Никаких поездок?
Алекс пожал плечами.
На него было жалко смотреть. Когда я температурю, мама называет меня бедным маленьким жареным цыпленочком. Теперь понятно, почему. Алекс выглядел самым настоящим петушком-гриль.
– Папа приедет в Париж только послезавтра, – сказал он. – Ему нужно обойти несколько ресторанов, а на выходных он собирался свозить меня и Паскаля на море. Если, конечно, маман позволит.
– Что значит – позволит? – возмутилась я. – Джефф твой отец! Разве он сам не может решить, везти своих сыновей к морю или нет?
Алекс провел пальцем по луне, изображенной на одеяле.
– Маман получила по суду право опеки над нами. Поэтому отец обязан всякий раз спрашивать у нее разрешения. И если она захочет отомстить, то не разрешит ему с нами видеться.