Период господства в экономической науке неоклассических теорий, выражающих идею «полезности», завершается. Эйфория рыночного романтизма закончилась вместе с началом мирового экономического кризиса 2008-2010 г.г. Психологический принцип утилитаризма, на котором основаны большинство современных теорий, исчерпал свою возможность интеллектуального средства объяснения законов экономической жизни.
На первый план вышли фундаментальные положения классической политической экономии, разработанные в трудах Адама Смита, Давида Рикардо и Карла Маркса. Период третирования «Капитала» Карла Маркса завершился. Церковь, предавшая анафеме «Капитал» и включившая его в Index запрещенных книг, аннулирет свое решение Вторым Ватиканским Собором (1962-1965)[1]. Тем не менее британское чувство первородства в политической экономии считало ниже своего достоинства изучение «Капитала» и в начале 1990-х годов под давлением англо-американских экономистов на постсоветском пространстве «отменяется» теоретическая дисциплина экономической науки «политическая экономия». Появляется обилие англо-американской экономической литературы во многом ценные, но откровенно поверхностные, содержание некоторых измеряется не столько ценностью научных положений, сколько расстоянием между обложками. На невспаханный лоб студентов обрушились учебники по «микро» и «макро» экономике с нарушением не только логических правил изложений материала, но и принципов дидактики: «По всем предметам были у нас Мучебники. Такие толстые, что читать их одно мученье… А еще огромные как киты», – жаловалась Телепаха Алисе в Стране чудес[2].
Кризис 2008-2010 г.г. отрезвил экономическую науку: «Довольно увлекаться, пора и рассудку послужить. И все это, и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа; все это одна фантазия. Помяните мое слово, сами увидите!» – предупреждал Ф.М.Достоевский[3]. Сегодня в Германии снимается многосерийный фильм про «Капитал» Карла Маркса. В Китае «Капитал» стал предметом постановки мюзиклов. В университетах США портреты Карла Маркса вывешивают на самом видном месте в галерее выдающихся экономистов. Во Франции Жак Аттали публикует книгу «Карл Маркс: Мировой дух»[4]. В России появились новые издания «Капитала» Карла Маркса. Интерес, вызванный «Капиталом», обусловлен не только содержанием и формой изложения, но в большей мере методологией, примененной в экономической науке. Перефразируя Гегеля можно сказать, что если должно обновить старое, то есть некую старую форму, ибо содержание вечно юно, то та форма, которую придал Карл Маркс экономической науке, наиболее достойно того, чтобы не только вспомнить «Капитал», но и постараться понять логику восхождения от абстрактного к конкретному[5].
Как так получается, что экономическая мысль носится по обширной поверхности экономического пространства, не зная логики выражения внутреннего саморазвития предмета экономической науки? Принципы исследования и изложения исследованного предмета были разработаны Лао – цзы и Мо – цзы 2500 лет назад, Платон и Аристотель выработали правила диалектической логики 2300 лет назад, Аль – Фараби и Авиценна провели различие между рассудком и разумом 1000 лет назад, Кант и Гегель 200 лет назад разработали науку о мышлении в ее всеобщей форме, что позволило Марксу применить ее в «Капитале», четко обозначив границы применения диалектической формы изложения. За 150 лет после выхода «Капитала» Карла Маркса никто не брался прочитать его сквозь призму «Науки логики» Гегеля. Только 30 лет назад профессор И.К Смирнов в своем специальном курсе «Метод исследования экономического закона движения капитализма» сумел раскрыть внутреннее содержание, форму и логику «Капитала» Карла Маркса на языке «Науки логики» Гегеля.
«Капитал» Карла Маркса трудно понять без «Науки логики» Гегеля как сложно понять «Науку логики» Гегеля вне контекста «Капитала» Карла Маркса. Понимание предмета экономической науки зависит от правильного применения законов диалектического мышления. Как говорит Гораций: «Всякий предмет тебе разъяснят философские книги, а уяснится предмет – без труда и слова подберутся»[6]. Профессору И.К Смирнову потребовалась огромная сила духа, колоссальное интеллектуальное напряжение, широкий кругозор, высокая внутренняя культура, основательная философская подготовка, чтобы не только прочитать «Науку логики» Гегеля, что само по себе считается подвигом, не только прочитать и понять «Капитал» Карла Маркса, но и выразить силу человеческого духа в постижении истины. Эрнест Хемингуэй, характеризуя духовную работу над книгой «Старик и море» (нобелевская премия 1954 г.) сказал: «Это очень трудно, и я трачу очень много сил на это… со «Стариком и море» повезло… мне удалось выразить нечто такое, что никто и никогда не передавал…. Океан стоит того, чтобы рассказать, что такое человек!»[7].
Природа существует только в пространстве, дух проявляется во времени. Профессор И.К. Смирнов показал, что капитал движется не так, что он «тогда» находился в XIX в, а «теперь» находится в XXI веке. Капитал в одном и том же «теперь» находится «здесь» и «не-здесь», в одно и то же время находясь и не находясь в этом «здесь». Пространство статично, время – динамично. Это с точки зрения рассудка. В диалектическом мышлении пространство динамично, а время – статично. Поэтому для «Метода исследования экономического закона движения капитализма» профессора И.К.Смирнова не существует ни временных ограничений, ни пространственных очертаний. И чем дальше по сроку отодвигается время специального курса «Метод исследования экономического закона движения капитализма», тем больше возрастает ценность этого труда для понимания современной диалектики экономической жизни. Следуя диалектике мышления Маркса и Гегеля, профессор И.К. Смирнов этим не ограничился и «обрел способность следовать за образованием вещей»[8], то есть следовать диалектике внутреннего саморазвития предмета экономической науки. Согласно даосской диалектике «у того, кто владеет Учением, целостные свойства. При целостных свойствах – целостное тело. При целостном теле – целостен разум. В целостном разуме и заключается Путь мудрого»[9].Экономический разум приобретает свой предмет только тогда, когда следует методу внутреннего самодвижения самого предмета.