Иногда я вспоминаю похороны деда, это странное чувство. Я думаю о вещах почти не имеющих к нему отношения. Я почти не знал его и не был связан с тем, почему он удавился на дверной ручке в своей заставленной мебелью комнатушке. Не в том смысле, что деду нужно было много мебели, а – что комнатуха была такой маленькой, что единственный проход был между кроватью и столом. Хотя какое все это имеет значение. Раньше были слова, слова, слова. Теперь лишь вещи, вещи, вещи. И все-таки в то время, на закате эпохи, мы жили также, как и пятьсот и тысячу лет назад. Маленький, я этого не понимал, мне было скучно и бессмысленно от этих похорон. Дед лежал в гробу, бледный, такого прозрачно-белого цвета, как народившееся насекомое. В кондово-бордовом гробу, в каком-то сером поношенном пиджаке. Человеческое копошение на могилках. Душный и вонючий автобус и подступающая к горлу рвота. И обреченность – невозможность сбежать.
А теперь я мечтаю оказаться в том времени – на тех же похоронах. Но только, чтоб мне было лет тридцать пять, как сейчас; тогда можно было бы писать книгу. Раньше каждый мог писать книгу, зная, что только почтой, либо лично, сможет отправить свою рукопись в «мир». Это было почти посланием богу, таинством, в котором вызревал человек. Нынче же связь с «богом» потеряна, книгу можно выкинуть в мир в любой момент, можно писать ее он-лайн, получая мгновенные комментарии. Бог теперь повсюду и везде, и он никому не нужен.
Можно посчитать это благом, прогрессом, формированием нового общества. Но благо всех, это благо каждого. А если рядовой индивидуум чувствует себя, как говно в проруби, то и общество в целом являет собой говно в проруби. Божественный огонь украден, и пламя жжет вору пальцы. Прометей не скормил свою печень ястребам, а просадил ее в кабаках, а когда пришло время, заказал себе новую – по акции в супермаркете.
Возможно, когда-нибудь человечество адаптируется к новому положению вещей, другого выхода нет. Хотя человек, способный стягивать на шее своей брючный ремешок, куда больше принадлежал к животному миру, чем любой наш современник.
P.S. Раньше время стояло, как вода в стакане, ты чувствовал все его колыхания, которые доходили до тебя как мельчайшие пульсации с того конца света. Теперь время расписано на год вперед, включено в график продаж и запротоколировано главной канцелярией, и вот уже молодой курьер спешит рассовать побыстрее все буклеты нового времени по почтовым ящикам парадной. И только погода еще сигнализирует о своей независимости. Погода – это единственный голос, который еще слышит человек.