То ли нюх у Никиты был, словно у гончей, то ли он заранее подсознательно настроился на скандал, но тот не преминул грянуть, стоило ему, бренча ключами, пересечь порог родной квартиры.
Светка ждала его в коридорчике, привалившись плечом к косяку двери. Руки она скрестила на груди, а подбородок вызывающе смотрел вверх, что означало: «Пощады не жди!»
– И где ж тебя носило? – осведомилась она.
В голосе ее слышались близкие раскаты грома, а покрасневшие глаза выдавали, что она совсем недавно плакала. Бросив на нее косой взгляд, Никита пробурчал:
– У меня вообще-то ненормированный рабочий день, чтоб ты знала!
Он повел носом, надеясь уловить вкусные кухонные ароматы, но в квартире ничем подобным не пахло. Светка тщательно усвоила: того, кто провинился, – не кормят, и этот метод воздействия Никита давно на себе испытал. Зная, что в любом случае окажется виноватым, он забегал в кафе или перекусывал по дороге бутербродами, лишь бы в животе громко не урчало. Но к сегодняшней баталии он оказался неподготовленным. Разувшись, он тотчас юркнул в ванную. Правда, скрыться от Светки оказалось непросто. Она распахнула дверь и начала с порога орать, срываясь на визг:
– У всех нормированный, у тебя одного ненормированный! Между прочим, я к тебе на работу звонила! Ваша Матвеевна сказала, что ты еще в четыре умотал с концами!
– Волка ноги кормят! Слышала такую поговорку? Ко мне это тоже относится!
Никита задернул шторку, но она тут же отъехала в сторону.
– Относится? – заорала Светка так, что Никите захотелось уйти под воду с головой. – То есть я должна сидеть, волноваться, думать, куда ты уехал, а потом весь вечер наблюдать, как ты долбишь по клавишам? Позвонить трудно было?
– Не начинай, а? И так башка трещит! – Никита повернулся к Светке спиной и включил душ.
Светлана отступила, но не сдалась. Она продолжала что-то кричать, но Никита задвинул шторку и, подставив лицо под прохладные струи, мрачно думал: расходиться, только расходиться, сколько можно тянуть кота за неизбежное?
Когда он вышел на кухню, Светка сидела в углу, на диванчике, грызла печенье и демонстративно разглядывала стену, на которой, впрочем, не было ничего увлекательного. При его появлении она даже ухом не повела и голову резко отвернула.