Второго козла за порогом не обнаружилось. Зато обнаружилось деревенское море – лужа размером с небольшое озеро, в которой, если приглядеться, можно было разглядеть даже отражение облаков. Я застыла, уставившись на эту природную зеркалку.
– Лидка! – позвала Вика, нетерпеливо дёргая меня за рукав сарафана (кто бы мог подумать, что у меня вообще есть сарафан). – Ты там приросла, что ли?
– Вик, – медленно произнесла я, – скажи честно: ты видишь то же, что и я?
– Что? – фыркнула сестра. – Твою тощую фигуру в этом… эээ… мешке? Вижу. И что?
– Мы в платьях, Викуля. Вернее, в сарафанах. Или что-то очень на них похожее. Ты когда последний раз сарафан надевала?
Вика замерла, будто её ударили молотком по голове. Потом подскочила к луже, заглянула в неё – и её лицо исказилось в гримасе ужаса.
– О нет. Это сарафан. На мне. Настоящий. Льняной. С узорами. – Она потрогала ткань, словно надеялась, что это галлюцинация. – Лидка, я в этом не дышу!
Я кивнула. Вот именно. Вика, вечная поклонница растянутых худи и рваных джинсов, и я, предпочитавшая удобные брюки, – и вдруг обе в сарафанах! Последний раз мы добровольно надевали платья… Ну, наверное, ещё в прошлой жизни. А может, и не надевали вовсе.
Я наклонилась к луже, чтобы рассмотреть себя получше. Из воды на меня уставилась блондинка с длинными (длинными!!!) волосами, перехваченными лентами (откуда они взялись?!), в сарафане, который, если честно, сидел на мне даже неплохо. Вика выглядела не менее колоритно – её кареглазая физиономия выражала крайнюю степень возмущения, а сарафан на ней сидел так, будто он тоже был в шоке от происходящего.
– Блин, – выдавила я. – Мы не просто куда-то попали. Мы попали в какое-то… историческое кино. Без сценария. И, судя по всему, без гонорара.
Вика скрестила руки на груди.
– Ладно, сарафаны – это ещё полбеды. Но вот эти… – она дёрнула за ленту у меня в волосах, – это уже перебор. Ты вообще когда-нибудь носила что-то кроме резинки для волос?
Я вздохнула.
– Вика, если дальше выяснится, что нам ещё и коромысло таскать придётся, я лично найду того козла и попрошу его затоптать меня насмерть.
Чуть поодаль раздалось одобрительное меканье. Я рефлекторно сложила кукиш и сунула его в сторону звука. Пусть знает, кто тут главный.
Потом мой взгляд упал на ноги. На моих ногах красовались… лапти. Ну, почти. Что-то вроде тапочек из лыка, но с задником – видимо, местный тренд.
– Бред. Точно бред, – пробормотала я, но Вика уже тащила меня осматривать окрестности.
Следующие полтора часа мы методично обшаривали деревню. Выяснилось, что дома, хоть и закрытые, всё же не пустовали. Всё взрослое население было в поле – собирало урожай (или что там у них собирают в этом столетии), а в деревне оставались только младенцы под присмотром бабушек, чей возраст можно было смело датировать эпохой динозавров.
Одна из таких бабулек, завидев нас, перекрестилась и прошипела:
– Ведьмы!
– Почему?! – возмутилась Вика.
– По глазам видать! – уверенно заявила старуха и плюнула через левое плечо.
Мы решили не спорить. Во-первых, бесполезно. Во-вторых, мы и правда выглядели подозрительно: две городские дуры в сарафанах, с круглыми глазами и нулевым пониманием местного быта.
Наш новый дом оказался на отшибе, ближе к лесу и речке. Лето ещё было в разгаре, но бабушки намекнули, что через полтора месяца нас ждут осень, а там и зима.
– Лидка, – мрачно сказала Вика, осматривая наше жилище. – Они издеваются, да?
– Кто «они»? – уточнила я, хотя и сама уже подозревала неладное.
– Да все! Боги, судьба, инопланетяне – кто угодно! – Вика ткнула пальцем в дровяную печь. – Вот ты умеешь её топить?
Я покачала головой.
– А готовить на ней?
– Вик, я в микроволновке суп разогреть могу.
– Вот и я о том же! – заверещала сестра. – Мы тут с голоду помрём! Или замёрзнем! Или нас эти бабки как ведьм сожгут!
В этот момент заскрипела дверь. Мы вздрогнули.
На пороге стоял тот самый козёл.
Он посмотрел на нас, меланхолично пожевал что-то и плюнул прямо на порог.
– Ну вот, – вздохнула я. – Теперь у нас есть козёл. Может, он печку топить умеет?
Вика схватила голову руками.
– Лидка, мы обречены.