Убийство Спинголы вызвало большую шумиху. Оно произошло накануне вступления Америки в Первую мировую войну, задолго до того как гангстеры обрели хотя бы подобие нынешних влиятельности, богатства и тяги к изощренным убийствам. Нечастая поножовщина не привлекала особого внимания, а настоящие перестрелки происходили редко. Спингола чуть ли не первым в преступном мире стал насаждать власть силой оружия, и его столь неожиданный вылет из игры привел в сильное замешательство остальных гангстерских вожаков. Теперь они уже сомневались, действительно ли оружие – лучший источник власти.
Утром после стычки Тони встал рано и чувствовал себя не совсем хорошо. Первым делом он попросил мать зашить опаленную дырочку в пиджаке, которую якобы прожег сигаретой, после чего мудро решил больше не надевать этот костюм на улицу.
Для начала он отправился в салун, принадлежавший Клондайку О’Харе. За стойкой стоял сам Клондайк, дородный багроволицый молодой ирландец. Главарь банды, он славился в родном районе любовью пускать пыль в глаза и был одним из самых заклятых врагов Спинголы.
– Я Тони Гуарино, – представился парень. – С Тейлор-стрит.
– И?
– Небось читали, что вчера вечером Спингола получил по заслугам?
– Ну да, – осторожно ответил Клондайк, жуя черную сигару.
– Знаю, вы были с ним не в ладах, вот и подумал: если меня вдруг возьмут за его убийство… может, проследите, чтобы я получил хорошего адвоката?
– Тебя? Ты че, пришил этого гада… такой вот мелкий шпаненок?
– Я так не говорил, – невозмутимо ответил Тони. – Просто пришел узнать, не поможете ли в случае чего с адвокатом.
– Еще бы! Теперь ты здесь желанный гость. Парни с яйцами всегда нужны.
– Спасибо!
Из салуна Тони двинулся в гостиницу, где остановилась Вивиан. Та открыла заплаканная и сама не своя, но за нервозностью проглядывала неожиданная жесткость, а в зеленых глазах, полных слез, появился блеск, не суливший ничего доброго. Интересно, догадывается ли она, как много для него значит ее молчание, спрашивал себя Тони. И решил, что, по всей видимости, догадывается.
– Ты забрал у меня Спинголу, – всхлипывала она. – Теперь должен обо мне заботиться.
– Не ной! – буркнул Тони. – Я и так собирался. Давай снимем тебе для начала хорошую квартирку.
Итак, в течение суток Тони Гуарино совершил первое убийство, присоединился к настоящей банде и взял сожительницу. В криминальных кварталах жизнь течет стремительно.
Родительский дом Тони покидать пока не собирался: отец с матерью поняли бы это неправильно.
Он вновь пересек линию между владениями ирландцев и итальянцев и направился было к салуну О’Хары, когда у обочины со скрежетом тормозов остановилась тяжелая машина.
– Эй, парень! – позвал хриплый голос. – Поди сюда.
Тони подмывало броситься в бегство, но машина принадлежала Детективному бюро, а значит, оттуда начали бы стрелять. Поэтому он спокойно подошел.
– Залезай! – скомандовал грузный верзила и практически втащил Тони в кузов.
Машина умчалась. Прибыв в бюро, вся компания с задержанным посередине поднялась в зал совещаний на втором этаже.
– Думаю, ты слышал, что вчера пришили Спинголу, – начал мужчина, похожий на главного.
– Да, – согласился Тони. – Прочел в утренней газете.
С полдесятка мужчин заржали.
– Черта с два! – воскликнул первый. – Ты знал об этом задолго до того. Ведь именно ты убил Аля Спинголу!
– Вам что, кирпич на голову упал? – холодно осведомился Тони.
– Не тяни резину, себе же хуже делаешь. Мы все знаем. Давай, колись.
– Я понятия не имею, о чем вы, – ответил Тони с таким видом, словно весь этот допрос ему уже сильно надоел.
– Решил поартачиться?
– Нет, просто говорю правду.
– Где ты находился с двенадцати до трех ночи?
– Дома в кровати.
– Доказать сможешь?
– Вся моя семья подтвердит.
– А вот это у тебя откуда? – внезапно рявкнул еще один детектив и сунул под нос удивленному Тони револьвер, из которого был убит Спингола.
Парень сглотнул, но титаническим усилием воли сумел сохранить напускное спокойствие.
– Впервые его вижу, – стоял он на своем, а сам думал: интересно, сколько известно легавым?
Дело принимало скверный оборот. В те времена полиция расследовала убийство гангстера столь же тщательно, как и любое другое, и точно так же не жалела усилий на поиск виновника.
Оставалось блефовать.
– Впервые его вижу, – повторил он, дерзко выпрямившись.
Внезапно главный наотмашь ударил его по губам.
– Хватит увиливать! Выкладывай правду!
– Не распускайте руки! – холодно прошипел Тони, но глаза его пылали. – Мой брат полицейский и рассказывал, как вы из людей признания выколачиваете. И еще: у меня полно влиятельных друзей, и я сам когда-нибудь стану в родном городе большим человеком. Так что обращайтесь со мной по-хорошему, это в наших общих интересах.
– Нет, вы слышали? – фыркнул один из копов. – Такого языкастого гаденыша я еще не встречал…
– Говорят, ты крутил шашни с одной из девчонок Спинголы? – продолжал главный.
Тони улыбнулся:
– Говорят, у него их было полгорода.
– Нет, я имел в виду постоянную девушку, его подругу. Сам знаешь, о ком я – высокая такая, длинноногая блондинка. Выступает в «Театре радости».
– Не понимаю, о ком вы.
– Два-три дня назад всезнайки из твоего района стали поговаривать, что вы с ней встречаетесь. Все думали: добром это не кончится. И вот Аль мертв.
– Даже если я с ней встречался, что с того? – возразил Тони. – Это у него был мотив меня прихлопнуть, а не наоборот. И вообще, неужто такой хороший стрелок, как Спингола, позволил бы себя завалить мальчишке вроде меня?
– Да, верится с трудом, – ответил главный.
За дверью внезапно послышался шум, и в комнату ворвался усатый коротышка с живым взглядом.
– У меня предписание об освобождении мистера Гуарино за недостаточностью улик, – с достоинством объявил он и помахал документом.
Детективы удивленно открыли рты. Быстро. А значит, у заключенного есть связи. Кто бы мог подумать, что мальчишка связан с организованной преступностью? Тем не менее документ говорил сам за себя. И поскольку доказательств не хватало, чтобы на законном основании посадить Тони в камеру, пришлось уважить предписание и отпустить парня.
– Не держите зла, ребята, – весело бросил он и вышел следом за адвокатом.