Грохнул выстрел, вспугнув каких-то птиц с соседних кустов. Буйвол дёрнулся и исчез.
– Попал, я попал в него. – Охотник, возбуждённо вглядывался в то место, где только что стоял бык, но ничего не увидел, и трусцой побежал в том направлении.
В след за ним двинулась и вся наша группа. Нгомо поспевал рядом с охотником, ещё двое чуть сзади, мы же с его подругой, спокойно замыкали шествие.
– И что теперь? – Она закинула карабин за спину.
– Всё, охота закончилась. – Светлана констатировала то, от чего они предостерегали стрелка. – Буйвола, теперь не догнать. Если не случится чуда, конечно, и мы не увидим его за тем кустом.
– Он не попал в него?
– Боюсь хуже – ранил, и теперь на адреналине, бык может бежать, очень долго, пока не рухнет. Своим ходом нам его не догнать. К машинам возвращаться, тоже не вариант, и далеко, и не проехать здесь, скорее всего.
Они подошли к кустам, где, как и предположила Светлана, чуда не случилось. Ни за этим, ни за тем, ни за другим кустом, буйвола не оказалось.
– Он не может уйти далеко, мы нагоним его. – Упрямо тянул вперёд, горе стрелок, не желая признавать бесполезность преследования.
Нгомо вздохнул, и посмотрел на солнце.
– Через два часа начнёт темнеть, а нам ещё к машинам возвращаться. Мы и так уже, далеко отошли от них. – Он повернул голову ко мне, прекрасно понимая, какое решение я должна принять.
– Возвращаемся.
– Ни за что, след отлично виден, и судя по крови, рана серьёзная. Мы быстро его нагоним.
– Нет, и опасно, и бессмысленно. – Я, видела, что говорю в пустоту. Он не слушал, и уже шагал по следу один.
– Может бросить его здесь? – Спросила Светлана в слух, как бы всех, но на самом деле, больше себя. – Пусть переночует здесь один, а завтра вернёмся за ним, будет как шёлковый. Если выживет, конечно…
– Вы это серьёзно? – Его спутница восприняла мои слова в серьёз. – Мне он нужен живым, ещё полгода. Его нельзя оставлять здесь.
«О как. – Я с удивлением уставилась на неё. – Какие откровения-то происходят».
– А через полгода что?
– Не важно… – Она с раздражением следила за удаляющейся фигурой охотника. – Через полгода я получу квартиру, и пошлю его куда подальше, а сейчас нет.
Её ноздри раздувались, как у породистой лошади перед забегом – «Вот это темперамент… – С удовольствием отметила Светлана. – Люблю таких…»
– Эй, полковник. – Волкова, в первый раз обратилась так к охотнику. От удивления, он остановился, и обернулся. – Подожди.
– Видишь, что мы были правы. – Она окончательно перешла на «ты», когда поравнялась с ним. – Договоримся так, мы преследуем быка ровно час – Она показала часы. – Дальше опасно, это плохое место для ночёвки. Ровно через час мы возвращаемся. Понятно?
– Да, согласен, пошли, не будем терять время. – Он, повернулся, и зашагал за буйволом.
Нгомо, недовольно посмотрел на меня.
– Ну что? – Я прекрасно понимала, что это неправильно. – Через час успеем вернуться к машинам.
– Очень плохое решение.
– Я знаю. – И мы двинулись дальше.
Через тридцать минут быстрого темпа, первым выбился из сил именно полковник. Лишний вес, алкоголь и табак, выносливости не способствовали. Ещё немного он бодрился, но вскоре стал сбавлять, сбавлять, пока не остановился тяжело отдуваясь.
– Ну что успокоились? – Светлана снова перешла на ВЫ. – Нет смысла упорствовать. Давайте пять минут передохнём, и двинем назад. А то в темноте уже не мы будем охотиться, а на нас.
Он с неприязнью посмотрел на Светлану, но промолчал.
– Ну и отлично. – Она открыла флягу с водой и протянула Елене, так звали спутницу полковника. – «Возьмёт или нет?» – Взяла, и, сделав несколько жадных глотков, вернула обратно Светлане. – «А вот и первый поцелуй» – Светлана отпила из фляги вслед за ней, не ополаскивая горлышко, и улыбнулась лёгкой улыбкой, как ей казалось про себя, но она ошиблась. Елена незаметно наблюдала за ней и тоже заметила этот косвенный поцелуй. И что сделано это было не из-за пренебрежения к чистоте, а намеренно, тоже поняла.
– Вкусно.
– Что? – Светлана среагировала не столько на вопрос, сколько на тон.
– Вкусная у вас вода.
«Ого. – У Светланы мгновенно пересохло в горле. – Она делает мне намёк?»
И покосилась на полковника, но тот смотрел совсем в другую сторону. Он следил за Нгомо, который решил осмотреться вокруг, перед уходом.
– Да, очень вкусная.
Их, начинающийся, флирт прервал страшный треск. Они разом повернулись в ту сторону и успели заметить, как на проводника Нгомо, налетел буйвол. Он прятался в кустах, и приближение человека вынудило его пойти в атаку. Гигантский буйвол, несколько раз боднул Нгомо, а потом лёгким движением головы закинул его на дерево.
Ровно с этой секунды время для Светланы остановилось. Она всё делала автоматически: схватила винтовку, и начала двигаться влево, выбирая удобную позицию для стрельбы, лишь немного удивляясь тому, что все остальные стоят, как вкопанные, включая быка. Передёрнула затвор, загоняя пулю в патронник, и вышла на убойную позицию, точно сбоку. Подняла винтовку. Поймала мушкой место, возле левой ноги быка, буквально физически ощущая, как там, под толстой шкурой, бьётся его могучее сердце. Выстрел. Тут же перезарядила винтовку и, опустившись на одно колено, выстрелила ещё раз, примерно туда же. Ещё раз перезарядила, но стрелять не стала, лишь удерживала цель на мушке. Буйвол упал на передние колени, сделал попытку подняться, и почти выпрямил одну ногу, но тут грохнул ещё один выстрел, и окончательно свалил его. Уши охотницы придавила мёртвая тишина. Светлана видела, но не слышала, как время снова двинулось, толкая шестерёнки вселенной: как зашевелились люди вокруг неё, как два проводника кинулись на помощь Нгомо, как полковник поднялся и неуверенной походкой пошёл проверять буйвола, как Елена подошла к ней и что-то начала говорить. Всё происходило, словно в немом кино. Светлана, опираясь о винтовку, поднялась с колена, и вытерла рукавом капли пота со лба. В теле чувствовалась усталость и заторможенность – «Надо же, как будто километр пробежала». – Она улыбнулась своему состоянию и попыталась сосредоточиться на губах Елены, чтобы понять, что же она говорит ей, но вдруг подумала совсем о другом. – «Какие у неё мягкие и, наверное, вкусные губы…» – Ей захотелось прикоснуться к ним своими.
И тут не к месту включился звук.
– Боже мой, боже мой, как вам удалось это сделать? Три выстрела подряд точно в цель… Вы двигались с какой-то нечеловеческой скоростью. Только что стояли рядом и вдруг, раз, и уже далеко сбоку и БАМ, БАМ, БАМ – Она достала из подсумка на поясе, маленький фотоаппарат и стала фотографировать Светлану, потом быка, потом всё вокруг, стараясь зафиксировать момент истории.
– Убит. – Полковник обернулся к ним, но Светлана даже не посмотрела в его сторону, она отряхнула колено и пошла, помогать проводникам, стаскивать Нгомо с дерева.
Через двадцать минут они положили его на импровизированные носилки, и были готовы двинуться в обратный путь. Светлана подошла к полковнику, который стоял в сторонке и куда-то внимательно всматривался.
– Пойдёмте, путь не близкий, вам тоже придётся нести раненного.
– Там львы. – Он указал рукой, как раз в ту сторону, куда им было нужно идти.
Светлана взяла бинокль у одного из проводников и внимательно рассмотрела место, куда он показывал.
– Львица и с ней два львёнка, причём львица сильно истощена. – Она опустила бинокль.
– Кровь почуяли. – Процедил сквозь зубы полковник. – А опасность не чуют, зря. – И поднял ружьё.
Но выстрел ушёл в небо. Светлана ударила по стволу снизу, и помешала ему.
– Ты что?
– Нельзя.
– Ты кто такая мне указывать. – Он взбесился, резко развернулся к ней и надвинулся всей массой, словно собираясь, ударить.
Проводники, тут же подскочили, чтобы вмешаться, но она остановила их, подняв руку в их сторону.
– Ещё одно движение, полковник, и я свяжу тебя. И всю дорогу буду тащить на верёвке, как собаку. – Не повышая голоса, произнесла она, не двинувшись с места ни на сантиметр. И, при этом ухитрилась смотреть на него сверху вниз, хотя была ниже ростом.
И он остановился.
Он остановился, потому что увидел тот же самый взгляд, каким она, только что, целилась в буйвола. Ни тени сомнения, ни грамма страха, только холодная воля, и непреклонная решимость сделать то, что говорит. Он понял, что слабее её, а силу он уважал. Они ещё постояли друг против друга, но уже без надрыва.
– Ладно. – Прохрипел он. – Ладно.– И осмотрелся, в поиске поддержки, но поддержки ни от кого не получил, даже от Елены. – Пошли домой. – Сдался он окончательно. – Действительно начинает темнеть.
Через два часа, в полной темноте, при свете единственного фонарика, они всё-таки добрели до машин, погрузились, и тронулись к лагерю…
– Круто.
Светлана вздрогнула.
Наше время редакция АртХаус
Светлана вздрогнула.
– Что?
– Крутой рассказ, хоть роман пиши. – Произнесла девушка с завистью. – Нгомо сильно пострадал?
Светлана несколько секунд, растерянно смотрела на неё, соображая, что происходит.
– Я что, всё это говорила вслух?
– Ну да… – В свою очередь озадачилась Аня. Она давно уже уселась поудобнее и с удовольствием слушала рассказ охотницы о её приключениях в Африке.
– Упс… И что я рассказала?
– И про мудака охотника, и про атаку буйвола, и про львов… Кто он, кстати, почему вы называли его полковником?
– Мент, какой-то.
– А кто ему была Елена?
– Про неё я тоже рассказала? Вот чёрт…
– Да, рассказали… – Неуверенно поддакнула Аня, и вдруг брякнула, неожиданно для себя. – У вас с ней начался роман? – Её так захватила эта история, что она не смогла удержаться от вопроса. Но тут же, спохватилась, что влезает во что-то очень личное и покраснела. – Извините.
– Так, хватит об этом, дальше всё детям до шестнадцати. – Светлана остановилась, и произнесла это тоном, пресекающим любое продолжение. – Теперь твоя очередь рассказать мне, что тут у вас произошло на самом деле. Почему ушла помощница?
Переход был достаточно резким, и напористым, и застал девушку врасплох.
«Блин, опять этот взгляд. – Анна, поёжилась от, неприятно пронизывающего взгляда собеседницы. – Ну, прямо как школьница на экзамене. А почему я дёргаюсь? Почему не рассказать, как есть? А что рассказать? Что у Кашиной с Юлькой был роман, и об этом сплетничал весь офис, пока между ними не пробежала кошка? И я даже знаю, кто это кошка, кстати. Это всё рассказать? С чего вдруг? Кто, эта женщина, с её неприятно-цепким взглядом, и что ей нужно? Завтра появиться Кашина жива – здорова, и что тогда? Я тут самая болтушка окажусь? А если не появиться? Ну, тогда, почему полиция этим не занимается?» – Думала она об одном, но говорить начала совсем другое. Видимо рассказ Светланы сломал какую-то преграду между ними.
– Кашина запала на Шахову, а Юлька стала ревновать…
– Юлька это помощница, которая сидела здесь с ней?
– Да, она.
– И что?
– И всё. Между ними произошёл разрыв и она уволилась.
Светлана переварила услышанное. – Как интересно… Шахова об этом ни словом не обмолвилась. И теперь понятно почему тогда растерялась Виктория Александровна, когда речь зашла о помощнице. – Она внимательно посмотрела на девушку.
– А ты откуда знаешь об отношениях Кашиной и Шаховой?
– Я видела их вместе на улице…
Год назад. Аня.
Она возвращалась в офис с выставки Митьков. Это была вторая выставка за день, и она чувствовала себя усталой и голодной. Печенюшки и солёные огурцы с водкой, что предлагались на ней в качестве фуршета, нормальные люди, которых правда было совсем немного, восприняли как идиотизм. Зато основная масса посетителей, наоборот, с восторгом навалилась и на водку и на огурцы, но и выглядела, при этом, соответствующе – бомжеватая смесь неопрятных людей сильно преклонного возраста. Гадость какая, и публика, и фуршет, да и картины тоже – дребедень дребеденью. Так и напишу, а в качестве эпиграфа можно взять крылатые слова Грибоедова:
Хозяйка блядь, пирог говно
Котлеты грёбаной конины.
Подайте шляпу и пальто
Еб…л я в рот, такие именины.
«Очень точно описывает выставку, и даже исчерпывающе. По большому счёту, на этом можно и закончить. – Она улыбнулась, представив эффект от такого обзора. – Жаль не пропустит литературная редакция журнала… И зря, скорее всего, и публику бы заинтересовало, да и устроителям бы понравилось. А если галеристка восприняла бы на свой счёт, первую строчку эпиграфа, и возмутилась бы такой характеристикой, то можно было бы в качестве иллюстрации приложить фото, где она в каком-то придурковатом платье из перьев, обнимается в засос со старыми пердунами в тельняшках. Во, даже есть расхотелось от одной мысли об этом. С этим ясно, а что писать про первую? Утром в 11-00, аукционный дом Сhristie's, открывал предаукционную выставку русских торгов. Там что лучше было? Да ни сколько. Эти кинулись в прямо противоположную крайность. Да, всё было чистенько и гламурненько, но выступления спикеров, это просто капец. Про что писать-то? Про часы брегет? А вот возьму и напишу, всё как было. Что выступление главы Московского офиса заняло ровно две минуты и сводилось к фразе «Всё хорошо», ни анализа рынка, ни обзора тенденций, ни характеристики покупательских предпочтений – дурдом. Зато спонсору показа, компании Брегет, отвели на выступление минут двадцать, и этот гад ухитрился рассказать всё, от производственных мощностей, до технических особенностей новых моделей, и своими турбийонами достал хуже митьков. Вот так и напишу, что кто хочет узнать подробности производства часов «Брегет», пусть идёт на выставку аукционного дома Сhristie's».
С этими мыслями она подошла к офисному зданию и чуть не столкнулась с, выходящими оттуда, двумя женщинами. Одна высокая, в чёрном легком пальто, вела под руку вторую чуть меньшую, но тоже очень интересную женщину в сером плаще. – «Ни фига себе. – Аня отпрянула в сторону, чтобы не столкнуться. – Пара выглядела очень эффектно и чувственно, видно было, что они нравятся друг другу. – Вот это да… – Девушка, остановилась и стала смотреть им в след. – Льнут друг к другу, как влюблённые… Вот так поворот… А как же Юлька? – Женщины тем временем сели в мерседес, причём высокая открыла дверь перед той, что пониже, помогла сесть и, только после этого, пошла на водительское место. – Круто. – Аня смотрела с завистью на эту сцену. – За мной интересно, будет так кто-нибудь, когда-нибудь ухаживать? – Она вздохнула, и почти что пошла дальше, но зачем-то отметила, что машина не спешит трогаться. – Что они там делают? – И зачем-то, пошла в том направлении, оглядевшись по сторонам, не смотрит ли на неё кто. – Дурь какая. Кто на меня может смотреть? Иду и иду, кому какое дело?»
Она обошла машину по большой дуге так, чтобы её не заметили оттуда. В качестве ориентира наметила себе дверь магазинчика впереди. – Пройду мимо них, и зайду в него, как будто за покупками, и кстати, куплю себе какой-нибудь круассан к чаю. – Она, прошла чуть дальше и осторожно обернулась к машине. – Вот это да… – У неё захватило дух, от увиденного. Две женщины страстно целовались. Светленькая откинулась на сидении, а тёмная целовала её прямо в губы, придерживая одной рукой голову, а другой, забравшись между полами плаща…
Комната АртХаус. Наше время.
– И что было дальше?
– Ну как что? – Девушка замялась. – Секс наверное…
– Я не об этом. Часто они потом встречались? Как, где? Встречала её Шахова после работы или наоборот привозила с утра?
– Нет, этого я не знаю. Они не афишировали свои отношения. Даже когда Шахова приходила к нам, они держались так, как будто, между ними ничего нет.
– Почему?
– Не знаю. Может быть, стеснялись таких отношений.
– Тогда, может быть, и не было никакого продолжения после поцелуя в машине?
– Было-было, как раз тогда произошёл разрыв с Юлькой, которая несколько дней ходила заплаканная, а потом и вовсе уволилась.
– Ну и что? Ты видела, чтобы Кашина и Шахова встречались после этого?
– Видела несколько раз… – Опять покраснела и остановилась.
– И это длилось до последнего момента?
– Нет, в последний месяц. – Она подумала. – С середины июля примерно, между ними что-то произошло.
– В смысле?
– Обычно, когда Шахова звонила ей на сотовый, было ясно, что звонит любимый человек. Она начинала разговаривать таким нежным тоном, и сразу выходила в коридор. А в последний месяц, стала говорить странно, с неохотой, как с …
– Надоевшей любовницей?
Девушка опять покраснела.
– Не знаю, может быть, а может быть, как с тем, кого начинаешь бояться.
– Чтооо? Давай подробнее. Она что угрожала ей?
– Не знаю, я же не слышала, что она ей говорит. Но тон Кашиной изменился, и отвечала она на звонки с крайней неохотой. В коридор уже не выходила, а только: – Не знаю, может быть…
– Интересно. – Волкова обдумала полученную информацию. – А в Пятигорск она зачем ездила?
– Кто?
– Кашина.
– Понятия не имею… А когда?
– За две недели до исчезновения.
– Я ничего об этом не знаю. – Она подумала. – Да, её не было три или четыре дня, но в этом не было ничего необычного, она и раньше в таком режиме работала.
– Ясно. Спасибо…
Вечером этого же дня в съёмной квартире. Волкова.
И так, подытожим:
1. Между Шаховой и Кашиной был роман.
2. За месяц до исчезновения их отношения испортились
3. За две недели до исчезновения Кашина ездила в Пятигорск
4. И тогда же отношения между ними стали плохими настолько, что Кашина стала бояться Шахову.
«И что это проясняет? Ничего. По большому счёту, всё в рамках обычного производственного романа: ну встретились, ну потрахались. Почему нет-то? Взрослые люди. – Светлана посмотрела на фотографии Кашиной, которые она нашла в интернете. Вот она участвует в каком-то круглом столе, вот с бокалом шампанского на фуршете, вот позирует вместе с другими фотографу, вот с кем-то общается не замечая фотографа. И со всех сторон то, что надо для романтических отношений – интересная блондинка лет тридцати-тридцати пяти. С одной стороны, уже взрослая и знает чего хочет, а с другой – всё ещё в прекрасной физической форме. Так что Шаховой, было грех не воспользоваться таким моментом. А как же тот шибздик кавказец? Ну и что? Во-первых кавказец не выглядел хозяином положения, во-вторых, что мешало держать его вместо тумбочки, из которой берут деньги? Тем более по росту он вполне годился для этого».
Пока обдумывала события дня, походила по кухне, потом выключила свет, и чуть раздвинув шторы, выглянула в окно.
«Вроде всё спокойно. – Она, внимательно осмотрела припаркованные машины и детскую площадку. – Да, пока никаких признаков слежки. И это странно. Либо они меня потеряли, либо ждут, пока не успокоится ситуация. – Всё это время она тщательно проверяла, что происходит вокруг, даже эту квартиру выбрала, только за то, что в неё можно было попасть через другой подъезд, с обратной стороны дома. – Не пора ли позвонить Елене? – Она взяла свой сотовый, нашла её номер, потом достала новый простенький телефончик, с чужой симкой, и набрала её.
Гудок, второй, третий…. – После пятого она уже хотела дать отбой, но там, наконец ответили.
– Алё.
Сердце Светланы предательски ёкнуло. Она узнала, и этот голос, и эту интонацию – она ничего не забыла. Поэтому вместо заготовленной речи с объяснением причины звонка, вдруг произнесла хриплым голосом:
– Это я.
На том конце что-то брякнуло, потом послышались звуки шагов, потом хлопнула дверь, и только после этого послышалось:
– Не ожидала тебя услышать, уже.
– Мда, извини, но мне больше некому позвонить. – Они помолчали. Всё, что казалось, забыто и пережито, вдруг встало перед ними во весь рост. – Мне нужна помощь. – Попыталась она увести разговор в деловую часть.
– Помощь? Ты помнишь, что говорила мне в последний раз? – Проигнорировала её попытку Елена, и продолжила, тот ужасный, не законченный пять лет назад разговор.
– Да помню, и …
– И после этого звонишь? А извиниться для начала? Или это не круто, извиняться?
– За что это?
– За что? Напомнить?
– Не надо начинать…
– А я считаю надо…
Светлана отстранила трубку в сторону, и вздохнула – Так и знала, что придётся выслушать всё это – Приблизила её к уху: – «…блядь такая, ты подумала…»
И снова отодвинула, поморщившись, и посмотрела на часы. Стрелки показывали 23-14. – За пять лет она поднаторела в ругательствах… Интересно, на сколько её хватит?
Приблизила: – «…и после этого она звонит среди ночи, да я в гробу тебя…»
Снова отвела в сторону, покривившись, и хмыкнув. Поднялась со стула, и сделав несколько шагов по кухне, ещё раз подошла к окну. И ещё раз, стала изучать обстановку на улице, периодически прикладывая трубку к уху, и проверяя что там. И как только слышала – «Сука… вот только попробуй…» – отводила, но недалеко, чтобы услышать, когда там наступит тишина.
«Интересно, какая она сейчас? – Перед глазами всплыл образ Елены пятилетней давности. – Стоп, вот этих мыслей точно не нужно. – Резко остановила себя Светлана. – Какая разница, какая она? Ты звонишь ей по делу, и всё».
Наконец, через полчаса, когда стрелки часов показали 23-44, в трубке стало тихо. Светлана прижала её к уху, и то, что она услышала, заставило почувствовать себя сволочью.
– Ты плачешь?
– Знаешь, как я ждала твоего звонка?
– Знаю. – У Волковой защемило сердце.
– Приезжай.
– Сейчас?
– Нет, завтра давай встретимся.
– Ты не одна? – «Чёрт, чёрт, чёрт, зачем я это спросила?»
Возникла долгая пауза.
– Не отвечай, я поняла. Давай подъеду завтра, скажи только, куда и во сколько?
– Позвони в 11 утра. Я скажу, где пересечёмся.
– Хорошо.
И без паузы:
– Ты сука, и ты знаешь об этом.
– Да, знаю.
– Почему ты не звонила?
– Потому что злилась на тебя.
– Ну, и что? Злилась она… Всё, завтра жду звонка, пока. И знаешь что?
– Что?
– Я рада, что ты позвонила. – И положила трубку…
Светлана ещё посидела, придерживая телефон возле уха, словно продолжая разговор, и осмысливая произошедшее.
«Всего-то нужно было, встретиться и поговорить об этих убийствах, а не старое ворошить. Ан нет. – Она вздохнула. Оказывается, ничего не закончилось тогда. Оказывается, всё ещё кровоточит. – Как странно… Пять лет прошло, а вот, один звонок и словно вчера расстались. Может зря позвонила?»
В руке загудел её маленький телефон.
– Алё.
– Приезжай прямо сейчас. – Это перезвонила Елена.
– Как это, ты же не одна вроде?
– Уже одна, еду домой. Адрес надеюсь, помнишь?
– Помню.
– Сколько тебе ехать?
– Минут тридцать.
– Я уже буду дома, давай…
– Амм. – Промычала Светлана.
– Я не поняла, ты что там, думаешь ехать или не нет?
– Амм
– Если не приедешь, то пошла ты к чёрту. – И бросила трубку.
Светлана с улыбкой посмотрела на телефон. – «Всё такая же горячая, как и всегда… Хорошо, что позвонила».
Квартира Елены. Волкова.
Через полчаса, она парковалась возле дома своей бывшей подруги.
«Никаких выяснений отношений, никаких «ты помнишь – я помню», и уж тем более никакого секса. Только не это. Снова ввязаться в отношения с ней, точно зная, чем закончится – идиотизм. Нет – твёрдое нет. Второй раз, я на это не поведусь. Захожу, рассказываю всю историю с самого начала, и прошу помочь. Так? Да, так. И никакого секса. А если она стоит в дверях спальни (чуть не сказала «нашей спальни») вся такая нежная, в тоненьком халатике под которым ничего нет, и … Стоп, стоп, стоп – никакого секса. Не нужно фантазировать дальше – твёрдое нет. – Она закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. – Надо переключиться. Давай, о деле думай. Что тебе надо узнать у неё? Мне нужна информация, не связал ли следователь три смерти вместе. Вряд ли конечно, но вдруг… Вдруг умный попался. – Она хмыкнула от такого смелого предположения. – Да, уже смешно. Ладно, едем дальше. Мне нужны подробности гибели Виктории и Шаховой. И в первую очередь Шаховой. Про неё вообще ничего не известно. Как погибла? Почему похороны были закрытые? Чем больше узнаю, тем лучше. Отдельный вопрос, надо ли рассказывать про «проклятие Лермонтова» и роковые даты в нашей истории? А чем это тебе, или ей поможет? – Она обдумала. – Ничем, а вот помешать может. Если она решит, что у меня съехала крыша, так же, как я решила это про Викторию, то какая уж тут помощь? Только медицинская.
С этой мыслью она вошла в лифт, все звуки и скрипы, которого она знала наизусть, и нажала кнопку с цифрой 14. Лифт поехал в верх, и по мере приближения к нужному этажу, её охватывало всё большее и большее волнение.
«Да что со мной такое? Как на свидание поднимаюсь, ей богу, ну просто дурдом».
Она вышла из лифта, подошла к двери, и только подняла руку к звонку, как она распахнулась.
– Амм… – больше ничего сказать не успела.
Две руки, с силой втянули её внутрь, закрыли дверь, и прижали к стене в прихожей.
– Ммм… – Те самые, вкусные губы прижались к её губам и стали целовать, не давая произнести ни слова, а руки тем временем стали снимать одежду.
Она оторвалась от губ:
– Мне нужно в душ.
– К чёрту душ, всё потом. – Горячий шёпот, сквозь прерывистое дыхание, проникал ей прямо под кожу, и расползался горячей волной желания, выгибая навстречу горячим и страстным рукам.
Она почувствовала, как эти руки сдвинули бюстгальтер вниз, и обхватили её груди.
– Оооо, как я ждала этого. – Елена, и целовала, и покусывала шею Светланы, опускаясь всё ниже и ниже, пока её губы не поймали левый сосок, и не всосали его. Электрический разряд удовольствия с такой силой выгнул грудь Светланы навстречу губам, что она чуть не потеряла равновесие. Голова начала кружиться, и она обняла свою бывшую подругу то ли, прижимая её к себе, то ли, пытаясь устоять на ногах.
– Ммм. – Застонала она. – Пойдём в постель, или я упаду…
– Сейчас, сейчас. – Горячо шептала Елена, рука, которой уже скользнула под тоненькую ткань трусиков.
– Что ты делаешь? Я сейчас упаду… – Но пальцы уже нащупали самую горячую точку, между её ног и стали гладить её, всё усиливая, и усиливая давление. – Боже, я сейчас кончу, я сейчас… – хрипела Светлана и помогала движением бёдер своей подруге. – Войди в меня, войди. – Плотно прижалась она к ладони Лены и та скользнула внутрь неё двумя пальцами. – Оооо, оооо. – Застонала она, сжав бёдра, и после нескольких толкательных движений внутри, стала кончать, выгибаясь всем телом.
Через минуту немного отдышавшись, и придя в себя, Светлана почувствовала, как руки Елены потянули её в спальню.
– Нет, нет, нет. Вначале в душ…
Спальня шесть часов утра.
Светлана открыла глаза от какого-то навязчивого звука.
– Что это? – Простонала она не в силах пошевелиться.
– Будильник, что же ещё. – Услышала она такой же стон, рядом. И почувствовала, как чья-то рука скользнула по коже живота и, поднявшись выше, обхватила грудь.
– У тебя остались силы?
– Не знаю.
– Сколько время?
– Шесть.
– И ты сможешь встать?
– Не знаю.
– Что ты натворила?
– Что?
– Я пришла к тебе за помощью, а ты что натворила?
– Помогла тебе. Нет?
– Нет, ты набросилась на меня, как тогда в Танзании.
– Вот, как? А мне показалось, что это ты на меня тогда набросилась, а не я.
– Ну конечно… Я спокойно отдыхала после тяжёлого дня в своём бунгало, а ты пришла и набросилась на меня.
– Я пришла с бутылкой хорошего вина, сказать спасибо, за то, что ты поставила на место этого самоуверенного дурака…
– Твоего полковника?
– Никакой он не мой…
– Да, ладно ладно, не оправдывайся, я всё про вас знаю. Через полгода ты должна была получить квартирку, и после этого убить его…
– Не убить, а послать на хуй.
– А это не одно и тоже?
– Нет. В уголовном кодексе за первое дают пятнашку, а за второе не дают. Так что по закону, это не одно и тоже.
– Теперь буду знать.
– А ты приходи почаще, я ещё много чего полезного знаю, про уголовный кодекс. Буду тебе рассказывать.
– Я и пришла по делу, но ты же слова не даёшь сказать, сразу набрасываешься. Так в уголовном кодексе написано делать?
– Нет, это ты меня научила, когда первая подкараулила возле двери своего бунгало, стоило мне только приблизиться к ней.
– Да, да, я же говорю, что всё про тебя знаю, ты пришла сказать спасибо за дурака полковника, а не потому, что захотелось секса со мной…
– Именно сказать спасибо, а ты выскочила голая, и поймала меня.
– Не голая, а в полотенце после душа.
– Которое случайно упало прямо в дверях.
– Оно не упало, а ты его сняла.
– Да, я. Но втащила меня внутрь бунгало, и тут же уложила на кровать – ты.
– Я, я. А ты, как видно, хорошо запомнила этот приёмчик, и теперь с успехом применяешь его.
– Какая ты сволочь… – Томно простонала Елена. – Ничего я не применяю. – И теснее прижалась к ней. – Её пальцы, тем временем, нащупали сосок Светланы и стали нежно покручивать его, с удовольствием отмечая, как он твердеет.
– Если продолжишь, это будет двадцатый оргазм за ночь.
– И что? Надо запастись впрок твоими оргазмами, кто знает, когда ещё пройдёшь возле двери…
Через час на кухне.
Елена вышла из душа и села за столик, на котором уже стояли дымящиеся чашки с кофе и тарелочки с творогом.
– Я смотрю, ничего не поменялось с тех пор. Всё на своих местах, и кофе, и творог…
– Почему что-то должно поменяться?
– Ты не вышла замуж?
– Нет. – Елена, тоже внимательно посмотрела на Светлану. – И если судить по количеству оргазмов, то у тебя тоже, с личным, не всё в порядке.
– Это верно, не всё. Видимо, я как-то неправильно себя веду, раз мне всё время изменяют, да ещё так, что я узнаю об этом. – Елена, что-то хотела ответить, но Светлана остановила её, чтобы не затевать разговор о том, что случилось между ними. И сменила тему. – Ты торопишься?
– Тороплюсь, конечно, но если опоздаю, то ничего страшного. Всё равно скоро увольняюсь. Так что рассказывай.
– Увольняешься? Почему?
– В октябре сдам экзамен на адвоката, и прощай МВД.
– Ого, а сдашь? Я слышала это не просто.
– Да непросто, около шестисот вопросов. Причём с вопросами по уголовному праву уж как-нибудь, всё-таки юридическое высшее у меня есть, а вот арбитраж и налоги, действительно сложно, но я готовлюсь. И плюс, нашла ходы выходы в Новгородской палате адвокатов, там и буду сдавать.
– А работать потом где, в Новгороде?
– Нет, там делать нечего. Частично в Москве, но в основном за границей.
– Фиу. – Присвистнула Светлана. – Ничего себе планы… А там-то кого защищать?
– Не защищать, а заниматься легализацией культурных ценностей.
– Фиу. – Ещё сильнее присвистнула Светлана. – Поясни.
– После того как наш тандем в одиннадцатом году опять поменялся на Путина, очень многие богатые люди поняли, что это надолго, и перебрались жить, кто в Европу, кто в США, кто в Израиль. Многие прихватили с собой картины, вывозить, которые по закону, было нельзя.
– А как же вывезли?
– Не важно – кто как. Главное, что картин там много и они стоят приличных денег, только продать их легально нельзя.
– Почему?
– Потому что, сразу возникает вопрос – откуда они?
– На чердаке у бабушки, или там же в европах и купили… Что, наврать что ли трудно, что-нибудь в этом духе?
– Нет не трудно, только без экспертизы не продать.
– А у них нет?
– Есть-есть, без экспертиз бы сами не купили, только сделаны были эти экспертизы – в России. А это значит…
– Что картины были здесь.
– Точно. И сразу вопрос – как въехали и как выехали?
– Поняла. И что? Ты знаешь, что с этим делать?
– Да знаю. И хочу, быть первой, кто предложит реальную схему по легализации. А первый, как известно, снимает сливки.
– Ничего себе… Сама додумалась?
– Нет, есть знакомый еврей коллекционер, он мне об этой проблеме и рассказал. Сейчас живёт в Германии, и рад бы выставить что-то на Сотбис или Кристи, да не может и именно по этой причине. С него и начну. А дальше сарафанное радио и плюс пара статей на популярном ресурсе в сети, сами всё сделают.
– Ну, дай бог…
Они помолчали. – «Надо же, она совсем не изменилась, маленькие морщинки у глаз не в счёт» – Светлана рассматривала женщину напротив. Тоже самое делала и она.
– Ты совсем не изменилась, точно такая же, как пять лет назад, даже ещё интереснее стала. Я всё время помнила о тебе. Находила твои фотографии в сети. Думала с кем ты, где ты… Почему ты так долго не звонила? Я ждала.
– Не начинай. Прошлое не вернуть. Ты ставишь цели и добиваешься их любым способом, включая постель. Я так не могу.
– Я и увольняюсь потому, что мне это надоело. – Елена накрыла своей ладонью ладонь Светланы. – У меня ни с кем не было такого секса, как у нас с тобой. Давай всё вернём.
Светлана вытащила руку, встала и подошла к окну. Молча, стояла несколько минут, рассматривая пешеходов и машины.
– Понятно, ты не простила меня. – Елена проглотила подступивший комок, и сделала несколько глотков кофе. – Ладно, проехали. Тогда рассказывай, что у тебя стряслось?
Светлана, не повернулась. Она продолжала смотреть в окно и думать. – «Ну и что делать? Может сказать ей про диагноз? Что мне остался год, ну максимум два? Сказать? Ну, хорошо скажу, только кому от этого легче? Начнёт жалеть, заботиться, лечить… Говорить, что в Израиле есть такие врачи, и такие технологии, которые нам и не снились, и так далее и так далее. Мне это надо? Нет, хочу прожить оставшееся время полноценным человеком, а не больной курицей, вокруг которой все кудахчут. Да и ей, зачем вешать такую обузу? Вон, какие замечательные планы у неё. Ничего не буду ей говорить. – Решила она твёрдо. – А конверт? Вдруг там, что-то не то? Вдруг нет подтверждения? Открыть? А вдруг есть? Нет уж, пусть идёт, как идёт. Слава богу, есть чем заняться и есть, чем голову занять».
Она вернулась к столу и снова села напротив Елены. – Слушай…
Через полтора часа.
– Ничего себе… – Только и сказала Елена, когда Волкова закончила.
– Вот именно. – Согласилась Светлана и подумала про себя. – «И это я ещё не стала рассказывать про «Проклятие Лермонтова», и потенциальную возможность связи с Демоном. Что бы ты тогда сказала?»
– Если все три смерти связаны между собой, то ты понимаешь, с какими силами столкнулась?
– Да понимаю, и поэтому живу сейчас в съёмной квартире, и езжу на арендованной машине.
– Ну да, учить охотника быть незаметным глупо, особенно, такого как ты. И что ты собираешься делать?
– Собираюсь найти и убить всех, кто имеет отношение к смерти Ольги.
– Ого. Ты так её любила? – В голосе Елены, послышались нотки ревности.
– Любила не любила, уже не важно, но такой смерти она точно не заслужила. И это ИМ с рук, не сойдёт.
– Так ведь её смерть ошибка, хотели убрать тебя.
– Вот именно, и то, что я ещё жива (перед глазами появился конверт в сумке, и она мотнула головой, прогоняя видение) ИХ большая ошибка. И я до них доберусь.
– Дура чокнутая, ни черта ты не поняла. Тебе нужно немедленно смыться куда-нибудь.
«Для чего? Чтобы помереть через год в больничной койке?» – Чуть не ответила Светлана, но спохватилась и ответила совсем другое:
– И не подумаю – я их выслежу, и всех перебью.
– Блять… – Вырвалось у Елены. От последней фразы и главное от решительности, с которой она была сказана, у неё поплыли стены перед глазами. – «Боже, во что она влезает? А я?» – Ужас предстоящих событий и их последствий представился ей с кристальной ясностью. – «Мне это надо? Через два месяца, у меня начнётся совсем другая жизнь, а вот если, я сейчас втянусь в это, то она может и не начаться…»
– Чего ты ждёшь от меня?
– Узнай, не объединены ли все эти дела в одно? – Светлана увидела, как скептически поджались губы её собеседницы. – Я понимаю, что вряд ли, но вдруг кто-то умный нашёлся… И если нет, то мне нужны подробности гибели Шаховой. Как случилось, где случилось, и были ли свидетели.
– Всё?
– Всё.
– А ты подумала, чем это может грозить мне?
Светлана не подумала, и это отразилось на её лице.
– Ты понимаешь, что все, с кем ты сейчас будешь общаться, попадают в зону риска? Тебе то хорошо, где захотела появилась, когда захотела пропала. А другим? Кому надо каждый день на работу, с работы, в семью?
Светлана поняла, каким будет ответ. Она поставила себя на место подруги, и увидела выбор перед которым та оказалась – стать адвокатом, через два месяца, и заняться очень денежным делом, или, через два дня, попасть под машину.
– Извини, я не подумала. – Ей очень захотелось сказать другие, правильные слова: – «Какие же вы менты козлы!» – Но она не стала. Всё-таки, в первую очередь, перед ней была её бывшая подруга, а уж во вторую сотрудник МВД, да ещё не из очень боевого подразделения. Так что срывать на ней досаду за всех ментов, и глупо, и странно. – Извини.
Она поднялась.
– Спасибо за завтрак, и прекрасную ночь. Мне пора.
– Подожди, я же не сказала нет… – Зачем-то произнесла Елена, хотя именно это она и хотела сказать.
– Конечно, конечно, я поняла, спасибо. Если тебе удастся что-то узнать, не привлекая к себе внимания, то и отлично, а не удастся не страшно – я справлюсь. – Посмотрела на часы. – Ооо, засиделись мы с тобой, я тоже опаздываю. – И пошла одеваться.
Елена осталась на кухне, уставившись в чашку с кофе, но вряд ли видела её. Она поняла, что они больше никогда не встретятся, что их пути разошлись окончательно, и ей было больно от этого…
Через час напротив музея Лермонтова.
Светлана прохаживалась по Малой Молчановке, размышляя о своих дальнейших действиях.
«Правильно ли зайти к ним, вот так, без предупреждения? Не покажется ли это странным? А если покажется, то что? Да ничего – возьмут и перезвонят в фонд, с вопросом кого и зачем к ним отправили. И что тогда? – Но пока она задавала себе этот вопрос, к ней мгновенно пришёл ответ с решением. – Надо организовать звонок оттуда и всё. – Она, достала смартфон, вошла на сайт музея и набрала контактный номер.
– Алё.
«Алё, передразнила Светлана про себя, взявшую трубку женщину. Не могут научить секретаршу правильно отвечать что ли? Да и голос какой-то не молодой. Странно. Алё…»
– Здравствуйте, это из фонда культурное наследие. Можно мне поговорить с Валентиной Брониславовной?
– Да, это я.
– Отлично. – Светлана удивилась второй раз. –«Надо же, сама трубку поднимает…» – У нас тут некоторые перестановки в связи со смертью госпожи Шаховой.
– Да, да я в курсе. Мне же звонил вчера ваш президент, господин Рейнер.
– Он предупредил, что мы организовали поиск Кашиной, и помочь нам в этом пригласили специального сотрудника?
– Нет.
– Её зовут Волкова Светлана Сергеевна. Когда было бы удобно, ей прийти к вам?
– Зачем?
– Поговорить со всеми с кем общалась Кашина, вдруг, поделилась с кем-нибудь о своих планах.
– Хорошо, конечно.
– Много времени это не займёт, не переживайте.
– Может быть, есть список вопросов? Вы бы прислали заранее, чтобы мы подготовились.
«Очень плохой вариант. – Светлана, стала быстро соображать, как увернуться от этого. – Ясно, что вопросы надо отправить по электронной почте, и почта должна быть от фонда».