Генерал-майор КГБ Павел Ильич Деев добрался до места не на служебной машине, а на метро, до станции Колхозная. Дальше – пешком по Сретенке в сторону центра, вдоль бесконечного ряда двух-трехэтажных купеческих домов постройки девятнадцатого века. И в будний день, даже в такую погоду, прохладную и дождливую, народа было много. Он шагал неторопливо, потому что приехал раньше, спешить было некуда. В раскрытый купол зонта, с модной бамбуковой ручкой, барабанили капли. Лица людей, попадавшихся навстречу, были невеселые, глаза настороженные, с прищуром, будто граждане высматривали среди прохожих жулика, от которого когда-то пострадали, и теперь были готовы его скрутить и доставить куда надо.
Деев миновал кинотеатр «Уран», маленький, устроенный в двухэтажном доме. На противоположной стороне увидел магазин «Рабочая одежда». И вспомнил репортаж с фотографиями в американском журнале «Лайф». Недавно здесь продавали джинсы отечественного производства из фирменной импортной ткани, простроченные красными нитками. Поверх задних карманов пришита косичка из того же материала – ни к селу, ни к городу. Пятьдесят рублей пара, если с рук – за сто… Американцы писали, что очередь за этими тряпками растянулась на километр, при входе случилась такая давка, что женщине ребра сломали, здоровенные мужики перли напролом, покупали по десять пар…
Он свернул в переулок, спускавшийся к Цветному бульвару. Еще метров сто, глубокая арка, подъезд, выходивший окнами во внутренний дворик. Он поднялся на последний пятый этаж. Дверь открыл мужчина много младше Деева, лет тридцати семи, с приятным лицом, темные волосы зачесаны назад, глаза зеленоватые. Это был оперативник из второго главного управления КГБ майор Виктор Орлов. Деев давно знал майора как человека ответственного, умеющего думать. В квартире было тепло, пахло чаем и табачным дымом. Они поздоровались за руку, гость повесил плащ на старинную настенную вешалку с медными крючками и тусклым овальным зеркалом, поставил в угол зонтик.
По делу, которое их свело в этот раз, они уже встречались, но сюда, на квартиру для особых конфиденциальных визитов, генерал Деев попал первый раз. Оказавшись в новом месте, он из интереса заглянул на кухню, выходившую окнами во двор, и во все комнаты. Вернулся в гостиную, обставленную по-домашнему, там был старинный кожаный диван с высокой спинкой, этажерка с никогда не читанными книжками, декоративными вазочками и пятью фарфоровыми слониками. Когда-то были еще два, но их разбили во время допроса. Тогда и обои попортили, оконную раму и даже на потолке оставили какие-то темные пятна.
На круглом столе у окна – пепельница из прессованного стекла и две папки с тесемками. Деев присел на венский стул, выложил из кармана пачку американского «Уинстона» и зажигалку «Браун», обтянутую полированной змеиной кожей. Орлов, не спрашивая, нужно или нет, по-свойски, принес из кухни поднос с чашками, заварочный чайник, кусковой сахар и пакетик сушек.
– Хорошее помещение, – сказал Деев. – Не хватает кошечки или собачки, декоративной. Посадить ее на диван, и вот он, – полный мещанский набор.
Деев не был похож на штабных генералов. Красивое лицо, темные с проседью волосы зачесаны назад, тонкие усики, темные глаза внимательно следят за собеседником, словно заглядывают в душу. Одевался он так, как мог позволить себе человек с возможностями и хорошим вкусом. Сейчас на нем был темно-серый, сшитый на заказ костюм, оксфордские черные ботинки, голубая рубашка и бордовый в синюю полоску галстук с золотой заколкой.
– Да, удобное место, – кивнул Орлов. – Мы похлопотали, чтобы соседей снизу отселили. Там была коммунальная квартира, два ребенка. А сюда иногда доставляли людей, с которыми надо поболтать, так сказать, без официальных процедур. Без писанины… А мы, бывало, засиживались за своими разговорами. Жильцы снизу бросились жалобы писать. Сразу председателю Моссовета Промыслову и первому секретарю МГК КПСС товарищу Гришину: требуем принять меры…
Деев хотел сказать, что в эту квартиру, где оперативники допрашивают без протокола всякую нечисть, хорошо бы доставить товарищей Промыслова и Гришина. И с ними поговорить накоротке, без свидетелей. Спросить, как могло до того дойти, что сейчас, в начале восьмидесятых годов, столицу Советского Союза превратили в проходной двор, в помойку, почему себя здесь вольготно чувствуют фарцовщики, проститутки, спекулянты, ворюги всех мастей и прочие отбросы общества, а преступность растет как на дрожжах, хотя об этом газета «Правда» не пишет.
Московская партийная номенклатура погрязла в роскоши, взятках, воровстве, а прижать их некому, потому что на Старой площади в ЦК партии тоже бардак и развал. Об оргиях, которые устраивает Галина Брежнева со своими любовниками, слышали все, но ее папаше ни слова, боятся испортить настроение. Впрочем, задавать неудобные вопросы нужно не Моссовету или городским партийцам, а людям, которые сидят выше, гораздо выше. Деев только проворчал:
– Да, сейчас все грамотные.
– Короче, нижних жильцов отселили. А заодно уж и остальных. Сейчас в подъезде всего три жилые квартиры.
– Ладно, теперь к делу… Итак, дней через десять, как ты знаешь, в Москву вернется из командировки наш агент-нелегал Алексей Разин, который долгое время работал в Нью-Йорке. Ваша задача – проверить все его контакты. Людей, с которыми он будет общаться. Официально после командировки Разин будет находится в кадровом резерве первого главного управления, что-то вроде отпуска за казенный счет. Жить он будет на старом месте, в квартире бывшего тестя, генерала. Три комнаты и вид на Москва реку. Старик давно устроился на зимней даче. Но ты ведь уже в курсе?
– Да, без дела не сидел.
– В Нью-Йорке Разин занимался делами настолько секретными, что круг посвященных очень узкий. Детали его работы тебе ни к чему. Но я открою самую суть. Через Разина проходили большие деньги, которые шли на наши оперативные нужды.
Деев взял передышку, выкурил сигарету и продолжил.
– Когда человек долго работает с большими деньгами, возникает много соблазнов, которым трудно противостоять. В минуту слабости человек может забыть о принципах, о долге, о своих товарищах чекистах, обо всем, что дорого и свято. Хочется набить портфель деньгами, сменить документы. Взять билет в Непал или еще дальше. И навсегда исчезнуть. Мы можем предположить, что нашего героя одолели соблазны. В декабре он пропал неизвестно куда, отсутствовал около трех недель. Где был, чем занимался, мы до сих пор знаем только с его слов. Разин утверждает, что был ранен и, кроме того, сильно простыл. Так простыл, что едва не умер. Он отлеживался на съемной квартире. Об этой квартире мы в Москве раньше ничего не знали. Он сказал, что снял жилье год назад. Что любопытно, на руках имел миллион долларов наличными. Со стороны впечатление такое, будто он хотел бежать. И там, на съемной квартире, кого-то ждал, но не дождался. В конце концов, он еще и еще раз все обдумывал и решил не делать глупостей. Вернуться.
– Что это было за ранение?
– В плечо, поверхностное. В день исчезновения Разин должен был передать деньги неким бизнесменам. Эти люди к разведке отношения не имеют. Но все закончилось стрельбой… История мутная. Когда Разин вернется, он даст показания, еще раз подробно все разъяснит. По его версии, на встрече возник конфликт, завязалась перестрелка. Скажу больше, два наших агента были убиты. Разин ушел раненым. Возможно, он слишком испугался. Испуг спровоцировал желание все бросить и бежать. Но позже одумался. Он подозревал, что в случае побега его будут искать и, возможно, найдут. По странному совпадению в Москве примерно в это время была убита жена Разина. Татьяна Федоровна работала переводчицей в издательстве. Сотрудничала с толстыми журналами. Милиция этим занимается…
– Я так понимаю, у вас нет уверенности, что Разин ведет честную игру. И вы хотите выяснить, так это или нет? Вы планируете интервью с Разиным, долгие разговоры, беседы. Вы хотите узнать, он свой или… А моя оперативная группа должна присматривать за ним. С кем встречается, куда ходит и так далее. Я правильно понимаю?
– Правильно. Если бы Разин был обычным нелегалом, мы бы просто отправили его на запасные пути, в резерв. А из резерва в действующие оперативники уже не возвращаются. Но он по-прежнему нам нужен. Пока заменить его некем. Мы хотели бы проверить Разина и, если наши сомнения не подтвердятся, отправить его обратно, за океан. Таков план.
– Вы хотите ускорить проверку?
– Вот именно. К его возвращению в квартире будет установлена прослушивающая аппаратура. Записи всех разговоров будут поступать не в седьмое управление, как обычно, а сразу к вам. Плюс вся информация о том, где был Разин и что делал. Но на слежку и прослушку я бы особо не надеялся. Эти вещи редко дают результат. Разин сам кому хочешь покажет класс. Тем более в Москве, в этом океане народа…
Орлов улыбнулся:
– Боюсь, эта возня надолго затянется.
– Может быть. Но не забывай, что Разин пережил смерть любимой жены. Кроме того, он был ранен, болел. В таком состоянии человек, даже профессионал, не может себя полностью контролировать, допускает ошибки, ведет себя глупо. Ставлю рубль к сотне, что по приезде Разин с горя начнет выпивать. Это успокаивает на время, а потом только хуже. До меня дошли слухи, что его покойная жена за время разлуки наделала уйму долгов. Разин будет мучиться вопросом: почему она так много задолжала, не сказав ему ни слова? С какой целью она брала эти деньги? Разин приличный человек, он захочет вернуть долги. Придется как-то выкручиваться… Кроме того, по моим данным, у Татьяны был любовник. Разин отдохнет с дороги, придет в себя и наткнется на разные мелочи, которые заставят его усомнится в верности супруги. Вопросы есть?
– Как идет расследование? Милиция далеко продвинулась?
– Пока преступник или преступники на свободе. Милиция работает или делает вид, что работает, но результатов маловато. Возглавляет следствие майор ГУВД Москвы Феликс Судаков. Детали можешь узнать у него. По горячим следам милиционеры нашли некоего Евгения Столярова, тридцать семь лет. Рецидивист, две судимости за кражи, изнасилование и разбой. Вышел по УДО год назад, проживал у подруги в Мытищах, нигде не работал. Его, в стельку пьяного, задержали неподалеку от того места, где нашли труп. Ну, канителились с ним неделю и отпустили. Других кандидатов не было и нет.
Орлов, сложил в папку бумаги, завязал тесемку. Деев в задумчивости потер ладонью подбородок и спросил:
– Ну, Виктор, твое мнение об этом парне, о Разине? Без бюрократии.
– Я мало знаю. Вообще-то мне его жалко. После случившегося Разин морально сломлен. Ну, после таких ударов вообще-то трудно на ноги подняться. Когда он сможет сбросить с души это бремя, и сможет ли вообще, – кто знает. Думаю, что с профессиональной точки зрения он ценности уже не представляет. Во-первых, Разин раздавлен семейной драмой. Во-вторых, он уже не молод, сорок два. В-третьих, в Нью-Йорке он засветился. Не мог не засветиться, ну, судя по тому, что мне известно. Мог оказаться на прицеле ФБР. После этого использовать Разина за границей – опасно. Мне кажется, он отработанный материал…
Деев возразил:
– На его стороне опыт, знание жизни и быта в Соединенных Штатах. Он выше среднего роста, темный шатен с голубыми глазами. Приятное лицо, располагающая внешность, легко находит контакт с людьми. Небольшой акцент. Его принимают за американца, который некоторое время жил за границей.
– Простите, но для оперативной работы нужны другие люди, покрепче. Он запустил себя, он в плохой физической форме. Ко всем проблемам еще и выпивает. Хочет найти в водке спасение, хотя хорошо знает, что это путь в обратном направлении.
– Ну, что, он один на весь Нью-Йорк выпивает?
– Нет, но все-таки…
– Но засветился он или нет, мы не знаем, – сказал Деев. – Да, было полицейское расследование, но наш герой там не упомянут. Свидетелей нет. В его дом не приходили с обыском, жену не допрашивали. В день перестрелки видеокамеры в подвале офисного центра были отключены. В конторе людей много. Все образованные, языки знают. Но когда надо найти человека, который что-то умеет, настоящего специалиста, – выбор оказывается весьма скудным. Начальство не против Разина… Но всем нужны гарантии.
– Мне сунули папку с его файлами, – сказал Орлов. – Там буквально через слово все вычеркнуто черными маркерами. Я даже представления не имею, что он годами делал в Нью-Йорке, какие задания выполнял.
– Витя, ты знаешь, как я к тебе отношусь, – сказал Деев. – В свое время ты мне жизнь спас. И до конца дней буду помнить добро. Но сейчас могу дать только самую скудную информацию. Какие он выполнял задания, сказать не могу. Да и это тебе и не нужно. Скажу только, что он занимался серьезными делами. Одна особенность: Разин всегда имел при себе крупные суммы наличных. Это не его деньги, а наши, комитетские. В центре им были довольны. Загляни в свой файл и еще раз посмотри, сколько у него наград. В том числе орденов, которые, как правило, дают офицерам на войне, за особые заслуги, за успешные боевые операции. Для тебя он останется человеком, который занимался нелегальной работой в США. И все… Без лишней лирики.
– А каков от в быту? – спросил Орлов.
– В быту он не самый продвинутый. А наш быт, советский, может доконать любого, самого крепкого человека. А у Разина ремонт на даче, там проблемы с фундаментом. Надо заботиться о самом себе, доставать продукты, стоять в очередях, что-то готовить, стирать. Тут все понятно… Курировать операцию будет полковник Колодный, ты его хорошо знаешь. Ну, вот и все, пожалуй.
Деев посмотрел на часы и поднялся.