Откопай мою голову
Лёва приехал жить к бабушке с дедушкой. У калитки встречает его один дедушка.
– Деда, а где бабушка? – спрашивает Лёва.
А дедушка отвечает хриплым голосом:
– Да вот, уехала куда-то баба да пока не вернулась.
– А что у тебя с голосом, дедушка? – спрашивает Лёва.
– Да простудился я, Лёвочка, с открытым окошком поспал, и горлышко заболело.
Поселил его деда в терраске, где сам спать любит. Тут дедушкины вещи. Вот печатная машинка без трёх буковок – эл, бэ и вэ. Вот абажур, его бабушка сама сшила. Вот самодельная полка с книжками.
А вот на вешалке бабушкино чёрное платье.
Лёг Лёва на диван, лежит, книжку читает, черешню с тарелки ест.
В окно муха бьётся: бззз. Бззз. Бзззз.
Дядя Игнат закричал где-то и затих.
В сенях затопал дедушка в носках и уронил на пол стеклянную банку. Банка покатилась, как шар в боулинге, вот так: Гхыыыыыыы.
Дедушка крикнул Лёве через стенку:
– Лёвка, абрикосики будешь? Я баночку открыть хочу.
– Нет, дедушка, спасибо! – крикнул Лёва и дальше читает.
Вот за окном стемнело. Лёва включил бабушкин абажур. Хорошо под абажуром лежать!
Читает Лёва под абажуром, а вокруг него – тьма.
Вдруг на вешалке шевельнулось чёрное платье. Лёва поднял голову – ничего. Наверное, ветер.
Платье ещё раз качнулось. Лёва снова поднял голову.
Платье качнулось ещё раз. И еще раз Лёва поднял голову.
И платье на пол спрыгнуло.
Тут Лёва книжку отложил. Сел на кровати, сидит. Смотрит на платье. А платье – на Лёву смотрит. Ну, не в смысле «смотрит»: головы-то у него нет.
– Ты кто? – спрашивает Лёва.
Платье подходит к Лёве на невидимых ногах и рядом садится на кроватку. Сидит на кроватке и на Лёву смотрит.
Вот так они с Лёвой сидят молча. И тут Лёва уставать начинает. Глазки у него закрываются, клюёт носик.
Лёг Лёва, а платье его кружевным рукавом по щеке гладит. Вдруг Лёва слышит в голове страшный голос:
– Откопай мою голову! Откопай мою голову!
Просыпается Лёва утром, смотрит – а чёрное платье на вешалке висит.
«Наверное, мне просто это приснилось».
Днём пошёл Лёва с дедушкой в огород, клубнику собирать. Жарко, солнышко печёт. У Лёвы щёчки красные стали.
– Лёвушка, тебе хорошо? – спрашивает дедушка.
– Да, дедушка! – отвечает Лёва.
– Смотри, а то хочешь, в теньке иди посиди, я вон утром уже насобирал клубнички. Пощёлкай, птенчик.
Но Лёвушке нравится с дедушкой клубничку собирать, деде помогать.
– Нет, дедушка, я с тобой.
Щёлк-щёлк, – щёлкают дедушкины ножницы, обрезающие листочки с ягоды. Щёлк-щёлк.
– Дедушка, – говорит Лёва, – а когда бабушка придёт?
Дедушка помолчал, помолчал, а потом и отвечает:
– Знаешь, Лёва, а она, наверное, больше не придёт.
– Почему? – спрашивает Лёва.
– Потому, – говорит дедушка, – что она больше не хочет быть бабушкой.
Щёлк-щёлк.
Лёва одну ягодку – в корзинку.
Одну в рот.
Одну в корзинку.
Одну в рот.
И ещё одну в рот.
А собака вдалеке всё лает, лает. Гау. Гау-гау! Гау-гау-гау!
И дедушка песню поёт: «Прощай радость, жизнь моя».
А ножницы всё щёлк-щёлк. Щёлк-щёлк.
А Лёва одну в корзинку, одну в рот.
«Знать один должон остаться».
Щёлк-щёлк. Щёлк-щёлк.
Гау. Щёлк. «Как купаться вместе шли».
Вдруг смотрит Лёва – из дома бабушкино чёрное платье вышло и к нему идёт, а в руках у платья – лопата.
Лёва хочет дедушку позвать, кричит, да дедушка не слышит его, песню свою поёт.
А платье подходит к забору и копать начинает. Копает-копает, и вдруг бросило лопату, и в яму прыгнуло.
Подходит Лёва к яме на цыпочках – а ямы-то и нет никакой.
– Дедушка, – говорит Лёва. – Что-то мне нехорошо.
Сказал это Лёва и на землю упал.
Просыпается он в терраске. Ночь на дворе. За окном ливень. А чёрное платье висит на вешалке.
Трогает Лёва себя за голову, а там – полотенце душистое, а рядом – тарелочка с клубничкой от дедушки. Добрый дедушка стал, ласковый. Лёва – ам ягодку в рот. Ам – другую. Вкусная клубничка!
Посмотрел Лёва снова на бабушкино платье.
И вдруг слышит шёпот:
– Откопай мою голову… Откопай мою голову…
Замер Лёва ни жив ни мёртв. Он дедушку кликнуть хочет, да не может. Всё рот открывает – а воздух больше не идёт в нос. И задыхается Лёва.
А платье с вешалки вдруг как спрыгнет, как крикнет – и на Лёву наскакивает. И визжит:
– Откопай мою голову! Откопай мою голову!
Схватил Лёва лопату и бегом из дома – через яблоньку, через помидорки, через клубничку – к забору. Дождь хлещет, ночь на дворе.
Начал Лёва копать, а чёрное платье вокруг него летает и верещит:
– Откопай мою голову! Откопай мою голову!
Лёва копает, копает, и вдруг из ямы дедушкина голова вылетает. Вылетела, на платье села и закружилась. Глазик у дедушкиной головы один вытек, а из другого червячок вылезает.
Дедушка, дедушка, почему ты мёртв?
Обернулся Лёва, а сзади него – живой дедушка стоит. Только это не дедушка вовсе, а бабушка, просто в дедушкиной одежде. Под дождём у неё борода отклеилась, а бабушка не замечает этого, стоит, смеётся. И глаза у неё добрые-добрые.