Кто-нибудь утром проснётся сегодня и ахнет…
Конечно, божественной силой земля обладает.
Понятно, что ангел-хранитель твой в небе летает
И люди молитвы свои обращают туда же.
Там душам ушедших покойно и благостно даже.
Но лишь на земле так волшебно сады зацветают,
Снега после вьюжной зимы неожиданно тают,
И кружат грачи над весенней ликующей пашней…
А самое главное – снова черёмухой пахнет.
Соловьи поют до середины июня.
Как пели соловьи в предутреннем тумане!
Искрились радостью их перещёлки, трели.
Стоял притихший лес ещё в зелёной дымке —
В преддверье торжества ликующей природы.
Но песен соловьиных там уже не будет…
Душа жаждет того, что утратила,
И уносится воображением в прошлое.
Настолько мучительно преследует прошлая жизнь,
Что размышляю о невозможном, невероятном:
«Если бы с нажитым опытом я вернулся в неё,
То через короткое время умер бы от счастья,
Перенести которое душа никак не в силах».
Необычная девушка в белом,
До земли длиннополом плаще.
Оказался удачливо-смелым
И счастливым в тот день вообще.
Ночь гуляла красивая пара
На притихшем ночном берегу…
Изумительный город Самара.
О нём память легко берегу.
…Ничего дороже человеку нет.
Невозможно научиться
Расставанию с прошедшим,
Как умению лечиться,
Если всё давно болит.
Жизнь до капельки едина.
И делить её на части —
Словно резать по живому
Затупившимся ножом.
Смысла нет в такой учёбе.
Это значит, будет лучше
Круглым двоечником всё же
Обученье завершить.
Тени. Лица. Голоса
Впереди – пора, период,
Финишная полоса.
Обрамляющий периметр —
Тени, лица, голоса.
Их всё чаще вижу, слышу
И тоскую как могу.
Иногда нещадно…
Слишком
Явно в прошлое бегу.
Там любовь моя и нежность,
Там без края жизнь моя:
Чувств полёт и безмятежность —
Молодой, счастливый я.
Я родился в деревне Березуг Тверской области.
Млеют мальвы в огороде.
Полдень. Жарко. Тишина.
Лето красное в природе.
Рада этому она.
Поднялись по пояс травы,
И восторженны леса —
Бор бескрайний виден справа,
Слева рощи полоса.
Побегу на речку скоро,
Только грядку дополю,
Мимо почты, клуба, школы,
Где я в списках состою.
Через луг, ржаное поле
По тропинке босиком…
Березугский мальчик Коля.
С грустью помню о таком.
Лики природы до слёз живописны.
Даль в неизвестность влекла…
Между восторгом и ужасом жизни
Тропка его пролегла.
Не золотая совсем середина,
И непонятен итог.
Только реальность давно повредила
Светлый душевный чертог.
Дал Бог, родился, рос, мужал, старел.
И всё простым казалось, кроме —
Когда в соседских окнах свет горел,
То мне теплее было в доме…
Давно тот деревенский русский быт
В былое отошёл навечно.
Потомками уже совсем забыт.
Что и естественно, конечно.
Записки пойменного жителя
Жили по чести и совести
Люди давно на Руси.
Если нужны доказательства,
Их очень просто найти.
И убедиться, что канула
В прошлое, в небытие
Добрая, мудрая, честная,
Трудолюбивая жизнь.
С. М. Прокудин-Горский – пионер цветной фотографии, создавший фотообраз (2607 снимков) России начала ХХ века.
Когда Прокудин-Горский ездил по России
И делал исторические снимки,
Он, вероятно, думал, что однажды
Они и станут документом для потомков,
Душой желающих понять свою природу
И правду знать о том, что временем сокрыто,
Укутано в непроницаемую дымку.
Сергей Михайлович, дражайший, извините,
Но всё пошло не так, как полагали,
И та здоровая, красивая Россия
Теперь осталась в позабытом прошлом
Да на цветных чудесных Ваших фото.
Пятнадцатиминутный фильм – о Григории Перельмане,
О жутковатом смысле теоремы Пуанкаре.
После его просмотра пришло чёткое ощущение:
Решение гением одной из семи задач тысячелетия,
Отказ от премии в миллион долларов
Из принципиальных этических соображений,
Затворнический сверхскромный образ жизни —
Всё это, чего никогда не было и никогда не повторится, —
Могло произойти только в непостижимой России.
Ад пуст. Все бесы здесь.
Когда поймёшь, что натворили реформаторы,
Задумаешься с горечью о том,
Зачем же их на белый свет родили матери
И вырастили всё-таки потом.
Нет, не от скудости ума, не злонамеренно
Они накуролесили сполна
И, что хотели сделать, сделали уверенно…
Бесовского нашествия волна.
Чтобы всё-таки не проглядеть
очередного мерзавца,
Необязательно вовсе
стараться узнать человека —
Достаточно только учесть,
кому из понятных людей,
Отмеченных гнусной печатью,
он явно и очень угоден.
Вьюга везде. А точнее – вьюга́!
Чувства раздела твои донага,
Как провода оголила.
Очень тревожно в мятущейся мгле
Место своё ощущать на земле…