Глава 14
…Когда мы в полседьмого утра вылезали в Кандалакше, там, естественно, шел дождь, а у меня отвратительно болела голова: «шлифовка» виски брютом была все-таки лишней. Вот ничего с собой поделать не могу, – и жену люблю, что сам прекрасно понимаю, как и то, что, в общем-то, мне ее во всех отношениях достаточно, а как вижу какую дерзкую юбку, – так сразу делаю стойку, как хорошая собака на зайца.
Видимо, инстинкт.
Выволок рюкзак с тубусами, помог вытащить холодильники, пообнимался, несмотря на мутную головную боль и вообще общее нехорошее состояние, с приехавшим нас лично встречать Санечкой, «егерем и директором в одном лице», отошел в сторону покурить.
На улице, несмотря на очень раннее утро, – стоял день.
Уже, кстати, который день стоял день.
Кольский полуостров все-таки, как-никак.
Полярный круг.
Лето.
Июнь…
…Выбросил сигарету в одинокую вокзальную урну, втянул изо всех сил в легкие стылый северный воздух.
Ну, – вот и приехали.
Здравствуйте, мои любимые севера.
Да…
…У вещей, тем временем, как выяснилось, шло братание.
Если это можно так выразиться: ибо главным предметом братания была Алёна.
Как я и боялся, она и ее спутники оказались нашими попутчиками не только в поезде: даже палатки в лагере стоять будут рядом, как с гордостью пояснил это братание и устроивший Санечка.
Ну да ладно.
Тут как в той сказке: жила-была девочка – сама, дура, виновата.
Так что не будем себе действовать на нервы и усложнять: в конце концов, я-то сюда в любом случае рыбу ловить приехал, а не разбираться в чьих-то хитросплетениях, особенно если они, сука, из Камасутры.
Я здесь для другого, совсем.
Воздухом дышать.
По речке бродить.
Водку пить, в конце-то концов, – отстаньте, – на фоне любимой северной природы да на свежем воздухе.
И вообще…
…Погрузились в машину довольно бодро, но душа все равно требовала пива.
И, кстати, есть такое ощущение, что не у меня одного.
Я, – сначала, правда, галантно предложив это сделать Алёне, – нагло оккупировал переднее сиденье минивэна (а потом и ГАЗ-66, в который мы перед Умбой пересели), под предлогом, что «я много курю».
Удовлетворенно вынул у Сани из бардачка флягу с «заначкой» (будто я не знаю, где она там у него лежит, ага), сделал солидный глоток.
Твою мать!
Да там у него – спиртяга!
А он еще и ржет, рожа, твою мать, уголовная!
…Весело, короче, поехали.
С огоньком…
…Проехали немного, сделали первую остановку: обязательную, – на Смотровой, прямо за Кандалакшей.
Мы всегда там останавливаемся.
Такая там красота…
…Посмотрели на гладкое с высоты и ослепительно синее Белое море.
На дальние туманные острова.
Санечка, кстати, как-то ко мне сзади совсем незаметно подкрался, совсем по-мальчишески сделал вид, что пытается столкнуть вниз, и, – конечно, – поймал: все проржались, я проматерился как следует.
Потом отдышался.
Кинул еще один взгляд на царящий внизу покой.
Ну что, поехали дальше?!
А поехали…
…Поехали.
Как только в кабину сели и Саня убедился, что наш разговор никому уши не греет, так сразу и рубанул в лоб:
– Что-то ты, Валерьяныч…
Я усмехаюсь, – одним, левым концом губы:
– Постарел?
Он кидает на меня быстрый, внимательный взгляд.
Задумывается на пару секунд:
– Да нет, – хмыкает в свои пышные «деревенские» усы. – С этим пока что все в порядке вроде. Хрен кто скажет, что я тебя почти что на пять лет моложе. Посопливей ты как-то выглядишь. Нет, не это. То ли сдал, то ли просто устал сильно…
Я киваю, устраиваясь на сиденье поудобнее.
Достаю предусмотрительно вынутую и переложенную в бардачок на стоянке бутылку виски (ну, и там по глотку приняли, чего уж греха таить).
Еще раз киваю.
Глотаю.
Чего же мне сейчас так хочется-то, думаю?!
Может, курить?!
– Да, – говорю. – Есть такое немного. Немного устал…
Он только головой машет, прикуривает сигарету от прикуривателя.
Еще какое-то время молчит.
Выдыхает фиолетовый дым.
– Хрена себе, – снова затягивается, – немного. Если даже я, человек, в принципе, посторонний, и то с первого взгляда отмечаю…
Я морщусь.
– Во-первых, ты не посторонний, – хмыкаю, и тоже лезу в карман за сигаретами. – А во-вторых, те, кто меня постоянно видят, те как раз и не замечают. Эта херня – штука постепенная, Санек. Не одним днем набирается. Да ладно, что тут обо мне, я-то как раз сюда от всего отдыхать и приехал. И, уж поверь, отдохну. Сам-то как?
Он, насколько это позволяет баранка, жмет плечами.
– Да как. Как всегда. Как мудак, в принципе. Кручусь…
…Он, вообще-то, по-своему счастливый человек, этот наш Саня.
И везучий.
Невысокий, невероятно жилистый уральский детдомовец, с круглым улыбчивым лицом и от природы хитрющими глазами: человеку с такими глазами слишком уж доверять нельзя ни в коем случае, и это вызывает даже какое-то мгновенное уважение: да, с парнем надо ухо держать востро.
Ну и что?!
Ну, – и держи.
Как договаривались.
Не удержал – сам дурак, извини, он же тебя аж всем выражением своего собственного лица предупреждал…
…Самое смешное, что Саня, при такой вот внешности и совершенно дикой, надо отдать должное, матерной говорливости с шуточками и прибауточками, – человек абсолютно, твердокаменно надежный.
Вот даже и не знаю, с чем его можно в этом отношении сравнить.
Человек, которому можно полностью доверять.
Скала.
И поэтому «ухо держать востро» с ним – ну, совершенно не обязательно.
Но – эти, сука, глаза…
…А так – да.
Детдомовец.
Причем, при живых родителях.
Понятное дело – алкашня.
Да, – с Урала.
Да, наколка на правой руке и сваливание из родного города еще на исходе советских лет под угрозой вполне себе даже и уголовной статьи.
Потом – армия.
Мореходка.
А потом еще, кстати, на удивление, – и институт.
Радиоинженер так-то.
Откуда он оказался здесь, на Севере, – Бог его весть.
Вроде как за женой приехал.
Но – прижился.
Стал для местных поморов почти полностью своим, – а это, поверьте, непросто, – народ тут, на Севере, вообще исторически недоверчивый.
Белое море и окрестную тайгу знает получше любого местного, причем, что важно, любит их, судя по всему, очень даже и по-настоящему.
Своя маленькая фирма.
Типа – туристическая.
Рыбалка, конечно, в основном.
Весной и осенью – семга.
Летом – треска в Белом море.
Зимой – хариус из-подо льда.
Но иногда организует и сплав для байдарочников, хоть те больше и предпочитают Карелию: там, конечно, красивей. Хотя это, безусловно, смотря на чей вкус: я сам Карелию очень, кстати, люблю, – но на Кольском мне отчего-то все-таки как-то лучше.
Причем намного.
Может, – оттого что море, пусть и холодное, но какое-то очень правильное.
А может – и еще почему.
Долго думал, кстати, над этим вопросом в свое время: визуально-то в Карелии мне очевидно больше нравится. Особенно если осенью, когда на озерах острова разноцветные и мелкий, прозрачный дождь.
Но так и не разобрал…
…А женат, кстати, Саня на той самой невесте, вслед за которой сюда, к черту на рога, и край света и примчался.
Дети уже взрослые.
Имеется уже даже и зятек…
– Дочка-то как? – вспоминаю смешную и очень симпатичную, несмотря на характерную местную коротконогость, барышню. С веснушками, косичками и не по годам серьезными светлыми северными глазами.
Он досадливо машет рукой.
Вторую, слава Богу, с руля, разумеется, не убирает.
– Да дура она! – плюет за окно и лезет за очередной сигаретой. – Привела этого кобеля. И хрен бы с ним еще, что тупой, не таких обламывали. Но ведь он еще, сука, и ленивый! Работать вообще не хочет! Сетки летом поставит, рыбы набраконьерит, продаст, – на бухло и одежду хватает, конечно. Но ведь так ведь, сука, нельзя!
– А что ты тут сделаешь? – поворачиваюсь к нему вполоборота.
– А ничего, – отворачивается к окну, выплевывает только что прикуренную сигарету. – Любовь…
Я жму плечами.
– Ну, тогда и забей, – советую. – Либо она его у тебя выпрет, либо человеком сделает. Девка, помню, серьезная росла…
Он расцветает:
– Да я, – смеется, – в общем-то, тоже так думаю. К тому же, все-таки не без моей подсказки решила в институт поступать. В медицинский. Летом едет. Если этот урод только посмеет чё-то вякнуть, сам его лопатой отхерачу, вообще все забудет. А когда вернется, – будет совсем другой человек…
Я молчу.
– А точно вернется?! – спрашиваю. – А то сейчас многие уезжают…
Он кивает.
– Вернется, – говорит уверенно. – Врач – профессия нужная. А она и хотела с детства именно у нас в райбольнице работать. Сейчас времена-то попроще вроде как возвращаются, можно голову больше работой, а не бабками за нее забивать. Да и я помогу, если что. Раз уж мне-то самому как раз вертеться по этой жизни выпало…
…Я отхлебываю еще глоток виски, в несколько затяжек выкуриваю очередную сигарету, выбрасываю окурок в окно и прикрываю глаза.
Надо немного поспать.
Да еще и знакомого одного что-то вспомнил, из-за Санечкиных разговорах об «усталости» и прочей байды.
Был у меня такой Боря.
Давно.
Я тогда еще бизнесом вовсю занимался.
Впрочем, почему это, извините, был?!
Есть…
