Летающая академия. Замок Водолея
Глумливый дух внутри меня издевался методично: с чувством, с толком, с расстановкой. После того знаменательного разговора в таверне, управляя моим телом, он, вопреки всякой логике, успел убедить родителей остаться в академии. Наверняка сделал это для того, чтобы и дальше изводить меня, моего жениха, да и остальных за компанию.
То, что мама и папа устроились магистрами в летающую академию, сделало меня просто адски несчастной. Ведь они видели, что творило мое тело, и молча сносили все, я повторюсь, абсолютно все злобные выходки моего кукловода, коих было бесчисленное множество.
Друзья или просто студиозы-однокурсники узнали о себе массу «хорошего» из моих уст, одно время я даже надеялась, что меня попросту придушат или пристукнут где-нибудь в темном коридорчике. Ведь сидеть внутри и молча краснеть, мучиться и реветь мне надоело уже через пару минут измывательств духа.
Этот гад-манипулятор сделал так специально, чтобы от меня шарахались все без исключения. Вот чего он добивался. А один раз мы с ним даже крупно повздорили. В результате я намеренно ушибла руку в столовой на виду у всех!
И вот лежу я в лазарете, связанная, причем не только магически, а подле моей головы рыдает мама, сестра тоже всхлипывает и места себе не находит, судя по звукам, мечется по комнате.
– Выйдите, – скомандовал дорогой сердцу голос Глениуса.
– Я не позволю тебе и дальше изводить мою дочь! – зашипела мамуля, хрустя костяшками пальцев. Я не знала, что там она сделала, так как лежала с завязанными глазами, но в помещении повисла а гробовая тишина.
Не меняя отстраненной интонации, ректор все же вымолвил:
– Я прошу вас, всего минута. Я не трону Лею и пальцем.
– Мама, это всё странно, сестра никогда не говорила, что её что-то тяготит.
– Она же всем нам объяснила, что боится вот его! – Звонкий крик матери заставил дребезжать стекла в окнах.
Сейчас я была благодарна небу и всему сонму богов, даже тем, кого не знала, за то, что мой рот завязан, более вам скажу, деревянный фиксатор не позволял шевельнуть не только языком, но и челюстью. Ведь этот урод-манипулятор точно бы поддакнул. Или хотя бы прикусил язык. А, судя по смутным обрывкам воспоминаний, подобное уже случалось.
– Хорошо, – сдался Сегдиваль, и мое сердце сжалось от безразличной интонации его голоса, – позвольте хотя бы магистру Склигинс осмотреть вашу дочь. Она не в себе, нужно определить источник её бед.
– Ты, ты источник! – в очередной раз ввернула обвинение мать, а я мысленно рвала на голове волосы, еще немного – и ум мой пошатнется!
Но ответа не последовало. Напротив, я ощутила аккуратные прикосновения к телу. Меня щупали. По ощущениям, женские руки, холодные как лед. Мама? Нет, не похоже.
– Как она? – шепотом уточнил Глениус откуда-то издалека, отправляя мое сердце вскачь.
– Тише, разволновали бедную, – проворчала Склигинс почти мне на ухо. Её рука замерила пульс на шее и женщина фыркнула, приказывая ректору: – Уйдите, она вас боится.
«Нет! Ну нет! НЕТ!» – взмолилась я, мысленно кляня всех на свете за недогадливость. А услышала в ответ лишь каркающий смех моего пленителя.
– Доложите потом, как Лея, – попросил Глен бесцветным голосом. После раздался щелчок открывающегося портала, и он ушел, в очередной раз останавливая мое сердце. А Склигинс прошептала слова – не совсем понятные, но вселившие надежду на светлое будущее.
– Я знаю, что между вами все так просто не закончится, я это чувствую, – пролепетала она, щупая пострадавшую недавно руку. Пока я пребывала в бессознательном состоянии, отходя от болевого шока, похоже, кость успели срастить, так как боли я не чувствовала. А немногим ранее пальцами двигал за меня дух.
Прежде чем убрать свои ледяные руки, Гиндриена прибавила с напускным весельем:
– Кстати, а мы скоро опробуем чашу!
Хвала богам, хоть одна радостная новость на сегодня. Только когда жизнь заставила мен как следует пострадать, я научилась искренне радоваться даже таким мелочам, как успехи друзей.
«Сумеют ли?» – ввернул издевку дух-урод.
«Посмотрим!» – бравурно произнесла я, стараясь больше ни о чем не думать, лишь бы не подкидывать своему истязателю новые идеи. Мысли против воли то и дело возвращались к ректору. О боги! Всемогущий Трарк, сама удача Диг Видан, Ция Шишине или Лис Скаагар на худой конец, вы меня слышите?! Скажите Глену, что я его люблю!
«Надо было ответить ему еще тогда перед балом или же на крыше жала Скорпиона. А, помнится, мы лежали в обнимку в его кровати. Столько возможностей было раньше. Ой, мамочки, какой же эгоисткой я была!» – Слезы потекли из глаз, нос захлюпал. И это все происходило с моим настоящим телом?!
Не прошло и часа, как дверь вновь распахнулась. Воровато озираясь по сторонам, в помещение вкатился Мибучи, семеня короткими ножками с маленькими ступнями.
С трудом взгромоздившись на кровать подле головы Леи, он приложил руки к её лбу и начал сеанс телепатии.
«Я упирался, сказал, что потерял чашу, и ведь я её надежно спрятал! Но артефакт нашел кто-то из этих настырных», – мысленно затараторил лилипут, общаясь с духом не в первый раз.
«Помешай им провести обряд», – лениво произнес кукловод, зевнув в конце.
«Но как?!» – воскликнул Еримар.
«Не ожидала от вас такой подлости, Мибучи!» – вместо духа-манипулятора ответила Лея, вмешиваясь в разговор.
А телепат покраснел и начал оправдываться: «Будь у тебя брат первым советником Нран, я бы на тебя посмотрел. Ты или делаешь все, что он просит, или висишь в списке целей всех убийц королевства».
«Получается, ваша жизнь дороже моей», – констатировала девушка, горестно вздохнув о собственной судьбе и силе людского эгоизма.
«Сопли тут развели… – разозлился дух, пригрозив: – Мне сказать Таише, чтобы связалась с твоим родственником?»
«Спасибо, не надо. Насвязывались уже, – проворчал лилипут, прибавляя: – Ладно, сам что-нибудь придумаю. Но я тебя предупредил!»
– Еримар Мибучи? – удивленно позвал магистра телепатии ректор. Полуобернувшись жнецом от переизбытка чувств, он полыхал смертельной аурой, пожирающей окружающую обстановку языками черного пламени. – Так и знал, что ты замешан!
Отняв руки от головы студиозы, коротыш неумело сполз с кровати, перетекая сразу на колени:
– Я-я-я, нет! Я пом-пом-мочь х-х-хотел…
– Вот сейчас и узнаем, как ты уже успел помочь, – Глениус вскинул руку и прижал лилипута магией к стене прямо над прикроватной тумбочкой. – Признавайся, что ты натворил? Или я сам залезу в твои мозги. Как думаешь? Много я там узнаю?
– Н-н-не очень… – проныл Еримар, стуча зубами от страха.
– Я же верил тебе как себе, – безжизненно прошелестел маг.
– Что здесь происходит?! – в комнату стремительно ворвалась Диен Дорвиндаль. Языки пламени добрались уже до двери, не позволяя никому войти, поэтому она была вынуждена применить кровавый щит.
– Оу, – посреди пылающего лазарета появился Зодиак. Левитируя над проклятым магическим пламенем, старый чёрт лишь хмыкнул. А окинув взглядом всю комнату и в особенности кровать, применил магическое зрение. Из-за чего и присвистнул.
– Вышли все, – приказал архимаг, продолжая удерживать у стены перепуганного до смерти телепата. Его зубы выстукивали барабанную дробь, ноги беспомощно тряслись над полом.
– Так-с душечка моя, – попытался вмешаться Анатар.
И даже рискнул положить лапу Глениусу на плечо.
– Я не позволю тебе убить мою дочь! – прохрипела мама Леи.
С остервенелой яростью надкусив руку, она тут же начертила заклинание призыва кровавого трала.
– Ай, вот только не надо так горячиться… – проворчал Зодиак, запечатывая её магический поток одним резким движением. Кровь магини тут же полилась на пол, в один миг пожираемая проклятым пламенем.
– Глен, тряпка, приди в себя, – пощелкал пальцами перед носом своего бывшего ученика опытный маг и все же решил перейти к более активным действиям. Иными словами, присоединился к допросу, уточняя у карлика:
– Так-с, Еримар, рассказывай. С кем спелся твой брат? И кто объявил охоту на Лею? Таиша?
– Но ка-ак? – только и пролепетал телепат, болтая ножками в воздухе.
Правда, разозленная магиня все-таки перебила:
– Оставьте в покое мою дочь!
Попыталась левитировать к кровати. Но созданный архимагом барьер, защищающий Лею от пламени проклятой магии, не подпускал никого, чем еще больше разозлил Диен.
Замахнувшись, старшая Дорвиндаль попыталась залепить пощечину Сегдивалю, но не успела.
Чёрт не выдержал: подняв руки, сотворил одно из древних заклинаний и буквально встряхнул замок. Наверняка при этом попадали на пол все его обитатели, кроме, собственно, привязанной к кровати студиозы и его самого. Под одеялом Леи что-то недовольно мяукнуло, мордочка котенка высунулась, и зверек зашипел на окружающих.
Из-за эмоциональной встряски магическое черное пламя на полу погасло. И, казалось, Глен пришел в себя, равно как и Диен.
– Успокоились? – осведомился Анатариус, отряхивая ладони, как пекарь, возящийся с мукой.
– Говори, – в один голос произнесли старшая Дорвиндаль и Глен, когда уставились на лилипута, отползающего по стеночке к выходу. Встречный воздушный поток ему в этом помешал. Остановил на месте.
– Да, кстати, хорошая идея, – согласился Зодиак. – Давай ты, Ерим, нам все и расскажешь. А я дополню, что знаю.
– Ну, я не… Только получил приказ от брата помогать Таише и её твиглам. А один из них Лею-то и оккупировал.
– Но они же безмозглые, бесплотные и не способны подавлять волю, – озадачено проронил архимаг. После нахмурился, думая об одном: «Неужели Лея и впрямь меня боится, оттого и попала под влияние?»
Похоже, мысли у них с Диен сошлись, потому как задумчивые взгляды встретились, чтобы былая ненависть вспыхнула вновь.
– Тут я не знаю, – проворчал телепат и кивнул в сторону привязанной к кровати студиозы, – че да как…
Зодиак в ответ лишь почесал затылок, озвучивая свои мысли:
– Паршиво, твиглы питаются магией и намертво присасываются к ауре человека, убьем бесплотного – умрет и она. Оставим его внутри, девочка станет пустой оболочкой. М-да…
– Это всё ты! Ты виноват! – пришла к странному умозаключению мать пострадавшей. И если бы не воронка портала, внезапно возникшая посреди разгромленного лазарета, Диен наверняка повторно попыталась бы влепить оплеуху ректору. И, судя по его безучастному поведению и непротивлению, в этот раз могла бы и преуспеть.
Из портала выпорхнула леди Олидиана в платье из кремового многослойного штапеля с пышными юбками и откровенным мысиком на груди. Она хлопнула в ладоши после перехода и окинула комнату скептическим взглядом:
– О, как хорошо, что все в сборе… Здравствуй, сын. Этот погром – твоих рук дело?
В ответ на скупой кивок Глениуса, она быстро добавила:
– Хотя академия не моя, твори что хочешь. Главное, не повторяй этого дома, ты меня понял?
Не дождавшись ответа, леди Олидиана моментально переключилась на других действующих лиц.
– Миленький лилипут на карачках. Так стоять удобнее? А! И ты здесь, Анатар? Приветствую тебя, старый прохвост. Чем обязаны? Где пропадал?
– Я влюблен, право слово, – белозубо улыбнувшись, пролепетал чёрт вместо ответа на порцию обвинительных вопросов, адресованных ему лично.
Притом многозначительного, тяжелого, изучающего взгляда были удостоены все присутствующие по очереди.
– Что ты здесь забыла, Оли? – уточнила Диен, переключив свою ненависть на вновь прибывшую.
– Для тебя уже давно леди Олидиана, Ди, – осадила её та.
Но мать Леи ничуть не смутилась, отплатив знакомой:
– Ой, да ладно! Давно ли в силу вступила? Ах да, после рождения Глена? Или были еще бастарды до него?
– Я бы попросила! – перебила её Олидиана, повысив голос и напрочь позабыв про нормы приличия.
Враждебные взгляды встретились, Диен не выдержала первой, прокомментировав:
– А ты проси-проси чаще. Может, и позабуду все твои выходки. Это ж надо было моего жениха из-под венца увести!
Хохотнув с деланым весельем, старшая Сегдиваль нехотя ответила:
– Во-первых, он сам разорвал вашу помолвку, во-вторых, мой отец принял тебя в Академии Метаморфов, и чем ты нам отплатила? Постоянно меня задирала?!
– Ха! Значит, защита её высочества в качестве слуги теперь так называется? Да если бы не я, ты бы уже трижды потеряла невинность ещё до окончания первого семестра.
Скрестив руки на груди, Диен отвернулась. На лице леди Сегдиваль выступили красные пятна, глаза запылали самыми разными эмоциями, и ненависть казалась не самой страшной из всей гаммы.
Потому её ответ был соответствующим:
– Представь себе, и была бы от этого не менее счастлива! Может, я и хотела вступить в силу раньше официального брака?
Но мать Леи лишь ворчливо добавила к сказанному:
– Именно, и навлекла бы позор на все ваше семейство.
– Думаю, этот разговор нужно приберечь для других ушей и помещений, – как мог тактично влез в разговор Зодиак.
Его печальные глаза никого не смогли обмануть в этой комнате, и новую гостью в том числе. Леди Сегдиваль только сейчас заметила давящую атмосферу, царящую в комнате, и встревоженно уточнила:
– Что стряслось?
– Твиглы, – ответил Глен вместо Анатара замогильным голосом, чем моментально привлек к себе внимание матери:
– В кого-то вселились?
– В Лею, – ответила Диен. А после злобно уставилась теперь уже на обоих Сегдивалей. Леди Олидиана высказалась первой:
– Мерзкие твари, приставучие. У нас в замке во рву есть пара-тройка. Нужны для экспериментов?
Зодиак в тот же миг оживился, потер лапы в заговорщицком жесте и изрек:
– Вот как? Тогда я за подопытными, к вечеру буду. Надеюсь, темницы у вас свободные? Те, которые за магическим контуром?
Олидиана лишь белозубо улыбнулась, уточняя:
– Это что же, ты собрался пригнать целый табун демонов?
– И как ты догадалась? – вставил чёрт, не отвлекаясь от мыслительной ворожбы.
– Мон чиере, Зодиак. Я умная женщина, в отличие от некоторых, обвиняющих моего сына во всех своих проблемах.
– Мама! – перебил ректор, недовольный её вмешательством.
Однако старшая Сегдиваль была неумолима:
– Молчи, сын… До меня дошли слухи от послов самого Фумстри, понимаешь? Ваши с ней, – она кивнула в сторону Диен, – словесные баталии новая тема для сплетен в самом Ирвинтведе. Что? Неужели не знал, что вы позорите всё королевство?
– Мама, жизнь Леи на кону. Какое мне дело до сплетен и тем более Ирвинтведа?
– Да? А жениться в итоге ты не собираешься? Или потом будешь воевать со всем миром, лишь бы на вас двоих не показывали пальцами? Какой же ты еще маленький, сын!
– Ничего не знаю про ваши планы… Но Лею я вам не отдам. Только через мой труп, – проворчала Диен.
– Это ты зря сейчас сказала, Ди. Когда Глен чего-то хочет, он не останавливается ни перед чем, даже перед служением самой смерти.
Но мама Леи не испугалась слов бывшей подруги. А лишь вспомнила былое и едко ответила:
– Знаешь, а ведь один раз я чуть не попала к ней на аудиенцию, защищая тебя от наемников-полукровок. Умом тронулась, не иначе, раз связалась со всем вашим чокнутым семейством…