Каннон начала откровенно ненавидеть своё затянувшееся участие в совместном проекте пяти демиургов. В этом, давно потерявшем свою изюминку, мучительном для участников и судей, однообразном, выдохшемся ещё в первые тысячелетия состязании за места среди новых богов.
Демиурги очень хотели проявить себя и перемудрили с правилами, превратившими турнир из ожидаемого увлекательного зрелища в тошнотворную рутину. Было тошно наблюдать за бесконечно топчущимися на месте избранниками, которые неплохо проявили себя в своих родных мирах, но мгновенно сдувались, оказавшись в Лестнице Совершенства. Одним не хватало уровня технологий, другим магического изобилия, даосы и вовсе отказывались развиваться без привычных им пилюль и дыхательных практик.
А на обещанных встречах раз в десять лет все претенденты, как заведенные жаловались, что этот мир слишком суров и они желают вернуться назад, к своим привычным и понятным тепличным условиям или в новое место, но только не быть здесь.
Демиурги не вправе лишать населяющих их миры души того метода реализации, который им самим кажется интересным. Но нежелание избранных бороться создало проблемы с поиском достойных. После десятка перерождений в потомках в Лестнице Совершенства даже самые амбициозные личности, Владыки, Архимаги, Великие даосы и Святые выбирали начать новые приключения без обязательств в телах каких-нибудь младенцев, и это было для богини Каннон самым неприятным плевком в лицо. Всех кого она выделила, за кем с интересом наблюдала в созданных и опекаемых ею мирах, на платформе для состязания становились скучными серостями и все в один голос твердили: «Пощадите! Слишком сложно, не наш уровень, можно мы уйдем?»
Это нежелание бороться, преодолевать трудности и преграды проявилось еще в самом начале, когда «Лестница» была куда добрее к своим гостям, но все пять демиургов имели право вносить изменения в окружающий героев мир, упрощать или усложнять им жизнь, с единственной оговоркой, что это должно влиять сразу на всех претендентов.
Правило было создано для препятствия жульничеству. Даешь своему избраннику карту с тайником, где хранится какое-то сокровище, дай такую же и всем другим претендентам, и не на другом континенте, а на таком же расстоянии, что и своего. Но Вотан с Мореной применили это правило наоборот. Они намеренно начали затягивать гайки, не выдавая плюшки, а вставляя палки в колеса и так жаловавшихся на тяжелую жизнь претендентов. Вотана и Морену мучения их подопечных и всех, кто случайно затесался в этот мир по незнанию, развлекали больше, чем их рост и развитие.
Это они опустили сначала всех даосов, потом магов, а потом вообще всех претендентов и обитателей мира, сняв сначала со всех стран полную защиту, снизив уровень печатей до второго, а затем и разбив страны на отдельные островки, для повышения конкуренции и эффекта «пауков в банке». Каннон не зря получила прозвище богини милосердия. Она сопереживала своим избранникам и простым душам испытывающим мучения так, как будто они были её детьми, а эта незрелая Морена и её гадливый дружок Вотан создавшие всего пару своих, полностью погрязших в мучениях миров, искренне наслаждались, издеваясь над обитателями Лестницы, словно их целью было не выявление самых достойных, а сами издевательства.
Да, стараниями некоторых Демиургов «Лестница» стала тяжелым местом не только для развития, но и просто жизни. Быстрая культивация здесь отсутствовала, настройка собственной энергетической системы и понимание целей состязания были усложнены. Индекс Ци был опущен до нуля. Никаких безопасных способов увеличить личную духовную силу не существовало. Новички всецело зависели от старших мастеров, ведь без них добыть духовные камни были просто не в состоянии. Гелу никак не пыталась исправить положение, придумать лазейку для героев.
Она, как и везде в своих мирах, сконцентрировалась на создании и поддержании Академий, но не для того, чтобы там новички могли преодолеть трудный период становления, как герои, а чтобы окружить своих принцесс-избранниц толпой рукоплескающих и уссыкающихся кипятком поклонников.
Гелу продолжала разыгрывать свои любовные фантазии, устраивать пышные свадьбы, придумывать драматические препятствия для влюбленных пар, заканчивающихся счастливым концом, словно в куклы играла со всеми своими двадцатью пятью избранниками на всех пяти континентах во всех двадцати пяти странах этого мира.
Мир Лестницы был суров и неприветлив. Никакой халявы в виде готовых божественных техник, трактатов и рецептов действенных пилюль. Никаких наваленных горой прямо под ноги избраннику артефактов, детальных подсказок со старта в виде мудрых наставников и бескорыстных учителей на каждом шагу, ангелов хранителей, духовных помощников, открытого доступа к источнику мудрости, духовному пространству и банальному видению для возможности трансформации собственных энергетических структур.
Единственный путь вырваться из серой биомассы, накопить духовную энергию – убивать тех, кто ею обладает, охотиться, отчаянно бороться за жизнь, изобретать методы победить более сильных противников. Соревнование – это в первую очередь взращивание личной силы воли, духовной мощи за счет преодоленного страха, ограниченности представлений и лени, отчаянная борьба с намного превосходящими по силе противниками, а не лежание полжизни камнем в медитативной культивации, как привыкли некоторые гуру.
Все пассивные методы самосовершенствования через внешнее и внутреннее созерцание здесь были упразднены. В этом очень постаралась Морена. Она жаждала видеть кровавые битвы избранников демиургов, показать всем, что её творения сильнее всех. Но когда они так же обосрались, не имея возможности быстро развиваться, и всё скатилось в рутину, заскучала и просто занялась уничтожением этой платформы. Создание Демонических Лордов и формируемые ими массовые нападения зверей на страны – её рук дело.
На этапе создания платформы предполагалось, что состязание станет просто потрясающим зрелищем, но сложные стартовые условия, сильные противники, отсутствие стартовых знаний, помощи и смертельная опасность вне защитных печатей, сделали турнир лишь еще более скучным.
Люди и так сильно уступали монстрам в силе, скорости, живучести и стремительности развития. Те естественным образом поедали других монстров, одновременно поглощая и их кристаллы душ. Герои же питались обычной пищей: зернами, плодами и ягодами, проигрывая хищникам во всем.
Скуки добавляло и то, что никто из претендентов сознательно не нарушал установленных ещё для первых обитателей стран законов, не пытался изучить принцип действия божественных защитных печатей, расширить или уменьшить их действие, поглотить питающий их источник, не расширял ареал людских владений за пределы безопасных со старта территорий.
Люди были слабее и в меньшинстве, а организованные вредительски настроенной Мореной набеги демонических орд, лишь усугубили их тяжелое положение. Каждые двести-триста лет едва вставшее на ноги население оказывалось заново истреблено или заточено в стенах столиц, где раньше еще действовала печать пятого порядка. Впоследствии и этот спасательный круг был упразднен. Второй уровень и не более!
В таком мире претенденты из других миров, как и обычные его жители, годами отсиживаясь в безопасных зонах, не рисковали исследовать огромный мир, не создавали ничего принципиально нового. Смотреть на это Каннон было тошно и скучно. Возню на одном месте, развитие в рамках трех первых духовных рангов, не оживили даже разбросанные ею по миру сокровища с переданными правителям всех стран картами.
Её дары так и пылились тысячелетиями в никем не исследованных святилищах и тайниках, в разных интересных уголках мира, не найденные и забытые. Раз в десять лет Каннон приходилось отвлекаться от других, более увлекательных занятий, являться в Лестницу и вдохновлять упавших духом героев на дальнейшее соперничество или уже их потомков, если претенденты окончательно разочаровывались в себе, опускали руки и, не достигнув желаемого успеха, накладывали на себя руки.
Богине приходилось выслушивать тысячи утомительных жалоб, из-за чего она пыталась протащить на собрании Демиургов идею о сокращении одновременно участвующих от одного божества избранников с двадцати пяти до пяти. Она бы сократила их и до одного, но баланс требовал присутствия хотя бы одного представителя каждого из Демиургов в каждой стране. Сделать этого не удалось, так как Гелу и Тацуя были категорически против. Им были нужны все их игрушки, даже если те сами не хотели играть.
Каннон откровенно ненавидела своё затянувшееся участие в совместном проекте пяти демиургов и начала понимать Морену и Вотана, пытающихся уничтожить всех жителей мира, что автоматически приведет к его завершению. Все устали и не хотели больше тратить энергию на неудачный проект, но одновременно никто не желал признавать своего поражения.
А так как Каннон надоело подтирать сопли своих несчастных чад, развеивать страхи, убеждать, что все получится, что каждый из её группы – избранный, а затем скрепя сердце наблюдать, как они бесславно гибнут от рядовых монстров, она решилась оказать особую «милость» этому миру и избавить его, наконец, от мучений.
Да, она нарушила установленные правила, пригласив в качестве своего нового избранника того, кто не являлся постоянным жителем её миров, а лишь раз заглянул в один из них по прихоти Примала Аяксалатура. Это значило, что он не имел права стать её полноценным избранником. Но судя по молчаливому согласию других Демиургов, давно уставших и разочаровавшихся в проекте Лестницы, они были совсем не против посмотреть, на что способен единственный, оставшийся после ухода Примала и Шантии слепок личности из матрицы низшего порядка, с которым его душа никак не желала расставаться.
Лишь Гелу смущало прозвище «Бог-Разрушитель» в данных приглашенного новичка. Она обычно не следила за мирами пути бессмертия и мирами-аренами, и вообще мало интересовалась чем-то кроме создания мужских гаремов вокруг своих любимиц, но она была обеспокоена, почему это Каннон выбрала в качестве заменяемого претендента одного из тех, кто приглянулся её новой, обитающей в той же стране, избраннице Ками Лот.
Девушка еще испытывала к погибшему возлюбленному чувства, а так как происходила подмена сознания в старом теле, она будет обманута и расстроена, когда её чувства окажутся отвергнуты и растоптаны тем, кто её не любит. Однако, мнения остальных четырех Демиургов по этому вопросу свели претензию в разряд «несущественных». Если Ками действительно кого-то там любила, то заметит подмену и быстро потеряет к фальшивке интерес.
Зато теперь существовал шанс, что слишком скучное состязание, в слишком опасном мире оживет и не будет столь однообразным. Тацуя и Морена даже вышли по этому поводу на необязательную встречу со всеми своими текущими избранниками, хотя до этого забивали и не пользовались этой возможностью. Она не была обязательной.
Мир Лестницы был надолго покинут и забыт многими возненавидевшими его создателями. Но бесконечно это продолжаться не могло, поэтому Каннон и решилась на рискованный шаг. Отказаться от участия она уже не могла, а смотреть на мучения подопечных не желала, поэтому сделала эту рискованную ставку, пригласив на место своего очередного, сдувшегося избранника таинственного любимчика Демиурга Примала, в неизменной и долгоживущей личности Алекса Ветрова.
Если он, как клопов, подавит всех других избранников и неожиданно взберется по Лестнице Совершенства, разыскав и одолев всех пятерых могущественных земляных драконов, то существовал реальный шанс, что среди Демиургов появится шестое божество.
Конечно, шанс, что новичок самостоятельно, за одну жизнь изучит и разберется, как работают божественные печати, чтобы открыть доступ к драконам, был ничтожно мал. Однако, другого пути в мир богов не существовало. Каннон больше склонялась к тому, что Алекс истребит все города двадцати пяти стран на пяти континентах, куда доступ имеют только герои и на этом всё прекратится. Гелу утверждала, что сможет сделать его послушной дворняжкой гарема одной из её красавиц-принцесс. Вотан ждал, когда Лестница рухнет, а Морена жаждала увидеть достойную её внимания и обласканного мира-арены противника.
Но кто бы чего ни ожидал, все пять демиургов с гораздо большим интересом принялись наблюдать, за всеми своими давно покинутыми избранниками, и за ним самим, чтобы дать в будущем дельный совет по борьбе с новичком. И совсем скоро, стало понятно, что в Лестницу Совершенства действительно попал совсем необычный гость.
Он начал удивлять, едва встав на ноги в доставшемся ему сильно покалеченном теле, и проявил удивительную находчивость и упорство, столкнувшись с первыми серьезными трудностями. В первый же день открыто вступил в гонку за лидирующее место в своем клане, не имея ни единого шанса на успех.
Его положение было изначально безнадежным. У родительской семьи крайне шаткое положение и нет денег. Собственный клан враждебен. Отца арестовал правитель. Мать с остатками семейных драгоценностей отправилась в столицу, чтобы вымолить прощение, прихватив с собой единственного сильного боевого мастера в городке в качестве своей охраны.
А вскоре и ученики этого мастера доставили проблем, похитив единственную лошадь и повозку, чтобы с комфортом сбежать из города при первых признаках появления сильных монстров. Все его жители в спешке унесли ноги по той же причине, оставив физически ослабленного героя без доступа к лечебным и усиливающим эликсирам. Хотя, все это тоже было бесполезно. Герой обладал лишь двумя единицами духовной силы, уступая даже своему малолетнему, младшему брату.
Из вредности, монстров ко всем городам пяти континентов подослал Вотан. Баланс воздействия на избранников был соблюден, да вот только у Южной Флавии были проблемы с добычей камня и высокие, крепкие стены, давно выросшие на границах барьеров в других странах, тут прикрывали только север, запад и восток.
Вся волна монстров что пришла с других направлений, хлынула вдоль стен к южной прорехе. И если у прилегающей к владениям клана Эшламов и Годаров полоске земель Кансаев был вырыт глубокий ров и за счет него насыпан вал, утыканный шипами, то напротив особняка бывшего героя Рована Кансая не было возведено ничего. И не случайно. Великий мастер таким образом вынуждал единичных, бродячих монстров идти прямиком ему в руки, но для его слабых потомков, привыкших к миру и спокойствию, подаренному их щедрым предком, волна из сотен демонических тварей была смертельным приговором.
Любимчика Примала от коварной задумки Вотана, пока он был прикован к постели, спасло лишь то, что быстро осуществить массовое вторжение на всех пяти континетах с равными по силе монстрами было не так уж просто. Пока Демонические Лорды собрали достаточно сильных тварей, не успевших разбежаться от них по округе, пока довели их до нужных точек, прошло два месяца. Вотан устроил внеочередное вторжение, чтобы поскорее посмотреть, как будет действовать новичок и вскоре Демиурги увидели, что в отличие от местных он и не думал сбегать. Перед лицом смертельной опасности он занялся… изучением трав!
Не поиском надежного убежища, где на входе установил десяток хитроумных, смертельных ловушек, не созданием этого места, копанием рва, или узкой, глубокой норы, в которую монстрам трудно будет пролезть, не поиском сильной охраны, а расставил на столах в десять рядов чашки и тарелки и стал перетирать стебли, корешки, цветы и плоды в ступке, вымачивать сок и выпаривать остатки, повышая концентрацию таящихся в соках слабых ядов.
Вотан ржал раскатами грома, насмехаясь над ботаном, попытавшимся на ходу, из ограниченного набора неизвестных растений, слепить хоть что-то угрожающее собранным им монстрам. Его действия выглядели так же глупо, как прятаться от них в шалаше из говна и палок и лепить из того же мусора себе доспехи и оружие.
Однако, Вотан тут же заткнулся и затих, когда новичок слил в один кувшин сильнейшие ядовитые компоненты, многократно усилив их действие, включив таким образом эффект мультипликатора и встретил напавших на город тварей в своем доме, выбрав самый защищенный и удобный для нанесения врагам ранений, глухой уголок.
***
Я трясся от ужаса ровно десять секунд, пока зубастая тварь приближалась к решетке сокровищницы, согнув колени и опустив голову до уровня холки из-за низкого потолка. Она угрожающе наклонилась вперед, готовясь к мощному прыжку, который мог сорвать решетку с креплений. В случае успеха, это гарантировало нашу с Ланчером гибель, но мой расчет на неудобство низких потолков и отстутствие места для разбега сработал и рывка льва-оборотня оказалось недостаточно, чтобы выбить её с первого раза, зато я по черенок воткнул смазанный ядом наконечник в приблизившуюся к решетке глазницу зубастой морды.
Монстр издал ужасающий рев боли, но спустя всего несколько секунд обмяк и сполз по решетке на пол. Тогда мой панический страх, словно рукой сняло. Сработало! И гораздо сильнее, чем я рассчитывал. Если подумать, большинство вспомогательных компонентов в ядах нужно, чтобы продолжить их срок хранения или скрыть их очевидное, прямое действие, отсрочить момент проявления смертельных симптомов, чтобы запутать лекарей и помешать быстро выбрать правильный антидот. Часть компонентов маскирует состав яда, чтобы антидот вообще невозможно было создать.
Таковы известные мне яды, но я еще никогда не пробовал, соединить все их сильнейшие ядовитые компоненты вместе, как в том составе, что находился сейчас в кувшине. Это был уже не один яд, а сразу несколько, а если быть точным, сразу девять. Девять свежесваренных смертельных ядов в одном флаконе! Вот они и подействовали, быстрее и сильнее, чем я ожидал, но теперь мне нужно было и самому быть осторожней. Я сбросил с себя верхнее платье и без сожалений изорвал его на лоскуты, чтобы в десять слоев замотать ладони, к которым яд мог стечь с наконечника копья. Такой сильный яд убьет прямо через кожу и меня. Вернее, он настолько едкий, что сам прожжет рану на коже, через которую потом попадет в кровь. Я создал что-то действительно ужасно ядовитое.
Благо, неудобные, крутые ступеньки и довольно узкий вход в коридор, ведущий в подвальное помещение к сокровищнице, не позволил Крикунам-падальщикам зайти в подвал одновременно со львом-оборотнем. Они выстроились в длинную очередь за ним, и хотя я прекрасно видел их через решетку, приговаривая «Помогите, помогите, ха-ха-ха», стали набиваться в подвал.
«Да они издеваются надо мной!» – взбесился я. Это не обманка, а просто способ вывести меня из себя. Они, видимо чувствовали, как меня раздражают эти призывы и просто играли на моих нервах, приманивая поближе к решетке, но я не собирался подставляться. Ситуация зашла в тупик.
В отличие от льва, подавшегося вперед и позволившего себя ранить, переминающиеся на покрытых чешуйками когтистых лапах «цапли», не торопились засовывать голову в ячейки решетки. Видимо, были достаточно умны, чтобы не подставлять свои шеи и глаза. Пришлось самому пробовать приманить ближайшего и заодно определить безопасную зону, в которую смогу заходить. Для защиты себя, взял с пола тот самый мешок с костями и чешуей, что остался от великого предка, мастера Рована и впоследствии сто раз поблагодарил себя, что нацепил на пояс мешочек с несколькими чешуйками, что хотел предложить барыгам.
Ближайший Крикун долго не реагировал на мое приближение, но когда я пересек черту, примерно составляющую длину его клюва, без промедления атаковал. Он пробил острым клювом неплотно набитый костями мешок и больно ударил меня в бедро, сбив с ног.
– Марк! – взволнованно выкрикнул Ланчер, когда я отлетел к дальней стене, словно меня лягнула лошадь.
"Ничего себе!" Вот эта силища! Я думал, эта тварь повторно сломала мне ногу или, что увижу дыру насквозь, но приспустив штаны и попросив брата посветить масляной лампой, увидел на онемевшей от вспышки острой боли ноге, лишь синяк, оставшийся от попадания клюва в поверхность прижатой к бедру чешуйки. Багровый кровоподтек от ушиба идеально повторил её форму! Это стало мне отличной подсказкой. Чешуя очень крепка. Даже им её не сломать.
Крикуны чудовищно сильны, и всю свою мышечную массу и скорость разбега они вкладывают в крохотную поверхность острия клюва. К тому же они еще и очень быстро бегают. Стометровку за десять секунд. На открытом пространстве я бы сразу погиб, столкнувшись с таким созданием, но из-за джентльменского отношения к чужой собственности и нежелания ломать двери и выбивать решетку, эти монстры давали мне небольшой шанс на спасение.
Я переосмыслил полученный опыт и решил, что этих тварей мы сможем одолеть, только действуя с Ланчером сообща. Кто-то должен исполнять роль приманки, а кто-то бить в момент, когда он атакует в голову или шею копьем, оставаясь на безопасном расстоянии. Возможно, это даже удобней будет сделать не копьем, а мечом. Единственное, что беспокоило, как подставляться и не травмироваться? Нога моя второго такого удара не выдержит, а монстры не так глупы, по пустышкам не бьют. Мешок эта тварь проигнорировала, пока я сам на миллиметр не вошел телом в радиус её атаки. Сложная задача.
Решение я разрабатывал долго и безуспешно, очень не хотелось получить новую болезненную рану, а с подвернувшейся под удар чешуей, как в прошлый раз, могло уже не повезти. В итоге, ситуация разрешилась сама, очень неожиданно и вытекла из-за характера, настойчивости и многочисленности монстров. Стоило мне громко покричать: «Заткнитесь, твари! Дайте подумать!» утомившись от бесконечных «Помогите, помогите!» и в подвал повалили новые Крикуны и самое главное, вперемешку с львами-оборотнями. Они-то и подперли сзади тех, что стояли на безопасном расстоянии для моих атак и против их воли придавили их вплотную к клетке, где я их всех с безопасного расстояния нафаршировал ядом, нанеся сразу по два или три удара без сдачи.
Оказалось, что монстры чувствуют, если их собрат уже мертв и раскидывают их в стороны, чтобы пробраться к жертве самим. В этой давке образовался своеобразный круговорот живых и мертвых монстров, пока через ячейки клетки я не затыкал своим копьем всех, кто подавал признаки жизни или вырывался на передний план.
Однако, успешное убийство тех, кто набился в подвал и дорвался к решетке, не решило проблему с нашим выживанием и монстрами целиком. Их еще немало находилось снаружи, а в подвал они набились так плотно, что перекрыли доступ к притоку кислорода. Масляная лампа заполняла замкнутое пространство сокровищницы копотью, выжигая драгоценный для дыхания газ, а мы снова оказались в смертельной западне.
Обидно умереть от удушья, избежав смерти от такой толпы монстров. Я лихорадочно думал, что можно предпринять? Расковырять мечом или копьем щели между плитами каменного потолка или лучше попытаться обрушить несколько камней из стены и открыть отверстие там? Стена казалась более легкой целью и мы с Ланчером принялись за работу.
К полуночи, истекая потом из-за духоты, мы смогли разобрать небольшое отверстие в стене и вытолкнуть наружу крупный валун из последнего, третьего ряда камней, составлявших кладку подвального укрепления. В лицо пахнула приятная и спасительная ночная прохлада, захотелось прижаться к отверстию со свежим воздухом носом вплотную, но прозвучавшее поблизости «Помогите, помогите» быстро напомнило, что от дыры нужно держаться подальше.
Свечение из дыры у основания стены привлекло любопытного монстра и вскоре в отверстие просунулся клюв и уставившаяся на нас немигающими глазами голова. Таким образом, мы с Ланчером случайно открыли новый фронт борьбы с монстрами. Почему-то, когда Крикуны не видели свою цель, они действовали намного глупее, чем держа её в поле зрения. Пока монстр примерялся, дотянется ли до Ланчера, я без проблем ранил его снизу, оцарапав шею копьем.
Крикун-падальщик отдернул голову и, скорее всего, когда яд подействовал, умер где-то неподалеку снаружи, а вскоре в ту же дыру с интересом засунул голову уже следующий. Так повторялось еще несколько часов. Одного из Крикунов я оцарапал слабо, по касательной и отдернув голову, он умудрился засунуть её в светящееся отверстие снова. «Прямо, как насекомые на свет», – подумал я.
Я ранил его ещё раз, но из-за общей заторможенности он уже не отдернул голову и «потух» прямо на глазах, провалившись своей длинной шеей в отверстие. Монстр почти полностью перекрыл единственный вентиляционный канал, поэтому я, на всякий случай, еще пару раз тыкнул его копьем, чтобы исключить неожиданное воскрешение, и выждав, начал отпихивать закупорившее окошко тело от стены копьем.
– Постой, Марк! Давай отрубим ему голову. Внутри должен быть камень души. Это же сильный монстр, и добытый камень должен стоить очень дорого, – воскликнул Ланчер.
Пришлось очень помучиться, чтобы перерубить крепкие шейные позвонки этого, похожего на гигантскую цаплю зверя. Я предупредил мальца, чтобы он голыми руками кожу, плоть и кровь трупов не трогал. Монстр отравлен, и его кровь и ткани, особенно у места ранения, остаются очень ядовиты.
***
До утра я занимался тем, что ранил засовывающих к нам голову, любопытных Крикунов, а Ланчер на первом монстре выяснив, где именно расположен кристалл у "цапель", наловчился их извлекать, почти не раскраивая их черепушку, а действуя через одну из глазниц. Кристалл оказался за лобной костью, в районе мистического "третьего глаза". Это подтвердило вскрытие лежавшей вплотную к решетке головы льва-оборотня.
Если у Крикунов мозгов кот наплакал, то голова льва была намного больше, но и у него духовный камень оказался также по центру твердой лобной кости. Младший брат в душе был еще совсем ребенок, но как увидел первый извлеченный духовный камень третьего уровня, как заиграли у него в голове цифры, сколько на них можно поменять камней первого уровня, то превратился в пугающего своей бесстрастностью мясника. Его было уже не остановить. Замотавшись в тряпье, он умудрился у всех монстров, что можно было дотянуться от решетки, головы отпилить или вскрыть прямо на месте. Я никогда не видел его столь увлеченным, как за этим мерзким занятием, поэтому не останавливал, только все время напоминал, чтобы он не влез в яд и не касался плоти и крови голыми руками.
Думал, с наступления утра монстры уйдут, и мы сможем, наконец, разобрать еще часть стены и выйти наружу, но, похоже, они уже освоились за барьером и никуда уходить не собирались. Пришлось криками зазывать их к своей дыре и в этот раз мы прямо зеркально поменялись ролями.
– Подходите, ублюдки, подходите! – громко кричал я и, макнув очередной раз кончик острия копья в уже на две трети опустевший кувшин, поджидал очередной любопытный клюв в дыре.
Любопытство сгубило Крикунов-падальщиков. Вроде пользуются уловками, отлично имитируют голоса, целые фразы, но сами попадаются на точно такую же уловку, как малые дети. Я перебил их огромное количество. Около сотни точно. Радовало, что львов-оборотней нигде больше не наблюдалось. Они бы нашу вентиляционную дыру быстро расширили или через перекрытие потолка к нам добрались. Слава всем богам, что их оказалось всего трое или четверо в этой толпе.
До обеда я голосовые связки сорвал, выкрикивая призывы для новых монстров у дыры и только после того, как час никто не пожелал полюбопытствовать, решился немного расширить отверстие, чтобы выглянуть наружу. Обрушив еще несколько крупных булыжников, я сначала опять покричал осипшим голосом, выжидая новых гостей, и никого не дождавшись, просто приподнялся повыше, опираясь на гору из камней, сваленных под ноги на пол сокровищницы. С такой позиции увидел, что всё поле у задней стены усадьбы завалено телами погибших Крикунов-падальщиков. Причем, присмотревшись, я увидел среди них и несколько львов-оборотней. А их-то кто убил?
Уссыкаясь от мысли, что они могут просто спать или прикидываться мертвыми, я на полусогнутых ногах, выполз из укрытия и, удерживая перед собой смазанное ядом копье, робко подошел к одному из мускулистых тел, ткнул его в ногу острием и быстро дал деру назад.
За мной никто не побежал. Я собрал всю свою смелость в кулак, вернулся и внимательно рассмотрел тело монстра. Под ним заметил кровавую блевотину с узором из костей и крупных, плохо пережеванных кусков мяса. Вокруг зубастой морды тоже имелись следы засохшей крови и пены с фиолетовым оттенком. Белки глаз поменяли цвет.
Понятно, пациент также умер от отравления, налицо все признаки. Видимо, сожрал какого-то отравленного мной Крикуна. Опа, опа, что стряслось? Пока живы – товарищи, а как кто-то сдох, так сразу – пища. Я выглянул из-за угла усадьбы уже смелее, а львов-то в округе не меньше, чем Крикунов, но они, видимо, не такие быстрые на ногах и подошли позже, а тут я им уже дичи на завтрак набил. Они и позарились. Ха-ха! Не почуяли яда или были настолько зверски голодными, что даже это их не остановило.
«Подошли позже», – подумал я и опять покрылся мурашками. Могут и сейчас все еще подходить. Не рановато ли я вылез из укрытия? Превозмогая огромное желание поскорее вернуться в подвал, я все же осторожно обошел усадьбу и даже забрался на второй этаж, чтобы из окон особняка посмотреть в сторону границы барьера. Увидел на втором этаже выломанные двери одной из комнат и дыру в крыше над ней. А вот и то место, где случилось вторжение вчера вечером. Благо, тот, кто это сделал, уже выбрался из комнаты и мне не пришлось с ним сражаться.
Виды из окна комнаты второго этажа обнадеживали. Ни в полях вокруг, ни у границы барьера новых, живых, ходячих монстров я не заметил. "Неужели вторжение завершилось и мы с Ланчером чудом спасены?!" – радостно подумал я, и тут же услышал странные звуки, доносящиеся с первого этажа. Скорее всего из гостиной. Кто-то пнул ногой валяющуюся на полу или смахнул со стола оставленную мной на столах посуду! Звуки разлетающихся тарелок повторились. Я прямо ощетинился волосами от испуга, до боли сжав в руках древко копья. Слишком рано я расслабился. Похоже, на этом моя удача и закончилась.