Стены в палате были выкрашены в бледно-зеленый цвет. Будто не хватило краски на большее, будто те, кто тут лежит, уже не могут по достоинству оценить яркие цвета. Будто им уже все равно, что их окружает.
В больнице Святого Павла была непривычная суета. Раненых подвозили сразу несколько карет скорой помощи. На шестьдесят втором шоссе перевернулся пассажирский автобус.
Несмотря на это, тишину палаты нарушало только мерное тиканье часов. Мигал аппарат, поддерживающий жизнь в хрупком теле. Она лежала, укрытая простыней, но ее руки и лицо были полностью покрыты кровоподтеками и ранами. Они уже были обработаны и заклеены пластырем, а кое-где виднелись швы. Тот, кто сделал это с ней, должен ответить за все. За каждую царапину на этом невинном теле.
От долгого сидения на стуле спина и плечи Лилит затекли, но она не смела покинуть свой пост. Она должна быть рядом с ней. Ведь это именно из-за нее сестра сейчас находится здесь.
Полицейский сказал, что это было вооруженное ограбление, двое неизвестных прокрались в квартиру ночью, пока Лилит не было. Но взломщики не учли, что в доме будет находиться кто-то еще.
Кейт. Такое невинное создание. Приехала на выходные к сестре в перерывах между семестрами. Учеба в колледже давалась ей легко, может, потому, что она была гораздо более усидчивой, чем Лилит. И гораздо более собранной. Несмотря на разницу в возрасте почти шесть лет, они были похожи как две капли. Примерно одного роста, около ста семидесяти сантиметров. У обеих – темно-русые волосы, только у Лилит они отливали золотом. Темные брови, густые ресницы, пухлые губы – все это было у них одинаковым. Поэтому девочки скорее напоминали близнецов. Единственным существенным отличием между ними был цвет глаз. У Кейт глаза были насыщенного синего оттенка, как у отца. Лилит же природа наградила глазами цвета оливок. Мать говорила, что глаза ей достались от прабабушки-ведьмы.
Сестру легко могли принять за нее. Те, кто пришел за Лилит, должны были застать дома именно ее, а не Кейт. Лилит знала, что это не было ограблением. Просто так было проще закрывать полицейский отчет. «Полиция проведет расследование, мисс. Как только что-то выяснится, вас оповестят».
Ну да, конечно. Те, кто это был, не захотят быть пойманными, они все провернули чисто. Не было отпечатков, камеры наружного видеонаблюдения не зафиксировали ничего подозрительного. Несмотря на это, по квартире будто прошелся ураган. Что-то искали. Вся мебель перевернута, обивка кресел распорота ножом. Книги в беспорядке на полу. Содержимое кухонных шкафов валялось повсюду. Казалось, проверили каждый угол, каждый ящик, каждую вещь. Искали то, что никогда бы не нашли в квартире. Лилит знала, куда прятать, чтобы не смог взять никто, чтобы не нашли. Но Кейт не знала. И когда взломщики поняли, что их поиски тщетны, они решили ее пытать. Не стали даже слушать сказки о сестре. Слишком похожи.
Говорила же ей, надо закрываться надежнее. Кейт лишь смеялась:
«Что боишься вооруженного ограбления?»
Кто бы знал, что все так и выйдет.
В тот вечер подруга предложила Лилит развеяться. Как сейчас она вспоминала ее голос в трубке телефона:
– Пойдем! Давно никуда не ходили. Сколько можно сидеть дома?
– Но у меня дела, я сто раз тебе говорила. Сестра приезжает на выходные.
– Возьми ее с собой, ей ведь уже можно смотреть ужастики? – Синтия никогда не воспринимала всерьез какие-либо запреты. А тем более запреты Лилит. – Брось, Кэти уже не ребенок. Сколько можно ее опекать? Пускай сходит с нами, после кино заедем в ночной клуб. Встряхнемся. Устроим девичник. Парни. Выпивка. И куча беспорядочных связей. Что может быть лучше?
– Кейт еще ребенок! Восемнадцать – это не тот возраст, в котором нужно практиковать такое!
– А в каком можно, в пятьдесят? Ты ханжа, Лилит! Тебе кто-нибудь говорил об этом?
– Каждый день. Ты.
– Ну ты и зануда! Давай тогда ограничимся кино. Сокращенная программа для целочек тебя устроит?
– Всё, мне пора. Я уточню у Кейт и перезвоню тебе. Вот же заноза! Целую! Пока!
Как по заказу в дверь постучали, и, едва Лилит открыла, в квартиру влетел ураган. Катрина заключила Лилит в свои объятья и не собиралась выпускать.
– Ну как поживает моя любимая сестренка? Не покрылась еще плесенью в своей квартирке? – Кейт была, как обычно, в своем репертуаре. Импульсивная. Непоседливая. На контрасте с усидчивостью эти черты были практически бунтом. Плевком в лицо природе, наградившей ее внешностью супермодели, а характером сорвиголовы.
Лилит была для сестры всем: матерью, отцом, подружкой, надзирателем. Этакий опекун с большой буквы. Пытающийся усмирить ее буйный нрав.
– Только выпроводила старичков, игравших в домино в гостиной. Скоро придут другие, так что готовься отрываться, Кейт! – попыталась пошутить Лилит.
– Как же я скучала по тебе, старая карга! – Чмок в щеку, и ураган убежал в соседнюю комнату разбирать сумку.
– Синтия звонила, говорит, сегодня показывают «Заклятие» или еще какой-то подобный бред. Хочешь сходить?
Из соседней комнаты донесся обреченный вздох.
– Профессор Фицжеральд проводит внеплановый зачет для тех, кто ходит весь семестр и у кого хорошие отметки, это что-то типа автомата, только со сдачей. Придется немного подготовиться. Зато в следующем семестре можно будет расслабиться. Так что я пас. Сходите, развейтесь. Но завтра днем я вся твоя! Будем гулять по магазинам и сходим на аттракционы. Идет?
Ну вот, как всегда. В этом вся Кейт. Учеба для нее всё. Может, таким образом она отдает дань уважения Лилит, отказавшейся от своего будущего ради их с сестрой блага. Как бы там ни было, ей это удается. Кейт пока входит в рейтинг самых заядлых отличников первого курса. Лилит никогда бы не призналась, но она даже немножко разочарована тем, что Кейт так и не вкусила прелести студенческой жизни. Она скорее относилась к тем фрикам, которые развлекаются, перечитывая все книги в библиотеке. Ну или к тем, для кого готовить реферат в выходные практически так же интересно, как и вечеринка у бассейна.
– Только пообещай, что завтра целый день не будем говорить о делах! Развлечения и ничего больше! А кто заговорит о делах или учебе, будет обязан выдраить всю посуду и приготовить ужин на неделю вперед!
Из соседней комнаты послышался легкий смешок.
– Можно подумать, я и так обычно этим не занимаюсь, пока ты прохлаждаешься, лежа на диване, Лил!
Боже! Как она любила свою малышку! Когда шесть лет назад родители Лилит и Кейт разбились в автокатастрофе, девочки даже не могли представить, что будет с их жизнью дальше. Никаких других родственников у сестёр не было. Кейт было тогда всего двенадцать. Маленький ребенок в большом мире. Лилит была вынуждена бросить учебу в колледже и устроиться на работу официанткой в местный бар. Так было проще доказать, что она может взять опеку над младшей сестренкой. От родителей им досталась небольшая квартира в центре города, где порой жил отец, уезжая в командировки, а также загородный особнячок, деньги от продажи которого пошли на закрытый банковский счет. Их с Кейт сбережения. О себе Лилит пока не могла думать, не сейчас. Сейчас она должна быть сильной для сестры. Потеряв родителей, она поняла – пора начать заботиться не только о себе, но и о других.
Шесть лет пролетели быстро. К счастью, Кейт миновала подростковый период без потерь: не было истерик, попыток самоубийства и прочих «прелестей». Им с сестрой было проще договориться, может, потому, что Лилит недавно сама вышла из этого возраста. Так или иначе, сестры жили вполне мирно и спокойно. До этого дня.
Если бы Лилит только знала, чем все закончится, никогда не пошла бы в это чертово кино! Никогда бы не оставила Кейт одну. Но она и подумать не могла, что все зайдет так далеко.
В палату бесшумно вошла медсестра.
– Мисс Эшфорд, вам нужно передохнуть, нельзя сидеть без перерывов у ее постели, вам скоро самой потребуется врачебная помощь.
Улыбка ее казалась доброй и немного знакомой… Странно, учитывая, что Лилит практически никогда не была в больницах. Тем более в этой больнице. Не было необходимости. Этот госпиталь находился на противоположном конце города. Не там, где она работала. Соответственно, пересекаться они вряд ли могли. Откуда тогда эта скребущая тревога? Будто что-то ускользало от ее внимания. Но измученный разум Лилит не хотел давать подсказки. Не сейчас, когда она уже вторые сутки без сна просидела в палате больной сестры.
– Сейчас вам самой надо отдохнуть, я подежурю, отправляйтесь домой, отоспитесь. Утром приедете и побеседуете с врачом. Ваша сестра проспит всю ночь. Ей вкололи успокоительное, так что отправляйтесь.
Слова медсестры звучали заманчиво.
Возможно, Лилит так и поступила бы, но ей не хотелось возвращаться в квартиру. Где царил хаос, где повсюду разбросаны напоминания о том, что она не уберегла сестру. Может, позвонить Синтии? Она могла бы приютить ее на пару дней у себя. Пожалуй, так и следует поступить.
– Вы правы. Я приеду утром, сразу после обхода врача. Где тут у вас кофейный аппарат?
– По коридору и налево. – И вновь эта до боли знакомая улыбка. Думай, Лилит, думай. Где же ты могла ее видеть.
Лилит направилась в туалет для посетителей, наскоро умылась, чтобы хоть как-то перебить свое сонное состояние. Коридор в больнице опустел, видимо, всех больных разместили в палаты. Лишь у поста дежурила медсестра.
– Ну как она? Не приходила в себя? – Оказывается, когда сутки напролёт дежуришь у кровати больной, тебя в лицо запоминает почти весь медперсонал.
– Спасибо, пока без изменений. Я решила взять кофе и отправиться домой, немного поспать. Ваша коллега вызвалась подежурить в палате Кейт, что очень кстати, ведь я уже засыпала на стуле.
На лице медсестры отразилось удивление.
– Извините, но весь персонал сейчас задействован в восточном крыле, где разместили пострадавших в аварии, в этом крыле только я и доктор Донован.
Когда слова медсестры проникли в полусонный разум Лилит, ее сердце пропустило удар. Она сорвалась с места и едва успела добежать до дверей палаты, как у нее зазвонил сотовый. Не обращая на него внимания, она распахнула дверь, но, как и ожидалось, палата оказалась пуста. За спиной послышался голос медсестры:
– Куда она делась? Господи! Доктор Донован! Ее похитили!
Но Лилит не слышала слов, она лишь тупо пялилась на пустую кровать, где еще десять минут назад лежала без сознания ее сестра.
Снова раздался звонок сотового. Он врывался в сознание надоедливым писком. Кому, черт возьми, потребовалось звонить в такой час? Лилит глянула на экран: номер не определен.
– Алло. – Голос хриплый, то ли от усталости, то ли от накатившего чувства беспомощности.
– Здравствуй, Лилит. Помнишь меня?
Тревога завладела ее телом, кажется, она не могла даже пошевелить рукой, ноги просто приросли к месту. Она думала, что все кончено. Что он не будет больше ей звонить. Ведь она отдала долг сполна. Что еще он от нее хочет?
– Что тебе нужно? Где она?
– Ну-ну. Столько вопросов сразу, это невежливо. А где твое приветствие? Помнится, раньше ты была более милой со мной.
– Мы с тобой квиты. Ты сам сказал, что я свободна. Что еще тебе нужно?
– До меня дошел слушок, что у тебя есть то, что принадлежит мне.
Сердце Лилит забилось сильнее. Неужели он узнал?
– Где Кейт? Что ты сделал с ней?
– Она в порядке, можно сказать, даже лучше, чем в больнице, тут за ней присмотрят, пока ты сделаешь кое-что для меня.
– Где ты?
– Как и всегда. У себя. Жду тебя в гости. У входа в госпиталь мой человек. Он отвезет тебя. Только не забудь предупредить персонал, что забрала сестренку домой, иначе у нее будут проблемы. Ты же не хочешь усугубить ее положение? – В трубке раздался скрипучий смех, затем короткие гудки.
Прошлое никак не хотело отпускать Лилит. И сейчас, похоже, пытается снова затащить ее в свои липкие сети.