Быличка 3
Собрал Лешка узелок со съестными запасами и тихонечко вышел из избы. Решил он один идти в деревню к человечкам. С Балушкой хоть и веселее было бы, да жалко ему сестричку стало. А вдруг Баба Ягунья и правду говорила? Вдруг лес не пустит их назад? Разве мог он рисковать сестрой? Нет, он один должен идти.
Лешка хоть и был младший в семье, да только умом и смекалкой всех сестер перерос. Понимал он, чем рискует. Но Балушку от леса нельзя была отрывать. Она часть его, громкая, звонкая, веселая, озорная. Душа она леса. Так и есть душа. А кто он сам? Зачем он лесу? Эти мысли не давали маленькому лешонку покоя.
Ночь звездная выдалась, ясная. Лешка каждую тропинку знал, каждое дерево. Легкой поступью шагал он в сторонку, где находилась берлога Полевого. Постепенно лес редел, уступая место кустам. Затем начинались бескрайние поля, луга и голубые озера. Путь дальний предстоял.
Через несколько часов балбесенок притомился. Сел на пенек, чтобы отдохнуть, но тут же подскочил. Не пенек это был вовсе, а кто-то мягкий и живой.
– Лешка, ты что же меня не признал? – маленький кругленький лесовичок от показной обиды надул щеки- шары. Вот-вот лопнут.
– Аука, ты что ли? Знаю я твои шалости, ты за мной шел, чтобы разыграть меня. Следишь за мной?
Аука начал смеяться, надуваясь все больше и больше. Вот-вот лопнет.
Лешка тоже был не промах. Он встал перед лесовичком и три раза хлопнул в ладоши. Аука сразу же сдулся, превратившись в маленького лесного человечка. Ни доброго, ни злого. Лешка присел, чтобы стать одного роста с маленьким лесовичком.
– А скажи мне, Аука, что будет, если я из леса уйду?
Лесовичок вдруг в лице поменялся, весь затрясся и стал еще меньше.
– Значит, правильно мне сорока на хвосте донесла, совсем ты Лешка умом тронулся.
Нельзя тебе из леса уходить. Потерянный ты станешь. И ни леший и ни человечек.
Так, горе-луковое. Лесные духи проклянут тебя на веки. Перестанут тебе помогать. Бог всех леших- Святогор, отвернется от тебя. Все ты позабудешь.
– Умеешь ты, Анука, подбодрить, – Лешка опустил голову, – Я все равно хочу узнать мир. Будет, как будет. Прощай, Аука.
По лесу разнеслось тревожное – Ау, ау, ау..– это лесовичок прощался с глупым маленьким балбесенком.
Долго шел Лешка, пока не нашел избу дядька Полевого. Все ноги стер. Сороки ему помогали. Хвостами своими длинными трясли и показывали куда идти. Это и не изба была вовсе. А просторная нора в земле, только крыша деревянная торчала из-под травы. Темно и сыро было в берлоге духа полей и лугов. По запаху Лешка понял, что хозяина нет дома. От Полевого сладким цветным нектаром пахло и мокрой травой. Ушел он владения свои проверять. Да делать нечего было. Устал Лешка. Два дня он провел в пути. Сороки его заблудили совсем. Все вокруг да около водили, и трещали бес толку. Лег Лешка он на солому душистую и тут же уснул. Не слышал он как дождь пошел и как в норе шорох странный раздался. Только проснулся Балбесенок от того, что не мог он ни вздохнуть, ни выдохнуть. Совсем ему плохо стало. Кто-то связал его по рукам и ногам, точно коконом обмотал. Напряг Зрение зрение, да только, что в норе можно разглядеть?
И вдруг в кромешной темноте желтым зловещем огнем засверкали два страшных глаза. Лешка задрожал. Никогда он не видел желтых глаз с черными зрачками щелями.
– Уууу, от-пус-ти!– взмолился задыхающийся маленький лешонок.
– Шшшшш, ты –лешшшшка , зачем из леса вышшшшшел?
– А тебе что? Я теперь сам по себе, дело у меня есть в деревне важное.
– Вашшшшное, Полевой не велел тебя к людишшшшкам пускать.
– Ааа, вот оно что! Я узнал тебя! Ты же Василиск- змей ползучий, я все про тебя знаю! Ты в деревню ползаешь и кур воруешь у человечков, совы ночные тебя видели и мне все рассказали. Отпусти, а то Полевому все расскажу!
– Не расскашшшшешь, я тебя придушшшшу.
Лешка выдохнул последний раз и попрощался с жизнью. Сил у него совсем не осталось.
Но тут кто-то ввалился в землянку.
– Ах ты шкура змеиная, тебе что велено было сделать? Лешку придержать, а не придушить! -Полевой подоспел вовремя. Свистнул он так яростно, что все гады в округе расползлись в разные стороны. Схватил он Василиска, свернул в узел и выкинул из берлоги.
– За шшшшшто?
– За что? Ты дважды меня ослушался! Мало тебе дичи всякой, ты решил у человечка из деревни еду воровать? А кто тебе позволил племяшку моего, Лешку, душить? Уууух, не прощу! Будешь десять лет висеть у меня на осине недвижимый. Еда твоя теперь –комары и мухи, если сами в пасть твою залетят.
Лешка открыл глаза. Как же он рад был встрече с дядькой Полевым! И пчелам его рад и осам! Пусть кусают, ему не жалко! Все лучше, чем задыхаться в холодных объятиях противного скользкого Василиска.
– Доброго тебе здравия, дядька Полевой!
– Добренько, Лешка, непослушная твоя душа лесная! Вот знал, что ты придешь! Еще с Ягуньей спорил, – Полевой обнял Балбесенка. Проворные ящерки начали заползать на Лешку и щекотать своими гибкими хвостиками. Все маленького Лешку любили.
– Все живы, ну и хорошо! Будем мед есть, да байки слушать, – Большой неуклюжий Полевой схватил в охапку Лешку, потряс немного, проверяя все ли косточки цело, а затем усадил за стол, зажег свечу и стал хитро поглядывать на маленького балбесенка. Ближе всех он жил к людям и знал, как навсегда отбить у Лешки охоту в деревню ходить.