Глава 5
И тут воительница запрыгнула на Хуггина и охранника с удивительным для её габаритов проворством.
– Хима из племени сарматов, – объяснял Эрнальд Фрижелю. – Это кочевое племя из дельты Cпрутов. У сарматов матриархальный строй: женщины воюют, а мужчины трудятся архитекторами, инженерами или рыбаками. Вот почему она назвала Алису «найяти». Это слово обладает несколькими значениями на их языке. Они употребляют его при обращении к любой другой женщине, и оно может обозначать такие понятия, как «сестра», «воительница» или «предводительница». В культуре Химы Алиса, вне всякого сомнения, является главой нашей группы.
Фрижель кивнул.
– А вакиза? – спросил он. – Что означает это слово?
Но Эрнальд, сделав вид, будто не услышал его вопроса, продолжил:
– Сарматов ещё называют «истребителями эндерменов». И, надеюсь, ты понимаешь почему.
Такое прозвище заинтриговало Фрижеля, и он переключил внимание на сражение, разворачивающееся на его глазах в глубине коридора. Хима уже успела расправиться с охранником с золотым лезвием и, обхватив рукой Хуггина за шею, приподняла его над полом. Ноги начальника тюрьмы болтались в пустоте, и он махал перед собой руками, моля воительницу пощадить его.
– Она его сейчас прикончит! – воскликнул Ронни, охваченный беспокойством.
– Хима! – раздался голос Эрнальда. – Приведи его ко мне, он нам ещё пригодится.
Сарматка кивнула:
– Хорошо, вакиза.
Подцепив Хуггина, как мелкую зверушку, она заставила его преклонить колени перед Эрнальдом, а свободной рукой воительница протянула оба кинжала Алисе. Фрижеля удивило то почтительное уважение, с которым Хима относилась к его деду. И он вспомнил, что Стекс также называл Эрнальда вакизой. И как такое могло случиться, что они все знали друг друга? Может быть, дед встречался с ними во время своих таинственных исчезновений из деревни? А что касается Эрмелины, то, скорее всего, она никогда не видела ни гоблинов, ни тем более сарматов, если судить по ошеломлённому выражению, застывшему на её лице.
– Ты покажешь нам свои апартаменты, Хуггин? – спросил Эрнальд, улыбаясь.
Тюремщик отрицательно покачал головой и сплюнул. Хима, не прикладывая особых усилий, приподняла его, как марионетку из кукольного театра Ронни, и швырнула в коридор.
– Я хочу есть, – заныл Стекс. – Может быть, у кого-нибудь есть жгучий порошок? Мне так хочется жгучего порошка.
Произнося эти слова, он уставился маленькими, пронзительно-чёрными глазами на Абеля. «А ведь он, кажется, предпочёл смыться, как только появился Хуггин с охранником», – отметил про себя Фрижель, который даже не заметил, когда гоблин вернулся. У юноши вдруг возникло подозрение, что Стекс решил убраться подобру-поздорову, чтобы не принимать участия в сражении. А тем временем Хима резко повернулась и уставилась на мелкое существо. В её глазах горела ненависть.
– Она меня сейчас прибьёт! – запричитал гоблин. – Она меня сейчас прибьёт!
Сарматка, лицо которой пылало от гнева, посмотрела на Эрнальда.
– Оставь его, Хима, – сказал дед Фрижеля. – Оставь его в покое. Я знаю Стекса и несу за него ответственность. Я в курсе всех тех разногласий, которые разделили ваши народы. Но чтобы выйти отсюда, мы должны действовать как одно целое.
Хима выпрямилась, расправила громадные плечи, хрустнула шейными позвонками и пошла вперёд. Видя, что сарматка повернулась к нему спиной, Стекс выкрикнул ей вслед:
– Мы тоже вас ненавидим, белокожие уроды!
Эрнальд грозно посмотрел на него.
– А ты, гоблин, крипер тебя задери, – проворчал он, – следи за своим языком и не мели что попало, если не хочешь, чтобы я оставил тебя здесь!
Стекс спрятался за спины Фрижеля и Абеля и пошёл вслед за ними, бормоча нечто невразумительное.
Когда они проходили мимо одной из камер, белая рука появилась из зарешёченного окна и кто-то позвал Химу:
– Эй, найяти!
Воительница остановилась как вкопанная.
– Нельв? И ты здесь?
– Месяц тому назад они меня засадили сюда. Талес ничем не смогла мне помочь.
Хима повернулась к Алисе, которой даже не потребовалось спрашивать разрешения у Эрнальда, чтобы открыть дверь. У Нельв, как и у всех сарматов, была белая кожа и рыжие волосы, но она уступала в росте и дородности Химе и не обладала такой развитой мускулатурой. Зато в её зелёных глазах светился недюжинный ум. Она склонилась перед Алисой и преклонила колени перед Эрнальдом.
– Вакиза, – произнесла она глубоким грудным голосом. – Пусть жемчуга укажут тебе путь.
– Я несказанно рад, Нельв, что и ты теперь среди нас, – сказал Эрнальд. – А есть ли ещё сарматы в Суратане?
Нельв кивнула:
– Около двенадцати человек. – И она махнула рукой в направлении камер, в которых томились её соплеменники.
– Пойдёмте за ними, и тогда мы будем во всеоружии, – заключил Эрнальд.
Сарматка молча согласилась и, пропустив всех вперёд, замкнула их небольшой отряд. А что касается гоблина, то он на всякий случай посторонился, когда она проходила мимо.
– Не слишком разговорчивая дамочка, – шепнул Абель Фрижелю.
Фрижель улыбнулся и незаметно повернулся в её сторону. Нельв пугающе пристально, не отрывая от юноши глаз, смотрела на него. И по выражению её лица Фрижель понял, что она всё слышала.
Благодаря Нельв группа увеличилась на десять человек, таких же белокожих и рыжеволосых, как Хима. Фрижель почувствовал себя гораздо спокойнее, когда они подошли к апартаментам Хуггина, так как напряжение между сарматами и гоблином становилось всё ощутимее. Стекс, зная, что находится под защитой, использовал любую возможность, чтобы злить и раздражать своими шутками и приставаниями воительниц, которые из последних сил держали себя в руках.
Открыв двойную железную дверь, расположенную на последнем этаже пирамиды из призмарина, они оказались в огромном и удивительном месте с видом на морские глубины бухты. Фрижель увидел, как несколько рыб плавали в небольшом отдалении от них. Это были странные одноглазые создания, чьи кубические головы заканчивались хвостами.
Хима подтолкнула Хуггина к нескольким деревянным блокам, служившим диванами. Эрнальд знаками попросил Фрижеля помочь ему сесть напротив тюремщика. Юноша усадил его как можно осторожнее, но дед тем не менее охнул от боли. А Абель в это время обходил комнату, восторгаясь её невероятной архитектурой. Стекс тоже не терял времени даром и обнюхивал каждый закоулок.
– Пахнет жгучим порошком! – вдруг заявил гоблин.
Он остановился и принялся лихорадочно царапать стену из призмарина. Тут к нему подбежал Флуффи и залаял, требуя прекратить это безобразие. Но Стекс вошёл в такой раж, что остановить его было невозможно, и он тщетно продолжал скрести каменные блоки.
– Ты можешь объяснить, как нам попасть в этот зал? – спросил Эрнальд у Хуггина.
Тюремщик недоуменно пожал плечами:
– В какой зал?
Эрнальд, раздражённо хмыкнув, указал на стену, возле которой возился гоблин:
– Секретный зал, который находится за стеной, которую скребёт Стекс.
Хуггин покачал головой:
– Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.
Фрижель подал знак Химе:
– Думаю, что Хуггин нуждается в том, чтобы ему помогли.
Тюремщик улыбнулся во весь рот, продемонстрировав отсутствие нескольких из остроконечных подпиленных зубов.
– Да, Хима, – заявил он издевательским тоном, – будь добра, помоги мне.
Сердце Фрижеля сжалось: он был уверен, что Хуггин крепкий орешек и что он сможет довести деда до белого каления. Но на какую крайность был способен Эрнальд? Фрижель ненавидел главного надзирателя за всё то зло, которое он воплощал. Но чтобы истязать его до тех пор, пока он не заговорит… Фрижель сомневался, что подобные методы может использовать дедушка.
– Я нашёл! – воскликнул Абель из другого конца комнаты.
Он указал на рычаг, обнаруженный за знаменем, на котором были вышиты два перекрещённых меча Люда Лоу: голубой и золотой.
Когда Хуггин понял, что его секретная комната больше не является тайной за семью печатями, его самонадеянность тут же испарилась. Он попытался встать, но сарматка резко усадила его на место.
– Нет, пожалуйста! – умолял он. – Я ведь здесь один, и эти вещицы составляют всё моё богатство!
Чувство отвращения охватило Фрижеля. Казалось, побои и пытки меньше пугали начальника Суратанской тюрьмы, чем утрата украденных у заключённых и спрятанных за стеной вещей. На него было жалко смотреть.
– Хуггин, ты не имеешь никакого отношения к этому богатству, – заявил Эрнальд, знаком дав понять Абелю, чтобы он с помощью рычага открыл потайную комнату. – Всё это принадлежит нам.
Таранкоец выполнил просьбу старого воина: поршни издали шум, похожий на тяжёлый вздох, и дверь из призмарина открылась. За ней находились настоящие сокровища, которые когда-то принадлежали заключённым, томившимся и окончившим здесь свои дни с тех пор, как Люд Лоу превратил ушедший под воду город в секретную тюрьму.