Душе моей навеки свято
Сплетенье этих горных жил,
Былой реки засохший ил…
Смотрите! Здесь я жил когда-то
И здесь впервые полюбил.
…Травы верблюдам было мало,
В колодцах высохла вода,
И наше племя кочевало
По всей Аравии тогда.
У этих гор, где Антар-витязь
Впустил в пески поток реки,
Сказал нам шейх: «Остановитесь!»
С ним согласились старики.
Была у шейха дочь Зарифа,
Румянощёкая заря.
Коса чернее перьев грифа,
Глаза-бездонные моря.
Дика, горда и неподкупна –
Ты скажешь: лёд ее черты, –
Лишь мне она была доступна,
Лишь я срывал её цветы.
Сходила ночь на смену зною,
В объятьях, в сладостном бреду
Я видел день, когда женою
Я в свой шатёр её введу.
Но шейху на глаза попались
Однажды мы – и царь беды
Увёз её, и мы расстались.
Я шёл за ней, но потерялись
В песках пустынь её следы.
Товарищи трудов и бденья,
Ты, аль-Аля, и ты, Хишам!
Оплачем здесь любви томленья,
Ещё неведомые вам.
Исчезли утренние грёзы,
И тихо лью на склоне дней
Скупые старческие слёзы
Над гробом юности моей.