Несколько дней стояла жаркая июльская погода. Оставляя следы за собой, то засуху, то пыль, оседавшую на дорогах. Пока не пошёл дождь, что сейчас капает за окном, насыщая воздух вокруг. Делая дороги блестящими и влажными. Всё выглядит по-другому. Весь мир вокруг будто преобразился. Даже птицы щебечут громче, радуясь этому. Жаль, что мне не так радостно, как детям моего возраста. Весна и лето самая тяжёлая пора для меня. В эти времена года. Мне тяжело дышать, поэтому приходиться по несколько месяцев лежать в больнице, в отделении пульмонологии.
Не самое лучшее время провождения каникул. Хоть блокнот с ручкой есть, куда я записываю мысли что мне приходят в голову оставляя свой след на бумаге. С минуты на минуту зайдёт медсестра что должна меня отвести к врачу, который скажет мне новость. Вряд ли она будет хорошей, но мне хочется надеяться на это. В свои четырнадцать лет, не хочется умирать. Даже вспомнились такие строки, что пел Виктор Цой:
А без музыки на миру смерть не красна
А без музыки не хочется пропадать.
Я могу перечислить множество строк из песен что подходят для данной ситуации или как мне нравится говорить ситуэшен. Мне хочется, чтоб помнили меня, а не о том чем увлекаюсь. Хоть не являюсь выдающейся личностью, но всё-таки индивид.
– Доброе утро, Леонид. Я за тобой пришла… – Произнесла медсестра, вошедшая в его палату.
– Да, хорошо. – Ответил он, Марине Анатольевне. Так было вышито красной нитью на её белом халате.
После чего поставил точку в тетради, в конце выше написанных слов. Затем закрыл её, убрав под подушку, чтоб никто не знал о его мыслях.
Она шла впереди, он позади неё.
– Как ваше самочувствие?
– Если бы не дождь, то не дышалось, так легко и свежо.
– Это хорошо. Когда зайдёте в кабинет, то не забудьте задать все вас интересующие вопросы. Он, единственный кто знает о вашем случаи больше о стальных.
– Ага, мне не много страшно…
– А ты не бойся. Мы уже пришли. – Сказала она, указывая правой рукой на белую дверь с номерной табличкой 128.
– Как я понимаю мне сюда…
Сделал вид что не понимает, её указания.
– Не прикидывайся. Я понимаю, какой у тебя страх внутри.
– Ага, как же…
– Я раньше боялась, людей в белых халатах, теперь являюсь одним из них. – Пыталась пошутить, чтоб убрать эту тревожность.
– Фух, вперёд. – Махнул ладонью руки, перед лицом сверху вниз, показывая, что снимает невидимую маску.
Сделал небольшой шаг к двери. Вяло поднял руку, зажав её в кулак и постучал по ней. После чего медсестра Марина Анатольевна, ушла из поле вида.
– Хм… она деревянная? Мне показалось что это дверь из пластика.
– Входите. – Послышался глубокий, тяжёлый монотонный голос.
– Здравствуйте. – По его телу пробежала дрожь. Кожа стала похожа на пупырчатую плёнку.
– Проходи. Присаживайся куда тебе будет удобно.
Кабинет этого врача был просторным, по обеим сторонам комнаты стояли шкафы, один полностью забит папками, другой книгами. По середине кабинета, естественно стоял большой Т – образный стол, выполненный из металлического материала. Рядом с ним стояло восемь стульев. Судя поэтому можно было предположить. Что именно здесь проходят все врачебные консилиумы – собрание врачей, где они решают важные вопросы о жизни пациентов. За спиной этого врача было окно в полный рост, проще говоря панорамным. Сверху виднелись заправленные жалюзи, которые предположительно достигали пола в развёрнутом состоянии.
Когда пациента вызывает заведующий отделением, то всё это становится не важным. Мир для тебя уже сер, только белая и чёрная полоса делает его более-менее цветным, напоминая старый фильм.
– Если хочется леденец, бери. Я специально перед твоим приходом выложил их в чашку. Потому что знаю, какой страх у тебя внутри. Всё это из-за взрослых, что любят тянуть резину. Мы в этом конечно не виноваты, каждое наше слово взвешено и обдумано, не же ли у вас подростков…
Теперь кроме мурашек, на теле выступили капли пота. Давая понять им двоим, что он нервничает. Протянул руку, ухватив кресло, отодвинул его чтоб присесть за стол, продолжая слушать каждое слово этого врача.
– Я рад что ты решил присесть. Мало кто соглашается. Обычно все слушают стоя у двери. Боясь потерять контроль над ситуацией в разговоре. Мне кажется это глупо.
Он перевёл свой взгляд от окна, в которое смотрел больше полу часа наблюдая за тем что происходит на улице. Теперь он сел в рабочее кресло, положив руки на стол и широко улыбнулся, смотря на Леонида. Ему чувствовалось, напряжение или волнение между ними.
– Извините, как вас зовут? То на вашей двери, лишь табличка с номером 128.
Врач рассмеялся.
– Меня зовут Аркадий Валерьевич. – Ответил он, на его вопрос. Смотря куда-то вдаль. Будто забыл своё имя, и память выдало его машинально. Он, пытался его уловить на своих губах чтоб сохранить в памяти.
– Спасибо, мне очень приятно и было важно знать имя человека, благодаря которому я жив сейчас.
– Хм, это не только моя заслуга. Весь персонал постарался тебя спасти. Ты для нас стал родным человеком за эти пять лет.
– Ой, я уже забыл сколько времени нахожусь в вашем пансионате.
– Ты сам прекрасно знаешь, чем опасно время вне этих стен.
– ДА, знаю. Но, мне хочется жить обычной жизнью.
– Как раз это мне хотелось обсудить с тобой.
Сделав глубокий выдох, затем вдох. У мальчика выступили слёзы на глаза. Вместе с этим начал подёргиваться кончик носа.
– У меня для тебя хорошая новость. Нет, даже можно сказать отличная.
Мальчику перехватило дыхание на мгновение, от этих слов. Слёзы тоже ушли сами собой.
– Я слушаю вас…
– Знаю насколько ты повзрослел за эти года. Поэтому, говорю, как есть. Со всем скоро ты можешь покинуть это место навсегда, и вернутся домой. Только, после того как мы тебе сделаем операцию. До этого времени. У тебя неделя, настроиться на хорошее настроение и поделится со всеми этой новостью.
– Спа-с-с-с-ибо. Насколько я знаю это операция очень серьёзная?
– Да. Есть риск, но он не очень велик.
– Спасибо, ещё раз. Я могу идти.
– Да, можешь идти.
Он поднялся с места, на котором сидел. Робко передвигал ногу за ногу, подходя к двери в новую жизнь.
– Забыл спросить. У тебя есть родители, которые смогут о тебе позаботится, когда ты покинешь наш больничный пансионат?
– Нет… Родителей мне заменил детский дом и ваш пансионат. Я конечно могу, поговорить со своими биологическими родителям, что от меня отказались, когда мне пришлось появится здесь в первый раз. Вряд ли они помнят меня, или что я был у них.
– Прости, Лёня. Я не знал…
– Вы не виноваты в этом, они виновны что бросили меня, когда я нуждался в их помощи. Обо мне к сожалению, позаботилось государство и вы.
– Мне приятны твои слова. Не забывай, на всё про всё у тебя неделя. Там решим, куда тебя дальше девать. Прости за это грубые слова. Ты не вещь, чтоб тебя куда-то девать.
– Ничего, страшного.
После этих слов, он вышел из кабинета окрылённым. Отправившись в гастроэнтерологическое отделение, которое находилось на этаж ниже где были какие, не какие друзья что могли поддержать в трудную минуту.
Выйдя на лестничную клетку. Его окружил зелёный цвет стен.
– Эй… пацан! По осторожней нельзя что ли видишь здесь люди культурные стоят, а ты бегаешь. – Удивлённая смотрела на него медсестра в голубой форме, держа в пальцах сигарету, стоя возле мусорки.
– Нет, нельзя. Я здесь не вижу культурных людей, так как вы курите. Это, во-первых вредит здоровью, во-вторых здесь нельзя курить насколько мне известно…
- Ты чего, такой дерзкий?
Он остановился и произнёс:
– Я не дерзкий… стоит заметить. Лишь указал на ваше невежество. Вроде взрослая тётя, а ведёте себя сейчас. Из вон ряда выходящие.
У них завёлся диалог, который к ничему хорошему не приведёт. Если их никто не остановит и не разумит.
– Я тебя вообще-то слышу, если ты не заметил, что стою перед тобой.
– Ой, простите. – Поклонившись, он прошёл мимо неё, так как спешил. Но, она успела его схватить за руку.
– Слышь, ты чего такой? Я не посмотрю, что ты пациент этого учреждения и вмажу ладошкой по лицу, чтоб оно сильнее расплющилось.
Её глаза начали заливаться кровью, как и уши что сейчас горели. Если бы из них мог пойти дым, то он пошёл бы без всякого труда, как нечто естественное. Увы, в жизни такого не бывает.
– Марина Валентиновна, вы снова за своё? – Крикнула медсестра в красной форме, поднимаясь по ступенькам к пульмонологическому отделению.
– Нет, вы что…
– Я видела, как вы пытались склонится над этим юношей и угрожали ему своим кулаком.
– Вам показалась… – Пыталась спрятать свой стыдливый взгляд.
– Ну, смотри чтоб мне не захотелось про подобное рассказать начальству. К тому же, как я погляжу ты снова куришь в наших стенах?!
– Да, да, сейчас потушу… – Шаркнула окурком по металлической урне, затем выкинула его.
– Через полчаса в моём кабинете…
– Угу… – Её это очень разозлило. Она не знала, что с собой делать и удалилась прочь с глаз наблюдающих.
– Как тебя звать-то? – Спросила она, мальчика что смотрел на их не большую подтасовку.
– Лёня. – Произнёс своё имя выделяя каждую букву в нём.
– Леонид, значит?
– Ага…
Пробегая по нему глазами, она будто вспомнила о чём-то важном.
– Приятно было познакомится, ещё увидимся, а пока что мне пора. – Сказала она, повернувшись спиной к нему.
– Мне тоже пора. – Ответил в след он, вспомнив что ему срочно нужно попасть в отделение гастроэнтерологии.
Придерживаясь стены. Леонид наступал осторожно, на каждую ступень. Ощущая любую мелочь под ступнёй, не смотря на то что он был в больничных тапочках, что выдавали вместе с повседневным халатом.
– ЛЁНЯ! Что тут делаешь? – Поинтересовалось девочка с каштановым цветом волос, заплетёнными в две косички. Напоминая пшеничные колосья.
– Как видишь, Светик – Семицветик. – Улыбнувшись, отвёл от неё свой взгляд.
– Ты чего такой хмурной???
– Есть новость для вас всех, поэтому где Васька, Александрия и Женька?
– Васька и Женька, как всегда держась за руки пошли к пруду. Сашка ждёт тебя, и я тоже. Давненько к нам ты не спускался.
– Понимаешь, хотелось по быть одному, к тому же было недомогание. Бывало даже с кровати не мог ноги скинуть…
– Что я могу сказать, крепись Лёня, крепись.
Она хлопнула его по плечу, как обычно поступали мальчики между собой чтоб поддержать друг друга. Он этого не ожидал. Из-за чего подпрыгнул на месте.
– НЕ НАДО ТАК ДЕЛАТЬ!!! – Он сказал Светику, на повышенном тоне.
– Прости. Я не хотела тебя напугать или обозлить.
– Ты меня и не напугала. Не приятно маленько, лучше сказать не привычно. Поэтому постарайся, больше так не делать.
– Хорошо, как скажешь. – Лёгкий румян украсил её щёки.
– Ага…
– Может пойдём в нашу палату? – Предложила она ему, поправляя свои волосы.
Леонид задумчиво глядел, сквозь этой девочки. Пытаясь собрать мысли в единую кучу, чтоб они не были разбросаны в голове.
– Ау, Лёня? Чего стоишь и молчишь, как истукан.
– А, да. Можешь повторить что ты говорила?
– Пойдём в нашу палату, где меня уже заждалась твоя подружка…
– Ой… Её не стоит заставлять ждать. То, она нам всем покажет где раки зимуют. – Произнёс он, почёсывая затылок.
Погас свет во всём отделении. Из-за чего не было видно, что происходит перед носом и за спиной. Где-то вдалеке зарычал мотор. Потихоньку возвращая свет в отделение, которого мало хватало, так как он оказался тусклым.
– Внимание!!!
Все смотрели на медсестру поднявшую руку вверх, и как она снимает свою красную шапочку. Давая возможность волосам выйти из-под её контроля. Упавший хвостик её волос, дотягивался до пояса. Люди вокруг продолжали стоять, не подвижно смотря на неё.
– Внимание, внимание. Говорит Германия. – Кто-то крикнул из столпы.
Этот человек тут же получил подзатыльник за сказанное, хоть и в шутку. Но, всё же это не приемлемо в этом месте. Никто не обратил внимание на это и продолжили смотреть, на то как медсестра отодвигает монитор в сторону, что стоял на закруглённом столе администрации. Чтоб ей удобнее было встать с начало на стул, затем на стол.
– У нас есть резервное питание, которое, как раз включилось. Поэтому свет слегка тусклый. Будем надеяться это ненадолго и всё в порядке с нашей проводкой.
Продолжила она говорить громким голосом. Пока, пожилой мужчина с тростью в руках, несколько раз не стукнул по полу. Всё внимание что было на ней, стало переходить на него.
– Как всегда, одни и те же проблемы. На улице дождь, а у нас перебой с электричеством.
Достав из кармана ингалятор, он нажал на него, поднеся к рту, после чего продолжил говорить.
– Я уже много лет, здесь нахожусь в качестве пациента. Постоянно одно и тоже наблюдаю. Куда уходят наши деньги? – Высунул язык чтоб смочить, высохшие губы.
– Казимир Степанович, вы чего возмущаетесь? При вас было не лучше.
– В этом не было моей вины… -Махнул, он рукой.
– Пастух всегда стадо собирает… Умный поймёт, глупый подтвердит.
Этим словам никто не придал значение. Казимир Степанович, решил отойти, от этой толпы. Направляясь в свою палату номер 6. Где ждал его друг Наполеон1, с которым он пил чай. Хотя вряд ли ему можно было это делать, в этом отделении.
– На чём я остановилась??? – Спросила она у толпы, ведя глаза в одну в сторону, затем в другую.
– Всё, можете расходиться по палатам, не спеша. Не создавая аварийной ситуации в коридоре.
Она продолжила стоять на столе, пока не ушёл последний человек из этого коридора.
– Ты как, Лариса?
– Как, как дюфалак2.
Пытаясь отшутиться, слазила она со стола, возвращая монитор на своё законное место.
– Ты чего такая, а?
– Какая?
– Грустная…
– С утра день выдался не лёгким.
– Понимаю. – Сказала она, кивая слегка головой повторяя за Ларисой, что делала тоже самое.
– Пойдём, погоняем чаю.
Взяв Ларису за руку, она повела её в палату, то ли в кабинет с чёрной табличкой со словом «ординаторская», что было окрашено в белый цвет. За ними следом, шли Леонид со Светой, подходя к палате с номером 17.
– Ну, наконец-то наша Света вернулась. – Руки в боки, так стояла перед ней Александрия, или просто Саша для друзей.
– Ага… Прогуливаясь я значит, по нашему отделению и мне на встречу идёт парень…
Из-за её спины выглянул Леонид. Не дав ей досказать историю что у неё зарисовывалась в голове. Увидев его, Саша вскочила с места к этом тощему парню, со впалыми глазами, и бледной цветом кожей. Чтоб его обнять, они давно не виделись, изо этого у неё даже скользнула слеза по щеке.