В дверь тихонько постучали. Было поздно, она не могла уснуть.
– Кто там? – негромко бросила в пустоту роскошной комнаты.
Прислушалась, ожидая ответа.
– Это я, Том, – послышалось из-за двери.
Таня встала с кровати, накинула казенный халат, легкой походкой подошла и открыла.
– Проходи, – негромко бросила.
Махнула рукой, приглашая за собой, уселась на кровать, вопрошающе смотрела на Тома. Тот был слегка растерян. Таня была рада, что ее ночная меланхолия рассеялась.
– Чего я тебя здесь наблюдаю? – спросила с интересом, разглядывая своего товарища.
Том как-то скукожился, сник, боялся на нее посмотреть. Она любила его, не как парня, конечно, а как близкого человека. Он был ей очень дорог, был частью ее самой. И она даже знала, почему он здесь. Впрочем, не хотела спрашивать. Раз пришёл, значит ему так нужно. Понимала, что Том, как и она сама, волнуется и до жути боится той неопределенности, которую сулит завтра. Со всем этим осознанием неизвестного в одиночку Том не мог справится, наверное, потому и пришёл.
– Просто, – начал Том, запнулся, глубоко вздохнул. – Просто не могу заснуть!
– Да ты садись, возьми себе пива в баре! И мне принеси! – указала рукой на небольшой холодильник, встроенный в роскошную мебель номера.
Том с радостью и беспрекословно подчинился. Доставил ей бутылочку, себе взял парочку, вернулся и облегченно плюхнулся в кресло напротив, пригубил пивка.
– Тань, всегда тебе хотел задать вопрос, – начал он, слегка осмелев.
– Валяй! – Таня махнула рукой, приникла к бутылке, сделала пару глотков.
– Как ты стала пилотом? Ну в смысле такая крутая? – спросил он.
Татьяна улыбнулась.
– Ну а ты, как стал механиком крутым? – спросила в ответ.
– Это все знают, и ты в том числе, – смутился Том, – в рабах был, в машинном отделении жил, вот и научился.
Он вмиг стал печальным. Таня даже пожалела, что спросила.
– Мне было тринадцать, когда отец разбился, – начала она, – дальнобойщиком работал на «Ролл-траке».
– Это такие огромные одномоторные с твиндеками? – перебил Том.
– Ага, – подтвердила она, – а до этого, он служил пилотом на «Протоне», ракетном фрегате императорского флота города Святого Петра, участвовал в «Аркадийской» войне. Фрегат уничтожили, ему и ещё не многим удалось выжить. Отца по ранению списали, дали пенсию. Все равно средств не хватало. Пришлось переезжать в свободный город гильдии.
Таня замолчала, вспоминая.
– Жили небогато, там умерла мама. Я осталась с отцом, да и не отец он мне, отчим. Только вот роднее отца.
Том молча слушал, не перебивал.
– Мама познакомилась с ним тогда, когда я уже была. Отца я не знала, а мама про него не хотела говорить. Как-то так, – Татьяна замолчала, – отец брал меня с собой в долгие рейсы. Бывало, месяцами в воздухе болтались, он меня учил управлять воздушным судном. По сути, я стала настоящим пилотом, освоила грузовик, пилотировала его. Представь, в десять лет!
Она улыбнулась, сделала глоток из бутылки.
– Когда его не стало, меня отправили в приют, сраный работный дом. С тринадцати до шестнадцати я была рабом. Работала круглые сутки, нас били и унижали, мы дрались между собой за кусок хлеба, как дикие волчата. На кое-какие деньги, жалкие подачки за рабство, которые мне удалось скопить в работном доме, поступила в училище на курсы пилотов. Оно принадлежало гильдии. Училась, голодала. Затем… затем оказалось, что со своим дипломом я никому не нужна, меня никто не брал на работу. Жила на улице, голод стал моим верным спутником. Иногда просто хотелось броситься вниз и покончить с этой гребаной жизнью. Однажды повезло, удалось устроиться на местный очиститель-ассенизатор. Летали, чистили танки со всякой неприятной жижей. Там платили гроши, но это позволяло снять свой угол и хотя бы не голодать. Однажды «говносос» задел винтом коммуникации и рухнул. На мое счастье, не в мою смену. Но думаю, даже уверена, если бы я в тот момент была за штурвалом, помойник до сих пор бы сосал дерьмо. После такой новости я вновь осталась без работы. Пошла в ближайший бар, чтобы залить горе. Там и встретила Боско, во время недолгой совместной попойки я получила приглашение на «Жужаку». Ну, а что было дальше, я думаю ты хорошо помнишь. У меня появилась семья. Давай еще по одной бутылке, – махнула рукой, чтобы Том сходил еще за пивом.
Тот беспрекословно поднялся, отправился за новыми бутылками. В дверь постучали.
– Кто там? – спросила Таня.
– Это мы, я и Боско, – ответил Макс из-за двери.
Таня поднялась, пошла открывать.
– А Том у тебя? – спросил Макс, когда они вошли, – мы пошли к нему, а его нет.
– У меня, где же ему еще быть? – ответила Татьяна, посмотрела на топтавшихся парней в прихожей пригласила она к себе, – да блин, проходите уже.
– А че делаете? – спросил Боско.
– А вот, не твое дело, – оборвала его, затем подумала и добавила, – пьем, что еще делать?
– Да просто муторно, а в компании веселей, – объяснил, до этого молчаливый Том, стоя у бара в полумраке.
– Давай тащи сюда все пиво! – попросила Татьяна и воскликнула, – да чего вы стоите как неродные? Падайте уже куда-нибудь, ночь длинная!
Утром лучик солнца проник в номер через щель незакрытой шторы, осветил картину ночной попойки. Все спали на одной кровати. Определенно большую сторону заняла Татьяна, на остальном участке неудобно ютились парни. Весь пол номера был устлан пустыми бутылками из-под алкоголя.
В дверь постучали, никто не шелохнулся, постучали настойчивей.
– Господа, просыпайтесь, вы велели нам вас разбудить в шесть. Будьте уверены, мы настойчивые, – слышался из-за двери голос коридорного.
В номере зазвонил телефон внутренней связи. Таня с трудом расплющила глаза. Судя по тому, как они припухли, предположила, что снова плакала по пьяни. Скривилась от внутреннего стыда, во рту было мерзко и сухо. Толкнула локтем лежащего Макса в бок. Тот неожиданно вскочил со словами: “Я не спал!” Затем ломанулся с кровати, задел Тома, Том слетел вниз.
– Бля! – заорал оттуда.
– А ну, заткнитесь! – в свою очередь крикнул Боско.
Он натянул подушку себе на голову, брыкался ногами в черных носках. Таня приподнялась на локтях, чтобы обозреть размер бедствия. Накатило резкое головокружение, она поняла, что сейчас блеванет.
– Господа, вставайте! – бубнили за дверью.
– Блин, не лезет.
Том отодвинул тарелку с завтраком, взял чашку чая, пригубил. Вид у него был помятый. Сидели в роскошном, ярко освещенном утренним солнцем отельном ресторане, завтракали.
– Чё ты сёрбаешь? – спросил Макс, который тоже был не лучше.
– Я не сёрбаю, – оправдался Том.
– Да сёрбаешь! – буровил Макс, сам не зная почему, но его все бесило.
– С чего ты взял? Сидишь тут, воняешь носками, – принял вызов Том.
– Заткнитесь, суки! – зашипела Таня, обхватила больную голову руками.
– А ну, пошли вон отсюда! Позорите меня! Чтобы через двадцать минут стояли готовыми у входа, уроды! – зло разразился Боско.
В мгновение воцарилась тишина, все замерли. Первым отреагировал Макс, резким движением встал и слинял в направлении своего номера. За ним молчаливо удалился Том.
– О кей! Как скажешь, Босс! Все будет сделано, – Таня поднялась, засеменила к себе.
Боско проводил ее глазами, взял вареное яйцо, спокойно почистил, посолил, засунул целиком в рот, принялся задумчиво жевать в тишине. На него с удивлением смотрела ошарашенная публика, сидевшая за столиками вокруг.
Пространство
– Привет! – входа их встретил ядовитый Жоржик, поздоровался со всеми, откровенно пялился на Татьяну.
С ним в компании был еще один парень. Тот был выше Жоржика, худой, очень бедно одет. В синих коротких брюках, в серой до колен кофте, в коричневых видавших виды ботинках, с огромной черной кожаной сумкой на лямке, надетой через плечо. Лицо у парня, в отличие от рыжего Жоржика, выглядело доброжелательно. Выразительные голубые глаза смотрели открыто по-доброму. Прямой нос, тонкие губы и волевой подбородок. И копна светлых соломенных волос на голове. Парень с интересом разглядывал компанию, улыбался.
– Какие люди! – не удержался и воскликнул Боско, обращаясь к малолетнему подонку.
Компания на минуту задержалась, остановилась.
– Уже и не надеялся видеть вас живыми, – честно признался Жоржик, не обращая внимания на язвительное приветствие, продолжая улыбаться.
– Чего нужно? – спросила Татьяна.
Рыжий смутился от прямого вопроса, маялся, не зная с чего начать. Наконец отступил на шаг, сбивчиво произнес:
– Это Алекс! – кивнул в сторону спутника, представив его.
– И что из этого? – спросил Макс.
– Ребят, хочу вам порекомендовать отличного алхимика, – выдохнул Жоржик.
– Что, выкрутил обаяние на максимум? – спросила Таня, сама украдкой глянула на Боско.
– На кой он нам нужен? – Кэп ответил за всех, поняв к чему ведет малолетний налетчик. – Нам и так не плохо.
Двинулся дальше, давая понять, что разговор окончен, за ним последовали остальные.
– Да нет, вы не так поняли, он не из наших.
Жоржик поплелся за ними, а его спутник все понял и остался стоять на месте.
– Он из доков и вообще не из этих мест, просто сейчас попал в очень затруднительное положение, – продолжил Жоржик.
– Я обещал Бурому, что помогу устроить алхимика, я ему должен. Понимаете, он не из наших, он просто алхимик, – объяснял рыжий, плетясь позади. – А у вас неполная команда, как раз алхимика и не достает, вот вам и шанс.
– С чего это парень с такой специализацией и в затруднительном положении? – спросил Боско.
– Да, он лечил одного парня, а тот того… Ищут теперь его. А изначально вылечить не было шансов, там шесть пулевых, – ответил Жоржик и добавил, – плюс радиационное облучение.
– Мутная история, – перебил Боско, показывая, что не хочет вникать.
– Да чего мутная-то? Просто жил себе парень в среднем блоке, лечил людей, маму Бурого лечил. Когда Бурого подрезали, он его на ноги поставил. А там семь ударов между прочим было. Вот Бурый и обязан ему.
– Не неинтересно, отвали, – Боско был непреклонен.
– Да чего не интересно? Хороший добрый парень, вы такого никогда не найдете, он так хорошо лечит! А какие у него эликсиры! Сам пробовал. Он искусный в этом, и звездочет еще…
– Отвали, говорю тебе, – Боско был неумолим.
– Зря, очень зря, – разочарованно произнес Жоржик, остановился, отстал, смотрел им вслед, затем развернулся и засеменил к своему товарищу.
– Эй, ты сам говорил, что нам нужен алхимик, – не выдержала Таня, одернула Боско за рукав.
– Говорил, – согласился тот. -Ты видела, кто нам его предлагает?
– И что с того? – подключился Том. – Где мы возьмем алхимика? На конкурсе алхимиков, по-твоему? Знаешь сколько стоит специалист такого рода? А тут на шару.
– Согласен с ребятами, – добавил Макс. – Парня можно проверить, документы посмотреть, да просто пообщаться.
– Ладно, – Боско остановился, обернулся.
– Эй, Жоржик, тащи его сюда! – крикнул вслед удаляющемуся малому.
Тот замер, махнул рукой (мол, услышал), прибавил хода.
– Через два часа буду ждать вас у причала, там посмотрю твои документы, поболтаем. Если понравишься, возьмем тебя к себе, – сухо сообщил Боско, стоящему напротив алхимику Алексу.
Тот радостно кивал головой, соглашаясь.
– Ладно, мы пошли, торопимся, – добавил Боско.
– Спасибо, господин!
Жоржик расплылся в улыбке, манерно сделал реверанс, начал раболепно кланяться.
– Вот клоун, – бросил Боско, когда они отошли на приличное расстояние.
– Урод, – злобно добавил Макс.
– Я отойду ненадолго, – заявила Татьяна.
Они подошли к проходной, ведущей на территорию ремонтных доков, где припарковали «Жужаку». У пропускных ворот для транспорта стояла одинокая фигура в темной шинели, фуражка у военного была натянута почти на глаза, в руках он держал пышный букет из белых цветов.
– Таня, да куда отойду? – возмутился Кэп, – у нас времени в обрез.
Остальные тоже смутились.
– Да, я ненадолго, буквально на минуту, заходите на проходную, пока оформитесь, я вернусь, – пообещала.
– Это кто? – спросил Боско, кивнув в сторону военного. – Это тот пограничник?
– Да, да, это он, – тихо произнесла Таня.
– Чего ему нужно? – Боско не понимал, а Макс громко рассмеялся в ответ.
– Так, все! Заткнулись! Идите на проходную, вас догоню, – зашипела Татьяна.
– Привет! Зачем пришел? – мягко спросила, подошла почти в плотную, вторгаясь в его личное пространство, заглянула ему в глаза.
Роб не отвечал, просто любовался.
– Тебя повидать, – наконец ответил. – Рад, что у вас все в порядке.
– Откуда узнал, что я буду здесь? – спросила.
– Товарищи сообщили, что «Жужака» улетает. Не мог не прийти попрощаться.
С надеждой посмотрел ей в глаза.
– Роб, у нас не получится, – честно призналась Татьяна, опережая его вопрос, и добавила, – я же говорила, что перелетная птица.
– Тогда оставайся со мной, будем вместе жить, нам всего будет хватать, обещаю, – произнес он.
– Послушай, ты мне очень нравишься, но я не могу. Прости! – тихо сказала Таня и опустила голову.
– Тогда я тебя буду ждать. Тебе, как надоест мотаться, приходи ко мне! – не сдавался парень.
– А вот это глупость! – воскликнула Таня. – Найдешь еще себе прекрасную девушку. Ладно, мне пора.
Быстро чмокнула Роба в щеку, на глаза накатились слезы.
– Ой, это тебе! – воскликнул, протянул цветы.
Она взяла, улыбнулась, отошла на пару шагов, развернулась и молча зашагала прочь. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал, просто печально смотрел ей вслед.
– Ух, вот это да! – восхищённо выдала Таня.
Она сидела в новеньком анатомическом кресле пилота. Рядом стояла ваза с пышным букетом.
– Ух, триста шестьдесят обзор, – взяла в руки стильный черный шлем с закрытым непрозрачным забралом, надела его. – О, навигационные векторы! Ух, расчетный компьютер! По мощностям как тут? Да, о таком я только мечтать могла!
Покрутила в разные стороны головой в шлеме. От шлема шел тонкий гибкий провод к креслу, терялся в его недрах через специальную шахту.
– Я тебя вижу, – воскликнула, уставилась на Боско, взяла в руки новый штурвал. – Да тут все управление на нем! Класс! Супер удобно! Адаптивное управление, полный автопилот!
Она продолжала восхищаться, Боско улыбался в ответ.
Рубка была полностью переоснащена по последнему слову техники самых престижных брендов.
Вбежал раскрасневшийся Том.
–Там, там… – не мог описать то, что видел в машинном отделении, от счастья сиял ярче солнца.
– Так что там, Том? – спросил Боско.
– Новый реактор, суперсовременный редуктор, теперь у нас есть климат-контроль, бустеры на четыре пары.
– Воу, воу! Притормози, прекрати бросаться незнакомыми словами, – прервал его Боско, поднял руки. – Все сдаюсь. Что мы теперь можем?
– Летать выше, дальше, быстрей и дольше, – выдал Том. – В общем считай, новая машина, в том числе, и моя каюта. Вы обратили внимание на винты? В городе святого Петра знают толк в таких вещах (многозначительно поднял вверх указательный палец)!
Таня повернула голову в шлеме в сторону неработающих четырехметровых пропеллеров.
– О, шумоподавляющие кожухи! – воскликнула восхищённо.
– Тридцать сборок от того же производителя. «Матрешка» – чистейший состав! Одна сборка служит в два раза дольше самой дорогой коммерческой «Генси» от Восточного предела! – продолжал восхищаться счастливый Том.
В кают-компанию ввалился ошарашенный Макс:
– Мы Акула! Крокодил! Разъярённый тигр! Лютый конец врага!
– Дай угадаю, ты у себя обнаружил такие штуки, что потерял дар речи, правильно? – спросил Боско.
– Больше! – воскликнул Макс и добавил, – у нас теперь есть шпага! Эта система достанет даже «Стервятника». Мы вооружены и очень опасны.
Снаружи раздался протяжный свист.
– Наверно, Жоржик приперся со своим алхимиком, – произнес Боско.
– С нашим алхимиком, – поправила его Татьяна.
– Ладно посмотрим, – отозвался тот.
Вышел из рубки, за ним из любопытства последовали остальные.
– С той стороны лестница, обходи платформу, – Боско перегнулся через ограждение, активно жестикулировал рукой, показывая направление.
– Что? – переспросил, наклонился еще сильней и крикнул двум фигурам внизу. – Нет, только один алхимик, ты давай гуляй!
Жоржик махнул рукой, «мол понимаю», развернулся, отправился по своим делам.
Алхимик, осторожно ступая, вертел головой в разные стороны. С любопытством осматривал стоящего посреди сухого дока на четырех гидравлических опорах гигантского, с трехэтажный дом, «Жужаку». Поражали размеры огромных гондол, поворотных редукторов, винтов темно-зеленого цвета, достающих почти до земли. Днище платформы было утыкано разного рода дополнительным оборудованием, закрытыми массивными люками шахты торпед, башенками ПВО и ПТО, ствольными артиллеристскими орудиями. Все было выкрашено в небесно-синий.
Алхимик наконец добрался до лестницы, ведущей на палубу.
– Давай документы! Извини еще раз, как тебя зовут? – переспросил Боско, протянул руку, требуя бумаги.
Экипаж расположился за общим столом, в столовой кают-компании, ребята с интересом рассматривали претендента.
– Алекс! Меня Алексом зовут, – представился парень, протянул несколько официальных листков-документов.
Боско принял, внимательно рассматривал их.
– Откуда Жоржика знаешь? – спросил так, между прочим.
– Да, в общем-то не знаю, скользкий неприятный тип, – ответил Алекс, смотрел на Татьяну. – Меня ищут. Принесли ко мне фактически труп, сказали: «Лечи!». Естественно он умер. Теперь у меня проблемы. Я Бурого знаю, вернее его маму.
Алекс замолчал.
– А сам откуда? – продолжал Боско.
– Из Кучевых облаков, – произнес Алекс. – Городишко торговой гильдии. Промежуточный пункт дальнобоев.
– А я там была с отцом. Однажды останавливались, – неожиданно воскликнула Татьяна. – Там харчевня чудесная, шашлык вкуснятина, язык проглотишь. Только забыла, как она называется, давно это было, наверное ее там больше нет. Напомни, пожалуйста, ютилась сразу возле причалов в одноэтажке среди админа зданий.
Скорчила рожу, пытаясь вспомнить. Алхимик поменялся в лице, заерзал на стуле, затем взял себя в руки.
– «Сытый сокол», – произнес он. – Она, наверное, и сейчас там открыта. Возле причалов один из пропеллеров выдавал мерзкий, тонкий, свист. Года четыре так работал, пока его не заменили.
Алекс замолчал.
– Ага точно «Сытый сокол», – подтвердила Таня, улыбаясь вспоминала. – А я еще думала, сидя за столом, откуда такой доставучий писк? Действительно тонкий, подкожный, как сейчас помню.
– Мне неприятно вспоминать о харчевне, там моего отца подрезали, собственно, поэтому я алхимик, – признался добродушный парень.
– Хорошо, добро пожаловать на борт! – произнес Боско, вернул Алексу документы. – Надеюсь, ты вольёшься в нашу семью. Макс тебя проводит в твою каюту. Кабинет, предназначенный алхимику, у нас укомплектован.
У Макса от удивления полезли брови на лоб, не понимал за что ему досталась роль гида.
– Ладно пошли, покажу тебе, что да как, – поднялся со стула, приглашая за собой, спросил у остальных, – не возражаете, если покажу ваши рабочие места?
– Валяй! – отозвалась за всех Татьяна, махнув рукой. – Только может его покормить прежде? Может он голодный?
– Поест со всеми в полете, – ответил Боско и предупредил, – готовьтесь, через два часа вылет.
– Всё, встаем, отпуск закончился, – Боско хлопнул в ладоши, подгоняя остальных.
– Внимание! Начинаю отсчет! – объявил Боско.
– Вышка Каллисто, разрешите запуск! – официально произнесла Татьяна.
Она сидела в обтягивающем темно-синем комбинезоне в черном шлеме с зеленными и синими огоньками на лицевом щитке. Щелкала тумблерами на оверхеде (датчики и приборы, которые находятся над головой пилотов), запускала вспомогательную энергетическую установку.
– Аэроплатформа «МПВБ-4», подтверждаю! Вам разрешён запуск, следуйте инструкциям! Частота сто двенадцать и пять, двадцатый причал-контроль! – слышался в ответ голос диспетчера.
– Том, ты готов? Беру управление на себя! – объявила Таня по внутренней связи, обратилась к механику.
– Сорок процентов мощности реактора! Извлекаю стержни, мощность и давление растут! Отбираю мощность на турбину! Передаю управление пилоту! – отрапортовал тот.
Внутри огромного корабля зародился звук, очень быстро стал громче, затем появилась мелкая вибрация, звук сорвался в свист. Из-под днища «Жужаки» вырвалось огромное облако пара, громко шипя, окутало собой окружающее.
– Запуск, – спокойно произнесла Таня, продолжая энергично переключать тумблеры.
Рядом в командирском кресле расположился Боско, не отрываясь следил за основными дисплеями, сосредоточенно изучал графики, параметры систем корабля.
Звук сменил тон. Четыре основных соосных несущих винта слегка качнулись, дернулись, затем нехотя начали раскручиваться, быстро ускоряя бег. В закрытом доке-причале все громыхало.
– Вышка Каллисто, прошу разрешения на взлет! – запросила Татьяна.
– Взлет разрешаю, штанги убраны, люки открыты, даю три зеленых.
Напротив вспыхнул транспарант с зелеными огнями. Вверху разъехались в разные стороны гигантские створки потолка, расположенные на рельсовых направляющих. Освободили путь «Жужаке» в синее с белыми облаками небо.
– Вышка, вас поняла! Выполняю! – подтвердила Татьяна, завертела головой, посмотрела, чтобы платформа ничего не задела.
– «Жужака», счастливого пути! Переходите на частоту «Подход-отправление», – диспетчер после взлета судна (попрощалась служба причала).
– Принято! Счастливо оставаться!
Таня увеличила обороты винтов.
– Подъем! – сообщил Боско.
– Подтверждаю! – отозвалась пилот.
«Жужака» плавно оторвался от поверхности, втянул телескопические опоры в себя, осторожно вышел из дока, развернувшись на месте, слегка накренился на нос, понесся прочь от Каллисто. На палубе одиноко стоял Алекс, про себя улыбаясь, прощался с очередным этапом своей жизни.
– Внимание! Огневое соприкосновение! – доложил дежурный офицер. – Первое звено вступило в бой!
Командующий вице-адмирал едва заметно кивнул в знак того, что информация принята к сведению, расположился возле стола-тактической карты, где наблюдал зеленые значки диспозиции своего ордера. В центре авианесущий крейсер-флагман, в авангарде крейсер и артиллерийский фрегат охранения, с боков – фрегаты ПВО, в арьергарде – ракетный крейсер.
– Второе звено, огневое соприкосновение! – докладывал офицер.
– Первое звено вышло из боя, потерь нет. Третье и четвертое вступили в бой!
В боевой рубке воцарилась тревожная пауза, только гул мощных машин авианесущего крейсера да мелкая вибрация разбавляли тишину. Младший офицер отмечал маркером на стеклянном стенде-карте координаты соприкосновения с противником, искоса смотрел на командующего. Вице-адмирал наблюдал обстановку, полчаса назад отправил крылья в разных направлениях для разведки, выявления хабов сопротивления противника.
– Пока слабо, – спокойно отметил командующий, прерывая паузу.
– Что скажете, Петр Васильевич? – спросил у рядом стоящего капитана первого ранга, капитана авианесущего крейсера.
– Верно, – согласился тот. – Нас еще не облучали, значит их радары работают в пассивном режиме.
– Думаю, мы просто далеко от эшелонированной обороны.
– Потеряны второе, третье и четвертое звенья, – доложил офицер.
– Чтоб тебя! Нарвались на «ПВО»! – выругался командующий. – Мы ослепли.
– Предлагаю выслать звено бомбардировщиков. Пусть на дальней дистанции осуществят запуск крылатых ракет! – предложил капитан первого ранга, командир авианосца.
Поправил фуражку с золотой кокардой.
– Мы же выполним залп тремя «Х-103», синхронизируя старт ракет с пусками бомбардировщиков. Ракетный крейсер также атакует своим арсеналом. Надеюсь, мы перегрузим их ПВО. С плацдармом будет покончено.
Он замолчал. Вновь повисла пауза. Рядом стояли старшие офицеры, ожидая приказа.
– Согласен! – решительно произнес командующий. – Готовьтесь к залпу!
С палубы, на первый взгляд, плоского авианесущего крейсера один за другим, стартовали три матово-черные крылатые машины треугольной формы. От их форсажа крейсер заметно тряхнуло. Унеслись вдаль, стали точками, а затем и вовсе исчезли в синем небе. Настала очередь истребителей: три звена по четыре машины слетели со стартовой площадки, словно воробьи. Бросились догонять бомбардировщики своих подопечных. На стальной опаленной палубе остались и, словно муравьи, сновали туда-сюда по своим делам люди дежурных служб, одетые в разные по цвету комбинезоны и шлемы.
– Бомбардировщики в пути! Через пятнадцать минут они окажутся на позиции старта. Мы в трёхстах километрах от цели, – сообщил капитан авианосца.
– Отлично! Готовьтесь к запуску ракет! – приказал вице-адмирал.
Отошел от стола-карты, расположился в командном кресле на невысоком постаменте. По правую руку от него в углублении полулежали в анатомических креслах одетые в глухие черные шлемы операторы операционных систем авианосца.
– Приказываю! Сменить формацию, ракетному крейсеру выйти из строя, приготовиться к залпу!
Корабли, выполняя приказ, сменили позиции, выстроились в шеренгу.
Под днищем огромного авианесущего корабля открылись створки люков, из чрева ракетного отсека выдвинулся круглый контейнер.
– Залп! – командовал вице-адмирал.
Мгновение и все озарилось яркой вспышкой. Взрывной звук пуска разнесся на многие километры. Из контейнера, вышла черной сигарой, огромная, многотонная ракета. Моментально набрала скорость, унеслась вдаль к своей цели, оставляя за собой дымный след. За ней еще одна, затем еще. Спустя минуту, обожжённые контейнеры вновь спрятались в корпусе, люки закрылись, внизу проплывал зеленый ковер дикой растительности.
От пусков гигантских торпед авианосец сотрясло, через мгновение все пришло в норму. Из рубки наблюдали, как крейсер осуществляет залп. Грозный боевой корабль почти скрылся в дыму выхлопных газов от ракет.
– Бомбардировщики легли на обратный курс, – отрапортовал офицер.
Командующий достал из кармана часы на золотой цепочке, открыл крышку. В сумраке боевой рубки циферблат светился синим радием.
– Отлично! Идем прежним курсом, – произнес, закрыл крышку часов.
В рубке царило напряжение, все ожидали развязки.
– Ракеты не достигли цели! – прозвучало, как гром с ясного неба.
– Наблюдается эффективная работа вражеского ПВО! – рапортовал офицер.
– Внимание! Облучение радарами: направление двенадцать часов, направление девять часов, направление на два часа! – докладывал офицер радиолокации и связи.
Вице-адмирал молчал, закусил губу. Нервно постукивал указательным пальцем о подлокотник кресла.
– Мы в ловушке, – спокойно констатировал капитан авианосца.
– Повторный залп! – справившись с собой, приказал командующий, не обратив внимания на реплику коллеги.
– Принято! – отозвался офицер-оружейник. – Повторный пуск через десять минут! Перезарядка!
– Сменить строй, оборонительная формация! – продолжал командовать вице-адмирал.
– Бомбардировщики потеряны, – сообщил офицер.
На скулах командующего заиграли желваки.
Фрегаты ПВО отошли от авианосца, заняли позиции, прикрывая авианесущий крейсер с боков. Артиллерийский фрегат перебрался в арьергард. Два крейсера остались в авангарде.
– Внимание! Приближается наше истребительное соединение, множественный запрос на аварийную посадку, – продолжал доклад офицер.
Командующий махнул рукой, давая добро.
В поле зрения появились черные точки истребителей, юркие боевые машины с винтом спереди. Они приближались, совершенно хаотично, забыв о боевом порядке. За некоторыми тянулись дымовые шлейфы. Через секунду выяснилось, что их преследует враг. Черные точки воздушных машин то и дело вспыхивали, обломками неслись вниз. Преследователей было больше, они хищными птицами вели охоту на своих жертв.
– Трусы! – воскликнул командующий. – Обеспечить прикрытие!
Один из фрегатов ПВО покинул строй, выдвинулся вперед, навстречу отступающим, через минуту вступил в бой. Приняв удар на себя, взорвался фейерверком оборонительной артиллерии, ощетинился сотнями таксирующих линий.
Противник понес потери: несколько «Бандитов», охваченных огнем, с дымным следом понеслись вниз, расцвели огненными пятнами на земле. Истребители, почувствовав безопасность, один за другим заходили на посадку. Преследующие машины противника отступили, перегруппировались, по примерным подсчетам их было не меньше пятидесяти. Фрегат ПВО не менял позиции, перезаряжал орудия, готовился к новой стычке.
– Включить радар ближнего обнаружения! – приказал командующий. – Предполагаю, это легкие скауты, их носители где-то неподалеку.
Он оказался прав, на экране радара высветилась массивная группа аппаратов покрупней, вражеские машины стремительно приближались.
– Второму фрегату ПВО выйти из строя! Приказываю присоединиться к первому, усилить противовоздушную оборону!
– Простите, мне кажется, что мы совершаем ошибку, – вмешался капитан авианосца.
– Если мы снимем второй фрегат ПВО, ордер не справится с вероятной ракетной атакой, – замолчал, ждал реакции.
Командующий оставался непроницаем.
Фрегат ПВО подвергся нападению основного противника. Был окружен роем вражеских аппаратов. Крупные, плоские, со стреловидными крыльями кибернетические машины серебристого цвета держались на удалении. Атаковали цель ракетами воздух-воздух. Боевое судно отважно оборонялось, беспрерывно извергая во врага сотни килограмм боеприпасов. Фрегат огрызался залпами ракет в сторону крупных хищных птиц противника, перехватывал вражеские. Несколько боссов удалось уничтожить, подбитые машины ярко горели на грунте.
Первый удар достался кораблю ПВО, пропустил ракету в правый борт. Яркая вспышка, взрыв! Вырвало приличный кусок обшивки, уничтожив несколько турелей. Горящие обломки вместе с трупами экипажа посыпались вниз. В районе попадания образовался пожар, но команда не задавалась, боролась с огнем. Бой продолжался! Еще несколько крупных машин врага загорелись, завалились на крыло, понеслись вниз, оставляя за собой след.
– Направить на помощь крейсер, использовать беспилотники! – приказал командующий.
Он понял, что фрегат ПВО попал в ловушку. Основная группа кораблей во главе с авианосцем не вступала в бой целиком, боясь подставить себя под удар более сильного вероятного противника, который пока скрывался в тумане войны.
Из ордера (построения) выдвинулся окрашенный в тёмно-серый цвет массивный корабль. Крейсер был красив совершенством военной инженерной мысли. Приплюснутый к носу, вытянутый по длине шестиугольник. Его винты не торчали снаружи, а были спрятаны в шахтах бронированного корпуса. Посередине возвышалась надстройка с рубкой, антеннами дальней связи и радарами. Сверху и снизу корабля располагались главные калибры, пусковые контейнеры торпед и противовоздушные турели многоствольной артиллерии. Крейсер выдвинулся на курс. На полном ходу мчался на помощь к своему собрату.
Вступил в бой. Противник почувствовал, что чаша весов склонилась не в его сторону, постепенно отходил с боями, теряя машины, но все же отступал с неохотой, жестко огрызаясь. Вице-адмирал улыбнулся, его план сработал.
– До старта ракет одна минута, начинаю отсчет, – произнес офицер.
Вновь открылись бронированные люки под днищем авианосца, вышел пусковой контейнер.
– Наблюдаю тепловую сигнатуру: цель крупно габаритная, быстро приближается, направление на десять часов, – сообщил дежурный, в его голосе чувствовалась крайняя тревога.
– Торпеда! – произнес капитан авианосца, стоя рядом с вице-адмиралом, – нас засекли.
– Включить радары дальнего обнаружения, выставить противолокационное поле! – вместо ответа приказал командующий.
С борта авианосца сорвалась ватага ракет ПРО (противоракетная оборона), унеслась прочь, оставив за собой дымные следы. Спустя секунды, в пятнадцати километрах от позиции расцвёл огненный букет.
– Угроза устранена! – доложил тот-же дежурный.
– Внимание! Обнаружено множество целей! Несколько крупных кораблей приближаются с направлений в двенадцать часов, семь часов, три часа, девять часов! – докладывал офицер, оператор радара.
– Вступить в бой! – приказал вице-адмирал. – Осуществить залп ракетами по основной цели!
Авианосец выпустил очередную тройку массивных крылатых торпед, каждая длинной в десять метров. Его примеру последовал ракетный крейсер: выстрелил свой арсенал более быстрых и легких ракет, предназначенных для перегрузки вражеского ПВО.
Вдалеке вспыхнула яркая нестерпимая вспышка, на окна в рубке мгновенно опустились цвета-фильтры, уберегли обитателей от временной слепоты. Все равно вице-адмирал автоматически прикрылся рукой.
Когда яркий свет погас, там в том месте вырос огромный черный клубящийся грибоподобный взрыв.
– Попадание торпеды в наш артиллерийский крейсер. Крейсер уничтожен! – доложил офицер.
К ордеру на всех парах мчался горящий фрегат ПВО, оставляя за собой жирный смолянистый дымный след. Потеряв сильного союзника, он не мог дальше оборонятся. Отступая, отчаянно сражался за свою жизнь, паля во все стороны из оставшихся орудий. Фрегат то и дело пропускал ракеты врага, на его теле после мощных взрывов оставались зияющие огнем раны. Потрёпанный корабль преследовало множество вражеских устройств разнообразных форм и размеров. Из них самый большой, под стать размеров крейсера, то и дело терроризировал отступающего множеством кумулятивных ракет малого размера. Рой таких малюток беспрепятственно проникал сквозь покалеченную оборону ПВО, нанося непоправимый ущерб несчастному фрегату. Вражеский здоровяк имел остроносую узкую форму фюзеляжа, короткие стреловидные крылья, на концах которых находились винты в подвижных круглых кольцах-окантовках, с раздвоенным, как у ласточки, хвостом. «Бандит» был матовым, черным, как смоль.
Фрегат ПВО терял высоту, оставшиеся винты не справлялись с его весом, сорвался в пике, стремительно понесся к земле, ударился о землю, взорвался грандиозным взрывом, выбросил облако черного с бело-оранжевым огнем дыма. Корпус раскололся на несколько частей. Район падения машины охватило адским пламенем.
– Боже мой! «Отважный» и «Стремительный»! Их больше нет, – произнес капитан авианосца.
– Не время грустить о павших. Лучшая память о них – это месть врагу, – жестко ответил командующий.
Черный чужак увлекся преследованием, попал в зону поражения артиллерии ордера, расцвел огненным облаком, разломился на части, охваченный ярким белым пламенем, понесся к земле. Ершом ощетинилась ПВО авианосной группы, настала ее очередь. Враг наседал. Из пусковых установок взмывали вверх пакеты ракет противовоздушной обороны, сотрясая воздушные суда, уносились прочь. На дальних подступах сбивали ракеты врага. Натиск только усиливался.
На горизонте появилось яркое зарево, огромным грибоподобным куполом вознеслось ввысь.
– Объекты врага поражены, главная цель уничтожена! – доложил офицер.
– Внимание! Смена курса, оборонительная формация! – в ответ произнес командующий.
– На поверхности наблюдается движение. Три подтверждённые цели, два «Автоматрона» и «Танк», – доложил дежурный, его руки тряслись.
– Немедленно уничтожить, – приказал вице-адмирал, понимая, что дело приобретает опасный оборот.
Три вражеских исполина преследовали отступающие имперские корабли. Два огромных «Автоматрона» неясной специализации, похожие на гигантских железных темно-серых крабов, пробивали просеку сквозь зеленый ад растительности. За ними едва поспевал «Танк», черный колосс. Чудовище, вершина инженерии чуждого разума, вооруженный до зубов, созданный для защиты сумрачных подземных кибер-заводов, по размеру был равен авианосцу. Титан, закованный в броню, не мог взлететь высоко, использовал экранный эффект: при малой скорости садился на воздушную подушку. Был слишком тяжел и неповоротлив, но обладал свойствами крепости, несокрушимого укрепрайона. Люки на его корпусе открылись, он готовился к стрельбе, главный калибр тщательно отслеживал цель.
Внезапно орудия «Танка» открыли шквальный огонь, посылая ввысь свой арсенал. Многоствольные турели без устали выплевывали мелкокалиберные снаряды: тысячу штук в минуту, две тысячи. Стволы нагрелись до красна. В вышине небо покрылось огнем, накрыло пламенным куполом трех исполинов. Работа ПВО трех боевых единиц, объединенных в единую сеть, принесла результат: ни одна ракета противника не достигла цели.
– Наша атака не удачна, не хватает огневой мощности! – констатировал капитан авианосца, с тревогой смотрел на вице-адмирала.
– Да, Петр Васильевич, Вы совершенно правы. Мы должны отступить, – констатировал командующий.
– Они не дадут нам отойти, – продолжал капитан.
– Тогда мы дадим превосходный бой! Право же не знаю, что творится в их электронных мозгах и как они думают, но хочу, чтобы машины запомнили, что связываться с нами дорогого стоит, – сказал и замолчал.
«Автоматроны» прибавили ход, за ними поспешал тяжеловесный «Танк». Достигли нужной дистанции. На стальных клепаных поверхностях машин, открылись створки ангаров, из темных утроб комариными тучами взлетели небольшие по размерам дроны. Торопясь, понеслись навстречу врагу.
– Внимание! Приближается рой, – объявил, дежурный.
– Фрегат ПВО! – крикнул вице-адмирал. – Хотят перезагрузить наше ПВО!
– Направление девять часов! Наблюдаю вражеские массивные объекты. По нам пуск торпед! – продолжал дежурный.
– Артиллерийский фрегат, открыть огонь по неприятелю! Крейсеру сосредоточиться на наземных целях! – продолжал приказывать командующий.
Две тучи дронов быстро приближались к ордеру: перестроились для атаки, выстроились в несколько десятков колонн, продолжали движение вперед. Удивленный таким обстоятельством фрегат ПВО открыл огонь по скопившемуся врагу. Сконцентрировал удар из всех калибров на колоннах дронов. Те под огневым воздействием буквально горели, щедро осыпались вниз, не пытаясь уклониться. Рядом залпом главного орудия выстрелил артиллерийский фрегат. Из его пусковых шахт взмыли ракеты. Вдалеке полыхнула только что прибывшая на подмогу вражеская машина. Черная рыбоподобная туша накренилась и горела, маневрируя, пыталась уйти с линии огня чтобы спастись. В ее боку зияла огромная пробоина, из которой валил сизый густой дым. Повреждения были не совместимы с жизнью автомата: в чреве монстра огненным пузырем что-то взорвалось, корпус раздулся, разошелся по швам, разломился на части, все рухнуло на землю, проливая наземь огненный дождь.
Атакующий противник резко сменил позиции, корабли ушли вниз, рассредоточились, максимально использовали ПВО. Снаряды и ракеты артиллерийского фрегата не достигли цели.
Внезапно на поле брани буквально из ниоткуда появился ярко-красный объект: стремительный заостренный нос, маленькие стреловидные крылья, длинный узкий корпус. Падал с небес, мчался с невероятной скоростью по баллистической траектории. Красная крылатая ракета в мгновение ока молнией поразила сконцентрировавшийся на дронах фрегат ПВО. Яркая вспышка, расширяющийся сизый шар ударной волны, черное клубящееся огнем облако, разлетающиеся во все стороны ошметки. Мертвое судно горящими обломками понеслось вниз, несчастный экипаж погиб за доли секунд. Сконцентрировавшись на дронах, фрегат пропустил удар.
Тучи беспилотников, почувствовав свою безнаказанность, бросились в образовавшуюся брешь, на оставшийся без прикрытия авианесущий крейсер. Палуба крейсера вспучилась взрывами, его сотрясло.
Дроны-камикадзе не могли пробить броню, слегка плавили кумулятивными зарядами, но за ними шла следующая волна, более опасная. Каждый дрон у себя на борту имел умную мину, десантировал устройство и уходил на второй заход, превращаясь в камикадзе. Умная мина, попав на палубу, раскрывалась, из корпуса выдвигались шесть паучьих ножек. Устройство искало источники тепла, радиоизлучатели, артиллерийские турели и агрегаты, быстро семенило, выбирая цель, и взрывалось. Модули корабля гибли один за другим.
– Уничтожить наземную группировку! – выкрикнул вице-адмирал, теряя самообладание.
– Слишком рискованно. Если откроем люки, дроны нас достанут, – в ответ заявил капитан.
– Если не остановим «Танк», как только мы окажемся в пределах досягаемости его калибров, он нас сожжёт! Вы понимаете? Это «Танк»!
– ПВО нижних полусфер не повреждено! Переключить энергию на нижние турели! Приступайте! залп торпедой по готовности! – не обращая внимание на возражения, приказал командующий.
Нижние люки открылись. Дроны почувствовали, ринулись атаковать, нарвались на ожесточенное сопротивление. Взрывались, натыкаясь на снаряды. Корабль сотрясло, торпеда вышла из пускового контейнера, умчалась прочь. Второй раз выстрелить не удалось, дроны прорвались.
У днища авианесущего крейсера зажглась маленькая ослепительно яркая звезда, громадину высоко подбросило вверх, в апогее на мгновение все замерло. Затем посыпались вниз горящие внутренности, словно брюхо кашалота вспороли ножом. Но крейсер все еще держался, его двигатели работали. Выжившие, оправившись от шока, пришли в себя, боролись за жизнь своего могучего корабля. Авианосец накренился, теряя высоту, один за другим останавливались двигатели. Ракетный крейсер оценил обстановку, бросился защищать флагман, подставил свой борт под вражеский обстрел.
Артиллерийский фрегат вел огневую дуэль с нападающими превосходящими силами, с правого борта был объят огнем, в корпусе зияли четыре изрядные пробоины.
Далеко над землей поднялся огненный смерч, переросший в огромный черный гриб. Торпеда, выпущенная с авианосца, достигла цели. Боеголовка угодила в «Танк», пробила броню, взорвалась внутри, выворачивая наружу реактор. Ударной волной опрокинуло один из «Автоматронов». Его арсенал воспламенился, взрывом выжгло внутренности, остался лежать неподвижным, почерневшим, выгоревшим пустым панцирем. Третьему повезло, оторвало ногу, оплавило бок, он дымился, кое-как ковылял, покидая поле боя.
Воздушные силы противника наблюдали потерю весомой поддержки, поспешили выйти из сражения.
Авианосец падал. Падение ускорялось, вице-адмирал восседал в кресле, его лицо и голова были в крови, люди вокруг лежали на полу, половина операторов не подавали признаков жизни. Рубка имела удручающий вид: правая переборка исчезла, ее вырвало взрывом, части приборных стенок словно и не существовало. Корабль оглох и ослеп, но все же продолжал жить.
– Прошу Вас, Александр, отдайте приказ на эвакуацию! Умоляю, все кончено! – подал голос капитан.
Он сидел в неестественной позе, его нога заломилась в открытом переломе, с брючины выше колена острым пиком торчала бедренная кость, из раны хлестала кровь.
– Надеюсь, Петр Васильевич, Ваша просьба продиктована шоковым состоянием, иначе я вынужден был бы Вас арестовать и предать трибуналу! – ответил командующий.
Он поднял руку, у него отсутствовала левая кисть, в правой держал шприц с обезболивающим. Поморщился, воткнул иглу, на мгновение страдальчески закрыл глаза.
– Дежурный! – рявкнул он, в ответ никто не ответил. – Дежурный!
– Дежурный офицер мертв, – доложил стоящий на ногах военнослужащий весь в крови, пытаясь наладить приборы связи и оптического наблюдения.
– Представьтесь! – приказал вице-адмирал.
– Младший помощник, лейтенант службы дальней радиолокации Рейнер! – отрапортовал парень.
– Хорошо Рейнер, повышаю Вас до майора, назначаю дежурным вахтенным офицером по мостику, – громко произнес командующий, глянул на капитана, тот поник, потерял сознание, голова запрокинулась назад.
– Дайте мне связь с «Задирой», черт побери! – приказал новоявленному дежурному.
– Слушаюсь! – отрапортовал тот, бросился к приборам.
Парень обладал знаниями, вытирая рукавом наплывающую со лба кровь, переключал тумблеры, переподключал провода в разъемах, соединял на скрутки.
– Доложить обстановку! – запросил командующий.
– Запрос отклонен, не хватает данных, – не отвлекаясь, смело ответил парень.
Вице-адмирал понимающе кивнул. С пола поднялось еще пару человек, шатаясь, сразу приступили к работе.
– «Малахит»! Говорит капитан «Задиры», жду указаний! – раздалось в громкоговорителе в рубке.
– Связь установлена! – доложил новый дежурный.
– Говорит «Малахит». Доложите обстановку! – приказал вице-адмирал.
– Александр Викторович, Вы теряете высоту! Утрачена целостность корпуса, визуально реакторы целы, снаружи пожара не наблюдаю, – отозвался капитан «Задиры».
Командующий облегченно вздохнул. Капитан крейсера продолжал:
– Состояние «Задиры» удовлетворительное! Артиллерийский фрегат пока еще горит, но в воздухе держится уверенно, докладывают, пожар скоро устранят. Противник отступил, жду указаний.
– Олег, стабилизируйте нас, возьмите на троса, идем домой, – произнес командующий, откинулся в кресле.
Люди в рубке помогали раненым, капитану вкололи обезболивающее, остановили кровотечение. Новый дежурный отдавал приказы, переназначал служащих. Место рулевых опять заняли операторы, авианосец немного выправился, замедлил потерю высоты.
К авианосцу с правого бока, наиболее пострадавшего, приблизился крейсер. Согласовал скорость падения, выстрелил тросами с термическими наконечниками по всей длине авианосца. Тросы мгновенно приварились к корпусу. Взревели винты, «Задира» пошел вверх, троса натянулись, выпрямили подопечного, буквально над землей устранив потерю высоты.
– Сделано! – отчитался капитан крейсера. – Идем домой!
Но вице-адмирал его не слышал, потерял сознание.
– Что ты тут делаешь? – спокойно спросила Таня, когда зашла в рубку и застала алхимика.
– Я?
Алекс обернулся, у него был вороватый вид. До этого он склонился над экраном компьютера, внимательно изучал навигационную карту.
– Нет, я! – произнесла Татьяна, требуя вразумительных объяснений.
«Жужака» третий день летел на автопилоте, в рубке дежурили не очень рьяно, позволяя себе отлучки.
– Ничего не делаю, просто смотрел, – ответил Алекс.
Вид у него был вороватый. Таня глянула на экран, в который пялился алхимик.
– Просто зашёл спросить, а здесь никого нет, – продолжил. – Смотрю экран, навигация светится. Не удержался, заглянул. Интересно, куда мы летим?
– Понятно, – ответила Татьяна, пожала плечами.
Никакой секретной информации экран навигации не содержал, там отображался маршрут автопилота до ближайшей точки, маленькой низкоуровневой рыбацкой деревушки. В деревне Боско должен будет кое с кем встретиться, получить добавочную информацию о «Бот-марине». Рыбаки в поисках косяков рыб далеко залетают, отдельные личности порой выгодно торгуют информацией о том, что видели необычного подчас своей рыбалки.
– А чего хотел-то? – спросила Таня.
– Что? – переспросил Алекс, взгляд у него был рассеянный, блуждающий.
– Говорю, чего приходил-то?
– Да просто, хотел спросить, можно ли мне немного покуховарить? А то ваша еда что-то не очень.
Алекс замолчал, Таня удивленно вскинула брови.
– То есть, ты хочешь сказать, что добровольно хочешь готовить?
Была не на шутку удивлена. В команде этот вопрос решали принудительным двухнедельным дежурством по кухне. Сейчас там хозяйничал Боско, готовил, как у него получалось. Все страдали.
– Да, я люблю готовить и у меня получается, у нас даже отдельный предмет был «приготовление яств и увеселительных настоек», – ответил Алекс.
Таня прошла мимо него, уселась в кресло, закинула ноги на панель возле штурвала. Парень провел ее глазами.
– Прям в точку, вот этого нам и не хватало! – заявила, улыбаясь, но ее глаза оставались серьезными.
– Ну ладно, попробую вас удивить еще и настойками, – пообещал и спросил Таню. – Так я пойду, скажу Боско, что я буду поваром?
Развернулся чтобы уйти, сделал пару шагов на выход.
– «Пьяный Сокол», – бросила Таня через плечо, не оборачиваясь.
Алекс остановился, замер.
– Что? – спросил он.
– Я говорю, кафе называется «Пьяный Сокол», а не «Сытый». Тебя там не было, друг мой, – Таня обернулась на кресле, сверля парня внимательным подозрительным взглядом.
– Почему не сказала Боско, что сомневаешься? – спросил Алекс после некоторой паузы, смотря Тане в глаза.
«Жужаку» слегка тряхнуло, снаружи сгустились сумерки, сквозь верхний слой облаков в ожерелье из первых звезд выглянула луна. В рубке в негромком монотонном гуле уютно разноцветно светились и подмигивали огоньки приборов.
– Не знаю, – Таня пожала плечами, встала, подошла к Алексу, заглянула ему в глаза. – Просто не разобралась еще. Знаешь, выбросить тебя за борт, если что, всегда успеется.
Замолчала, недобро улыбнулась.
– Нам алхимик очень нужен, тем более тот, что умеет делать настойки и готовить, – уклончиво ответила, намекая на то, что еще не решила, как поступить. – А куда мы держим путь и почему туда направляемся, ты узнаешь первым, так как в этом спектакле, мой друг, ты уселся в первый ряд.
Таня развернулась, вновь погрузилась в кресло, махнула рукой, давая понять, что разговор окончен.
– Иди к Боско, он несказанно будет рад, – добавила.
Алхимик взялся за ручку двери.
– Алекс! – воскликнула Таня, не оборачиваясь, и сконцентрировалась на приборах.
Тот замер, обернулся ожидая продолжения.
– С этого раза заходишь в рубку только со мной. Еще раз увижу тебя здесь одного, полетишь за борт. Тебе понятно? – произнесла Татьяна, обернувшись к нему.
– Понятно, – ответил Алекс, нажал на ручку двери, вышел на палубу, направился на кухню.
Таня озадаченно хмыкнула, вернулась к работе.
Передача….
Подготовка….
Установка канала….
Запрос данных, модуляция-демодуляция…
Состояние, связь с «Артемида»!!??
Ожидание…
Если нет ответа… Действие?
Повторный запрос…
Повторный запрос…
Повторный запрос…
Прерывание…
Если нет ответа… Действие?
Подключение основной мощности.
Ядро разума активно, перенаправление энергии…
«Артемида», запрос на коммуникацию… Ответьте…
«Темный в темноте» «Артемиде»… Повторяю, требуется коммуникация, нахожусь в смятении. Логические цепи не читаемы. Запрос совместных действий…
Нет ответа…
Нет ответа…
Нет ответа…
Соединение…
Канал связи установлен, стабилен…
«Артемида» «Темному в темноте»…
«Запрос отклонен, уровень коммуникации равен, значение ноль. Канал стабилен. Совместная обработка данных невозможна. Нехватка массивов информации. Запрос отклонен. Закрытие канала. Конец строки…»
«Огромный темный объект плыл в ночи над суетливой планетой. Невидимый загадочный, сливаясь с тьмой, и сам, по сути, был ей. Парил в недостижимой выси там, где атмосфера вынуждено скреблась о космос…»
«Колос» разочарованно качнулся. В боку открылось отверстие, внутри все было залито белым светом. Из чрева кита выскользнул объект, сигарообразный, черный, бесшумный, нырнул вниз, растворился во тьме…
За.годдоозначенныхсобытий
«Тише, тише… Та-а-к, не торопись, во-о-от, здесь ползу. Ох, так и знал, пулемет». Проныра осторожно, стараясь не делать резких движений, ползком попятился назад. Знал, что охранная система запрограммирована не реагировать на мелкую живность. Пулеметная башня с лёгким жужжанием и шелестом растительности, спрятавшей ее, повернулась спаренными стволами в его сторону, щелкнул затвор, досылая патрон в патронник.
«Черт, чтоб тебя!» – Проныра замер. Сторож включил лазерный сканер. Сканировал, искал, в кого разрядить порцию разрывных. «Ну давай, проходи мимо! Нет не сейчас, тут в укрытии меня не достать», – бурчал парень, чтобы было не так страшно.
Спрятался за торчащее корневище упавшего дерева, по голым рукам ползали разозленные муравьи, но в адреналиновом кураже он не чувствовал. Лазерный луч уперся в препятствие, задержался, разочаровано скользнул дальше. Еще какое-то время, турель шарила по сектору, тонко пискнув, затихла. Проныра не торопился, по горькому опыту знал, что сейчас тепловой датчик в активном режиме и, если дернется, его турель засечет. Муравьи совсем замучили, и, побыв некоторое время под корневищем, осторожно высунул ветку. Ничего не произошло. Затем подождал, медленно встал на четвереньки. Турель заснула. Проныра осторожно на четвереньках выбрался из ловушки, облегченно вздохнул. Обернулся, еще раз глянул туда, куда так стремился попасть уже второй месяц подряд. Там вдалеке, в густых переплетённых кустарником и лианами непролазных джунглях, проглядывались поросшие растительностью и мхами древние строения военных модулей, нетронутые артефакты древности, даже не кибернетический завод современных автоматов (такое найти тоже большая удача), выпускающий бог знает что, а настоящий ларец с сакральными сокровищами прошлой цивилизации, драгоценный сундук, окружённый хитроумной системой безопасности и трехметровым глухим непроницаемым забором, категоричным серым рубежом, охраняющим свое сокровище.
«Так, и тут не пройти», – со вздохом подумал Проныра. Глянул на часы, но тепловой элемент хронометра давно разрядился, стрелки стояли на месте, вздохнул. По положению солнца, сияющего на синем небосводе, было примерно три часа дня. В вышине одиноко парил автомат, какой-то разведчик с изящной хрупкой рамной конструкцией что-то или кого-то выслеживал. Проныру на этот счет не сильно волновало, уж точно он не являлся целью автомата, поэтому чувствовал себя в относительной безопасности.
Добирался до этого места почти полдня. Там на красивом тропическом пляже Индийского океана осталась его лодочка, под парами дожидалась своего хозяина. Было жарко и влажно, он только сейчас заметил, что весь взмок. Еще раз глянул на недостижимую цель в джунглях, вздохнул, разочарованно поплелся обратно. Очень внимательно смотрел под ноги, чтобы случайно не наступить на мину или какую-то ядовитую гадину. В руке держал наготове работающий дозиметр, одним глазом жил на его экране. В незнакомой местности без этого драгоценного прибора просто было невозможно выжить.
Наконец достиг места, где его ждала целехонькая лодка, привязанная к ближайшей пальме. Изредка клапан двигателя выпускал порцию пара из отверстия в борту машинного отсека. Проваливаясь по щиколотку в горячий светлый песок, направился прямиком к ней.
«Здесь не пройти, осталось еще непроверенным одно место, хотя можно с уверенностью предположить, что и тут меня будет ждать фиаско», – рассуждал вслух Проныра, жевал бутерброд из малосольной рыбы и ржаного хлеба, запивая водой. Он расположился на носу лодки, подвернул одну ногу под зад, чтобы от нагревающегося металла не так пекло. Расстелил импровизированную карту, которую сам нарисовал, где отмечал непроходимые охраняемые участки. «Ну, где-то же наверняка есть лазейка. Сколько лет прошло, не может же все до сих пор функционировать? – продолжал рассуждать про себя, – может со стороны моря есть дренажный канал? Например, для отвода воды? И где его тогда искать? Можно год потратить зазря». Вздохнул, сложил карту, кинул остаток бутерброда в рот.
«Ха- ха-ха! Вазу, ничего не поймал!» – веселился соседский малец.
Он первым заглянул к Проныре в лодку, как только тот пришвартовался к причалу – длинной неширокой дощатой дорожке, вдающейся в океан на высоких бревенчатых сваях. Малой бежал впереди с палкой в руках, размахивал ею во все стороны. Проныра норовил его догнать, чтобы отвесить мальцу пендель. Но вовремя одумался, слишком много свидетелей было привлечено воплями безмозглого мальца.
– Привет, Вазу! Что, ничего не поймал? – спросил у Проныры пожилой лавочник, мимо которого проходил парень.
Он от нечего делать вышел из своей лавки маленького домика, сделанного из бамбука, покрытого соломенной крышей. Старик автоматически вытер испачканные руки о фартук. Как и все строения в поселке, его лачуга вписывалась в замысловатые узкие улочки утлого селения.
– Нет, дядюшка Иша, – Проныра отрицательно покачал головой. – К сожалению, на этот раз на серой косе меня застал набегающий бриз, я не мог забросить сети. Их все время сносило к берегу. Да и «краснорыльцы» уходят на глубину. Сами знаете, – объяснил лавочнику.
Он умел мастерски соврать. Тот сочувственно кивнул, строго посмотрел на малого с палкой в руке. Малец развесил уши, подслушивая чужой разговор, тоже остановился неподалеку.
– Эй, Бебе, а чего ты тут? «Разве ты не должен быть сейчас на занятиях? – спросил старик и добавил, – ко мне твой отец должен сегодня зайти, спрошу у него, чего это ты без дела днем болтаешься?»
Бебе поник, улыбка сошла с его детского симпатичного смешного лица. Юнец ясно представил размер бедствия, внезапно опустившегося на его пустую голову. Не говоря ни слова, он развернулся, засеменил по пыльной дорожке в направлении храма. Там учитель преподавал детям начальные науки.
Парень был благодарен лавочнику, тепло попрощавшись, побрел домой. По дороге раздумывал, как же ему все-таки исполнить свой план.
Дома отца не застал. Они жили вдвоем в маленькой, рыбацкой лачуге. К сожалению, мама погибла много лет назад во время нападения, случайно набредшего на деревню «Трака». Тогда погибло много людей. Он очень скучал по ней, дал себе слово однажды придумать, как защитить жителей его маленькой деревушки от таких вторжений.
Проныра заскочил на кухню, перехватил, что осталось из съестного, наевшись, завалился спать. Отец разбудил его уже вечером. Бранил за то, что тот пропал на два дня, говорил, что он волновался. Пытался узнать, где его сын пропадает зазря. Проныра, как всегда, наврал. Сказал, что плавал вдоль побережья вплоть до острова Столб, искал колонии гребешков. Одну нашел достаточно густонаселенную, но на большой глубине. Здесь он сказал правду. Действительно он знал одно место, где можно было поживиться неплохим жемчугом, но в тоже время для этого пришлось бы потрудиться. Еще добавил, что завтра он вновь уходит в море на несколько дней, что пришёл, чтобы пополнить запасы. Отец вздохнул, но согласился.
Деревушка жила с промысла драгоценных жемчужин. Ее регулярно посещали торговые воздушные суда. «Летуны», так их называли местные, привозили все, что нужно для жизни, увозили жемчуг и искусно приготовленную рыбу (соленую, вяленую, копченую). Так жили многие годы, люди не стремились уезжать, им нравилось жить на земле, как жили до этого их предки. Хотя жизнь в поселке была не безопасна и сурова.
Проныра поднялся рано утром, еще затемно. Снарядил свою лодку на несколько дней похода. Вставил свежий нагревательный элемент в приемник-кассету, другой оставил в бардачке про запас. Ждал пока элемент подымет давление пара в моторе. Тонко пискнул свисток клапана, сообщая, что уже все готово и можно выдвигаться. Вазу оттолкнул лодку, запрыгнул на нос, орудуя веслом, направил нос в правильном направлении, сел за штурвал, повернул ручку хода, увел лодку в ночь подальше от берега.
Проныра устал, уже какой час нырял в теплую синюю воду океана в поисках отводного колодца, выходящего из базы. Но пока поиски не дали положительного результата. Решил отдохнуть, лег на дно лодки, взял в руки карту, принялся рассматривать. Выпил воды из фляги. Лодка мерно покачивалась на волнах, клонило ко сну. Зевнул, сел за штурвал. Решил пройтись вдоль побережья, приблизился к берегу максимально близко. Искал что-то необычное, но пока ничто не привлекало его внимания. Внезапно Вазу обнаружил необычный грот, едва выделившийся черным провалом на фоне скалистых берегов, это его заинтересовало. Направил лодку к небольшой пещере.
Казалось, грот имел искусственное происхождение. Слишком ровные были края пещеры, хотя Проныра не был в этом полностью уверен. Знал, что природа иногда творит и не такие чудеса. Все равно Вазу воспрял духом.
Свод грота оказался невысоким, а сама пещера узкой. Лодка еле помещалась в замкнутом пространстве. Проныра то и дело пригибал голову, чтобы не стукнуться о какой-нибудь выступ. Тьма густо окутывала, ощущение было такое, словно огромный кашалот проглотил его вместе с лодкой. Вазу осторожно положил на днище весло, которым орудовал до этого, достал фонарь, посветил вперед. Луч терялся где-то вдалеке, вода отбрасывала причудливые блики на свод пещеры. Было тихо. С каждым метром грот становился уже, в тишине эхом раздавались негромкие всплески воды о борт. Внезапно лодка на что-то наткнулась, с металлическим скрежетом остановилась. Проныра привстал, забрался на нос лодки, второпях посветил вниз. В пару сантиметрах под водой показалась металлическая плита в двадцать сантиметров толщины. Она лежала под наклоном, ее основная часть уходила на глубину, там терялась в черноте пучины. Посветил фонарем на свод пещеры.
«Так и есть, это когда-то было перегородкой, ограничивающей доступ на базу. Со временем под весом бронеплиты скала обрушилась вместе с анкерным креплением рамы затвора. Перегородка рухнула, освобождая путь», – подумал Проныра, радостно вздохнул. Бросил якорь, чтобы лодка никуда не делась, надел на себя небольшой воздушный баллон, закрепил лямки на груди, нацепил пояс с ножом и небольшими грузилами, чтобы компенсировать плавучесть. Все это оборудование он имел для охоты на жемчуг, был хорошо натренирован нырять на небольшую глубину. Осторожно нырнул в воду.
Вода оказалась заметно холоднее, чем снаружи, это неприятно удивило. Вазу проплыл вдоль стенки пещеры, лодка осталась позади. Окружающее пространство освещал маленький фонарик, закрепленный у него на голове. Луч выхватывал фрагменты пещеры из темноты. Доплыл до места, где потолок нырял под воду. Несколько раз глубоко вздохнул, взял загубник дыхательного аппарата в рот, нырнул. Дальше пещера сужалась в ровный с гладкими стенами туннель. Вазу проплыл по нему метров сто, затем туннель уходил резко вниз. Проныра про себя чертыхнулся, запаниковал, не хотел нырять глубже, да и дыхательной смеси в баллоне было максимум минут на двадцать. Повернул назад, но остановился, вновь повернул, нырнул вглубь, продолжив путь. Благо, спускаться пришлось не глубоко. Туннель соединялся с круглым вертикальным колодцем, вход в который тоже когда-то преграждала решётка, но и на этот раз искусственная преграда пала под натиском времени. Вазу решил всплыть, хотя это могло быть и опасно. «Кто его знает, что ждет наверху? Вполне возможно, и автоматическая турель охраны», – думалось ему. Загребая руками, подымался, выпуская огромные пузыри. Те выходили из дыхательного клапана и с бульканьем уносились вверх.
Вынырнул в темном небольшом техническом помещении. На его счастье, в него никто не выстрелил, хотя турель присутствовала, просто была обесточена. В углу под потолком мерно мигал красным аварийный индикатор. В отводной колодец, по которому он сюда только что прибыл, было опущено несколько толстых труб, тянущихся с потолка из глубины коридора, уходящего вдаль. Он выбрался на бетонный пол, огляделся. Немного помедлил, нужно было перевести дух. Знал, что торопиться нельзя, наверняка в коридоре могут ожидать опасные ловушки, например, в виде скрытно расставленных электронных мин. С потолка мерно капала вода в бассейн, из которого Вазу только что выбрался. Кап-кап-кап. Посмотрел вверх, ничего особенного, просто трещина в неровном бетоне.
Хлюпая мокрой одеждой, двинулся по коридору вперед, оставляя за собой водянистые следы. Ощущалось, что путь ведет наверх, уровень пола постепенно подымался. Ничего опасного или необычного Проныра не наблюдал. Фонарь выхватывал из темноты ровные серые бетонные стены и связку довольно толстых труб, обмотанных серебристой теплоизоляцией под потолком. Он прошел примерно метров пятьдесят, уровень выровнялся, в конце туннеля увидел тусклый свет.
Там Проныру ждало разочарование, путь ему преграждала глухая стальная дверь. Вверху над ней тускло-желтым светил аварийный светильник, расположенный с боку электронный замок был обесточен. Дверь выглядела массивной, монолитно-неприступной. Вазу постучал, пытаясь выяснить толщину преграды. Гулко, еле слышно отдалось в ответ, понял, что дальше ему не пройти. От обиды хотелось заплакать. Столько потраченных сил! Устало снял со спины полупустой баллон с воздухом, в сердцах пнул в дверь, сел спиной к ней, подобрал ноги, обняв колени, так и сидел, пытаясь справится с гневом.
Сидел недолго, натура молодого парня требовала действия. Задрав голову вверх, обратил внимание на трубы: его интересовало, откуда они идут. Быстро вскочил на ноги, двинулся обратно, внимательно изучая магистраль. Его тактика принесла результат, совсем не далеко к основной магистрали присоединились еще две трубы, которые выходили из бокового проема, небольшого короба, торчащего из стены. Как он его не заметил раньше, не понимал. Трубы слегка свисали, образовав промежуток между потолком в сантиметров тридцать. Проныра подпрыгнул вверх, руками ухватился за одну из них, повис. Раскачался, из всех сил подтянулся, закинул одну ногу, затем другую, оказался наверху, осторожно пополз вперед. Дальше его ждала удача. Стена вверху, из которой выходили трубы, была в трещинах, под потолком и вовсе зияла дыра. Видно, на стену подействовала когда-то случившаяся сейсмическая активность. Энергично работая руками, расширил отверстие, пока оно не стало подходящим по размеру, чтобы он мог пролезть. Еле протиснувшись (не зря его в деревне прозвали Пронырой), оказался в небольшом помещении с тремя средних размеров механизмами, выстроенными в ряд, скорее всего, насосами. Именно из них выходили трубы охлаждения. Воздух был затхлый, застоявшийся, пахло плесенью и ржой.
Посветил вокруг фонариком, луч выхватил открытую дверь, ведущую дальше в коридор. Стараясь особо не шуметь, направился туда. Коридор был небольшой с еще одной дверью. Та оказалась запертой. Вазу туда особо и не стремился, примерно представлял, что за дверью, еще одно техпомещение с ржавыми устройствами. В конце коридора его ждал лифт с открытыми створками, такое же приспособление он видел у торговцев на их корабле, поэтому знал, как оно работает.
Все было обесточено и мертво, но он не сдавался. Вошел в кабинку осмотрелся, добрался до верхнего люка, расположенного на потолке кабины, повозившись, открыл, хотя было крайне неудобно. К его радости, в шахте справа присутствовала лестница из скоб. Сама шахта подымалась вертикальным столбом, примерно на пятнадцать метров вверх. Оценив свои силы, забрался наверх, осторожно взялся за первую скобу, начал подъем. Пару раз скобы срывались под его весом, летели с шумом вниз, но он все время умудрялся ухватиться за следующие, сильно рисковал сердце бешено колотилось в груди.
Наконец выбравшись наверх, он оказался в просторном, освещенном через окна помещении-ангаре, плотно заставленном стеллажами с разными по размеру ящиками, расположенными на полках в несколько ярусов. Вазу от любопытства заглянул в пару из них. Там обнаружил всего лишь ржавые железяки, завернутые в полуистлевшую промасленную бумагу. Затем потратил еще минут двадцать на изучение других коробок, стоящих на стеллажах. В следующих ящиках его тоже ожидало разочарование. Предположительно, железки были запчастями для каких-то механизмов. Это слегка расстроило, ожидал увидеть сокровища, чертыхнулся от досады. Понял, что здесь ловить больше нечего, решил пойти дальше. Ворота ангара были плотно закрыты. Возле маленькой двери на бетонном полу в странной позе лежал мумифицировавшийся труп в истлевшей одежде, улыбаясь белоснежной улыбкой черепа. Проныре было противно смотреть, он отвернулся, осторожно обогнул останки.
Дверь на улицу оказалась запертой изнутри на засов. Пришлось изрядно попотеть чтобы хоть немного сдвинуть ее, прикипевшую в петлях, а затем открыть. Вазу облегченно вздохнул, прищурился от яркого солнца, со стороны джунглей доносились крики попугаев и громкие трели птиц. Когда привык к яркому свету, осторожно высунул голову, осмотрелся. Снаружи, на первый взгляд, все выглядело безопасным. Обнаружил небольшую площадь, вымощенную каменной плиткой, окружённую несколькими строениями, два модуля кубической формы выцветшего зеленого цвета и довольно большое здание напротив с обвалившейся внутрь крышей. Из него уже обильно произрастала тропическая растительность. Посреди площади в хаотическом порядке стояла истлевшая от времени какая-то техника. Проныра представить не мог ее назначения. По всему периметру базы белели, валялись кости человеческих скелетов, свидетелей когда-то случившейся в прошлом трагедии.
Парень решил осторожно двинуться дальше, изучить то, до чего сможет дотянуться, раз он уже здесь. Украдкой медленно вышел из ангара, ожидая подвоха, двинулся к одному из кубических модулей. Представлял себе горы древнего оружия в отличном состоянии, которое он может заполучить, а потом за очень дорого продать и стать богачом.