– Для начала введу вас в курс дела, – начал Широков. – В нашем центре три рабочих лаборатории. В первой проводятся исследования, связанные с глобальными изменениями климатической системы, способными повлиять на мировой климат в целом. Вторая лаборатория предназначена для изучения географических объектов арктической зоны.
И наконец, третья, работа которой нас и интересует. В ней хранятся все данные по хребту Гаккеля и разработкам найденного месторождения. Допуск туда имеют лишь четыре человека, все остальные ведут работы опосредованно. Перед ними нет полной картины, хотя, как ученые, они могут иметь общее представление о значимости проводимых исследований.
– Что это за люди? – перебил Широкова Бриг.
– Они вполне надежны, – ответил Широков. – Я – один из четверых. Еще допуск есть у старшего научного сотрудника, возглавляющего экспедицию, Валентина Бушуева, и двух его ассистентов, Дмитрия Сологубова и Андрея Мизинова. Все эти люди работают в данной сфере многие годы и находятся вне подозрений.
– Тем не менее тот факт, что мы сейчас находимся здесь, говорит сам за себя, – заметил Бриг. – Думаю, мне не нужно напоминать о том, что где-то произошла утечка информации, и не исключено, что случилось это не без помощи ваших товарищей.
– И все же вынужден повторить: через сотрудников, имеющих доступ к лаборатории номер три, информация просочиться не могла, – отрезал Широков. – Я не исключаю, что кто-то из членов экспедиции работает на сторону, но только не эти трое. Подумайте сами: будь у конкурирующей стороны такой надежный источник, как человек с полным доступом к секретным разработкам, был бы смысл вызывать вас? Все данные давно были бы переданы, а ваша миссия не имела бы смысла. Нет, у тех, кто охотится за этими секретами, лишь поверхностное представление о том, чего мы достигли, а такую информацию мог продать конкурентам кто угодно. Из числа членов экспедиции, конечно.
– Допустим, в этом вопросе вы правы, – согласился Бриг. – Из этих соображений исходят и в Москве. Каков ваш план?
– Вы прибыли сюда под видом моих гостей, пусть так и остается. Я обеспечу вам доступ в закрытую лабораторию и прослежу, чтобы вас не беспокоили. С двенадцати до часа у нас обеденный перерыв. Сейчас сотрудники центра уже отправились обедать. Когда за окном то вечная ночь, то бесконечный день, очень важно соблюдать распорядок дня. С тринадцати часов работа возобновится, но третья лаборатория будет пуста. Так распорядился наш начальник, Валентин Бушуев. Кроме меня, только он и начальник охраны знают истинную цель вашего визита. Для всех остальных вы просто туристы, Александр Кротов и Анатолий Гайдуков, мои давние приятели.
– Не очень-то правдоподобная легенда, – заметил Чип. – Мы не можем быть вашими одноклассниками из-за разницы в возрасте. Не можем быть и друзьями-студентами, так как ни шиша не смыслим в научной работе. Так откуда же связь?
– Резонное замечание, – согласился Широков, – но легенду придумывал не я, так что этот вопрос уже решен. Мы посещали одну и ту же спортивную секцию. В детстве я занимался самбо, надеюсь, этот вид спорта вам знаком. Вы же были моими старшими наставниками, которые опекали салагу и до сих пор сохранили теплые отношения к младшему товарищу. Немного слащаво, но, если все пройдет гладко, долго поддерживать эту легенду вам не придется. Как думаете, сколько времени потребует копирование всех данных?
– Ничего сказать не могу, пока не подключусь к системе и не оценю масштаб работы, – ответил Чип. – Кстати, как скоро мы сможем приступить?
– Да хоть сейчас, – бросив взгляд на часы, ответил Широков. – Только проверю, не задержался ли кто на этаже. Но прежде нам нужно обсудить еще один важный пункт.
– И что это за пункт? – Бриг напрягся.
– Часть материалов хранится не здесь, – начал Широков. – Исследования проводятся и на территории самого хребта Гаккеля, где оборудована передвижная лаборатория. Эти материалы имеют особую ценность для наших конкурентов. Мы планировали начать испытания первой опытной установки в конце октября, но нам помешали обстоятельства.
– Так почему же вы не потрудились перебросить эти материалы сюда? – вспылил Чип.
– Потому что это слишком опасно, – просто ответил Широков. – Мы не знаем, насколько близко подобрались к нам конкуренты. В случае нападения на экспедиционный центр, а такого поворота событий исключать нельзя, в их руки попадет только часть документов, касающаяся открытия месторождения. Разработки же самого способа добычи метангидрата останутся недоступными, а без них открытие теряет свою ценность.
– И об этом полковник Скрябин предпочел умолчать? – задумчиво спросил Бриг. – Какой в этом смысл?
– Лучше спросите у него. – Широков пожал плечами. – Я всего лишь ученый, ваши шпионские привычки мне незнакомы.
– Ладно, с этим разберемся позже. Где конкретно находится передвижная лаборатория? – спросил Бриг.
– Крайняя оконечность хребта, точного места не назову. С этим вопросом только к Бушуеву.
– Как вы добираетесь туда?
– Сотрудники экспедиционного центра не имеют доступа к передвижной базе. Сообщение с базой одностороннее. У них имеется спецтранспорт. В летний период – катер, в зимний – вездеход. Каждый их визит происходит строго по графику. Иногда базу инспектирует сам Бушуев.
– А при центре транспорт есть?
– Разумеется, этого требует работа.
– «Арктика 3Д»?
– Да, он переоборудован под наши нужды, но технические характеристики от этого не пострадали, – ответил Широков.
– Он в городе?
– Нет, мы держим его в специальном ангаре на побережье, так удобнее. В город его все равно не загонишь, слишком много места занимает, а у нас тут с этим напряг, – сообщил Широков. – До ангара не более двадцати минут на снегоходе. При частых выездах ставим его на корабельный причал, так удобнее.
– Ангар охраняемый?
– Нет, на это у нас людей не хватит. Не забывайте, здесь не военный объект, как правило, охраны не требуется.
– Мы теряем время, – напомнил Чип. – Чем быстрее я начну здесь, тем быстрее мы сможем перейти к обсуждению плана переброски на передвижную базу.
– Хорошо, поступим так: Чип, ты пойдешь в лабораторию. Начнешь работу один. Мы же с Вячеславом обсудим новый аспект дела, после чего я присоединюсь к тебе.
Широков снова вышел. Бриг проводил его взглядом и, понизив голос до шепота, обратился к Чипу:
– Мне кажется, это не единственный сюрприз, приготовленный нам полковником. Думаю, стоит познакомиться с сотрудниками экспедиции поближе. Возможно, кто-то из них выдаст себя, и мы сможем обезвредить «крота». Жаль, что не могу выйти на связь с полковником прямо сейчас, иначе заставил бы его дать ответы на мои вопросы.
– Не кипятись, командир, все только начинается. – Чип весело подмигнул товарищу. – Путешествие перестает быть томным, верно?
Вернулся Широков и сообщил, что путь в лабораторию свободен. Бриг остался, а Чип в сопровождении ученого прошел в закрытое помещение.
В лаборатории было три компьютера. Один с общим доступом ко всей компьютерной сети центра, два с выделенным входом. Потирая руки в предвкушении интересной работы, Чип приступил к ознакомлению с системами, а Широков вернулся в кабинет.
– Ваша идея познакомиться с сотрудниками базы не кажется мне удачной, – осторожно проговорил он. – Люди у нас работают неглупые, они могут догадаться, что ваш визит не простая дань вежливости или ностальгия по прошлому.
– Ничего, мы с этим разберемся. Главное, придерживайтесь легенды, и все будет в порядке, – успокоил его Бриг.
– Хорошо, ответственность ваша. Мое дело подчиняться, – уступил Широков. – Пойдемте, я познакомлю вас с персоналом.
Они прошли в лабораторию номер один, там еще было пусто. Входя в роль, Широков принялся объяснять, как организована работа в лаборатории. Спустя несколько минут начали подтягиваться ученые.
Широков представлял им Брига, те вежливо улыбались и принимались за работу. Бриг старательно делал вид, что его интересует все, о чем рассказывал Широков. Он внимательно слушал, кивал головой и время от времени приставал с наивными вопросами к научным сотрудникам. Те, снисходительно улыбаясь, давали пояснения.
Когда ученые начали слишком часто бросать на Широкова недоумевающие взгляды, тот поспешил перевести Брига в другую лабораторию. Там процедура повторилась: Широков просвещал гостя, тот кивал и снова приставал с вопросами к ученым.
Наконец Бриг громко объявил, что от обилия информации его голова готова разлететься на мелкие кусочки, и попросил тайм-аут. Спохватившись, Широков начал извиняться и предложил гостю отдохнуть в своем кабинете. До дверей их провожали снисходительные взгляды сотрудников, но не все из них были настолько невинны, как могло показаться неискушенному зрителю. Кое-что из этого визита Бриг вынес, но предпочел промолчать.
Оказавшись за дверями кабинета Широкова, Бриг потребовал полные данные по устройству передвижной базы. Широков рассказал, что база организована больше года назад. Именно тогда было определено место для устройства базы и отправлено исследовательское судно. В данный момент на судне находятся пятеро ученых, шесть человек обслуживающего персонала из числа членов экипажа судна и всего четыре специально обученных охранника. Связь с базой поддерживается из помещения лаборатории номер три с использованием новейшей разработки цифровой радиостанции «М-01», именуемой «умная рация». Сеанс связи проходит всегда в одно и то же время, ровно в девять часов утра. В другое время на связь выходят только в случае чрезвычайной ситуации. О существовании этой базы знают все те же люди, включая начальника охраны.
Ранее в районе хребта Гаккеля работы проводились только в рамках общих исследований, после же того, как было открыто месторождение и просчитана его мощность, научные исследования в этом районе для всех членов экспедиции были якобы приостановлены. Когда ученые Месоякского месторождения вплотную подобрались к открытию в области добычи метангидрата в условиях арктической зоны, на хребте была организована база. Ученые, работающие там, к экспедиционному центру доступа не имели. Они жили на передвижной базе безвыездно. Все необходимые припасы им доставлялись в дни прибытия транспорта «Арктикугля» с материка. В эти дни с базы приходил транспорт, на борту которого были члены экипажа экспедиционного судна и один из охранников.
– Как видите, мы старались сохранить сведения о проводимых работах в полной секретности. Никто не должен был знать о том, чем мы занимаемся на хребте. Ума не приложу, как секретная информация смогла просочиться? – Широков искренне недоумевал.
– Возможно, из-за того, что вы занимались этим слишком долго, бдительность притупилась. Такое случается, – заметил Бриг. – Вы сказали, что люди работают на базе больше года? Быть может, члены команды судна в общении с кем-то из ваших сотрудников случайно проболтались, когда приезжали за припасами. Ведь они должны были оставаться здесь какое-то время, верно?
– Действительно, так и было. Иногда, когда доставка с материка задерживалась из-за погодных условий, члены судна жили в городке по нескольку дней. Правда, они не посещали сам центр, для этого у них имеется оборудованная квартира, – сообщил Широков.
– Вот видите, все не так таинственно, как кажется на первый взгляд. Моряки, неделями вынужденные вариться в одном котле, наверняка жаждали общения с новыми людьми. Где на острове они могли найти такое общение? Местный бар? Ресторан? Есть в городке что-то подобное?
– Разумеется, есть. Бар под названием «На краю». У нас тут с развлечениями негусто, а люди нуждаются в отдыхе. – Широков будто оправдывался.
– Значит, это местечко посещают все жители города, верно? И сотрудники центра в том числе. Что делают люди, собираясь в баре? Выпивают. После чего у них развязываются языки. Идеальная возможность для сбора информации, – подытожил Бриг. – И кто-то ей воспользовался.
– Да, но кто? – Голос Широкова звучал напряженно. – В экспедиционном центре с текучкой кадров проблем нет. Да, бывают случаи, когда люди, приезжающие сюда работать, переоценивают свои силы и сбегают. Жизнь на острове не так проста, как может показаться на первый взгляд. Время от времени нам приходится нанимать новых сотрудников, но все они проходят тщательную проверку.
– Не думаю, что кто-то из ваших людей является секретным агентом враждебных нам стран. – Бриг не сдержал улыбку, прочитав неподдельный ужас на лице Широкова. – Думаю, речь идет о завербованном сотруднике, либо жадном до денег, либо пойманном с помощью шантажа. И нам с вами предстоит его вычислить до того, как мы с Чипом отправимся на передвижную базу.
– О боже, но ведь я совсем к этому не пригоден. Я не смогу вам помочь! – вскричал Широков.
– За это не переживайте. Как я говорил раньше, все, что от вас требуется, это придерживаться легенды и предоставлять всю интересующую меня информацию, – заявил Бриг. – На данный момент меня интересует сотрудник из второй лаборатории. Высокий блондин примерно вашего возраста. Его рабочее место расположено между стеллажами с папками и выходом.
– Вы говорите об Алексее? – Широков нахмурился.
– Возможно. Скажите, кто он, чем занимается в лаборатории и как давно работает у вас, – потребовал Бриг.
– Алексей Худошин, младший научный сотрудник. Прибыл к нам шесть месяцев назад. Он из числа учеников начальника центра Валентина Бушуева. Хороший, старательный парень, прекрасные рекомендации. Собирает материал для диссертации, – выложил Широков.
– Ученик Бушуева – что это значит? – переспросил Бриг.
– Не поймите меня неправильно, – помявшись, объяснил Широков. – Но получить работу в нашем центре не так просто. Это довольно престижное место, по меркам ученого сообщества, разумеется. Для того, кто сюда попадает, открываются большие возможности.
– И поэтому ученые всех мастей прибегают к давней уловке: находят связи, а проще сказать, людей, способных пристроить их в нужное место, – закончил за Широкова Бриг.
– Несколько грубовато, – поморщился Широков, – но в целом верно.
– Кандидатуру Алексея Худошина одобрил Бушуев, так?
– В общем и целом. Когда отбирали кандидатов, Бушуев настоятельно рекомендовал обратить внимание на молодого перспективного ученого. Ученый совет внял его просьбе, – нехотя признался Широков.
– Как Бушуев связан с Худошиным? – спросил Бриг.
– Отец Алексея много лет работал вместе с Бушуевым. Еще на материке. Кажется, он связался с Валентином и попросил о содействии. Диссертация Алексея напрямую связана с освоением природных ресурсов арктической зоны. Валентин посчитал это хорошей идеей. К тому же у Худошина действительно были блестящие рекомендации и хорошие перспективы научной карьеры, – ответил Широков.
– Что вы о нем думаете?
– Об Алексее? – переспросил Широков. – По-моему, он действительно подает большие надежды. Умен, эрудирован, достаточно амбициозен и подкован в своей области.
– И тут должно последовать но, – предположил Бриг.
– Да, есть одно но, правда, я бы не хотел, чтобы на основании моих личных впечатлений на парне поставили клеймо. – Широков осторожничал.
– Говорите, – поторопил Бриг. – Поверьте, у меня достаточно опыта, чтобы не идти на поводу ваших симпатий или антипатий.
– Привыкание к жизни на острове – вещь индивидуальная, – начал Широков. – Кто-то вливается в эту жизнь легко и сразу, кто-то тяжело и долго. Алексей Худошин относится ко второму типу. Первые три месяца его буквально разрывало от противоречивых ощущений. Он не мог адаптироваться к ограниченному пространству, к погоде, к постоянной темноте и отсутствию новых лиц и развлечений. От этого он совершал множество поступков, которыми нельзя гордиться. Нет, нет, не подумайте, что это было атипично. Многие из вновь прибывших вели себя так же. Только…
– Что «только»?
– Все эти люди сбегали на материк. Кто раньше, кто позже, но ни один из них на острове не остался.
– Кроме Худошина, – завершил Бриг.
– Да, кроме Худошина. Около трех месяцев его выворачивало, а потом все нормализовалось, – ответил Широков. – Он начал усиленно работать, охотнее шел на контакт с коллегами, перестал избегать совместных посиделок, которые устраивают сотрудники центра. И вообще стал вполне милым и обаятельным молодым человеком. То обстоятельство, что он сумел выдержать испытание Севером и не сбежал, подняло его в глазах ученых. Старые обиды забылись, и парня приняли в свой круг.
– Не помните, что предшествовало изменению поведения Худошина? Быть может, какой-то особо громкий скандал или появление новых лиц в городе?
– Простите, но я действительно не знаю, что повлияло на Алексея. Просто помню, что вдруг осознал, что он больше не является проблемой. – Широков виновато улыбнулся. – Понимаете, у нас тогда было много хлопот с нашим проектом, требовалась максимальная концентрация, так как очередные испытания по добыче метангидрата выявили ряд проблем, которые требовали немедленного решения. Такое часто случается в нашей профессии. В это время мы можем сутками не выходить из лаборатории, и нам не до капризов новичков.
– Значит, его метаморфоза произошла в то самое время, когда вы были поглощены проблемами месторождения? – уточнил Бриг. – А ваш начальник Валентин Бушуев работал вместе с вами?
– Ну конечно. С базы пришли последние данные, они были далеко не утешительными. Нам даже пришлось задержать ребят с базы на целую неделю, а потом, когда проблема была частично решена, Валентин сам отправился на передвижную базу. Сложная была ситуация, скажу я вам, но мы вышли из нее с честью. Дальше работа пошла как по маслу. – Широков смолк, затянутый воспоминаниями.
Бриг тоже не нарушал тишину, размышлял. Чем больше он узнавал об Алексее Худошине, тем более подозрительным ему казалось поведение молодого ученого. А ведь все, чем парень привлек его внимание, там, в лаборатории, это особая посадка головы. Он ни разу не взглянул на Брига в открытую. Другие ученые – да, но не он. Можно сказать, он намеренно избегал взгляда Брига. Но вот его уши были настороже и ловили каждое слово гостя. Шея и плечи Алексея были напряжены на протяжении всего времени, пока Бриг находился в лаборатории. И этот специфический поворот головы, в котором Бриг безошибочно угадал позу человека, пытающегося контролировать ситуацию, не привлекая при этом внимание к себе. Алексей делал вид, что всецело поглощен работой, потому и не принимает участия в общей беседе, но информация на мониторе его компьютера практически не менялась. Возможно, это надо было бы отнести к его застенчивости или нелюбви к пустым разговорам, но после того, что узнал о нем Бриг, данная кандидатура встала первой в список людей, которых следует проверить.
– Скажите, Вячеслав, насколько близкие отношения между Алексеем Худошиным и вашим начальником? – прервал молчание Бриг.
– Он покровительствует ему, – выходя из задумчивости, ответил Широков. – А как иначе, ведь он способствовал его переезду на остров. В какой-то степени он ответственен за него, как перед давним другом, так и перед самим собой.
– Как Бушуев реагировал на тяжелую адаптацию Худошина к новым условиям жизни?
– Пытался поддержать, я полагаю, – осторожно произнес Широков, догадываясь, куда клонит Бриг. – На самом деле в этом нет ничего из ряда вон выходящего. Это входит в обязанности начальника экспедиции. Валентин старается поддержать каждого, кто впервые покинул материк.
– Но в случае с Алексеем это выражалось как-то по-особенному, верно? – предположил Бриг.
– Возможно, Бушуев чуть больше времени уделял этому случаю, но ведь и ситуация была особая.
– Как вы считаете, мог ли Валентин Бушуев рассказать Алексею о том, какого рода деятельностью вы занимаетесь в лаборатории номер три? – Бриг решил действовать напрямик.
– Это исключено! – Широков энергично замотал головой, отметая саму мысль о таком вопиющем непрофессионализме своего начальника. – Бушуев ни при каких обстоятельствах не стал бы посвящать Алексея в наши дела.
– А что, если он хотел поддержать молодого человека и решил показать ему перспективы работы в центре? Быть может, он и не рассказывал ему всего, быть может, Алексею хватило намека, – настаивал Бриг.
– Думаю, об этом вам лучше поговорить с самим Валентином, – сухо ответил Широков, замыкаясь в себе.
– Пожалуй, так я и поступлю. Где я могу найти Бушуева? – переходя на официальный тон, спросил Бриг.
– Он сейчас в отъезде. В Лонгйире. Вернется не раньше шести вечера.
– Отлично. Как только он приедет, организуйте нам встречу, – приказал Бриг. – А сейчас проводите меня к Чипу, в лабораторию номер три.
– Как пожелаете.
Широков вышел из кабинета, даже не потрудившись проверить, пуст ли коридор, настолько он был раздражен предположением Брига. Он прошел прямиком к секретной лаборатории. Запищал зуммер, электронный замок открылся. Соблюдая предосторожность, Бриг проскользнул в приоткрытую дверь. Щелчок замка и звуковой сигнал оповестили о том, что дверь заперта. Спустя несколько секунд из коридора донесся звук удаляющихся шагов. Бриг постоял еще минуту, прислушиваясь, но больше никаких звуков слышно не было. Бриг расслабился, прошел к одному из рабочих столов и, усевшись в кресло, тихо произнес:
– С каждой минутой наше путешествие становится все интереснее и интереснее.
Все это время Чип, оторвав взгляд от монитора, наблюдал за командиром.
– Мне показалось, или ты действительно успел разозлить нашего друга? – произнес он.
– Так уж вышло. – Бриг устало потер лицо.
– Что-то не так?
– Все не так, – заявил Бриг. – Я вообще не понимаю, о чем они там, наверху, думали, оставляя этих дилетантов без должного наблюдения. Это же черт знает что такое! Поручить лаборатории вести разработки технологий будущего и не позаботиться о защите данных.
– Да что случилось-то, можешь толком объяснить? – Чип всем корпусом развернулся к Бригу.
– Знаешь, что эти ребята подразумевают под системой безопасности для проекта? – начал Бриг. – Полная изоляция ученых. Люди, работающие над проектом, заперты во льдах за многие километры от ближайшей цивилизации, и все это ради того, чтобы какой-то механик с судна, напившись в местном баре, выложил любому желающему подробности особенностей своей работы. И это они называют безопасностью! Знаешь, сколько профессиональных охранников на передвижной базе? Четверо! А знаешь, как часто члены экспедиционного судна появляются в городке? Не реже одного раза в месяц! И всякий раз получают полную свободу передвижения. Ходи куда хочешь, общайся с кем хочешь!
– Быть может, все не так плохо. – Чип попытался успокоить командира. – В сущности, что могут выболтать простые моряки? Что русские ученые ведут какие-то работы в водах Северного Ледовитого океана? Так об этом всему миру известно. Вряд ли ученые посвящают их в детали, а сами они догадаться о масштабности проводимых исследований не могут, так как не владеют нужными знаниями.
– Все еще хуже, чем мы думали, – оборвал его Бриг. – С таким уровнем секретности любой из списка сотрудников центра может быть «кротом», но даже не это самое плохое.
– Та-ак. У тебя появились подозрения, – догадался Чип. – Выкладывай.
Бриг пересказал Чипу разговор с Широковым, не забыв упомянуть о том, чем Алексей Худошин привлек его внимание.
– И самое паршивое то, что мы не можем проверить свои подозрения, не раскрывая себя, – подытожил он.
– Может, и можем. – Чип хитро прищурился.
– О чем ты? – не понял Бриг.
– Если у парня действительно рыльце в пуху, он должен был попытаться добыть информацию о деятельности секретной лаборатории. А как он мог это сделать? С помощью компьютера, разумеется. – Чип довольно улыбался. – Ну, а все, что касается действий внутри системы, легко можно отследить.
– Хочешь сказать, ты можешь выяснить, чем интересовался Худошин, просто покопавшись в его компьютере? – переспросил Бриг.
– И даже больше, – подтвердил Чип. – Вряд ли кто-то из рядовых сотрудников знает, что не все компьютеры центра подключены к общему доступу. Если Худошин пытался найти сведения о проекте, то делал это в общей системе. Я прямо сейчас могу удаленно залезть в его комп и отследить проводимые им операции.
– Так давай сделаем это, – оживился Бриг.