Около часа мне понадобилось, чтобы кое-как обуздать норовистое кресло. Управлялось оно при помощи голоса, великолепно понимало слова «вперед», «назад», «влево», «вправо», могло живо менять скорость. Маленькая деталь: кресло требовало, чтобы каждое обращение к нему начиналось со слова «Лаура», артачилось, если ездок, по его мнению, проявлял неразумность, высказывало свое мнение по выбору маршрута и регулярно интересовался:
– Дашка-какашка, как ваше самочувствие?
– Лаура, замолчи, – приказала я, когда кресло довезло меня до аллейки, засаженной туями.
– Режим заботы отключен, – буркнуло кресло.
Я ликовала. Так просто! Следующие десять минут прошли в восхитительной тишине, но потом Рип устал семенить за коляской и захныкал. Афина укоризненно посмотрела на меня и тихо гавкнула.
– Опасность! Дикие животные, – моментально отреагировала Лаура. – Определяю вид.
– Можешь не стараться, это собака, – успокоила я ее.
– Проверьте наличие ветпаспорта, штампы о прививках и удалитесь на безопасное расстояние, если зверь принадлежит к разряду бродячих, – выдало кресло.
– Лаура, остынь, обо мне даже бабушка так не беспокоилась, – вздохнула я, подхватила Рипа и посадила его на колени.
– Опасность! Опасность! – талдычило кресло.
– Мы уже выяснили, что имеем дело со щенком, – прошипела я, – он здоров.
– Опасность! Перевес! Дашка-какашка имеет параметры сорок пять килограммов. Сейчас цифра выросла до сорока шести! Опасность! Опасность! Ваше здоровье под угрозой.
– С ума сошла? – закричала я. – Оглянись вокруг. Средний женский размер в России пятьдесят два, я ношу сороковой, и ты упрекаешь меня в излишней полноте? Лаура!
– Прибавка одного килограмма в течение часа – тревожный симптом. Через сутки ваш вес составит шестьдесят девять кило. За неделю достигнет цифры двести тринадцать, через год одиннадцать тонн семьдесят шесть кг. Опасность! Немедленно обратитесь к лечащему врачу. Проконсультируйтесь у диетолога и фитнес-тренера.
– Лаура, я взяла на руки собаку! Умерь свой пыл, – взмолилась я.
– Опасность! Опасность! Не введен режим для перевозки грузов, – завыло кресло.
– Так активируй его! Эй, Лаура, не спи! – велела я.
Кресло засопело.
– Предел грузоподъемности три тонны.
Я погладила подлокотник.
– Навряд ли я настолько разожрусь. С другой стороны, вдруг Афина позавидует Рипу и пожелает прокатиться? Спасибо, Лаура, ты очень мила.
– Пожалуйста, Дашка-какашка, – неожиданно ответило кресло, – я люблю вас.
Я покаталась по саду, потом решила вернуться в дом. Самоходка легко проехала через дверной проем террасы и шепнула:
– В помещении включен режим тихого тона.
– Молодец, Лаура, – похвалила я умное устройство. – Лена говорила, что здесь есть библиотека, интересно, где она?
– Маршрут не ясен, – еле слышно уточнила Лаура.
– Налево, – велела я, через короткое время очутилась на кухне и увидела Вадима, одетого в короткую куртку из белой ткани.
– Подскажите, где библиотека? – спросила я.
Вадим подпрыгнул, уронил миску, комочки сырого фарша разлетелись в разные стороны.
– Я здесь работаю, – неожиданно отрапортовал повар.
Афина со всех лап бросилась поедать мясо, Рип, мирно спавший на моих коленях, подергал носом и скатился на пол.
– Простите, не хотела вас напугать, – расстроилась я.
Вадим промокнул лоб бумажной салфеткой и засунул ее в карман куртки. Очевидно, раньше эту деталь одежды украшала вышивка, но сейчас от нее остался лишь след из дырочек – кто-то спорол нитки.
– Я задумался, не ожидал. Библиотека в самом конце коридора.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Вадим отвернулся к мойке. Наверное, у повара нелады с нервной системой. Он же знает, что в приюте много людей. Любой может зайти на кухню. Зачем вздрагивать и докладывать: «Я здесь работаю»?
Оставив Афину и Рипа собирать фарш, я поехала по коридору, уперлась в дверь, миновала проем и увидела много стеллажей, перегораживающих комнату. Лаура покорно доставила меня к полкам, на которых стояли детективы. Я попыталась встать. Левую ногу моментально пронзила боль.
– Включить режим подъема? – шепнула Лаура.
– Сделай одолжение, – еле слышно ответила я.
Кресло медленно поползло вверх, я получила возможность обозреть верхние полки.
Послышались шаги, затем скрип, шорох, шуршание. Вероятно, в глубине книгохранилища, куда я еще не добралась, стоял диван или кресла, и там сидели люди.
– Что делать с девочкой? – спросила Софья.
– Постараюсь ей помочь, но пока ничего не выходит, – ответил звонкий женский голос.
– Очень надеюсь, что следующей будет Светлана, – вздохнула хозяйка.
– Тут облом, – возразила собеседница, – неинтересный вариант, пока никто не обратил на Свету внимания, она как несоленая селедка, без жизни и вкуса.
– Уж какая есть, – возразила Софья, – не на рынке стоим. Работаем с тем, что имеем. А что насчет Николая Ефимовича?
– Побойся бога, Соня, кому он нужен?
– Может, найдется кто, а? Ренаточка? – с надеждой осведомилась владелица приюта. – Помнишь Мишу? Мы думали, без шансов, а пристроили юношу удачно. Смогли потом купить новое постельное белье.
– Случается, – кашлянула женщина. – Увы, редко. Деда одного в городе нельзя оставить, он непредсказуем.
– Мда, – крякнула Софья.
– Зря ты с ним связалась, – укорила Рената.
– Приют принимает всех! – воскликнула хозяйка. – Поповкин останется с нами!
Рената засмеялась.
– Чем тебе Николай Ефимович приглянулся?
Софья тяжело вздохнула.
– Не поверишь, он в первые два дня почти нормальный был, а потом его состояние стало ухудшаться, сейчас совсем плохой. Вдруг Кирилл его возьмет. Ему нравятся пожилые люди.
– Вот еще! – фыркнула Рената. – За кого ты Кирюшу принимаешь?
– Он позаботился о Лукиной, – не успокаивалась Софья. – Чем она лучше Поповкина?
– Всем, – отрезала Рената. – Нина Алексеевна адекватно реагировала на окружающих, ходила по магазинам. И, главное, она вылитая копия тещи Кирилла, потому он и принял участие в ее судьбе. Так же, как Лера похожа на сестру Вениамина. Еще вопросы есть?
– Настя! – напомнила Софья. – Боюсь, она капризничать будет.
– Хорошо, постараюсь, – объявила Рената. – Кто новенькая?
– Дарья Васильева, – отрапортовала хозяйка, – вчера ночью Лена поехала к Кокошкину за деньгами и случайно задела ее машиной. Хотела это от меня скрыть, но потом рассказала правду. Хорошо хоть, особых травм у Дарьи нет, вывих и сильный ушиб. Не наш вариант. Она обеспечена, имеет загородный дом, счет в банке, двух взрослых детей, которые живут в Париже. Вполне способна за себя постоять.
– Какого хрена Ленка ее сюда приволокла? – возмутилась Рената. – Иметь дело с богатыми и семейными не стоит.
– Ленка не упустила возможности виски нахлебаться, – грустно пояснила Софья, – клялась, божилась, икону целовала, обещала больше ни-ни – и, на тебе, не сдержалась. Я ее потрясла, ну и все узнала. Сначала она у Кокошкина угостилась. Олег Сергеевич о нашей проблеме не наслышан, я, как ты понимаешь, алкоголизм невестки не афиширую. Накатила Ленка чуток горячительного, вышла, купила в супермаркете пузырь и вылакала. Хорошо хоть, она внешне трезвой всегда кажется, говорит разумно, не качается. Дарья поверила, что Лена выпила один бокал шампанского. Ленка умеет очки втереть.
– Вот мерзавка! – возмутилась Рената.
– Слава богу, Дарья не вызвала милицию, – вздохнула Софья, – похоже, новая гостья не из конфликтных, спокойная женщина. Она своего жениха в постели с другой бабой застала, в конце недели они собирались праздновать помолвку. Какого дьявола невестка сюда богатую тетку привезла? Мне жаль комнату. Элементарно жаба душит.
– Койка нужна простому человеку, – не успокаивалась Рената, – бедному, несчастному.
– Ленка совсем от рук отбилась, – мрачно констатировала Софья, – никчемная, глупая, уважать ее не за что. Очень она испугалась! Я буду за Дарьей ухаживать, не хочу, чтобы она шум подняла, скандал повредит приюту, помешает нам выполнить миссию, завещанную предками.
– Ленка мне поперек горла, – прошипела Рената, – все портит. Надеюсь, Дарья приличный человек.
Софья цокнула языком.
– Ну не везет Эдику! Первая его жена Лиза наркотиками увлекалась, мы ее лечили, по врачам таскали, а толку? Слава богу, от нее избавились, умерла Лизавета. Но свято место пусто не бывает. Теперь Лена-выпивоха. Не дождаться Эдику детей, прекратится род Мурмулей. Почему к нему всякая дрянь липнет?
– Он слишком добрый, вечно всем помочь хочет, – буркнула Рената. – Давно пора с Ленкой вопрос решить.
– Развод тяжелое испытание, я пока не готова, – заныла Софья.
– Скажи лучше: не хочу, – отбила мяч собеседница.
– Решение должно созреть, – заявила Софья, – я люблю сына, а Эдик привязан к Лене, она ему чем-то нравится.
– Смерть Лизки он легко пережил, – не отставала Рената. – Правда, урок ему не впрок.
– Давай отложим эту тему, – попросила Софья.
– Ага, а завтра Привалова еще парочку теток колесами переедет, – засмеялась Рената.
– Нет. Я ей внушение сделала, – твердо сказала Софья, – от Дарьи вреда не будет. Она, застав жениха с любовницей, сбежала прочь и не заметила машину. У нас прячется, потому что не хочет помолвку отмечать, надеется, жених ее тут не найдет.
– Ржач, – хихикнула Рената, – прямо в кровати?
– Да. Бедняжка! – пожалела меня Софья. – Мужик хочет с ней помириться, вот Даша у нас и затаилась. Забудь, скоро ее тут не будет. С другой стороны, она богата, я надеюсь на спонсорскую помощь. Может, купит нам новую стиралку? Но сейчас основная проблема – Настя! Настя! С Васильевой мы разберемся. Жаль, конечно, занимать комнату впустую, но из приюта никого не выгоняют, и у нас есть свободные спальни.
– Господи, успокойся, – выдохнула Рената, – устрою я девчонку!
По библиотеке разнеслась веселая песенка из мультфильма про львенка и черепашку.
– Слушаю, – ответила Рената, – ага, ага, ну, вы же понимаете, развитие ситуации непредсказуемо. Да, конечно, до свидания.
– Кто это? – осведомилась Софья.
– Вениамин, – сурово ответила Рената, – все.
– Он, вероятно, очень недоволен, – пробормотала хозяйка.
– Мда! – подтвердила Рената. – Такие вот люди! Ты сама виновата.
– Кто, я? – поразилась Софья. – В чем?
– Плохо разбираешься в людях, – рявкнула та, – твоя Лена никчемное существо. Нельзя было соглашаться на ее брак с Эдиком.
– Тише, Реночка, – залебезила Софья, – сама знаю, невестка у меня ужасная, толку от нее никакого, уважать ее невозможно.
– Что там за шум? – насторожилась Рената.
– Похоже, кто-то дверь в библиотеку открывает, – шепнула Софья, – пошли в сад через курительную.
Слуху Ренаты могла бы позавидовать горная коза: я уловила скрип и звук осторожных шагов уже после того, как дамы спешно покинули книгохранилище. Они воспользовались проходом через другую комнату и меня не увидели. А я через мгновение заметила Патрика, который шел к стеллажам с приключенческой литературой. Если он и испытал разочарование, столкнувшись со мной, то не подал вида, наоборот, заулыбался и спросил:
– Ищете детектив? Могу посоветовать Рекса Стаута.
Я охотно вступила в беседу.
– Выучила его наизусть. Вы видите перед собой профессионального читателя криминальных романов.
– Переключайтесь на фантастику, – засмеялся Патрик.
– Вы ирландец? – не утерпела я.
– Почему? – удивился он.
– Рыжеволосый, со светло-голубыми глазами человек, да еще носящий имя Патрик, сразу вызывает ассоциации с Ирландией, – пояснила я, – святой Патрик, волынка.
– Патрик – это фамилия, – пояснил психолог. – Меня зовут Адольф.
– Как Гитлера! – выпалила я. – Простите!
– Теперь будете считать меня немцем? – серьезно спросил Патрик. – Просто удивительно, до чего люди одинаково реагируют. Услышат «Адольф» и сразу – Гитлер.
– Извините, – смутилась я.
– Ничего, надеюсь, вы понимаете, почему я представляюсь Патриком? – хмыкнул Адольф. – К сожалению, я воспитывался теткой, она не смогла мне объяснить, о чем думали родители, записывая меня Адольфом. Скоро подадут обед.
Я воспользовалась предоставленным поводом и заявила:
– Побегу мыть руки. Вернее, поеду.
– Договорились с Буцефалом? – улыбнулся Патрик.
– Кресло зовут Лаурой, – пояснила я. – Оно так представляется.
– Мило, – кивнул Патрик, – извините, я хочу поискать книги.
– Конечно, не стану вам мешать, – опомнилась я и, схватив первый попавшийся на глаза том, выкатила в коридор.
Приехав в спальню, я услышала гневный вопль мобильного, подсоединенного к зарядке. Я подняла трубку. Двадцать восемь не принятых звонков от Бурдюка и такое же количество смс. Ну-ка почитаем.
«Милая, ты где?», «Даша, что с тобой?», «Ответь», «Перезвони», «Набери мне», «Страшно волнуюсь», «Я тебя люблю».
Пока я изучала сообщения, трубка снова закричала. Я уставилась на сотовый. Как лучше поступить? Отключить аппарат от сети, сделав вид, что я недоступна, или сменить номер? Но Бурдюк, судя по всему, настроен решительно, да и этот телефон знает огромное количество знакомых, мне не хочется терять связи с теми, кто общается со мной раз в году! Надо выдавить из себя страуса! Смелее! Выясни отношения с женихом и забудь о нем до конца жизни.
Я решительно поднесла трубку к уху.
– Алло!
– Ну наконец-то! – закричал экс-любимый. – Где ты шляешься?
– Оставлю твой вопрос без ответа и попрошу не использовать глагол «шляться», – сурово потребовала я.
– Котик, не дуйся, это от волнения, – замурлыкал Бурдюк. – Когда встретимся?
– Никогда, – безжалостно заявила я. – Прощай.
– Эй, погоди! – возмутился он. – Так не поступают! В субботу наша помолвка.
– Я ее разрываю!
– Да почему?
Меня охватило возмущение.
– Ты спрашиваешь всерьез?
– Естественно! – занервничал он.
– Ладно, напомню. Сегодня ночью я обнаружила в твоей постели другую женщину.
– Зая, она для меня пустое место, – заявил Казанова.
– Не хочу жить с тобой! – выпалила я.
– Почему?
– Наверное, я слегка старомодна, но считаю измену неприемлемой, – вздохнула я. – Давай расстанемся друзьями.
– А помолвка? – расстроился Бурдюк.
– Она отменяется.
– Ты не можешь так со мной поступить! – закричал хирург. – Двести приглашенных! Меня сочтут дураком, а тебя взбалмошной идиоткой.
– Честно говоря, мне наплевать, кто что скажет, – хмыкнула я. – К сожалению, я крайне брезглива. Никогда не стану пить из использованного кем-то стакана и не желаю делить мужа с любовницей. Просто и ясно.
– Ну ладно, – выдохнул Бурдюк и отсоединился.
Я обрадовалась. Слава богу, вопрос исчерпан. Сейчас вызову такси и уеду в Ложкино. Зря я испугалась Бурдюка, он не станет устраивать шумный скандал, ему это невыгодно. Попрощаюсь с Софьей, привезу ей завтра спонсорский взнос на покупку новой стиральной машины и постараюсь забыть о моих планах на семейное счастье. Рип, естественно, отправится со мной. Я посмотрела на щеночка, который безмятежно спал на ковре, разбросав в стороны лапы. Мне кажется, или он еще подрос?