Во дворце царило столпотворение, людей настигали злые чары. Придворные обращались в статуи, слепли, каменели, чья-то кожа покрывалась растениями, чья-то льдом. Никто не понимал, что с ними происходит.
Диана кинулась вперед, пробираясь сквозь шум и толпу. Нетронутой магией осталась лишь она одна.
Дух зла прокрался во дворец, и теперь все здесь было в его власти. Все сливалось в мутной темноте, слышны были лишь безумные крики людей, обреченных стать жертвами зла.
Все случилось из-за нее. Она полюбила сразу двоих. Один из них был светом, а другой тьмой, но кого из них она любила больше: того, кто был прекрасным принцем ее мечты, или другого, мрачного ангела. Их всех сковывала вместе тайна колдовства, и теперь погибли не только их души, но и жизни всех находившихся при королевском дворе.
– Диана, – шептал ей глухой голос, и, словно очнувшись от какого-то жуткого сна, она озиралась по сторонам, но везде царил все тот же кошмар.
Люди бежали в разные стороны, пытаясь выжить, но от своей смерти было не спастись, как и от нового безжалостного властелина мира.
Диана знала одно, она должна любой ценой выбраться отсюда, чтобы помочь тому, которого любила.
Алые бархатные шторы распахнулись перед ней, и она очутилась в темном переходе к тронному залу. Диана неуверенно шагнула вперед, туда, где все ранее принадлежало ей, но теперь стало владением смерти.
Все в зале словно замерло, ни звука, ни шага в гробовой тишине.
Золотая корона сияла на красном бархате трона, словно выведенная там рукой самой судьбы. Сейчас она означала для носивших ее только одну участь – смерть.
Диана заметила, как около трона мелькнула черная тень, и ее глаза наполнились ужасом, она попыталась проследить глазами быстрый бег неясной фигуры и вдруг столкнулась взглядом с небольшим возвышением, его раньше не было здесь.
Она присмотрелась, и, правда, там стояло что-то похожее на золотой кубок, но что это могло означать. Еще мгновение, и Диана испуганно вскрикнула, по краям кубка текла струйка крови, и она смешивалась с алыми ручейками, текущими из губ молодого короля.
Королевская корона не стала его жизнью, она стала его проклятием, и теперь он лежал на мраморном полу, его волосы, разметались по холодным плитам. Каким он был молодым и прекрасным, но объятья смерти сгущались над ним, как над пламенем влюбленного сердца и его последним словом было:
– Диана.
Она склонилась над холодеющим трупом.
– Нет, не умирай, – шептала она, – не оставляй меня.
Удар молнии рассек мрак вокруг них, перед Дианой стояла темная фигура высокого и зловещего человека.
– Ты убил его, – вырвалось у Дианы.
– Он должен был умереть, – раздался холодный ответ, – помнишь, Диана, ты должна была стать моей любовью, нас обручило друг с другом мое и твое рождение там, где силы света встретились с мощью тьмы, далекая звезда сказала, что в моей жизни будет только одна любовь, и я действительно полюбил.
Она знала, что перед ней стоит гений зла, повелитель ночи, властитель темных сил, или сам дьявол, но он стал таким из-за нее, только она была виновата во всем, но никакая любовь не смогла бы спасти его сердце от падения к силам зла.
Тьма не могла убить его красоту, но ничего истинно-прекрасного не осталось в его душе, бледное лицо, черные длинные одежды, как платье колдуна – чернокнижника, но не принца ее мечты, и только глаза, да, именно глаза, выражали столько колдовской и манящей красоты, сколько не было во всем мире. Что за человек стоял перед ней? Какую ужасную тайну скрывало в себе его сердце? Об этом знала только она одна. Она одна любила его, хотя ненавидела кровожадный дух его темной силы. Она одна была любовью гения зла, но об этом не знал никто, это была тайна ее любви.
Королева стояла рядом с тенью былой любви, но эта тень, этот гений тьмы был сейчас силен, как никогда.
Злорадная улыбка сияла на его лице, но она же была горькой улыбкой потерянной любви.
Он знал все, все тайны мира и теней, земли и морского дна, любви и печали, но вот гордость красавицы погубила его, он был бессилен перед ее властным и печальным взглядом. Безжалостный убийца, коварный дьявол, всесильный властелин зла, он стоял перед ней, но она не боялась его, единственная из всех.
Но не только память о зле скрывалась в нем, был и миг света, единственный ясный миг в его жизни, он властвовал над миром теней, но воспоминания повелевало им самим, и в этом была их мрачная победа.
Сейчас он был победителем, но это не радовало его, ведь он и сам был побежден земной красавицей.
Их глаза встретились всего лишь на миг, но этот миг казался им целой вечностью, его темный взгляд и ясные очи королевы, как мрачный союз ангела и демона. Тьма уже не разъединяла их, как и различие между ними. Диана смирилась с тем, что в ее жизни было две любви: темная и светлая, коварная и благородная, колдовская и прекрасная, и кто знал, которая из них была сильнее другой.
Диана стояла не шевелясь. Уже ничто не имело значения: ни труп, лежащий перед ней, ни муки людей, ни опасность, поджидающая вдали. Демона и красавицу, как это ни странно, сближало чувство превыше жизни и смерти. Как жаль, что его сердце принадлежало тьме. А ее душа разрывалась между темным ангелом и другой, более сильной и светлой любовью.
Колдовской ветер ворвался в залу и, дунув в ее прекрасное открытое своим чувствам лицо, рванул с плеч ее светлые волосы, но вот их руки соединились, и уже не голос дьявола, а голос несчастного влюбленного прошептал:
– Диана.
– Диана, – этот звук, как звук какого-то колдовства отдался в ее мыслях, и она проклинала свое имя, ставшее символом любви и смерти для двух несчастных душ, и тут же совсем другой и печальный голос того, кто умер всего несколько минут назад, произнес ее имя.
Глаза Дианы мгновенно раскрылись, и теперь в них не было и тени колдовства, ее воля была сильнее обманов тьмы, и, если эта ночь готова была стать мигом ее смерти, она должна была смело принять ее.
– Ротберт – король темной страны, король неистовой силы, – произнесла она, пытаясь заглушить боль громкими словами так же, как и слезы, подступавшие к ее глазам, – какой народ мог избрать тебя своим повелителем, какая одинокая душа могла полюбить темное сердце короля зла.
– А ты помнишь, Диана, – вымолвил он, – ты забыла все, но я помню единственный светлый миг в своей жизни, и я не забуду его никогда.
– Ты стал властителем тьмы, весь мир трепещет перед твоим именем, скрывать нечего, ты – причина ужаса, поселившегося здесь, но почему, из-за чего ты стал таким?
Она ждала ответа, но он лишь печально поднял свой взгляд и посмотрел прямо ей в глаза, объятые грустной и неразгаданной тайной.
– Из-за тебя, – произнес он.
– Нет, – она отвернулась, и по ее белоснежному лицу скатилась слеза.
– Отныне я буду владеть этой страной, – слышались его роковые слова, – но моей власти не будет здесь. Все вокруг меня, хочу я того или нет, должно стать мрачным и ужасным. Здесь будут править злоба и смерть, и я должен стать их королем. Я не должен внимать людским крикам, чувствовать их страдания, сожалеть об их судьбах. Такую участь приготовила мне моя судьба, она так же жестока ко мне, как и ко всем остальным, но, чем больше в моем сердце боли, тем сильнее оковы страсти и смерти, так раздели со мной это, будь моей королевой!
Диана обернулась, чтобы взглянуть в темный омут его глаз. Откуда было взяться человеку в зловещем мире князя тьмы? Предложение больше напоминало сон.
– Я не могу, – прошептала Диана, и в этот же миг золотое обручальное кольцо выскользнуло из ее руки.
– Тогда будь, что будет, – произнес он, и как только оно упало на пол и стукнулось о мраморные плиты, как разбившаяся любовь, раскат грома прогремел вдали, а казалось, в самом ее сердце. Небо над дворцом помутнело, превращаясь в синий ад и разрываясь ужасной грозой, яркая молния расщепила зеленое даже во тьме высокое дерево, и его обломки загорелись обжигающим огнем, это кольцо потерянной любви обручало край света с темным ужасом адской, потусторонней жизни.
Глыбы скал вырвались из земли, все стонало и ревело, как в кошмарном сне, все рыдало и плакало о своей былой красоте и встречало потоками слез своего нового безжалостного господина.
Волны серебристого сияния пробежали по стенам и омрачили красоту дворца, и вот – это уже был мир каменных чудовищ и летучих мышей. Светлый лик дворца стал тьмой вечного, беспощадного проклятия. Мраморные плиты и украшения стали в один миг мрачными камнями огромного замка – логова короля тьмы. Его последняя надежда не сбылась. Сейчас он страдал, хотя тень жестокого владыки уже прокралась в его сердце. Он был повелителем зла, и ничто уже не могло остановить его на его трудном и опасном пути в завоевании мира, но ему нужно было только одно из всего этого кошмара вечной жизни, одно-единственное и оттого еще более дорогое, любимое сердце.
Ветер ворвался в залу и растрепал ее длинные волосы, а повелитель зла медленно, словно в кошмарном сне протянул ей свою белую, как снег, руку, но он не приказывал, он умолял, а перед ее глазами, словно наяву, встало уродливое и злобное лицо рыжей ведьмы, шепчущее:
– Ты никогда не сможешь стать злом.
– Нет, – вырвалось у нее, – никогда.
Она посмотрела на труп, теперь все в нем было холодным и умершим, даже сердце, которое она так любила.
Веки его прекрасных глаз навсегда закрылись, волосы рассыпались по полу. Это любовь к ней его погубила.
Не бросив даже взгляда на темную фигуру перед ней, она кинулась к нему, но мраморное лицо не почувствовало ее последнего, прощального поцелуя. В этот миг повелитель тьмы смотрел на нее, как на белоснежный цветок, выросший в царстве зла, он был влюблен в белого лебедя, и она стала его проклятием.
– Как ты мог, – выговорила она сквозь плач, но ответа не было в мертвой тишине, ему было нечего сказать, в ее глазах он был убийцей и злодеем, но он был виновен только в одном, в своей любви.
– Ты убийца, – прошептала Диана, – ты отнял столько жизней всего за одну ночь, и всего лишь за один миг ты разрушил все мои мечты.
– Ты останешься со мной, – блеснули его глаза холодной ослепительной надеждой, – смени свой наряд на черное платье королевы зла, на золотой венец с кроваво-красным рубином, богатства человека ничто по сравнению со сказочными сокровищами мира тьмы, ты будешь прекрасна даже черным лебедем.
Она взглянула на королевскую корону. Ее золото сияло теперь так ярко, как не могли сиять все сокровища земли, но теперь в ней появилось что-то темное, зернышки темно-багрового, словно кровь, граната сияли там, где лились чистые слезы алмазов раньше, при жизни их любви, а в середине венца горел, как пламя самого ада, огненно-красный рубин. Рядом лежало пышное платье, все в нем было прекрасно: украшения, кружева и похожие на перья лебедя рукава, кроме одного, черного, как смоль, цвета. Все предвещало ей сказочные богатства, эта ночь звала ее стать королевой тьмы, но в последний миг она вспомнила далекий солнечный свет, свет дня, в нем было столько прекрасного, а тьма была вечной колдовской тайной. Что могло пересилить добро или зло? Лучи ясного рассвета все еще стояли перед ее глазами, и ее глаза были синими, как лазурное небо днем, день не скрывал своей красоты, а ночь хранила в своей душе то, что мучило ее всю жизнь.
Диана взглянула на королевский трон, теперь даже его великолепие казалось мрачным и темным, и страх прокрадывался в душу любого, увидевшего эту залу, но, нет, она не могла стать злом, не могла забыть свет в своей жизни, она уже не была королевой, она была обычной влюбленной девушкой.
– Как бы я хотела умереть вместе с ним, – прошептала она, и еще одна горькая слеза скатилась из ее глаз по белоснежной щеке.
– Ты должна остаться со мной, – воскликнул князь тьмы.
– Диана, – предостерегающе крикнул он, но она рванулась к возвышению, схватила золотой кубок, приготовленный рыжей ведьмой, и, когда ее белые руки коснулись сверкающего золота, что-то нечеловеческое появилось в них, в союзе золота и тонких пальцев возлюбленной темного и проклятого демона.
– Прощай, – прошептала она и быстро поднесла кубок к губам, кровь забурлила в нем, золото вспыхнуло огнем вокруг ее белых рук.
– Нет, – крикнул он, и это был крик безумного влюбленного, а не князя тьмы, но он знал, что таит в себе этот колдовской обряд.
Она сделала первый глоток, и этого было достаточно, ее голова закружилась, кровь в ее венах кипела и бурлила, вспыхивая огнем, она выронила из рук драгоценный кубок, и кровь из него растеклась по мраморному полу.
Он кинулся к Диане, но уже не он обнимал ее, а сама смерть.
– Нет, – шептал он, и хрустальная слеза текла по лицу владыки теней, даже он был способен плакать один лишь раз в своей жизни. Он прижал к себе золотоволосую голову, и последний зов умирающей любви заставил его произнести, как вечное проклятие, одно лишь имя:
– Диана.
Но она упала на пол, корона золотых волос украшала ее бледное лицо, она была мертва, как и его любовь.
– Прощай, Диана, – произнес он, и холодная маска боли исказила его лицо, никто никогда не прочтет эту тайну в его глазах, не услышит ее имя, не увидит чувств его сердца, никто никогда не должен знать, что любовь жила и в сердце злого гения.