Глава 1. Три источника, три составных части «Воскресения»
Приезжаю в поселок Красная Пахра, становлюсь перед зелеными воротами и громко сигналю.
Это дача Алика Сикорского, персонажа, которого надо ввести в повествование с самого начала, хоть ныне он известен только коллегам и отдельным фанатам раннего русского рока, а зря.
Да-да, это та самая, известная всем моим героям дача, хоть и живет он сейчас в новом домике, а старый, в котором происходили все родные околорок-н-рольные безобразия, сейчас отошел к кому-то из его родственников.
Погода роскошная, тепло, и мы выходим погулять на речку Десну, идем по старому писательскому поселку и я пытаюсь вспомнить, в каком количестве домов я здесь бывал: Кирсановы, Нагибины, Табачниковы, Боровики, Мироновы, Червинские… Правда, всё это – контакты не мои, а моих родителей.
Мы идем знакомыми дорожками, и Алик меня с удовольствием погружает в те времена, которые я практически не застал, ведь наблюдать за происходящим в московском роке мне довелось лишь года с 74-го, а началось-то все намного раньше!
– Алик, а кто из наших рокеров раньше других начал писать внятные песни на русском языке, Градский, Макар, Лёша или ТКНН?
– Сам-то понял, чего спросил? Конечно, ТКНН! Знаю потому, что именно я был их первым исполнителем!
Н-да. «Везде-то Вы, Иванываныч, были…»
Начиная разговор о «Воскресенье», нужно взять легкий затакт и рассказать немного о том, что было у основателей этой группы перед единением. И тут я сейчас сознательно отойду от официальных справочников и причислю ТКНН и Сапунова к этой категории: «основатели группы». Пусть не «Отцы-Основатели», которые впервые собрались, выпили портвейна, порепетировали и согласовали название, но те, кто дал первый импульс к всесоюзной славе, ведь значение песен, спетых андрюшиным голосом на первом магнитоальбоме, переоценить трудно.
ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:
Про то, что в истоках группы лежат «Кузнецкий Мост» и «Машина Времени», знают все, кто интересуется, хотя и тут есть некоторые малоизвестные детали, а вот про стасонаминские «Цветы» знает уже меньшее число почитателей. Так что у «Воскресенья» – все по Ленину: «три источника, три составных части».
«Атланты»-1968: Алик Сикорский, Сергей Извольский, Тот-Кого-Нельзя-Называть
Но для того, чтобы перейти непосредственно к этой истории, нужно всерьез поговорить об удивительно плодотворной творческой атмосфере, сложившейся в 70-е годы среди продвинутой московской молодежи.
Сколько же тогда нас кипело в этом «рок-бульоне», начавшем вариться в середине 60-х и обретшим свои окончательные цвет, вкус и аромат к концу 70-х?
Ну, это смотря кого считать, ведь были же «периферийные элементы», вроде меня, которых даже узнавали далеко не все герои. А были и те, кто, занимаясь рок-музыкой, сознательно держались в стороне от «тусовки», например, группа «Бумеранг» Эдуарда Артемьева и Юры Богданова, или «Арсенал» Алексея Козлова. Помните? Ведь «Макар № 1», как долго звали Мехрдада Бади, даже выпивал тогда не со всеми!
«Арсенал»-1974: На переднем плане Алексей Козлов и Мехрдад Бади
Думаю, что, учитывая все школьные ансамбли, – несколько сотен человек, в меру собственных талантов подражавших битлам и с восхищением глядевших на старших кумиров, отваживающихся писать собственные песни.
А этих кумиров, тех, кто прекрасно знал друг друга, переходил из группы в группу, продавал и покупал струны, палочки и джинсы, помогал паять усилители и колонки, менялся дисками, гитарами и женами, чинил пленочные ревербераторы, ночевал на пьяных флэтах, просыпаясь с сушняком во рту, но с новой строчкой, свежей темой или гитарным рифом в голове, было… всего человек 50–60.
Эдакий «малый круг».
У Макара в одной из «Песен под гитару» есть такая строчка: «Мы постоянно прославляем первых, не ведая, что славим лишь вторых».
Это так. И здесь надо понимать, что перед «первым поколением» русского рока, о котором я здесь говорю, было и нулевое. Мы его знаем с середины 60-х такими редкими полулегендарными названиями, как мифические «Аргонавты», «Атланты», «Бобры», «Бриз», «Ветры Перемен», «Идолы», «Камертон», «Красные Дьяволята», «Легенда», «Лучшие Годы», «Мозаика», «Москвичи», «Оловянные Солдатики», «Скоморохи», «Сокол», «Тараканы», «Тролли» и все прочие, перефразируя Ильфа и Петрова, – «Мифы, Рифы, Грифы, Скифы и Скиффлы».
«Оловянные Солдатики»-1970: Андрей Горин, Арсен Адамян, Виктор Гусев, Сергей Харитонов, Юрий Лашкарев
«Скоморохи»-1967: Александр Градский, Владимир Полонский, Александр Буйнов
«Мозаика»-1969: Юрий Чепыжёв, Александр Жестырёв, Ярослав Кеслер
Временные границы, естественно, размыты, важен тот момент, что от тех, кого я настойчиво называю «первыми», остались хоть какие-то внятные записи, а от их вышеназванных предтеч – только воспоминания и легенды. И в этом виноваты, конечно, не они сами, а лишь общий материально-технический уровень населения нашей огромной страны, для которой в 60-е годы и бытовой магнитофон типа «Астра-2» был редкостью. На чем записи-то было делать?
А вот уже второе поколение сформировалось лишь в процессе «перестройки и гласности» ко второй половине 80-х, и было в разы более многочисленным, коммерциализованным и – увы! – вследствие этого весьма «попсоватым».
Мои же нынешние рок-герои, представляющие то самое, первое поколение российской рок-музыки, были (за редкими исключениями) абсолютными рыцарями без страха и упрека, идеалистами и бессребрениками, поведением и отношением к деньгам сильно напоминая богемную поэтическую тусовку Парижа, Берлина и Петербурга 10–20-х годов прошлого века.
Саня Кутиков, плоть от плоти московских 70-х, до сих пор своим основным творческим принципом провозглашает: «Я на друзьях не зарабатываю!»
Давайте-ка попробуем перечислить названия московских групп, пробивавшихся сквозь тяжелый асфальт «расцвета застоя», то есть с конца 60-х по начало 80-х годов. Всех я, конечно, не вспомню, прошу у призабытых прощения, но отдать дань памяти главным названиям считаю необходимым:
«Автограф», «Аракс», «Атланты», «Аэропорт», «Виктория», «Високосное Лето», «Волшебные Сумерки», «Второе Дыхание», «Дети Папы Карло», «Жар-Птица», «Закат Солнца Вручную», «Золотая Середина», «Звуки Му», «Коктейль», «Команчи», «Кузнецкий Мост», «Машина Времени», «Мистерия Буфф», «Последний Шанс», «Приятное Воспоминание о Воскресной Прогулке», «Редкая Птица», «Рикки-Тики-Тави», «Рубиновая Атака», «Сломанный Воздух», «Смещение», «Удачное Приобретение», «Хрустальные Кактусы», «Цветы», а под закат эпохи и наш «Город» с «Альянсом» и «Центром»…
В принципе, можно было бы причислить сюда и кузьмино-барыкинские «Карнавал» с «Динамиком», но тогда придется называть так же и ансамбли, типа «Разноцветные Гитары» и «Ребята Разной Степени Эмоционального Подъема».
И здесь хотелось бы развеять многолетнюю легенду о взаимной неприязни профессиональных ВИА и самодеятельных рок-групп. Эта неприязнь существовала только в восприятии фанатов, а музыканты лишь весело и по-доброму завидовали друг другу: одним хотелось покоя и официальной «крыши», а вторым – творческой свободы и возможности самим формировать свой репертуар.
К сожалению, и в наши дни эти множества практически не совместимы.
«Мозаика»-1969: Вячеслав Малежик
Но если ВИА создавались в подземельях различных филармоний из профессиональных музыкантов и уже потом, правдами и неправдами, дополнялись нахальными самородками, то эти самородки росли совершенно самостоятельно в составах групп, функционировавших в жэках и подворотнях.
Первые рок-группы, или, как тогда было принято говорить – ансамбли, команды, банды, – создавались чуть ли не во всех московских школах, и в каждом случае уверенно мечталось, что именно в первоначальном составе, не сменив ни одного человека, «мы станем знамениты, как битлы, все девчонки будут наши, концерты пройдут на Пикадилли и в Кремле, и даже сама директриса придет, все поймет и будет перед нами извиняться за то, как была не права…»
На самом деле нужно понимать, что в СССР самодеятельное творчество масс всегда поощрялось и приветствовалось. Но вот когда в нотах, прическах или языке исполнения появлялось что-то из лагеря вероятного противника, начальство делилось на две практически равные части: «аккуратно поддержать» и «немедленно пресечь».
«Второе Дыхание»: Игорь Дегтярюк, Николай Ширяев, Максим Капитановский
Тут многое зависело от формы отчета. Если он намечался письменный, то строчка «в нашей школе (техникуме, ПТУ) за отчетный период состоялось 11 концертов 3-х самодеятельных ансамблей, на которых присутствовали суммарно более 1500 учащихся и гостей» позволяла ожидать благодарность по профсоюзной, а то и по партийной линии.
«Автограф»: Леонид Гуткин, Александр Ситковецкий, Владимир Якушенко, Леонид Макаревич, Леонид Лебедев, Крис Кельми, Сергей Брутян, Александр Зейгерман
1982 год, сейшен группы «Город».
На сцене Сергей Минаев, за пультом Сергей Миров, Константин Ковальский
«Мистерия Буфф»: Герман Ольшук, Александр Семенов, Борис Носачев, Михаил Тюфлин
«Золотая Середина»: Евгений Пикерсгиль, Андрей Селихов, Борис Репетур, Михаил Митюшин
Но если вдруг на один из этих концертов лично приходил представитель РОНО или РК ВЛКСМ, то «сборище пьяных юнцов, трясущих патлами под иностранные песни» могло и под выговор подвести.
По тем же извилистым линиям.
Помню, как нашу учительницу истории и английской литературы Нину Абрамовну Куперман едва не уволили с работы за попытку силами 9–10 классов воспроизвести на школьном вечере рок-оперу Jesus Christ Superstar. А что – история, язык!..
Так или иначе, но со временем репетициям в школьных актовых залах или ЖЭКах приходил неминуемый конец, и команды, сменившие барабанщика или гитариста, а то и обоих сразу, устраивались на репетиции уже в совсем других, порой каких-то совершенно немыслимых местах, как, например, один из офисов «Интуриста» в Гостинице «Метрополь», где в 1980-м собрался уже второй состав «Воскресенья», но об этом позже.
А обычно это были актовые залы различных институтов и предприятий, клубы и Дома Культуры.
ДК «Энергетик» напротив Кремля был своеобразной «меккой» московского рока, в которой собирались на свои первые репетиции группы и Градского, и Намина, и Макаревича, и Дегтярюка…
