Мне кажется, – я вижу кладбище, и принц Гамлет[3] в черном плаще, с бледным, печальным лицом, – бродит среди памятников. Вместо «друга Горацио» с ним «1-ый актер», – тот самый, который со слезами читал рассказ о бедствиях Гекубы, – хотя «что он Гекубе, и что Гекуба ему?».
Только «могильщик» изменился. Одно из тех лиц, которые мы видим на всех юбилеях – живых и мертвых. На глазах его блестит, словно плохой поддельный брильянт, всегда одна и та же слеза. С одним и тем же казенно-торжественным лицом он подходит и к живому маститому юбиляру, и к памятнику человека, умершего сто, двести, триста лет назад.
«Привычка сделала его равнодушным».
Могильщик (указывая на один из памятников). -…А вот здесь лежит человек, которому при жизни досталось триумфов, аплодисментов и лавров больше, чем самому Цезарю[4]! А он был просто актер. Его звали Николаем Хрисанфовичем Рыбаковым.
Гамлет. – Это могила Рыбакова?