Леди Даша вынуждена скитаться по Европе, чтобы прятать свои следы. Её материнский долг – обезопасить детей. Чтобы не сойти с ума от вопроса, кто виновен в смерти мужа, она начинает следствие. В розыск включаются сестры Саша и Оля. Они – обычные девушки. Получится ли у них найти виновных?
Содержание
Драма на охоте4
Люди в масках15
Эвия24
Звёздный дуэт36
«Приличные» люди44
Мажоры54
Одной группы крови64
Чужие тайны 71
Голубая луна80
Грехи родителей86
Эпилог96
Вся жизнь – театр, а люди в нём – актёры
Уильям Шекспир
Драма на охоте
Мою жизнь часто сравнивают с Жаклин Кеннеди, в жизнь которой вплетались самые разные сюжеты, опасные повороты, зигзаги судьбы. Ей подражали многие, но я бы не хотела, чтобы меня сравнивали даже с первой леди. Я сама по себе, и у меня своя персональная история. Мной интересуются, за мной следят, мои линии прослушивают специальные службы. Я к этому привыкла: то, отчего избавиться нельзя, остаётся только принять и с этим жить. Да, это мой крест. Но обезопасить детей – мой материнский долг. Наше прошлое тянется шлейфом за мной из прошлой жизни, где нам нет места и нет его, самого главного человека моей жизни.
Сегодня годовщина с того дня, как погиб муж. Мы как обычно идём с детьми в церковь заказать службу, поминальный обед. Это не храм Христа Спасителя, где мы венчались со Стасом. Из своего прошлого мы привезли в Вену только память. Но, как оказалось, в Европе действительно всё есть для жизни, и православные церкви тоже.
Вот уже шестнадцать лет я мысленно возвращаюсь в тот день, когда мне сообщили о трагедии на охоте. Почти по-чеховски «Драма на охоте». Причина смерти: огнестрельное ранение в голову по неосторожности, вытек левый глаз. Типичное заказное убийство для отнятия бизнеса. Заказчик в бегах.
Я не могла прийти в себя долго. Антидепрессанты и наблюдение у психиатра помогли притупить боль. Но происходящее вокруг я почти не замечала: всё было как в тумане. Занавес, шторка, кабинка, купол отгораживали меня от текущих событий и действующих лиц. Где-то год спустя туман стал рассеиваться и вырисовываться картинки реальности, ко мне словно возвращалась осознанность, я выходила из спячки. Но ночи были для меня самым страшным отрезком времени суток: мне снилось лицо покойного мужа в крови, и он безостановочно твердил: «Предатель среди своих». Я просыпалась в холодном поту, кричала, рвалась бежать, звала на помощь. Но каждый раз на крик реагировала только охрана. И это логично: кроме меня и секьюрити в доме не было ни одной живой души, хотя я кожей чувствовала невидимое присутствие супруга. Хотелось уткнуться к нему в грудь, вдохнуть родной запах тела, провести рукой по волосам, утонуть в объятиях, как и прежде, и посапывать на плече. Господи, за что ты отнял у меня крылья? Да, он был моими крыльями, моей опорой. Любимый, желанный, светлый дорогой мой человек.
Стаса хоронили в закрытом гробу по просьбе родителей мужа. С этой минуты свекор и свекровь стали для меня чужими людьми. Если честно, мы и раньше не испытывали друг к другу горячих чувств, напротив – всегда было какое-то напряжение между нами. Муж освободил меня от своей родни…
Но сердце – главный источник и накопитель радости и печали, хранитель чувств и воспоминаний – не давало покоя. В один миг рухнули все мечты, и накрыло жуткое одиночество. Спасала только моя любовь к мужу, которая как фонарик, огонек где-то внутри меня согревал и не давал угаснуть жизни. Я даже от детей какое-то время отстранилась. Благо, мои родители были рядом и полностью заботились о внуках и обо мне до самого нашего отъезда в Вену.
Эмиграция была вынужденной. К отъезду подвигли события, развернувшиеся вокруг банка, которым управлял покойный супруг. Нескончаемая вереница разбирательств и допросов в милиции, бесконечные показания, очные ставки с заместителями, партнёрами мужа и сотрудниками банка были невыносимы и тянулись из месяца в месяц. Когда завели уголовное дело, меня отнесли к числу главных из подозреваемых. Следователь полагал, что у меня было достаточно мотивов для устранения «неверного» мужа с целью забрать большую часть акций компании. Ну и раздел имущества – один из мотиваторов, якобы. Только о нас и наших истинных отношениях никому было неведомо. Никто не знал, как мы жили. Мы на самом деле нежно любили друг друга, ловили каждый взгляд друг друга, вздох. Наш роман студенческий плавно перешёл в законный брак. Слово не очень душевное, но для следователей важное. Пусть знают, что у нас всё было законно. К слову, Стас – мой первый мужчина, отец наших детей и мужчина, без которого мне нет жизни. Тогда мне казалось, я схожу с ума в огромном пустом доме, где собственное эхо было моим собеседником. Детей родители увезли к себе в город, а я осталась в нашем родовом гнезде в Переделкино.
А ведь когда-то мы со Стасом обещали друг другу никогда не расставаться, как увлечённо строили наш первый дом. Сколько тепла и любви вложили в каждый кирпичик, отделку дома, выбор обоев. Процесс не быстрый. Муж поручил мне строительный процесс как хранительнице домашнего очага. На руках два маленьких ребёнка – дочь и сын, и я, полная сил, энтузиазма, желания порадовать супруга. Теперь вот уже шестнадцать лет никто в этом доме не живёт, и он превратился в театральную декорацию: полуразрушен как наши мечты о семейном счастье…
Судебное дело (и не одно) не закрыто. Из года в год пытаются найти виновных, вернуть государству и банку деньги, погасить долги перед вкладчиками. Повестки в суд как поздравительные открытки в конвертах регулярно доставляют заказной почтой из России. Я перестала на них реагировать: на это есть мой адвокат. Пусть и дальше ищут след женщины, но я никому не поведаю о самом сокровенном – о моих мыслях и подозрениях… Одно знаю, Стас меня любил искренно, а остальное неважно. Более порядочного мужчину и отца семейства я не встречала в своей жизни.
Мне надо было найти силы и жить дальше ради детей: родители, к сожалению, не вечны. Я вытерла сопли и помогла себе сама: карету мне, карету; эмиграция – наше спасение. Отъезд в Вену стал единственным выходом и политическим убежищем от бесконечного преследования в России, прослушивания всех разговоров, запугивания моей семьи. Пришлось продать контрольный пакет акций банка, в спешке собрать вещи и навсегда покинуть Родину. Благо, в Вене были знакомые: старый друг – лучше новых двух. Они-то и помогли мне в память о муже основать Благотворительный фонд имени Бирмана, оказывавший поддержку одарённым музыкальным детям.
Фонд, носящий имя мужа, словно реанимировал меня, я словно очнулась, встрепенулась и стала замечать красоту австрийской архитектуры, которую когда-то мечтала увидеть и в своём блокноте на странице Must see ещё в студенческие годы записала целый список мест, которые я обязательна должна посетить в течение жизни. Среди них первыми были: музей истории искусств, расположенный на площади М. Терезии; парк Шенбрунн, в котором расположены старейший зоопарк Европы, лабиринт, ботанический сад, огромный парк и дворец; императорскую резиденцию Хофбург; дворец и парк Лаксенбург, расположенные возле Венского леса. Когда-то мечтала, а теперь я с удовольствием ходила везде, реагируя на каждый архитектурный шедевр в стиле барокко и готики, упиваясь прогулками по Кернтнерштрассе –пешеходной улице, с посиделками во вкусных кафе и наслаждаясь австрийскими гастрономическими изысками. Ну вот прямо слюнки текут от одних упоминаний штруделя, эстерхази, захера, штрицеля. И теперь-то я поняла, почему оперу слушать нужно только в Вене. Наверное, именно за этой красотой, искусством, изысками мы сюда и прибыли с детьми по его велению господина случая.
А детям сразу полюбился старый город. Мы стали завсегдатаями парка Пратер, в котором очень много аттракционов, музеев и ресторанов. Полюбили кататься на старинном колесе обозрения. Нам казалось, что колесо запрограммирует нашу жизнь на вечность. Тема жизни и смерти в нашей семье особо не обсуждалась: мы щадили друг друга. Но как-то невольно мы искали пути, которые бы помогли нам как можно дольше быть вместе, в идеале – вечно.
Вена вернула в мою жизнь краски. Люди из прошлой жизни стали для меня фантомами, а многие вообще улетучились из моего поля зрения, восприятия, памяти, словно их и не было никогда: сыграли свою роль и до свидания, прощайте; благодарю, что зачем-то пересекались в этой жизни – ведь случайности тоже не случайны. И вот ещё радость-то несказанная: мои ночные кошмары прекратились. Но одна мысль как буравчик сверлила: как найти иуду. Она красной нитью пронизывает всю мою активность в любое время суток. И потому, чтобы как-то концентрироваться и вести дела, я фиксирую все текущие моменты, словно выстраиваю столбики, делаю зарубки.
…Полдень. У меня назначена встреча с партнёрами, поставщиками. Подготовка к благотворительному балу с выступлениями детей, спонсируемых Фондом имени Бирмана, идёт полным ходом. Осталось обговорить незначительные детали по предстоящему мероприятию.
Моя помощница как всегда опаздывает. Если бы не её профессионализм, я бы её незамедлительно рассчитала: не терплю неорганизованных, дилетантов и тюфяков. Но у Кэтрин отличные рекомендации, своё дело знает превосходно, оксфордское образование.