«Потерянный и возвращенный Рай» Джона Мильтона - читать онлайн

Вначале автор к музе обратился,

Прося её нам рассказать о том

Как ослушанья Бога грех случился,

И Человек из Рая изгнан был за то.

Поведай нам о том, кто был в итоге

Причиною, – о мерзком Сатане,

Восставшем дерзостно супротив Бога,

Его низвернувшего в Ад гореть в огне.

С тех пор сам Дьявол и Его прислуга,

Его ближайшие соратники, во тьме,

В Аду лежат, в огне тесня друг друга,

Забывшись в Адовом тяжёлом сне.

Проснулся Он и, встав в изнеможеньи,

Увидел горы трупов ангелов своих:

Всю жалкую картину пораженья,

Крах доблести в сражениях былых.

Главу помощников он призывает

И, чтоб позор всеобщий смыть в бою,

Собрать тотчас войска повелевает

И держит перед ними речь свою.

Он в страшном гневе Бога осуждает,

И легионы ангелов – бойцов

Сразиться с Богом снова призывает,

И в битву Он их повести готов.

И легионы ангелов воспряли,

Отчаянье исчерпавши до дна.

В военные порядки стройно встали,

Дав идолов героям имена.

И приближённым Сатана сообщает

О мире новом и о существах,

Что Бог создать их вскоре намечает,

Подобных ангелам на небесах.

Обдумать это тщательно желая,

И порешить, что предпринять в ответ,

Правитель Ада, Сатана, повелевает

Созвать всеобщий Адовый совет.

Соратники согласье подтверждают,

Все, как один, Правителю верны.

И вот, построен срочно, возникает,

Зловещий центр правленья Сатаны,

Центр – Пандемониум зовётся.

Он расположен в красочной долине,

И в ней дворец, где поведётся,

Что будет заседать Совет отныне.

ПОВѢДАЙ намъ, божественная Муза,

О первомъ ослушаньѣ человѣка

И дерева запретнаго плодѣ,

Смертельный вкусъ котораго принесъ

На землю смерть и всѣ страданья наши.

Мы свѣтлый Рай утратили, покуда,

Спасая міръ, изъ смертныхъ Величайшій

Намъ не вернулъ блаженное жилище.

И не тобой-ли, Муза, на вершинѣ

Таинственной Хорива [1] иль Синая

Священнаго былъ Пастырь вдохновленъ,

Повѣдавшій избранникамъ впервые

О томъ, какъ міръ изъ хаоса возсталъ?

Иль, можетъ быть, съ Сіонскими холмами

Тебѣ милѣй источникъ Силоамскій [2]

Гдѣ чудеса Господни совершались?

Тогда тебя оттуда призываю

На помощь я къ моей отважной пѣснѣ,

Которая превыше Геликона [3]

Поднимется, стремяся къ высотамъ,

Досель стиху и прозѣ недоступнымъ.

Коварный Змій! Пылая адской злобой

И завистью, праматерь нашу Еву

Онъ обольстилъ, когда въ своей гордынѣ

Низвергнутъ былъ съ небесной высоты

Онъ вмѣстѣ съ сонмомъ ангеловъ мятежныхъ.

Возвыситься онъ думалъ надъ Властями

Небесными съ ихъ помощью и даже

Сравняться онъ надеялся съ Всевышнимъ.

Такъ въ небесахъ на Царство и Престолъ

Господніе войною нечистивой

Онъ поднялся. Но тщетною попытка

Его была, и пламенемъ объятъ,

Низвергнутый десницей всемогущей,

Летѣлъ стремглавъ изъ свѣтлаго эфира

Онъ въ темную бездонную пучину,

Где вѣчныя мученья ожидали

Дерзнувшаго на Господа возстать

Съ оружіемъ: въ цѣпяхъ изъ адаманта

Томящійся, въ огнѣ неугасимомъ

Онъ долженъ былъ терзаться! Девять разъ

Для смертнаго смѣнились день и ночь,

А онъ лежалъ съ дружиною своей

Преступною въ пылающей пучинѣ,

Погибшій, побѣжденный, но безстрашный.

…И трижды

Заговорить пытался Сатана

И, вопреки своей гордынѣ, трижды

Отъ жгучихъ слезъ, какими могутъ плакать

Лишь ангелы, не могь онъ воздержаться.

Среди глубокихъ вздоховъ, наконецъ,

Онъ произнесъ:

‎ – О, миріады Духовъ,

Блистающихъ безсмертіемъ! О, Силы,

Которыя одинъ лишь Всемогущій

Могь побѣдить! И даже съ Нимъ борьба

Безславною для насъ не оказалась,

Хотя исходъ ея несчастливъ былъ,

Свидѣтельствомъ чему – и это мѣсто,

И перемѣна страшная! Но кто

Изъ глубины премудрости прошедшей

И будущей, – кто могъ предугадать,

Чтобъ мы – боговъ соединенныхъ силы – подверглися когда-либо урону

Подобному? И кто-же не повѣритъ,

Что и въ своемъ паденьѣ легіоны —

Съ изгнаніемъ которыхъ опустѣлъ

Чертогь Небесъ – побѣдно не возстанутъ

И силою не завоюютъ вновь

Утраченную свѣтлую отчизну?

– – – – – – – – – – – – – – —

Давно уже гласитъ преданье въ Небѣ,

Что новую планету населитъ

Избранное Самимъ Всевышнимъ племя,

Которое съ сынами наравнѣ

Небесными возлюбитъ Онъ. Туда-то

Мы вторгнемся. Не могутъ эта бездна

И этотъ мракъ тюрьмою для безсмертныхъ

Надолго быть. Въ совѣтѣ сообща

Мы зрѣло все обдумаемъ; на миръ

Надежды нѣтъ: къ покорности не склоненъ

Никто изъ насъ, – итакъ, война на-вѣки,

Открытая иль тайная война!

Открыв Совет, Великий Сатана

вопрос на обсужденье выдвигает.

Он говорит, что им нужна война,

И воевать тот час же предлагает;

Что собраны войска в один кулак,

И грозной силой Бога атакуют,

И победят в бою, и нам лишь так

Обратный путь на небо завоюют.

Военачальники высказывают мненья.

Одни за то, чтобы начать войну,

Другие же, напротив, все в сомненье,

Отнюдь не склонны слушать Сатану;

Тогда решают: надобно проверить

Все древние преданья – предсказанья,

И в мира нового явление поверить,

Где будут жить и новые созданья,

На ангелов весьма похожие

И Богом вдруг возлюблены они,

И с ними провиденье Божие,

А нам вовек влачить здесь наши дни!

Легко сказать всё это так, но кто же

Нелёгкую работу совершит?

Кто в лагерь проберётся Божий

И сведенья добыть там поспешит?

Военачальники сидят в молчаньи,

Никто не хочет, видимо, пойти

На дело сложное, опаснее изгнанья

и гибельно на всём к нему пути.

Но тут встаёт во весь огромный рост

Правитель Сатана и объявляет:

Разведать всё – опасен путь, не прост,

Но он один пройти его решает.

Совет закрыт, и грозный Сатана

Направился к неведомому Раю.

Летит стрелой над пропастью без дна.

Ему Хаос, пучин владыка, помогает.

Вот миновал Он Адовы Врата,

К вновь созданному устремляясь миру,

И видит вдруг, уже издалека,

Мир новый и его пальмиру —

Прекрасный рай, весь солнцем озарённый

И зеленью невиданной покрыт.

И сатана, красой ошеломлённый,

Быстрее прежнего летит.

Высоко на блестящемъ царскомъ тронѣ,

Затмившемъ всѣ сокровища Ормуза [1]

И Индіи иль даже странъ Востока —

Гдѣ жемчугомъ и золотомъ цари

Осыпаны – надменно возсѣдалъ

Въ величіи и блескѣ Сатана.

Заслугами своими вознесенный

На пагубную эту высоту

Изъ глубины отчаянья – стремился

Онъ къ высшему: забывъ печальный опытъ,

Бороться вновь онъ жаждалъ съ Небесами,

И такъ мечты повѣдалъ онъ свои…

…Гдѣ счастья нѣтъ – не можетъ быть раздора

И зависти, и первенства въ Аду

Оспаривать никто не пожелаетъ.

Да будетъ здѣсь тѣснѣе нашъ союзъ,

Довѣріе взаимное – полнѣе,

Чѣмъ въ небесахъ могло-бы это быть.

И съ ними въ бой мы снова выступаемъ,

Дабы вернуть законное наслѣдье.

Въ несчастіи увѣреннѣе можемъ

Побѣды мы желанной ожидать,

Чѣмъ въ счастіи. Но путь какой-же нынѣ

Мы изберемъ? Открытую войну

Иль тайное коварство? Собралися

Мы для того, чтобъ это обсудить.

– – – – – – – – – – – – – —

Окончилъ онъ, – и поднялся Молохъ,

Сильнѣйшій и свирѣпѣйшій изъ Духовъ,

Въ отчаяньѣ еще свирѣпѣй ставшій.

– – – – – – – – – – – – – —

И произнесъ такую рѣчь Молохъ:

– Я за войну открытую стою;

Я хитростью своей не похваляюсь.

Пускай-же тѣ, кто хочеть строить козни,

И строитъ ихъ, но только не теперь.

– – – – – – – – – – – – – —

Чего-жъ тогда страшиться намъ? Зачѣмъ

Колеблемся могучаго Врага

Мы раздражить до крайняго предѣла?

Въ отчаянномъ порывѣ уничтожитъ

Онъ насъ совсѣмъ и превратитъ въ ничто,

Но вѣчныхъ мукъ уничтоженье лучше.

А если мы воистину безсмертны

Намъ нечего страшиться. Недоступный

И роковой престолъ Его властны

Тревожить мы вторженьями своими,

А мщеніе побѣду замѣняетъ. —

– – – – – – – – – – – – – —

Прекраснѣйшій изъ падшихъ херувимовъ

Всталъ Веліалъ. Исполненъ благородства

Казался онъ и человѣчно кротокъ,

Но пусто все и ложно было въ немъ,

Хотя изъ устъ его лилися рѣчи,

Подобныя небесной сладкой маннѣ,

– – – – – – – – – – – – – —

Что могутъ дни грядушіе съ собою

Намъ принести: какія перемѣны

И новыя надежды – мы не знаемъ.

Нерадостна, конечно, участь наша,

Но все-жъ ея я не считаю худшей,

Покуда мы, по собственной винѣ,

Не навлечемъ гораздо большихъ золъ.

– – – – – – – – – – – – – —

Такъ Веліалъ, прикрывшися личиной

Благоразумья, къ праздному покою,

Къ бездѣйствію – не къ миру призывалъ.

И вслѣдъ за нимъ заговорилъ Маммонъ:

– Гдѣ цѣль войны, когда-бы на войну

Рѣшились мы? Вернуть свои права?

Небеснаго Царя съ престола свергнуть?

Но это все возможно лишь тогда,

Когда-бы сталъ судьбы закономъ Случай,

Судьею-же въ великомъ спорѣ – Хаосъ.

Надежды нѣтъ на то и на другое.

– – – – – – – – – – – – – – —

Повѣрьте мнѣ все призываетъ къ миру

И прочному порядку. Поразмыслимъ

Мы о себѣ и о жилищѣ нашемъ

И, въ бѣдствіи ища успокоенья,

Откажемся отъ мысли о войнѣ

И мщеніи. Вотъ мнѣніе мое!

– – – – – – – – – – – – – – —

Тутъ поднялся съ величественнымъ видомъ

Духъ Вельзевулъ – сподвижникъ Сатаны.

Могучему столпу онъ былъ подобенъ,

Что выдержитъ всю тяжесть государства.

И на челѣ его запечатлѣлись

Возвышенныя думы и заботы

Въ соединеньѣ съ мудростью монаршей.

Безмолвіе онъ взоромъ предписалъ,

И стихло все, какъ воздухъ въ знойный полдень.

– Цари и Власти! Отпрыски Небесъ

И Божества безсмертныя! Должны-ли

Отречься мы отъ титуловъ такихъ,

Назвавшися взамѣнъ князьями Ада?

Склоняются всеобщія желанья

Къ тому, чтобъ здѣсь намъ царство основать.

Напрасная мечта! Властитель Неба

Готовилъ намъ темницу – не пріютъ,

Въ которомъ мы, Его законамъ чужды,

Вторично-бы возстанье замышляли

И гдѣ-бы насъ настигнуть не могла

Державная десница.

– – – – – – – – – – – – – – —

Подумайте, что лучше намъ: рѣшиться

На смѣлую попытку иль во мракѣ,

Въ страданіяхъ, томиться безконечно,

О призрачномъ мечтая государствѣ.

– – – – – – – – – – – – – – —

Къ чему-жъ войну опасную вести,

Небесныхъ стѣнъ осаду предпринявъ?

Имъ не страшны ни адскіе подкопы,

Ни приступы. Не лучше-ль предпріятье

Легчайшее придумать? Если вѣрить

Сказанію, есть гдѣ-то новый міръ —

Счастливое жилище существа,

Носящаго названье человѣка.

Съ недавнихъ поръ онъ созданъ и подобенъ

Во многомъ намъ, но менѣй совершененъ,

Хотя превыше всѣхъ Его созданій

Онъ Господомъ излюбленъ. Такова

Была Творца объявленная воля,

Скрѣпленная потрясшей Небо клятвой.

Направимъ-же всѣ помыслы туда!

Изслѣдуемъ живущихъ тамъ созданій:

Ихъ слабости и силу. Надо знать,

Что дѣйствуетъ – насиліе иль хитрость —

На нихъ вѣрнѣй? Путь къ Небу загражденъ,

И тамъ судебъ Вершитель возсѣдаетъ,

Увѣренный въ могуществѣ Своемъ.

Но этотъ міръ отъ Неба удаленъ

И, можетъ быть, охранѣ предоставленъ

Онъ тѣхъ людей, что обитаютъ въ немъ.

Чего-нибудь достигнуть тамъ возможно:

Испепелить его иль завладѣть

Всецѣло имъ и жителей его

Изгнать совсѣмъ, какъ изгнаны мы были,

Иль ихъ привлечь на сторону свою,

Дабы Творецъ созданіе Свое

Своею-же рукою уничтожилъ

Въ раскаяньѣ. Незаурядной будетъ

Такая месть. Мы сами возликуемъ,

Когда и Онъ въ смущеніи увидитъ,

Какъ созданныя имъ съ любовью чада

Низвергнутся вослѣдъ за нами въ бездну,

Гдѣ будутъ клясть рожденіе свое

И бренное недолгое блаженство.

– – – – – – – – – – – – – – —

Такъ продолжалъ коварный Вельзевулъ:

– Безсмертные, вы мудро разсудили,

И вашего величія достойно

Рѣшеніе великое. Оно

Подниметъ насъ изъ бездны преисподней,

На зло судьбѣ, приблизивъ насъ къ предѣламъ,

Откуда мы, при помощи оружья

Союзнаго, достигнемъ вновь Небесъ

Иль, можетъ быть, убѣжище найдемъ

Въ иной для насъ благопріятной сферѣ,

Куда опять проникнетъ чудный свѣтъ,

И эту тьму разгонитъ лучъ востока,

А воздухомъ прозрачно-ароматнымъ

Залечатся мучительныя язвы,

Которыя огнемъ нанесены.

Но перваго кого-же мы пошлемъ

На поиски таинственнаго міра?

Окончилъ онъ и, сѣвъ, съ пытливымъ взоромъ

Согласія онъ ждаль иль возраженья,

Но, мысленно опасность обсуждая,

Молчали всѣ въ раздуміи глубокомъ

И на лицѣ читали другъ у друга

Свой собственный невыразимый ужасъ.

Межъ избранныхъ героевъ, враждовавшихъ

Съ самимъ Творцомъ, не вызвался никто,

Никто изъ нихъ не изъявилъ согласья

Пуститься въ путь опасный одиноко,

Покуда самъ, надъ всѣми возвышаясь

Сознаніемъ великимъ превосходства,

Не произнесъ спокойно Сатана:

– Сыны Небесъ, Властители эфира,

Не знающіе страха! Мы теперь

Повергнуты въ смущенье не напрасно.

Тяжелый путь ведетъ изъ Ада къ свѣту,

Тюрьма прочна, и девятью кругами

Изъ пламени мы здѣсь обведены.

– – – – – – – – – – – – – – —

Принявъ престолъ, могу-ль я избѣгать

Опасностей: съ моимъ высокимъ саномъ,

Какъ почести, не связаны-ль онѣ?

Чѣмъ выше Царь, тѣмъ больше выпадаетъ

Тѣхъ и другихъ всегда ему на долю.

Вы, несмотря на страшное паденье,

Грозой Небесъ могучими бойцами

Остались вы! Живите здѣсь покуда,

И жизнь въ Аду, когда возможно это,

Страданій гнетъ – старайтесь облегчить

И за Врагомъ недремлющимъ блюдите,

А я одинъ перелечу чрезъ бездну,

Ища для всѣхъ спасенія: никто

Не раздѣлитъ со мною предпріятья.

И съ этими словами всталъ Монархъ,

Предупредивъ разумно возраженья.

Боялся онъ, чтобъ и вожди другіе

Не вызвались, соперничая съ нимъ,

На то, чего страшились такъ недавно,

И дешево пріобрѣли ту славу,

Которую цѣною дорогою

Онъ покупалъ. Но голосъ ихъ Царя

Пугаетъ ихъ не менѣе, чѣмъ подвигъ.

И вмѣстѣ съ нимъ всѣ поднялися разомъ,

Производя подобный грому шумъ.

Склоняясь раболѣпно, прославляли

Они его, какъ равнаго Творцу,

Цѣня его геройскую рѣшимость —

Пожертвовать собою ради всѣхъ.