«Помни это! Не позволь кануть в Лету!» Второе издание. Жизнь и гибель Пионерской базы «Океанрыбфлот» - читать онлайн

ПРЕДИСЛОВИЕ

На хорошей волне разворот на обратный курс через левый борт.

Чтобы не чувствовать за собой вины, я в памяти молодого поколения рыбацкого города Пионерский Калининградской области, деды и прадеды которого работали в этой базе, оставлю какой-то след. Пока ещё память моя жива, я публикую свои воспоминания о работе в этой крупнейшей на Западе Советского Союза рыбопромышленной организации – Пионерской базе океанического рыболовного флота (ПБОРФ).

30 июля 2014 года в инете был опубликован фильм о г. Пионерский Калининградской области. Автор и ведущая этого фильма Юлия Бондарева. Кто не видел его, советую посмотреть.

Автор отыскала на страницах истории много интересного про Нойкурен (прошлое название г. Пионерский). Здесь, в своё время, готовили лётчиков категории «А» фашистской Luftwaffe, агентов-радистов для заброски в наш глубокий тыл во время Великой Отечественной войны.

Напомнив про лётчиков Luftwaffe, Юля заставила меня достать из копилки моей памяти далёкий 1942 год. Он не канул для меня в Лету. До конца дней своих я буду помнить 23 августа 1942 года. 10 августа 1942 года мне исполнилось уже четыре года. Отец был на фронте, мама всё ещё продолжала работать на заводе, который вместо тракторов для колхозов, выпускал и ремонтировал танки для фронта. Люди работали в цехах, а пилоты Luftwaffe фашистской Германии постоянно бомбили непокорный город. Когда были бомбёжки, мы с бабушкой отсиживались в подвалах нашего четырёхэтажного дома. Мама переживала бомбёжки в цехах тракторного завода. В тот день нам не суждено было погибнуть, как многим старикам, женщинам и детям нашего дома, которые, также как и мы, не успели эвакуироваться и жили в доме. Дом был полностью разрушен. Бабушка каким-то чудом сумела вывести нас из пекла.

Гитлеровские асы (возможно и выпускники Нойкуренской школы), выполняя задания своего фюрера, превратили родной мне Сталинград в сплошные руины и лишили нас крова над головой. Они стёрли с лица земли наш нижний посёлок в Тракторозаводском районе города. Эти их действия не канули в Лету в нашем сознании. Я верю, что есть ещё, кроме меня, живые свидетели тех жутких событий. Я и правнуку своему ещё успею многое рассказать о том страшном августе 1942 года. Сотни фашистских стервятников сбрасывали тонны бомб на весь израненный и разрушенный, но ещё сопротивляющийся город на берегу великой Волги. Старики, женщины и дети, которые не погибли под руинами рухнувших домов, пытались убежать от этого кошмара. Путь отхода был только один, вдоль заводского забора подальше от тракторного завода в сторону речки Мечётка, которая впадала в правый берег Волги.

Мама меня с мучениями тащит по горящему посёлку. И уже долго тащит. Я, естественно, всего этого страшно боюсь и громко реву. Раньше такой бег заканчивался тёмным, сырым подвалом, где уже было много народа. Нам давали где-нибудь местечко, и мы вместе со всеми тихо сидели. Ждали конца бомбёжки. А сейчас меня тащат куда-то далеко. Детские ноги устали, но на руки меня не берут. В руках у меня какая-то бутылка с жидкостью. То ли подсолнечное масло или ещё что-то. Приказано нести. И я несу. Но видно так уж суждено. Под ногами не чистый асфальт, а разбитые кирпичи разрушенных домов, которые к тому же горят. Я спотыкаюсь и падаю. Разбивается бутылка. Я начинаю реветь ещё сильнее. Не выполнил просьбу мамы, не донёс драгоценную жидкость. Полуминутные успокоения и снова куда-то бежим.

Вижу клубы огня почти во всех оконных проёмах и на крышах горящих домов. Железо, которым покрыты дома, сворачивается в какие-то замысловатые спирали на их крышах. И стоит страшная жара и какой-то гул от этого огня. Чувствуется даже ветер.

Когда я стал перебирать сохранившиеся листочки документов, переживших вместе с нами те ужасы, я понял, почему мама не могла меня взять на руки в тот момент. Ведь удобнее и быстрее было бы бежать, думал я. Но где взять силы и как взять ребёнка на руки, если кость одной руки раздроблена, а в теле на уровне первого ребра находится осколок. Рана ещё не зажила, осколок тоже даёт о себе знать. В одной руке приходится держать узел с какими-то вещами и документами, а другой больной рукой тащить ревущего ребёнка. Это будет понято потом. Инвалидность мама смогла оформить только в апреле 1946 года. А в апреле 1963 года, когда в поликлинике появился рентген, в санитарном паспорте мамы сделана запись: «Справа на уровне 1-го ребра имеется инородное тело (осколок)…».

А Гитлеру так хотелось овладеть этим городом. Но Сталинград, ставший твердыней, остановил продвижение врага. А вскоре позволил Советской Армии погнать его на запад в своё логова, чтобы окончательно разделаться с этой фашистской чумой.

Когда Юля заканчивала свой очень короткий рассказ о Пионерской базе океанического рыболовного флота, то буднично выразилась: «Былые достижения канули в Лету». И вот здесь меня, как говорится, прорвало. Юля не жила в г. Пионерский. И тем более, не работала в Пионерской базе. Она ещё очень молода. Поэтому и про достижения базы ничего не знает. Или форматы фильма не позволили ей узнать про них. А ведь надо было только пройти с оператором до причалов порта. Здесь ещё продолжают за гроши работать охранниками бывшие капитаны судов базы. Они про былые достижения базы могли бы очень многое рассказать. В их памяти эти достижения не канули в Лету. Времена перестройки уничтожили промысловый флот. И капитанам теперь приходится охранять пустые причалы, чтобы как-то поддержать скудные семейные бюджеты.

Вот такие пугающие надписи установлены новыми хозяевами пустого порта.

Когда-то здесь в три-четыре корпуса стояли промысловые суда.

А чтобы молодёжь знала о достижениях Пионерской базы океанического рыболовного флота, я Ромке – правнуку своему, оставляю на память простую летопись тех лет. Сохранить её сумела Зинаида Александровна Голик, старейший работник нашей базы. Её первый муж погиб при кораблекрушении нашего судна СРТР – 9005 «Оленёк» в Северной Атлантике у Шетландских островов.

Дальнейшую свою судьбу она связала с моим однокурсником Одесского мореходного училища – старшим механиком Голик В. И. Зинаида Александровна не по слухам знакома с морем. Почти вся жизнь её прошла в порту. Так уж случилось, что она вторично стала вдовой моряка. Бог дал ей здоровья. Казалось бы, можно и на покой. Но она продолжает тратить остаток сил своих на общественные дела.

Пионерской базы океанического рыболовного флота, которая в 1998 году преобразована в Открытое акционерное общество, давно уж нет. Зинаида Александровна каким-то чудом сумела сохранить для бывших работников базы две маленькие комнатки в здании бывшего отдела кадров. Здесь же пока находят приют бывшие капитаны и старшие механики Пионерской базы, объединённые в Пионерское отделение Калининградской Ассоциации морских капитанов. Раз в месяц их собирает организатор и председатель ассоциации капитан дальнего плавания Артюшкевич Виталий Константинович. Седовласые морские волки продолжают активно жить и участвовать в общественной жизни города. Но к началу 2019 года капитаны ассоциации были лишены и этих двух комнат и им практически запрещено посещать порт.

Чтобы сохранить и оставить память о базе, Зинаида Александровна с большим трудом взяла из подвальных помещений Историко-археологического музея «Рантава» пять стендов. Эти стенды в своё время создавались работниками базы. А когда полностью исчезла база, то стенды передали в музей, надеясь, что будет воссоздана вся история базы. Но этого пока не произошло. Эти бесценные стенды создавались в те далёкие времена, когда ещё база имела большой флот и славилась на всю страну своими достижениями. Инициатором создания этих стендов был партийный комитет базы. Всю информацию для художника поставляли партком и плановый отдел базы. И эти достижения не должны кануть в Лету. Здание отдела кадров ещё пока живо. Эти стенды были установлены на третьем этаже здания. Каждый приходящий сюда мог ознакомиться с ними. А я решил поместить эту летопись в интернете. Может кто-то из молодёжи зайдёт на сайт: «Майл. Ру. Блог. Вячеслав Симонов. История Пионерской базы «Океанрыбфлот» и узнает что-то новое для себя. Увидит фамилии своих отцов, дедов и прадедов, работавших в базе, и фотографии пока ещё живых свидетелей тех трудовых достижений работников базы. Это не должно кануть в Лету.

Но неожиданно я столкнулся со своей совестью. Она предлагала мне прекратить начатую мной работу, полагая, что я становлюсь плагиатором. Тогда, на мой взгляд, большим плагиатором является кто-то из сотрудников историко-археологического музея «Рантава», который опубликовал тексты этих пяти стендов на сайте музея. Статья написана мелким белым шрифтом на чёрном фоне. И создаётся впечатление, что история Пионерской базы океанического рыболовного флота готовится кануть в Лету. Так уходят в ночь и исчезают навсегда поздние зимние сумерки. А мне очень не хочется этого. И поэтому я решил всё-таки продолжить свою работу. Пусть часть моего текста переписана с этих стендов, но я его наполню знакомыми мне до боли фамилиями и лицами ветеранов базы, с которыми я работал долгие годы, видел и знал их в лицо.

Сайт «Prussia.39.ru» знаменитыми людьми Пионерского называет немецкого композитора Бруста Герберта и немецкого архитектора Фрика Курта. Возможно, они и были знамениты в Нойкурене, но в Пионерском их никто не знает. Да и желаний для этого нет. А вот знаменитых людей города Пионерский и ПБОРФ я постараюсь назвать.

А творца и создателя этих пяти стендов я знал. Я был с ним одно время близко знаком. Это ветеран Великой Отечественной Войны Романовский Фёдор Иванович. Он работал у нас в базе художником оформителем. Жил в городе Светлогорск. Его жена – Романовская Таисия Васильевна 1924 года рождения, работала в Светлогорской поликлинике фельдшером скорой помощи вместе с моей женой. Так что, продолжая эту работу, я буду стремиться, чтобы и этот труд (пять стендов) партийного комитета базы, планового отдела и ветерана Великой Отечественной Войны тоже не канул в Лету.

И так. В апреле 1945 года ещё продолжались кровопролитные бои. Ещё был не сломлен хребет фашизму, не был установлен флаг СССР над рейхстагом, а руководители нашего государства уже думали о мирной жизни. Восточная Пруссия ещё ожесточённо сопротивлялась. Но по решению Ялтинской конференции в феврале 1945 года часть её уже отходила Советскому Союзу. И Нойкурен тоже был той частью Пруссии.

14 апреля 1945 года войсками Красной Армии был взят очередной форпост фашистов на Балтике – городок Нойкурен.

Воины 292-го и 576-го стрелковых полков (командиры – подполковники Я. П. Маршавин и И. П. Сердюков), 115 стрелковой дивизии под командованием полковника А. П. Блинова, 43 армии начали наступление на Нойкурен с востока и с запада. Фашисты оказали упорное сопротивление и сходу взять город не удалось. После артиллерийской подготовки к 15 часам 30 минутам Нойкурен был взят.

В братской могиле, которая возникла после ожесточённых боёв, захоронено 150 воинов Красной Армии. В 1950 году на улице Комсомольской установлен памятник. В 1971 году на месте памятника и братской могилы создан мемориальный комплекс (архитекторы Ю. Флягин и Л. Сафонова). Невысокая прямоугольная терраса размером 15 на 20 метров выложена бетонными плитами. Вдоль одной стороны расположена мемориальная стена с установленными на ней памятными досками. На бетонном блоке помещено углублённое изображение летящего журавля. Перед ним – чаша Вечного огня. Вдоль другой стороны – клумба.

В этих же боях освобождать город от фашистов пришлось будущему нашему работнику базы Льву Дмитриевичу Шевцову. Он – ветеран Великой Отечественной войны, служил срочную службу в Первом гвардейском минно-торпедном авиационном полку, который освобождал город от фашистской чумы. Сын потомственного лётчика был техником полка. Отец Льва Дмитриевича, участник первой мировой войны, бомбил германские позиции и корабли. В мирное время он «ставил на крыло» морских лётчиков Ейского военно-морского авиационного училища. А Шевцов Л. Д. с 1958 года стал работать у нас в базе. Он проработал в базе 41 год, руководил радиомастерской базы. Скромный, исполнительный, трудолюбивый человек. Не только радисты базы знали его таким. Все, кому приходилось работать с ним, были высокого мнения о нём. Вот таким я его запечатлел в мае 2017 года.

Лев Дмитриевич и его супруга Вера Ананьевна прожили вместе 68 лет. Общий стаж работы Веры Ананьевны – 57 лет. Она работала в санатории «Пионерск» и в городской больнице. Экономистом в ПБОРФ 29 лет отработала дочь Шевцовых – Ольга Львовна, у которой два взрослых сына. Младшие Шевцовы с уважением относятся к старшим, часто приезжают в гости, оказывают родителям всяческую помощь и поддержку. Супружеская пара Шевцовых была награждена медалью «За любовь и верность» за преданность семейным отношениям, достойное воспитание детей. А вот что пишет о Льве Дмитриевиче Шевцове в своей статье ветеран авиации ВМФ полковник С. Бортан:

– Лев Дмитриевич Шевцов ветеран Великой Отечественной войны. Родился и вырос в семье одного из первых морских летчиков России. Его отец Дмитрий Николаевич, участник первой мировой войны. Сражался на фронте, выполнял разведывательные полеты, бомбил кайзеровские позиции и корабли. В годы мирного строительства с 1936 года Дмитрий Николаевич Шевцов как говорят в авиации, «поставил на крыло», многих морских летчиков – выпускников Ейского ВМАУ, в том числе и летчиков, впоследствии воевавших в 1-м гвардейском минно-торпедном авиационном полку ВВС КБФ. В 1940 году, когда здоровье уже не позволило летать, Д. Н. Шевцова перевели в город Молотов (ныне Пермь) в Военно-морское авиационно-техническое училище (ВМАТУ) преподавателем.

Здесь его сын Лев Шевцов окончил 7 классов. Началась Великая Отечественная война. Выросший в авиационной семье, юноша не мыслил себя вне авиации.

– Шла Великая Отечественная война, Мы – комсомольцы, ребята и девушки рвались на фронт, – продолжал свой рассказ Лев Дмитриевич.

– В 1942 году после окончания семилетки военкомат направил меня в город Омск в военно-авиационную школу летчиков. При прохождении военно-врачебной комиссии врачи «срезали» меня. Приговор их был суров: «не годен к летной службе». Меня признали близоруким.

Вернувшись из Омска, после неудачного поступления в летную школу, Лев окончил еще один класс школы, и не отступил от решения стать авиатором. В 1943 году он поступает в ВМАТУ. Жестокая война требовала ускоренных выпусков.

На фронты Великой Отечественной войны стала поступать по ленд-лизу авиационная техника от союзников. В строевых частях, технический состав не был знаком с иностранным оборудованием и испытывал затруднение с его эксплуатацией. Поэтому в ВМАТУ в этот период курсанты изучали современное оборудование не только отечественных, но и зарубежных самолетов. Курсант Лев Шевцов с большим желанием и настойчивостью осваивал все, чему учили преподаватели училища. В 1944 году Лев Шевцов, окончил ускоренный курс училища и выпустился сержантом – механиком по радиооборудованию, получив назначение в 1-й гвардейский минно-торпедный авиационный полк ВВС КБФ, базировавшийся в это время в Паневежесе. Новичка распределили во вторую авиационную эскадрилью, которой командовал старший лейтенант Михаил Шишков. Наставником молодого специалиста стал опытный, бывалый воин старшина Шарпай

Начались фронтовые будни – тяжелейшая ежедневная боевая работа. После боевых вылетов, самолеты возвращались на базу изрешечёнными от пуль и снарядов, буквально изодранными. Техники и механики прилагали все усилия для восстановления поврежденных машин. Они приходили на службу всегда первыми, еще до рассвета, а оставляли аэродром всегда последними. Работали сутками без сна и отдыха. Ночами при свете переносок и фонариков латали пробоины, ремонтировали и меняли оборудование.

Кроме этого, нужно было каждый раз рассредоточивать и маскировать самолеты от воздушных нападений врага. Иногда, чтобы ввести в заблуждение противника, на удалении от ВПП и стоянок технический состав выставлял не подлежащие ремонту и списанные самолеты, имитируя покинутый аэродром. Лев Дмитриевич хорошо помнит, как в канун 27 годовщины Октября – 5 ноября 1944 года он, в торжественной обстановке перед строем полка принял гвардейскую клятву.

Сержант Шевцов, всегда тщательно готовил к полету радиооборудование самолетов эскадрильи, и оно работало безотказно. Летный состав всегда доверял его золотым рукам, знаниям техники и был доволен работой радиооборудования в воздухе. Однажды, когда вернулся «Бостон», на котором на боевое задание летал комполка подполковник Борзов, чувствовалось, командир был доволен выполнением боевой задачи и работой материальной части. Тут же у самолета, он дал команду построить специалистов, готовивших машину к полету. Мы построились, и командир объявил всем благодарность с фотографированием у развернутого знамени части. Так я получил свое первое поощрение от командира полка», – скромно заметил Лев Дмитриевич. Фотографирование у развернутого боевого гвардейского знамени всегда считалось высокой и почетной наградой для бойцов.

Кенигсбергская операция была одной из самых сложных и кровопролитных операций Великой Отечественной войны. Участвуя в Кенигсбергской операции, 1-й Гвардейский минно-торпедный авиационный полк нёс боевые потери от истребителей и зенитной артиллерии немцев. Одним из злополучных аэродромов для нашей авиации, был аэродром Нойкурена (ныне г. Пионерский), который тщательно маскировался. Но наши самолёты-разведчики обнаружили коварный засекреченный аэродром, а летчики 1-го Гвардейского минно-торпедного авиационного полка в одном из вылетов его уничтожили. За сокрушительные удары по городу-крепости Кенигсберг и уничтожение вражеских кораблей и транспортов в базах и портах Балтийского моря, Верховный Главнокомандующий Сталин в приказе, объявил благодарность 8-й минно-торпедной авиационной дивизии, в состав которой входил 1-й гвардейский авиаполк.

Сержант Лев Шевцов был награжден медалями «За боевые заслуги» и «За взятие Кенигсберга».

До 1951 года, сержант Шевцов служил срочную службу в 1-м Гвардейском минно-торпедном авиационном полку. Здесь, в Пионерском, молодой гвардеец встретил свою судьбу. Лев Дмитриевич и Вера Ананьевна вместе идут по жизни, гордятся дочерью и внуками, тем, что вырастили их добрыми, хорошими людьми.

С полком, Лев Дмитриевич Шевцов прошел по фронтовым дорогам Прибалтики и Восточной Пруссии, потерял многих товарищей, в том числе и от рук «лесных братьев». До 1958 года, оставался в кадрах Военно-морского флота. Служил на интернациональном острове Хиума, что в Балтийском море, жил среди эстонцев, финнов, шведов. За время проживания на острове, за отличие в воинской службе и поддержание высокой боевой готовности подразделения, которым он командовал Лев Дмитриевич Шевцов награжден орденом Красной звезды.

А когда подросли дети, и им нужно было идти в школу, Шевцов оставил военную службу и вернулся в город Пионерский. В 1958 году устроился в базу океанического рыбного флота. Работал и учился. Окончил среднюю мореходку. Был радио-мастером, восстановил и отремонтировал множество корабельных радиостанций и оборудования рыболовецких кораблей. Долгие годы руководил радио-мастерской базы. Проработал Лев Дмитриевич в Пионерской базе 41 год. На его глазах рос и развивался город. Льва Дмитриевича знают многие горожане, ибо все годы работы, он был связан с рыбаками, моряками и авиаторами. Он ветеран 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка, ветеран базы, ветеран города и области. Лев Дмитриевич по-прежнему энергичен и бодр, участвует в работе ветеранской организации города, присутствует на проводимых общественных мероприятиях. Ветеран свято чтит память о своих боевых товарищах, пишет о них стихи, выступает с ними перед молодежью, на встречах ветеранов города.