« – У Майи напрочь отсутствуют недержание речи и наглость. Правда, умная.
– А Юле наглость очень даже к лицу! И умом не отпугивает… Ты не возражаешь, если я на ней женюсь?
– За тем и приехал! Ну, до встречи на вашей с Юлей свадьбе!
Левенштейн успел отойти метров на двадцать, как израильтянин закричал:
– Эй! Стой! Как тебя там?
– Саша.
– А меня – Моше, – проговорил израильтянин, подбегая. – Объясни, почему ты специально приехал сватать сестру своей невесты?! Довольно странная благотворительность!
– А что мне оставалось делать? Майя заявила, что пока Юля не выйдет замуж, в нашей любви объявляется перерыв!
– Действительно, твоя Майя умная баба! Понимает, что если не пристроить сестрёнку замуж, то ты будешь иногда на Юлю залезать!
– Только если ей рот скотчем заклеить, – пошутил Саша.
– Чтобы в первый раз от боли не орала? – нахмурился Моше.
– И чтобы в остальные разы разговорами не утомляла… Да успокойся! Пошутил я! Чужие жёны мне не нужны. Со своей бы разобраться!
– Непонятный у тебя юмор.
– Согласен. А здесь привыкли к понятному – это когда тортом в морду или мордой в торт!
…Да! Не хотел тебя расстраивать, но думаю, что честнее будет сказать. Есть у Юли один недостаток…
– Ты её… того?!
– Нет. Я её не дефлорировал.
– Чего?!
– Не делал с ней «того», о чём ты подумал, но не смог сказать.
– Так что за недостаток!
– Юля не курит.
– Это ж не минус, а плюс! – обрадовался Моше.
– Но при её-то своеобразном характере она и тебя попытается отучить!
– А я уже, считай, что бросил! – воскликнул израильтянин и, подойдя к урне, бросил туда сигареты.
Саша улыбнулся, и Моше, слегка скривившись, выбросил и зажигалку. Затем собеседники разошлись в разные стороны.
Как только тель-авивец сел в свою «Элантру» и уехал, хайфчанин вернулся к урне и достал выброшенное. Он решил бросать курить, но постепенно!
*
Там же.
«Вдруг самая низкая из работниц воскликнула:
– Ленка! Глянь, какой «фрукт» на тебя пялится! Уау! Аж рот разинул!
Красавица посмотрела сквозь стеклянную дверь на красавца, который и впрямь от восторга чуть приоткрыл рот.
(Вообще-то Моше «прилетел на крыльях любви» на полтора часа раньше, но, не желая казаться влюблённым идиотом, «откушал» в ближайшем итальянском ресторане и посидел у ближайшего фонтана, что на углу улиц «Игаль Алон» и «Ицхак Саде». Но всё равно, лишь только увидел он сквозь стекло свою перекрашенную даму сердца, данный орган готов был выскочить из груди!)
Как только взгляды Лены и Моше встретились, последний смутился, но отступать уже было поздно. Подойдя к двери, он постучал. Лена направилась на встречу с прекрасным… израильтянином.
– Как бы я хотела быть на твоём месте! – завистливо вздохнула Юля.
Красотка подошла к двери. Стеклянные створки автоматически раздвинулись, и прекрасная официантка поздоровалась по-русски:
– Здравствуйте, что Вам надо?
– Шоколада! – раздался голос второй официантки.
Моше, вновь услышав этот чарующий тембр, чуть ни зажмурился от удовольствия, но вОвремя взял себя в руки:
– Шалом! Хи роцА шОколад? (Здравствуйте! Она хочет шоколад?)
– Не обращайте внимания! – как можно любезнее ответила на иврите Лена. – Это она так глупо шутит.
– Разрешите, пожалуйста, поговорить с Юлей.
Лена была поражена. Оказывается, красавец «запал» вовсе не на неё, а на эту трепливую «лахудру», которую не через каждый микроскоп разглядеть-то можно!
– Хотела быть на моём месте, – крикнула блондинка по-русски, – ну так вперёд!
Юля подошла к столу, который только что вытирала её подруга (теперь уже бывшая!) и собралась его вытирать.
– Куда прёшь, дура! Сюда иди! … И тряпку положи!
Девушка так удивилась, что даже толком не обиделась. Как только она подошла, Лена, источая любезность проговорила гостю на иврите:
– Поговорите с моей подругой, но желательно не очень долго, так как у нас полнО работы.
Затем максимально грациозно удалилась.»
***