[Kelley, 1987. P. 169].
Идея необходимости набора интерпретаций для понимания сложного явления заимствована гуманитариями у датского физика-теоретика Нильса Бора (1885–1962).
Более подробно о концепции интердисциплинарности и перспективах создания в рамках интеллектуальной истории нового раздела – истории интердисциплинарности – см.: [Репина, 2011. С. 25–60].
Заметим, что в предисловии редакционной коллегии к сборнику материалов Всесоюзной школы молодых историков обращение к человеку в истории было названо «непротиворечивой историей» (см.: [Человек и его время, 1991. С. 3]).
Можно только подчеркнуть их взаимосвязь. В частности, «лингвистический поворот» в историографии с его акцентированием представлений состоит в родстве с современной постмодернистской социологией. Для последней, в свою очередь, характерна проблематизация категории «повседневность», что, с одной стороны, выражается в ее экстраполяции на сферу социального, а с другой – в понимании самой социологии как особой повседневной практики.
Основные теоретические принципы и методологические установки «постмодернистской парадигмы» были изложены в книге калифорнийского историка Хайдена Уайта «Метаистория» (1973). В то время постмодернистский дискурс показался адекватным в описании «лоскутного» переходного характера цивилизации, хаоса меняющихся форм и ценностных систем, разрывов и трансформаций.
МАГия науки // Государственный университет – Высшая школа экономики. .
Термин был впервые предложен американским онкологом и биохимиком Ваном Поттером (1911–2001) в 1971 г. в работе с одноименным названием.
Под «новой историей» Жак Ле Гофф, Пьер Нора, Роже Шартье и Жак Ревель понимали все, что не является «традиционным», т.е. связанным с научной традицией XIX в. (см.: [La nouvelle histoire, 1978]).
Концепция журнала, основателями которого стали Лоуренс Стоун и Джон Х. Элиот, представляет собой смесь идей неомарксизма и школы «Анналов».
Американский историк Даниэл Филд обратил внимание, что под термином «дискурсия» или «дискурс» (от фр. discours – речь, беседа) на Западе чаще всего понимается цельная словесно-идеологическая система, отражающая нужды и чаяния определенной социальной группы (см.: [Современные концепции аграрного развития, 1996. С. 139]). Хотя в переводе с латыни данный термин означает «челнок», что лучше передает характер взаимоотношения через язык авторской мысли и текста. Согласно мнению Джона Фиске, «дискурс есть язык <…> сформированный обществом в целях распространения связного набора смыслов по поводу определенной темы» (см.: [Fiske, 1987. P. 14]).
Для Бурдье любое действие индивида происходит в социальном пространстве, которое, в свою очередь, одновременно существует как совокупность индивидов и практик, с помощью которых индивиды организуют это пространство. Для обозначения практик, понимаемых как неосознанное поведение, подчиняющееся правилам, воспринятым из внешней среды в процессе активного взаимодействия с нею, социолог ввел понятие «габитус» (от лат. habitus – внешность, наружность). Габитус является одновременно продуктом предыдущих практик, средством управления поведением индивида в обыденных ситуациях и средством, изменяющим и упорядочивающим внешнюю среду. Он существует вне индивида и при этом включен в его сознание. Но действие человека подчинено габитусу не полностью, так как выступает продуктом взаимодействия габитуса, задающего границы поведения, и различных событий.
Предметом научного интереса Гирца выступали символические аспекты коллективных действий – обычаев, ритуалов, праздников и социальных движений – в их связи с «этическим» отношением к миру. Он понимал культуру как символическую сеть («паутину значений»), а существование культуры – как процесс ее интерпретации и контекст понимания. Интерпретативный анализ опирается на поток социального дискурса в конкретных контекстах и непосредственно идентифицируется с установлением социальной и культурной компетенции в инокультурной обстановке.
Мосс, известный своими трудами о социальном феномене дарения и культурных «техниках тела», стал автором концепции «тройственного человека» в единстве его биологических, психологических и социальных особенностей. Именно такой «тотальный» человек должен стать предметом «синтетического» человекознания.
В рамках этой теории социум рассматривается в единстве его природно-космических связей и измерений.
Понятие «фрактал», введенное французским математиком Бенуа Мандельбротом (1924–2010), обозначает нелинейную структуру, сохраняющую самоподобие при неограниченном изменении масштаба. Согласно этому подходу, индивиды взаимодействуют между собой по типу резонанса, а человек как микрокосмос несет в себе потенциальное множество личностей и представляет собой Вселенную в миниатюре.
Сегодня аксиология как философская дисциплина, занимающаяся исследованием ценностей как смыслообразующих оснований человеческого бытия, все больше разворачивает философское и социогуманитарное знание к анализу «человеческого в человеке». В результате этого история предстает как «генетическое дедуцирование» ценностей, социология – как репрезентация типов и иерархий ценностных систем, а культурология – как целостный анализ автономных культурных образований.
См., например: [Harlan, 1989. P. 881]. Однако вспомним, что если в переводе с греческого слово «кризис» означает «суд», то на китайском языке это понятие означает «открывающуюся возможность». Последнее толкование более отвечает современному – синергетическому – пониманию кризиса как поля открывающихся новых возможностей.
Суть подобного подхода английский социолог польского происхождения Зигмунд Бауман характеризовал как переход «от законодательного разума к интерпретирующему» (цит. по: [Пржиленский, 2005]).
[Карр, 1969. С. 24].
Действительно, сегодня понимание философии истории довольно вариативно. Некоторые авторы рассматривают ее как фрагмент (пусть и существенный) более широкой истории цивилизации, духа или культуры. К расширительному толкованию относятся различные варианты рассмотрения философии истории как поля для приложения различных моделей и пространства философских исследований вообще, к примеру, как история идей, понятий, проблем, ценностных установок или познавательных ситуаций.
Эссенциализм (от лат. essentia – сущность) – философская установка, характеризующаяся приписыванием некоторой сущности неизменного набора качеств и свойств.
Холизм (от др.-греч. öλoς – целый, цельный) – учение, рассматривающее мир как единое целое, где отдельные явления и объекты имеют смысл только как часть общности.
В качестве синонимов нередко употребляются термины «новая версия традиционной философии истории», «интерпретативная версия дескриптивной философии истории», «синтетическая версия аналитической философии истории», «лингвистическая версия критической философии истории (лингвистический поворот в историографии)» и «постмодернистская версия модернистской философии истории» (см.: [Копосов, 2001. С. 284–295])
Хотя здесь не все так просто. По крайней мере, в литературе выделяются три формы нарратива, каждая из которых требует своих интерпретационных практик. Так, психологический нарративизм Уильяма Гэлли предусматривает настрой читателя на интенции создателя нарратива. Аналитический нарративизм Майкла Уайта и Артура Данто заключается в исследовании логической структуры предложений и показе возможностей нарратива создавать новые интерпретации прошлого. И наконец, лингвистический нарративизм Хайдена Уайта несет в себе сравнение прошлого с текстом (см.: [Gallie, 1959. P. 386–401; Данто, 2002; Louch, 1969; White, 1965; Уайт, 2002]).
Напомним, что в основе историзма, согласно версии немецкого историка Леопольда фон Ранке (1795–1886), лежит «идея истории», позволяющая понять, как связаны между собой элементы и части прошлого. При этом «идея истории» помещена не в тексте, а в самом прошлом.
Историческая герменевтика Гадамера берет начало с человека, последним горизонтом которого является историчность. Идея познания прошлого представляется его интерпретацией – способом изучения текста и поиска его значений. Тем самым историческое прошлое становится интеллектуальной конструкцией и утрачивает свою подлинность.