Лапландцы. Охотники за северными оленями - читать онлайн

Глава 1 Охотники за северными оленями

К западу от Уральских гор, на равнине между рекой Камой – кровеносной артерией Волги – и холмистым нагорьем, где начинаются Ока и Москва-река, в конце последнего ледникового периода располагались стоянки племен, промышляющих охотой. Их добычей был северный олень, лань, выдра, дикий кабан и дикая собака. Пришел день, когда охотники научились приручать щенков свирепых собак, и те стали им верными и послушными помощниками. Теперь у диких животных было два врага: не только человек, но и собака, обученная служить ему на охоте.

Сегодня на раскопках стоянок охотничьих племен – на дикой российской равнине, в Польше, в Карпатах, в Балтике и даже на западе – практически всегда находят кости собак, которых держали для охоты. Племена, жившие на огромных безлюдных пространствах, протянувшихся на восток от Урала, научились использовать этих животных для переправы через снега. В Красноярске, на берегах Енисея, на месте древней стоянки обнаружили кости собаки, а также остатки упряжи. На основании чего не составило труда сделать вывод, что это было тягловое животное.

Рис. 2. Карта, на которой показано максимальное наступление льда во время вюрмского оледенения.

Вот доказательство того, что среди арктических поселений собака использовалась для саней еще до северных оленей: на финских торфяных болотах нашли полозья саней, относящиеся к началу каменного века палеозойской эры. Наиболее древние следы собаки в Европе, которая была, по-видимому, первым одомашненным животным, обнаружили во время раскопок в Маглемёсе, на южном побережье Балтийского моря. Было объявлено, что они имеют мезолитическое происхождение, то есть датируются промежуточным периодом между палеолитом и неолитом каменного века.

Охотники ледникового периода запасались продуктами в теплое время года, чтобы пережить вместе со своими родичами холодную долгую зиму. Должно быть, они зависели от сезонных перемещений диких животных. Охотники вынуждены были вести кочевой образ жизни и следовать за их стадами, чтобы не умереть с голода. Но был еще один очень веский довод против их оседлости: северные олени, их главный источник пищи и шкур, проявляли склонность к постепенной миграции на север. Возможно, пришел день, когда первобытные племена не захотели двигаться дальше. Они, по-видимому, на какое-то время сочли возможным заменить оленеводство рыбным промыслом. Охотничьи племена начали селиться в местах, где был хороший улов. Но затем и рыба по какой-то неизвестной причине стала уходить в другие водоемы.

В течение длительного периода охотники жили в тундре, которая занимала Северную и часть Центральной Европы. Северную границу тундры опоясывают окаменевшие остатки берез, их стволы, изогнутые к югу, сохранились благодаря продвижению ледовых масс. Радиоуглеродный анализ показал, что возраст таких остатков растительной жизни составляет примерно 11 000 лет, это подтверждается их анализом и в других регионах.

Именно с этого времени солнце начало растапливать лед и слежавшийся снег, что породило стремительные потоки воды. Реки вышли из берегов, превращая равнины в озера, и лососи мигрировали в поисках новых мест для размножения. Все выглядело так, будто весь мир превратился в одно огромное болото. Однако постепенно большие пространства суши стали покрываться лесом, и у человека появилось новое дело – охота. Стремительно начали размножаться мамонты и овцебыки. Затем из древней фауны остались только северные олени и бизоны, которые паслись большими стадами в пограничной области между лесом и тундрой.

Рис. 3. Четыре статуэтки, датируемые поздней ориньякской эпохой, найденные в Мальта, Сибирь.

Стада северных оленей продолжали перемещаться на север, в поисках лишайника, который встречался в тех областях, где все еще сохранялся снег. И в Европе и в Азии, в тундре, образовавшейся после таяния льдов, охотники сталкивались с серьезными трудностями. Их источник пищи перемещался на север, а с юга их теснили новые воинственные племена. Обитатели тундры были вынуждены мигрировать в Азию, где оледенение не было столь обширным, как в Европе. К настоящему моменту следы этих охотничьих народов можно встретить между Уралом и Верхней Волгой и по восточной дуге Балтийского моря, а также между озерами Ладога и Онега. Судьба людей теперь зависела от миграционных инстинктов животного мира.

Раскопки, производившиеся на берегу Дона, а также в окрестностях Киева и дальше на север, в Елисевичах, указывали на культурное однообразие людских сообществ, охотившихся на северных оленей. Об этом говорит сходство предметов домашнего обихода, найденных в стойбищах, рассеянных по всей Восточно-Европейской равнине, например в Чехословакии, Австрии, Германии, а также в Бельгии, Швейцарии, Франции, в Пиренеях и др. Однако в Моравии и на Украине известное декоративное искусство палеолитического периода характеризуется некоторым отклонением, хотя в то же время в Моравии мы обнаруживаем известное слияние культурных элементов субледникового пояса. Здесь мы сталкиваемся и с «натурализмом» Дордони и Пиренеев, и с декоративными рисунками, вдохновленными чисто геометрическими фигурами Мезина (Киев), и со стилистическими элементами, напоминающими искусство Бурети и Мальта (озеро Байкал). Поэтому многое говорит в пользу азиатских аспектов субледниковой культуры, которая закончилась магдаленской эпохой в конце ледникового периода. Эта культура смогла сохраниться со всеми своими особыми характеристиками, вопреки глобальным климатическим и социальным изменениям. Что касается индивидуальных предметов материальной культуры, то тщательный анализ открытий, сделанных в различных областях, дает основание заключить, что эта великая субледниковая культура была основана на традиции охоты, поскольку само существование человека зависело от удовлетворения его жизненных потребностей исключительно за счет животного мира. После того как закончилась великая магдаленская эпоха, которая охватывает последние тысячелетия палеолитического периода, человек полностью был поглощен борьбой за выживание в чрезвычайных климатических условиях. Так, наскальные рисунки также стали встречаться все реже, чему способствовал фактор экспансии субледниковых поселений на очень обширной территории за очень короткое время.

Глубокие долины Волги и Днепра дали исследователям огромное количество костей северных оленей и останков диких лошадей, что является впечатляющим доказательством использования охотниками холмов над рекой, чтобы захватить большие стада. Места кладбищ останков диких животных предполагают два метода засады, применявшиеся человеком. Как только стадо было замечено, охотники его заводили в ущелье, образованное двумя высокими скалами, где оно становилось беспомощной мишенью для быстрых стрел племени. Или же охотники могли попытаться вынудить животных упасть в глубокий овраг, образовавшийся у какой-нибудь большой реки; в этом случае все стадо разбивалось насмерть.

Кроме того, северный олень имел привычку направляться к какому-нибудь узкому проходу, где ледяной ветер сильнее дул ему в морду. Человек, хорошо зная это, мог поджидать оленя именно в этом месте. Огромные груды костей северных оленей, обнаруженные в лёссовых областях, которые впоследствии стали степью, часто указывают на то, что вблизи есть место какой-нибудь древней стоянки.

Рис. 4. Пещерный рисунок фигуры на лыжах, которую тащит северный олень. Залавруга, Беломорье, Россия.

Многие свидетельства указывают на тот факт, что на некоторой стадии человеческой истории охотники за оленями занимали территорию, протянувшуюся обширным полукругом через Центральную и Восточную Европу, а также за Урал. Именно в связи с максимальной экспансией этих народов возникает проблема происхождения лапландцев – древнейшего из ныне живущих народов Европы и единственного, который сохранил, по крайней мере, некоторые следы старой культуры оленеводства.

Великое переселение оленей на север, начавшееся с равнин России и Балтики, следовало единственным маршрутом, которым мог быть достигнут дальний север Европы. Очевидное препятствие в виде двух озер – Ладоги и Онеги – преграждало им доступ в Карелию. И именно в окрестностях этих озер мы обнаруживаем следы охотников, следовавших за стадами. Обильный подножный корм и благоприятный климат способствовали длительному пребыванию здесь оленей, а стало быть, и охотников за ними.

Рис. 5. Лыжа и лопатообразная лыжная палка, найденные в болоте вблизи Калвтреска, Швеция. Лыжные палки этого типа, возможно, использовались оленеводами для расчистки снега, чтобы олени могли добраться до лишайника. В настоящее время экспонаты находятся в музее в Умеа.

Именно на этой стадии человек пытался добиться некоторого контроля над бродячими стадами: устраивал ограждения для их выпаса, способствовал их размножению, оберегал от их естественных врагов – волков, росомах и орлов. Короче говоря, человек начал процесс приручения северного оленя.

В течение длительного времени ученые полагали, что этот процесс мог произойти только в регионе, занятом в тот период лапландцами, где имелись подходящие географические и климатические условия. Но если мы обратимся к исследованию В.Дж. Раудоникаса наскальных рисунков, найденных вблизи озера Онега и у Белого моря, мы увидим, что эти примитивные надписи на стенах, относящиеся к так называемому «гребнекерамическому» периоду, могут быть отнесены к уже существовавшей традиции оленеводства. Раньше считалось, что они иллюстрируют только лишь сцены охоты, а не умение человека обращаться со стадами оленей.

Рис. 6. Две небольшие лопатки и лыжа, использовавшиеся среди остяков в прошлом веке.

Кроме того, лыжные палки, обнаруженные в различных зонах, могли иметь и дополнительное назначение, что также может говорить о том, что в течение последних стадий перехода на север некоторые группы кочевников перестали быть просто охотниками. Так как один конец этих лыжных палок был подобен лопате, то вполне возможно, что он предназначался для очистки от снега, чтобы пасущиеся олени могли добраться до лишайника. Деревянное орудие такого типа было обнаружено при раскопках в Вестерботтене, в Швеции, вблизи Калвтреска; анализ пыльцы показал его возраст около 4000 лет. Его форма была такой же, которая в исторические времена встречалась у самоедов и остяков. Однако это открытие не дает неопровержимого доказательства того, что уже в это время люди разводили северного оленя, а не ограничивались простой охотой на него. В то же время это указывает на тот факт, что в ту доисторическую эпоху охотники, населявшие тундру между озерами Ладога и Онега, по каким-то неизвестным причинам ушли на территорию, которая теперь называется Лапландией.

Рис. 7. Фигуры на пещерных рисунках в Залавруге, на побережье Белого моря в России, изображающие шаманов в масках. Один стреляет стрелами в другого, а орудие, которое тот держит в целях самозащиты, вероятно, является священным барабаном. Возможно, эта сцена иллюстрирует некоторый древний жертвенный ритуал, который бесследно исчез.

Исследования шведа Эрнста Манкера позволили существенно продвинуться в решении проблемы. Манкер утверждал, что наиболее древние документы об оленеводстве относятся примерно к 500 г. Ученый почерпнул много сведений из местного фольклора (вблизи озера Байкал) и получил информацию о тувинцах и тунгусах, живущих в Иркутской области в Сибири. Это не говорит о том, что разведение северного оленя было неизвестно и не практиковалось в более западных зонах, несмотря даже на то, что документальные свидетельства в Европе датируются не ранее IX в. Поэтому более ранние сведения нуждаются в археологических свидетельствах.

Важно узнать, в какой период началось одомашнивание животных, потому что тогда мы могли бы получить приблизительную дату поселения лапландцев в Скандинавии. Одомашнивание стад северного оленя в больших масштабах, вероятно, было сначала достигнуто именно здесь. Предметы быта, кости и рога, обнаруженные при раскопках, дают нам подтверждение этого. Возраст лыжной палки из Калвтреска – 4000 лет – соответствует дате, приписываемой наскальным рисункам, и в соединении с подобными примерами дает некоторое доказательство однородности типа культуры, распространенной по всей арктической территории в доисторические времена.

Манкер убедительно доказывает, что лыжи были менее необходимы охотнику, чем пастуху, который следовал за северным оленем во время длительных переходов. В связи с этим интересно то, что палеосибирцы – охотники на северного оленя, а не оленеводы – не использовали лыжи ни в доисторическое, ни в историческое время, хотя они изобрели снегоступы, которые использовали самым активным образом.

Независимо от того, каким образом могла возникнуть первая фаза развития оленеводства, мы знаем, что значительная часть охотников на северных оленей оставалась в течение длительного периода в тундре между озерами Ладога и Онега, а позже вынуждена была уйти на север, чтобы продолжить традиции охотничьей культуры. Когда же эти народы достигли Скандинавии?

Рис. 8. Наскальный рисунок танцующего шамана в маске с рогами, обнаруженный на Пери-Носс, на берегу Ладожского озера, Россия.

В Залавруге, на побережье Белого моря, есть образцы резьбы и рисунков, которые рассказывают нам об очень важных аспектах культуры тех охотников, которые следовали за северным оленем по мере того, как тот перемещался на север. По крайней мере три из изображенных фигур можно с уверенностью интерпретировать как магов, или шаманов. Они выступают в роли посредника между людьми и животными, на которых те охотились, – между голодом охотника и его пищей. На рисунках изображены человеческие фигуры с головами животных; в двух случаях головной убор имеет форму головы оленя с рогами, в то время как в третьем случае носовая часть имеет длину столь непропорциональную, что становится похожей на морду. Одна из этих фигур держит предмет, который является, вероятно, барабаном такого типа, который до сих пор используется среди шаманов Сибири и который видели в Лапландии еще каких-то несколько десятилетий назад. Его противник стреляет в него стрелами. Третий человек не держит в руках ничего, но танцует и имеет необыкновенное сходство со знаменитой фигурой колдуна (или волшебника), изображенного в пиренейской пещере Ле-Труа-Фрер. В этом – несомненное доказательство культурного и художественного сродства между охотниками (или оленеводами?) Ладожского озера, которые позже распространились по берегам Белого моря (через теперешнюю Карелию), и охотниками на северного оленя гораздо более южных земель, которые жили во времена верхнего палеолита.

Неоценимым нововведением того периода было, несомненно, использование лыж, многочисленные изображения которых можно до сих пор заметить на пещерных рисунках той же зоны, а также в Северной Скандинавии. Лыжи символизировали эпоху, в которую охота в крупных масштабах сопровождалась одомашниванием преследуемых оленьих стад.