Лапландцы. Охотники за северными оленями - читать онлайн

Введение

В конце XVII в. священник из Равенны Франческо Негри оставил нам любопытное описание Лапландии. Первое письмо из северного путешествия он начинает следующими словами:

«Обширная земля, простирающаяся более чем на тысячу итальянских миль; люди, живущие без хлеба, так как никакой овес не может расти там, и край этот лишен любых фруктов, деревьев и зерновых культур, ибо им нужна почва. Домашние животные, встречающиеся в других частях света, здесь неизвестны. В стране нет даже травы, которой они могли бы питаться, не говоря уже о том, что молока и яиц тоже нет. Нет виноградников, которые могли бы обеспечить людей питьем. Одним словом, ничто не может пустить здесь корни, и невозможно собрать какой-либо урожай. Так что нет ни шерсти, ни льна для одежды. Стоит ли говорить, что в этой стране нет городов. Домов как таковых не существует. Всего этого страна лишена. Ни благ, ни комфорта… Одна ночь в этой области может длиться не менее двух месяцев, а еще больше там, где останавливаются путешественники. Холода могут быть такими суровыми, что в течение восьми месяцев снег и лед покрывают всю землю и все водное пространство. Лед может не таять весь июнь, только июль и август бывают свободными от господства зимы. Высоко в горах неизменно лежат снежные шапки, а земля промерзает на глубину одного-двух футов. Во многих болотистых местах на протяжении всего года вы можете найти лед. Летом воздух кишит москитами и комарами, которые собираются в такие массы, что затмевают солнце. Можно было бы с уверенностью утверждать, что в этой стране не может обитать большое количество диких зверей. Это несомненно должна быть пустыня. Однако она обитаема. Эта страна, о которой я говорю, – Всевышний Бог! – не что иное, как Лапландия».

Рис. 1. Карта, на которой показано расселение лапландцев в настоящее время.

В этом диком регионе, который Негри обрисовал в таких мрачных тонах, лапландцы[1] живут до сих пор.

В настоящее время их примерно 32 000 человек. В более южных округах часть их осела на одном месте и стала вести земледельческий образ жизни. Другие остаются кочевниками или полукочевниками, следуя за своими северными оленями по бездорожному нагорью севера.

Происхождение слова «лапландцы» до сих пор неясно. Но соседние народы называли их еще лопарями, а этому названию можно дать различные толкования, правда чаще продиктованные не конкретной антропологической и этнологической теорией, а одобренные интерпретаторами. Одна научная школа усматривает азиатское происхождение этого северного народа, утверждая, что «Lapp» происходит от монгольского «lupe», означающего «идущий на север». Другая, которая считает лапландцев берущими свои неясные корни от финнов, отыскала два древнефинских слова с корнем – lap-: «lappes», с наиболее соответствующим значением «изгнанные», и «lapu», означающее «крайняя граница» или «ведьма». Все это может вызывать сомнения, но, по крайней мере, несомненно само существование народа, обозначаемого как лапландцы или каким-то подобным образом. Этот народ с незапамятных времен живет на самом краю Европы, северная граница их земли отмечена Северным Ледовитым океаном.

Однако есть и те, кто прослеживает происхождение названия лапландцев от шведского слова, означающего «тряпки и лохмотья», намекая на рваную одежду, которую они носят. Или – от шведского глагола «lopa», который переводится как «бежать» (подобно немецкому «laufen»). Во все века лапландцы, конечно, славились своим исключительным умением в использовании лыж. Вероятно, они их и изобрели. Так что вполне может быть, что эта, последняя версия наиболее близка к истине.

Сегодня лапландцы расселены по всей огромной области, простирающейся от Атлантического побережья Норвегии до Кольского полуострова в России, проживая, главным образом, за Северным полярным кругом, но все более тяготея к югу, особенно на шведской территории. Одни лапландцы являются подданными Норвегии или Швеции, другие – Финляндии или России. Большинство лапландцев можно встретить в Норвегии, особенно в ее самой северной провинции, Финмаркене. Там их живет примерно 20 000 человек. В Швеции недавний подсчет численности населения выявил 8500 человек. Считается, что 2300 лапландцев живет в Финляндии и 1800– в России.

В настоящее время в Норвегии лапландцев, занимающихся оленеводством, осталось немного, живут они далеко друг от друга и редко поселяются вдали от побережий и рек. Они живут рыболовством, охотой и занимаются некоторыми ремеслами. В Швеции существуют различия между горными и лесными лапландцами. Первые до сих пор в значительной степени сохраняют кочевые традиции древней оленеводческой культуры; они сезонно мигрируют с равнин к горным пастбищам и обратно. Лесные лапландцы, содержащие крупный рогатый скот в глубинах густых лесов, ведут оседлый образ жизни, и их незначительные перемещения носят местный характер. Финские и российские лапландцы также главным образом содержат крупный рогатый скот в лесистых областях.

Численность лапландцев едва ли изменилась с XVIII в., хотя, возможно, недавно после небольшого спада был некоторый прирост. Принято считать, что они вымирают, но для такой точки зрения нет никакого обоснования. Однако бесспорно: древняя лапландская культура постепенно вытесняется современной цивилизацией. Сегодня шалаши можно увидеть гораздо реже, и только среди настоящих кочевников. Старые народные праздники забываются. А национальный костюм многие лапландцы надевают исключительно ради привлечения летних туристов. Но высоко в северных горах можно до сих пор увидеть, как сохранились многие древние традиции; в этом суровом регионе целые семьи живут за счет северных оленей, и единственное жилище, которое они знают, – это шалаш. Северный олень дает им пищу, питье, шкуру для ложа, одежды у шалаша, а их кости и рога используются для домашней утвари: посуды, инструментов; кроме этого, оленьи упряжки – незаменимый транспорт в тех условиях.

Неудивительно, что, будучи малочисленными на столь обширной территории – от самого морского побережья до горных районов, – о лапландцах говорили как о народе, изгнанном на самый край обитаемого мира. Это мнение породило одну этимологическую теорию относительно происхождения их названия.

Язык, на котором говорят сегодня лапландцы, принадлежит к финноугорской группе уральской языковой семьи. Можно наблюдать некоторую лингвистическую связь между лапландским, финским, эстонским, венгерским и языками народов водь, кет, коми, мари и мордвы; последние пять народов – охотники и рыболовы, с самых далеких времен живущие на территории России.

Так как у лапландского и алтайских, то есть тюркомонгольских, языков прослеживается много общего, между ними пытались установить родственные связи. Но в настоящее время это не принимается в расчет, поскольку самые современные исследования исключили их возможность. С другой стороны, по-видимому, могут быть доказательства родства лапландского с каким-нибудь юкагирским диалектом, на котором в Северо-Восточной Азии говорили группы охотников за северными оленями, известные как палеосибирцы. Лингвистические корни уходят в далекое прошлое. Но является ли тот язык, на котором говорят лапландцы сегодня, их первоначальным языком? Мы не можем быть в этом уверены. Наибольшее влияние на культуру лапландцев оказали финские племена, которые в течение многих столетий были их соседями. Если когда-либо у них был собственный древний язык, то теперь от него не осталось и следа. Согласно исследованиям, проведенным шведом Виклундом, лапландцы восприняли язык финноугорских племен примерно в начале нашей эры.

В Лапландии говорят на немногих диалектах, но различия между ними – значительные. На Кольском полуострове диалект сформировался под влиянием русского языка. Но речь «русских» лапландцев сохраняет связь с диалектом инари – лапландцев, живущих в окрестности озера Инари в Финляндии. Обычно его называют восточнолапандским языком. Есть еще северолапландский язык, на котором говорят в норвежском Финмаркене, в районе озера Торнетреск в Швеции и у шведско-финской границы. Два южных диалекта, очень близкие друг к другу, распространены в районах городов Лулео и Питео в Швеции. И наконец, на южнолапландском говорят в Центральной Норвегии, а также в Швеции, в окрестностях Вестерботтена, Ямтланда, Харьедалена и Далекарлии (Даларны), где наблюдается значительное влияние шведского языка.