Дональдс внимательно следил за тем, как Кристал, разговаривая двумя разными голосами, что-то объясняла, с чем-то не соглашалась, или же наоборот, одобрительно кивала головой. Стало ясно, что Орей не был любителем говорить, тем более с незнакомыми людьми. Мужчина поймал себя на том, что все это время, он держал перевернутым лист с портретом проводника, словно не хотел знать, как выглядит еще один жилец в сознании девушки. Но, так как внимание к нему не только ни проявлялось, но и даже больше – было откровенно агрессивным, он все же взял рисунок в руки, чтобы узнать больше об этом невидимом глазу суфлере.

С листа бумаги, на него смотрел седовласый мужчина, в годах, выглядящий так, словно он ровесник самой вечности. Его лицо же было ничем не примечательно, обычно и просто. Встретив такого человека в толпе, вряд ли кто-либо обратил бы на него внимание, ровно до тех пор, пока не увидели бы его глаза. Глядя в эти глаза, создавалось ощущение, что он обладает мудростью, и тайным знанием самой вечности, о сценариях человеческих жизней. Он был одет в старинный камзол, в левой руке Орей держал свечу, которая, если верить точности рисунка, никогда не угасала и не сгорала. То есть была так же вечна, как и он сам.

– Ваша свеча может потухнуть?

- Нет, она вечна, как сам круговорот жизни и смерти во всех мирах, – равнодушно сказал Орей.

В этот момент, девушка вздохнула, и сделала движение руками, словно переворачивала страницы.

– Кристал, что ты делаешь?

- Не мешайте мисс! Она читает новую роль, – вновь сказал Орей.

Дональдс заметил, значительную разницу в поведении этого проводника, по сравнению с остальными.

«Находясь под влиянием Орея, проводника пятого круга, девушка абсолютно изолирована от внешних воздействий, в данном случае звуком. При этом пациент продолжает совершать какие-либо действия, но отвечает на любой вопрос личность завладевшая сознанием. Глядя на нее, создается ощущение, что на данный момент, все, что может контролировать проводник Орей – это движения головы, мимику лица, и голос…»

– И с чем связанна эта роль? – Дональдс хотел увидеть еще хоть какое-нибудь движение, но все оставалось, так же как и в начале, проводник держал под контролем только мимику лица и голос Кристал.

– День противостояния воли родителям, - уже тихо отозвался он.

– Как давно это было?

– Прошло уже пять лет, но это не самый длинный срок, бывают ситуации, когда события и более далекие, покрытые пеплом прошлого, прорываются новыми сценариями, и не дают покоя… – закончив произносить эти слова, с едва уловимой злобой в голосе, девушка повернула голову в сторону доктора, и застыла так, словно рассматривала его. – И вы, доктор, знаете это как никто другой…

Дональдс старался не обращать внимания ни на слова проводника, ни на те действия, которые совершались им, после проявления в сознании девушки.

– Орей, объясните, в чем же заключается суть того представления, которое вы затеяли, вместе с Кристал? – доктор старался сохранять спокойствие, и деловую вежливость, произнося эти слова.

- Желторотый юнец, – тихо сказал Орей. Девушка повернула голову в сторону стены, находящейся прямо перед кушеткой, после чего она сделала глубокий вздох, и продолжила говорить все тем же чужим низким, почти мужским голосом. – Видите ли, доктор, каждый мечтает о том, чтобы события складывались так, как он этого хочет. Но загвоздка в том, что удается это только единицам. Лишь малая толика людей способна не сожалеть о прошлом, и видеть только хорошее, в большинстве случившихся с ними ситуаций, еще часть людей умеют извлекать знания и опыт из происходящего, но большинство… Большинство ищет способ заключения сделки с прошлым, или с совестью… Как вам, в прочем, будет это проще понять. Большинство людей проигрывают сценарии событий своей жизни, а иногда и всю свою жизнь от начала и до известного им рубежа, с тайным желанием что-то изменить, подкорректировать, или стереть из памяти, забыв обо всем том, что с ними было… – жалость и ирония звучали в этих словах, Дональдс, слыша это, и следя за дальнейшими действиями Кристал, заметил, что все то время, пока говорил Орей, девушка не поменяла положения своего тела. Она сидела, застыв, словно манекен или кукла.

– Это одна из банальных человеческих слабостей…

- Это самая большая человеческая глупость! – практически крича, перебил его Орей, но, быстро успокоившись, продолжил говорить уже в свойственной ему манере. – Вместо того чтобы играть с настоящим, совершая новые шаги, планируя свое будущее. Большая часть людей, сдается натиску страхов и сомнений, пытается изменить прошлое, надеясь уговорить события переписаться. Ожидая того, что это как-то повлияет на их нынешнюю жизнь, даст возможность получить больше. Но это никогда не сработает! Прошлое – величина постоянная и неизменная. Все что они могут, это договориться со своими воспоминаниями о том, что события сложились несколько иначе, чем знают об этом остальные. Потом, эти слепцы, идут к тем, кто еще никогда не слышал их историй, и рассказывают новую версию, более яркую, наполненную героизмом или переполненную драмой. Стараясь создать о себе определенное мнение. И, даже, какое-то время, эти люди будут считать себя королями интриги, пауками, искусно плетущими паутину лжи, и оплетающими этими нитями всех вокруг. Но…

– Но ведь есть те, кому это удается, – перебив проводника, нетерпеливо сказал доктор.

– Надолго ли? – снисходительно и без раздражения, спросил его Орей, но, не дав Дональдсу ответить, продолжил. – Пройдет не так много времени, по сравнению с той болью от позора, которая будет терзать их всю оставшуюся жизнь, или сократит ее до невозможности. И правда выплывет наружу. Паутина лжи, поглотит лжеца, не дав ему толком опомниться, и еще вчерашний паук, станет мухой – обедом для более опытного и сильного…

– Что вы имеете в виду?

– Сценарии… Все и каждый живут по сценариям, написанным каким-то мудрым, но весьма своеобразным повествователем. Каждому дается возможность поразмышлять на тему прошлого. При этом каждому дается предостережение – не быть слишком беспечными, не жить прошлым, а учиться наслаждаться настоящим. Но сделка с совестью всегда была чем-то более интересным, и в тоже время весьма простым, по своей сути. Закрой глаза на настоящее, придумай прошлое: хочешь полностью, а хочешь, перепиши лишь несколько мгновений. И так, постепенно, словно трясина, эти желания и стремления начинают тянуть туда – на самое дно. Где нет уже ничего, кроме вороха мусора, из прошлых воспоминаний, изуродованных людским желанием стать заметнее! – он говорил эмоционально и сильно, со страстью, подобной страсти талантливого актера, при этом мимика лица, и положение тела девушки, оставались неизменными, словно сил проводнику хватало лишь на то, чтобы овладевать только ее голосом.

– Орей, могу я задать вам один вопрос? – стараясь быть вежливым и учтивым, спросил доктор.

– Слушаю вас, доктор, – вновь степенно и спокойно, благосклонно ответил проводник.

– Скажите, почему сейчас, когда Кристал находиться в вашем зале, вы можете использовать ее тело, но пользуетесь только голосом?

– Во-первых, довольно грубо использовать тело другого человека, просто потому что ты можешь это сделать… – убаюкивающий тембр подхватил доктора на волны спокойствия, и начал укачивать, словно кто-то желал, чтобы он скорее заснул. – Во-вторых, я – суфлер! А суфлер, это только голос актера, и ничего более. Теперь же сами подумайте, могу ли я позволить себе взять чуть больше, чем только голос?

– Думаю, нет, – уже борясь, с внезапно появившейся сонливостью, подавляя зевок, ответил доктор.

- Вы не так безнадежны, как казались в начале, – одобряющее, и даже немного благосклонно сказал Орей, после чего вновь замолчал.

– Но тогда получается, что вы потакаете слабостям Кристал.

- Отнюдь! Мисс Кристал отличается от остальных людей тем, что она проигрывает ситуации не для того, чтобы потом кому-то рассказать об искривленных ее сознанием воспоминаниях о событиях. Она делает это для того, чтобы побороть чувства страха и унижения.

– Но в этом случае, она опутывает себя паутиной лжи.

- Верно, и даже больше. Если остальные лицемеры лгут, ради спасения собственного футляра для души. К слову, даже не задумываясь о том, насколько их душе тошно и плохо. Мисс Кристал своим лицемерием разрушает все, до самого основания. То есть она уничтожает и свое тело, и свою душу, – хладнокровие, с которым он говорил об этом, несколько пугало доктора. Так как сейчас, в словах этого суфлера, он услышал о тонком расчете, причем этот расчет был направлен против самой девушки.

– Разве лицемерие имеет такую огромную разрушительную силу?

- Если это было бы не так, много ли тогда пациентов находилось в стенах вашей больницы?

– Знаете, вы противоречите своему предшественнику, этими словами.

– Аккуре? – задумчиво спросил Орей.

– Да, именно ей, – спокойно, и в тоже время, с какой-то ухмылкой, ответил доктор.

- Я ее дополняю, ведь она рассказала вам только об одной стороне лицемерия – это маски, и невыносимость роли. Я же говорю о более глубоком смысле, скрывающимся за ее словами.

– И в чем же этот смысл?

– В том, что человек никогда не примет того факта, что роль ему невыносима. Он либо переложит все последствия и ответственность на плечи кого-то другого, либо постепенно разрушит свое сознание, и станет вашим клиентом. И обычно люди разрушают только сознание, так как оно более ли менее осязаемо и понятно. Душа же, эквивалент чего-то мало понятного, необъяснимого, а главное – она никак вами не осязаема и не ощущаема. Поэтому причинить вред ей, составит для вас больший труд, чем, скажем, поранить руку.

– А Кристал может навредить и душе?

- Что вы! Никто не в силах навредить душе! – почти смеясь, ответил проводник.

– Но как тогда следует понимать ваши слова?

- В физическом смысле, никто не в силах навредить душе, так как, повторюсь, душа – объект, не имеющий физических критериев.

– Но как же слова о том, что люди чувствуют прекрасные души?

– Эмоциональный бред! – безоговорочно резко ответил Орей. – Как кто-то может судить о том, чего никогда в жизни своей не видел? Но мы с вами отошли от сути разговора. Итак, нельзя навредить в физическом смысле, но можно навредить иным путем.

– Позвольте спросить, каким же именно?

– Отбросив мораль, заставить душу верить в безнадежность пребывания в мире, с физическими оболочками, именуемыми «людьми»! – интонация менялась, от откровенной насмешки, до философского мышления, но эти изменения настолько тяжело было уловить, что все слова проводника выглядели как откровенное издевательство и фарс. – Каждый вносит свой вклад в это дело, маленькими крупицами. Кто-то ложью, кто-то лестью, кто-то сомнениями… Есть множество способов внушить себе невозможность жизни, без уловок, которые на практике оказываются ничем иным, как откровенным обманом, и унижением собственной души. Или же наоборот, получив огромное благосостояние, заполучить еще и глубочайшую скуку, и не желание продолжать жить дальше… Вы должны осознавать одно – у всех сценариев один исход, и судьба никогда не напишет иного. В любом случае, всем стоять на том перекрестке, а кому-то, даже и не один-два раза.

– Вы намекаете на то, что существуют Рай и Ад?

- Что вы! Я не настолько люблю философствовать, чтобы размышлять на подобные темы. Я только настоятельно советую, не отрицать того, что уже произошло. Иначе, вы не заметите, как сценарий повториться, а вы опять будете к этому не готовы!

Неожиданно тело девушки, вначале, обмякло, а потом, она стала судорожно что-то с себя снимать, одновременно с этим, пытаясь от кого-то отбиться, крича и извиваясь, словно змея, пойманная змееловом.


* * * * *

– Снимите ее с меня!… Снимите ее!… – Кристал двигала руками так, словно стремилась снять с себя какие-то невидимые путы, ее голос срывался от крика до хрипоты. Было видно, что она пыталась сорвать с себя то, что сильно ее пугало. – Помогите! Орей!… – девушка пыталась вытянуть вперед руку, но что-то или кто-то не давали ей этого сделать, словно часть руки, от плеча до локтя, была действительно привязана к телу.

Дональдс быстро подбежал к девушке, и, взяв ее за плечи, попытался разбудить, но из-за начавшейся у Кристал истерики, вывести ее из транса стало невозможно.

– Кристал! Кристал!… Ты слышишь меня? – доктор пытался докричаться до нее. Услышав его голос, девушка осторожно повернула голову в сторону врача, и в этот момент, он увидел застывший на ее лице ужас. Громкий визг разнесся по кабинету, и она начала вырываться еще сильнее, словно сейчас сама попытка не сделать этого, стоила ей жизни.

Услышав крики из кабинета доктора, а следом, начавшуюся возню, Эл не стала дожидаться, когда Дональдс позовет ее, и мысленно повторяя слова о том, что это всего лишь последствия сеанса, и что это никак не похоже на то, что с ними уже было. Она быстро набрала успокоительное в шприц, и направилась к двери кабинета. Резко распахнув ее, Эл застыла на пороге, не в состоянии сделать даже шага вперед.

– Эл! Хорошо! – даже немного радостно сказал доктор, глядя на свою ассистентку. – А теперь медленно и спокойно, подойди сюда, и вколи Кристал лекарство, пока она не поранилась об журнальный столик, – девушка заметила, что пациентка, мотала головой, в опасной близости от этого предмета интерьера, и, судя по напрягшимся рукам доктора, ему очень тяжело давалось удерживать ее.